Мимолетное армейское
Прочитал пост germanych'a про советскую армию. Да еще и с обещанием, что "воспоминания про Советскую армию последуют чуть позже." Сам-то я в армии не был. Закосил, так сказать. Но на месячные военные сборы пришлось, таки, съездить.
Году этак в 75-м, будучи в то время работником славной, ордена чего-то там, типографии им. Анохина, сделал я большую жизненную глупость. А именно - откликнулся на давно игнорируемые повестки в военкомат (то ли сильно пьян был, то ли с тогдашней женой перед ее днем рождения поссорился, но - пошел). Игнорировал я их вполне, впрочем, законно, имея утвержденный психушкой диагноз "психопатия астенического круга с неустойчивой компенсацией; суицидальность". Что означало "в мирное время не годен, ограниченно годен в военное время". Поскольку военного времени тогда не предвиделось…
Ну, прихожу я в это… Сидит там какое-то мудо в погонах и, глядя на меня скрипит: "Почему, блин, не стриженный!" (Надо заметить, что тогда я, хоть уже и не хиповал, но хайро носил, по привычке, соответствующее).
- Потому как - вольный! - ответствую по уставу, - Значит, право имею! (Простите, люди, молодой был, мудак)…
Ну, мудо тут аж взопрело. "Я те, покажу «вольный»! Значит, парикмахерская рядом. Подстрижешься - доложишься. А по пути - вот тебе повестки, разнесешь!"
Ну, беру я эти повестки, ему же в корзину вываливаю и говорю "Разнес" (не, точно, пьян был не в меру!). Ну, тут он и озверел! Выписывает мне, гад, повестку на военные сборы, да еще дает подписать бумагу, о том, что я, мол, ознакомлен с Законом, по которому уклонение от оных карается… Так я ж, грю, только в военное, и то - ограниченно! Это, грит, ничего. Имею право! (и так это ссука, на меня похоже сказал)… Так что явишься с вещами на ж/д вокзал в 1-15 по московскому.
Ну а сидеть мне тогда, как бы и не с руки было. Во, думаю, блин, приплыл! А у жены - днюха. Конина там закуплена, водовка, портвешок-с. Да…
Делать нечего. Заливаю я в грелку три бутылки коньячка, принимаю на грудь, сколько организм выдерживает, падаю в вызванную заранее тачку и отбываю защищать, так сказать. Погрузили меня, под наблюдением того же припогоненного в сортавальский поезд. Правда, в купе, где я и познакомился в двумя "коллегами" по несчастью. Одним из них оказался внук того самого несостоявшего финского петэна Отто Вилле Куусинена, вторым - следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры. Принесенный в грелке коньяк сгладил некоторую принужденность и заложил основы добрых отношений в дальнейшем. В общем, просыпаться в Сортавалах было трудно.
А встретил нас там майор из ПУ ЛенВО, который произнес пламенную речь. Из нее следовало, что: если мы в течении месяца не расконсервируем и не "поставим на ноги" дивизионную передвижную типографию, то он просто боится представить, что с нами будет. Но! Если мы таки это сделаем и представим ему по десять экземпляров десяти номеров замечательной газеты N-ской военной части, то благодарность его не будет иметь границ (в разумных пределах, разумеется).
Ну, ознакомились мы с объектом приложения физических и интеллектуальных. Жалкое, надо сказать, зрелище оказалось: ЗИЛок, лет десять стоящий на вечном приколе с "Ромайером" у ем в нутре и прилагаемыми к оному "Ромайеру" ПЭКом (Передвижной Электрографический Комплект) и наборной пишущей машинкой (это, которая умеет кернинг менять) с гектографическими лентами. После непродолжительного изучения обстановки почему-то "сдох" прилагаемый к типографии дизель, оставив нас без электричества. Но эта авария сразу четко обозначила границы майорской благодарности (авансом): во-первых, нам разрешили ночевать - сперва для ликвидации последствий, а потом и так просто - на территории автопарка, непосредственно примыкавшего к старому финскому кладбищу, а не в казармах; во-вторых, сразу же доставили новый движок и в-третьих, почему-то разрешили не переодеваться в "партизанское", а ходить в штатском :-)
Дальнейшее изучение боевой обстановки привело к находке некого "Users manual", в котором с великой радостью обнаружилось утверждение, что для нормальной работы типографии необходима ежедневная протирка селеновых пластин чистейшим медицинским спиртом "без посторонних примесей". Спирту полагалось использовать 2,5 грамма на пластину. Что при наличии в комплекте 10-ти пластин давало 25 грамм. Явно недостаточно для полноценной работы!
Но следак не посрамил высокого звания "по особо важным" и за пол часа увеличил количество потребляемого селеном спирта в 10 раз (Или в сто? В общем превратил 2,5 миллилитров в 2,500 литров)! В результате, нам стали каждое утро доставлять граненый гостиничный графин с двумя с половиной литрами медицинского спирта, запечатанный сургучной печатью!
В общем, как говорится, сборы удались! Кто понимает, прикиньте: спирт, штатское, неограниченный, после отбоя, выход в город через кладбище!
Да, а газету мы напечатали в Сортавальской районной типографии всего за 2 литра спирта. Да еще на сдачу нас вермутом напоили. По рупь двадцать две.
И майор был счастлив. Правда только пока меня не арестовали. Следствие выяснило, что большая часть дивизионной типографии как-то перекочевала в мое личное антисоветское пользование. До-олго искали. Не нашли таки, спасибо раву Михаэлю, хорошо затарил!
