(no subject)
А. А. Романчук
ЮЕВ НАРОД И ЕГО ПРАРОДИНА
В одной из своих работ М. Е. Кравцова затронула очень интересную проблему. Анализируя цикл древнекитайской мифологии, связанный с Солнечной Шелковицей, она обращает внимание, что все составляющие его мифы, так или иначе, стягиваются к образу Великого Юя (мифического основателя династии Ся). В том числе миф о солнцах, выходящих из девяти протоков, и миф о девяти солнцах на солярном древе1.
Выясняя происхождение и семантику этого мифа, М. Е. Кравцова пишет, что «сочетание «девять протоков» в соединении с именем Юя сразу наводит на ассоциации с девятью округами (чжоу), или, в более раннем написании - островами, под которыми понимаются девять главных территориально-административных округов, на которые Юй разделил Поднебесную после усмирения им потопа». По этому же поводу она приводит комментарий древнего словаря «Шо вэнь», который указывает, что девять островов возникли в связи с тем, что во время потопа люди жили на участках земли, возвышавшихся над разлившейся водой2.
Примечательно, по ее мнению, и то, что центральный остров, определявшийся как домен Сына Неба, тоже состоял из девяти царств.
В этой связи М. Е. Кравцова ставит вопрос - где могла находиться прародина «народа Юя»? В дельте великой реки (но, отмечает она, ни Хуанхэ, ни Янцзы такой дельты не имеют) или на морских островах? Во всяком случае, у исконных обитателей бассейна Хуанхэ, по ее мнению, не могла сформироваться столь дискретная картина мира3. Поэтому она оставляет вопрос открытым, считая все же, что представления о Солнечной Шелковице и девяти солнцах пришли в Китай извне, скорее всего - с предками иньцев, которые рисуются в чжоусских текстах «солнцепоклонниками».
Пытаясь найти ответ на заданный М. Е. Кравцовой вопрос, я обратился к гипотезе о так называемой сино-кавказской языковой общ-
465
ности4. Она была предложена С. А. Старостиным5, и затем поддержана и развита рядом исследователей - в первую очередь И. И. Пейросом и С. Л. Николаевым.
Может быть, космография «Юева народа» восходит к временам сино-кавказской прародины? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит посмотреть, есть ли ее следы у других народов, относимых к сино-кавказской языковой общности.
Хотя языковое родство отнюдь не предполагает автоматически этнографического и антропологического сходства6, тем не менее, при сравнении кавказской мифологии, мифологии кетов, тибетцев и представлений «народа Юя» мы обнаруживаем кое-что общее именно в космографии.
В кавказской мифологии мы видим существование представления о горизонтальном членении мира (помимо вертикального). Перед центром мироздания расположен «передний мир» - светлый и благодатный. Сзади - «задний» или, буквально - «последний (!) мир», темный и опасный. Важно, что горизонтальные миры отделены друг от друга семью (девятью) хребтами или морями7.
Правда, мы находим это представление прежде всего в грузинской мифологии. А грузинский язык, и картвельская языковая семья в целом, по общему мнению лингвистов на сегодняшний день, относится не к сино-кавказской макросемье, а к ностратической - как и индоевропейская8.
В тибетской мифологии мы находим предание о девяти богинях бал, которые появились из «девяти последних яиц бытия». Девять яиц появились от пары небесных божеств и укатились в разные страны. Белое яйцо с белой скорлупой - в страну лха (небо); яйцо с золотой скорлупой - в страну сабдаг (земля). Яйцо с железной скорлупой - в
466
страну демонов (дуд); яйцо с бирюзовой скорлупой - в страну лу; яйцо с хрустальной скорлупой - в страну ньен; яйцо с медной скорлупой - в страну син. Каменное яйцо докатилось до страны духов гег, а с алмазной скорлупой - до страны чева9.
В кетской мифологии мы видим представление о том, что после появления земли происходило несколько потопов. Однако люди и звери спасались, воскресая на торфяных островах. Предстоит еще потоп, после которого всплывут торфяные кочки и несколько человек оживет10.