Вот такое вот "столкновение с армейской действительностью.
Году этак в 75-м, будучи в то время работником славной, ордена чего-то там, типографии им. Анохина, сделал я большую жизненную глупость. А именно - откликнулся на давно игнорируемые повестки в военкомат (то ли сильно пьян был, то ли с тогдашней женой перед ее днем рождения поссорился, но - пошел). Игнорировал я их вполне, впрочем, законно, имея утвержденный психушкой диагноз "психопатия астенического круга с неустойчивой компенсацией; суицидальность". Что означало "в мирное время не годен, ограниченно годен в военное время". Поскольку военного времени тогда не предвиделось…
Ну, прихожу я в это… Сидит там какое-то мудо в погонах и, глядя на меня скрипит: "Почему, блин, не стриженный!" (Надо заметить, что тогда я, хоть уже и не хиповал, но хайро носил, по привычке, соответствующее).
- Потому как - вольный! - ответствую по уставу, - Значит, право имею! (Простите, люди, молодой был, мудак)…
Ну, мудо тут аж взопрело. "Я те, покажу «вольный»! Значит, парикмахерская рядом. Подстрижешься - доложишься. А по пути - вот тебе повестки, разнесешь!"
Ну, беру я эти повестки, ему же в корзину вываливаю и говорю "Разнес" (не, точно, пьян был не в меру!). Ну, тут он и озверел! Выписывает мне, гад, повестку на военные сборы, да еще дает подписать бумагу, о том, что я, мол, ознакомлен с Законом, по которому уклонение от оных карается… Так я ж, грю, только в военное, и то - ограниченно! Это, грит, ничего. Имею право! (и так это ссука, на меня похоже сказал)… Так что явишься с вещами на ж/д вокзал в 1-15 по московскому.
Ну а сидеть мне тогда, как бы и не с руки было. Во, думаю, блин, приплыл! А у жены - днюха. Конина там закуплена, водовка, портвешок-с. Да…
Делать нечего. Заливаю я в грелку три бутылки коньячка, принимаю на грудь, сколько организм выдерживает, падаю в вызванную заранее тачку и отбываю защищать, так сказать. Погрузили меня, под наблюдением того же припогоненного в сортавальский поезд. Правда, в купе, где я и познакомился в двумя "коллегами" по несчастью. Одним из них оказался внук того самого несостоявшего финского петэна Отто Вилле Куусинена, вторым - следователь по особо важным делам республиканской прокуратуры. Принесенный в грелке коньяк сгладил некоторую принужденность и заложил основы добрых отношений в дальнейшем. В общем, просыпаться в Сортавалах было трудно.
А встретил нас там майор из ПУ ЛенВО, который произнес пламенную речь. Из нее следовало, что: если мы в течении месяца не расконсервируем и не "поставим на ноги" дивизионную передвижную типографию, то он просто боится представить, что с нами будет. Но! Если мы таки это сделаем и представим ему по десять экземпляров десяти номеров замечательной газеты N-ской военной части, то благодарность его не будет иметь границ (в разумных пределах, разумеется).
Ну, ознакомились мы с объектом приложения физических и интеллектуальных. Жалкое, надо сказать, зрелище оказалось: ЗИЛок, лет десять стоящий на вечном приколе с "Ромайером" у ем в нутре и прилагаемыми к оному "Ромайеру" ПЭКом (Передвижной Электрографический Комплект) и наборной пишущей машинкой (это, которая умеет кернинг менять) с гектографическими лентами. После непродолжительного изучения обстановки почему-то "сдох" прилагаемый к типографии дизель, оставив нас без электричества. Но эта авария сразу четко обозначила границы майорской благодарности (авансом): во-первых, нам разрешили ночевать - сперва для ликвидации последствий, а потом и так просто - на территории автопарка, непосредственно примыкавшего к старому финскому кладбищу, а не в казармах; во-вторых, сразу же доставили новый движок и в-третьих, почему-то разрешили не переодеваться в "партизанское", а ходить в штатском :-)
Дальнейшее изучение боевой обстановки привело к находке некого "Users manual", в котором с великой радостью обнаружилось утверждение, что для нормальной работы типографии необходима ежедневная протирка селеновых пластин чистейшим медицинским спиртом "без посторонних примесей". Спирту полагалось использовать 2,5 грамма на пластину. Что при наличии в комплекте 10-ти пластин давало 25 грамм. Явно недостаточно для полноценной работы!
Но следак не посрамил высокого звания "по особо важным" и за пол часа увеличил количество потребляемого селеном спирта в 10 раз (Или в сто? В общем превратил 2,5 миллилитров в 2,500 литров)! В результате, нам стали каждое утро доставлять граненый гостиничный графин с двумя с половиной литрами медицинского спирта, запечатанный сургучной печатью!
В общем, как говорится, сборы удались! Кто понимает, прикиньте: спирт, штатское, неограниченный, после отбоя, выход в город через кладбище!
Да, а газету мы напечатали в Сортавальской районной типографии всего за 2 литра спирта. Да еще на сдачу нас вермутом напоили. По рупь двадцать две.
И майор был счастлив. Правда только пока меня не арестовали. Следствие выяснило, что большая часть дивизионной типографии как-то перекочевала в мое личное антисоветское пользование. До-олго искали. Не нашли таки, спасибо раву Михаэлю, хорошо затарил!
Вот такое вот "столкновение с армейской действительностью.