Однако в тибето-бирманской мифологии ничего похожего мы не находим. Те аналогии, которые мы наблюдаем, достаточно неоднозначны и выражены слабо. Поэтому можно предположить, что космография «Юева народа» не является центральной для сино-кавказцев. Однако, по-видимому, их формирование происходило вблизи от некого источника такой космографии.
Что же было ее источником? Ответ на этот вопрос требует выяснения локализации прародины сино-кавказской языковой семьи. Исследователи, наиболее активно разрабатывавшие саму идею сино-кавказской языковой общности - С. А. Старостин и И. И. Пейрос, предлагали локализовать ее где-то в западных областях Передней Азии, возможно, даже в Анатолии11. После распада этой макросемьи, по их мнению, сино-тибетцы и кеты двинулись на восток - но порознь и независимо друг от друга: языковых сближений между ними не наблюдается.
Тем не менее, по замечанию И. И. Пейроса, фактически никто разработкой вопроса о локализации сино-кавказской прародины еще не занимался. Кроме того, ряд обстоятельств заставляет усомниться в ее локализации в Западной Азии.
Прежде всего, на эту мысль наталкивает характер языковых контактов сино-тибетских языков с дравидийскими, и северокавказских - с картвельскими и индоевропейскими12. Второй источник сомнений локализации сино-кавказской прародины в Западной Азии
467
представляет нам картина языковых взаимоотношений между афразийскими и севернокавказскими языками.
Дело в том, что «практически не представлена общая земледельческая культурная лексика на уровне праязыкового состояния двух сопоставляемых семей, то есть пра-афразийская - пра-севернокав-казская»13. Далее, все семитские заимствования из севернокавказских не имеют южносемитских параллелей. То есть, они реконструируются не на общесемитском уровне, а на более позднем - северносемит-ском14; отсутствие специфических египетских сближений указывает на то, что в период восточнокавказских контактов с семитами египтяне находились уже в стороне от этих контактов15. Соответственно, по этим данным, севернокавказские языки достаточно поздно начали контактировать с афразийскими.
Для сравнения стоит привлечь сюда и шумеров. Поддерживая в целом точку зрения А. Ю. Милитарева о ранних контактах афразийцев и шумеров, И. М. Дьяконов пришел к выводу, что «шумерский язык попал в Переднюю Азию до контактов с несемитскими афразийцами, и, конечно, до ухода всей афразийской семьи в Африку - по одному из двух приемлемых в настоящее время сценариев истории этой языковой общности»16.
Таким образом, пришлые шумеры с афразийцами контактировали, а северокавказцы, которые вроде бы «местные» - не успели, притом, что место распада северокавказцев полагается южнее Кавказа, в Закавказье - как раз на стыке ареалов афразийцев и шумеров17.
Наконец, третий источник сомнений в возможности отыскать прародину сино-кавказцев в Передней Азии, и самый серьезный, представляет анализ культурной лексики северокавказского праязыка.
Среди культурной лексики, относящейся к общесевернокавазско-му фонду, мы видим наличие двух лексем для обозначения проса18.
468
Первое - «просо на корню» (лексема 28), второе - «сжатое просо, просо в зерне» (лексема 29).
В этой связи С. А. Старостин замечает, что «наличие двух терминов для проса (№ 28 и 29) вызывает некоторое удивление, поскольку просо в рассматриваемый период было мало распространено в Передней Азии и на Кавказе»19.
Тем не менее, несмотря на малую распространенность проса, в севернокавказских языках мы наблюдаем развитие значения от «просо» к понятию «хлеб вообще»20.
Такая ситуация выглядит достаточно странно. «Высокий статус» проса, при его малой распространенности, объяснить сложно. То, что статус проса у северокавказцев был высок, убеждают не только приведенные данные С. А. Старостина. В свое время В. И. Абаев писал, правда, по поводу осетин: «То, что в названии хлебного божества мы видим именно просо, а не другой злак, говорит о том особом значении, которое имела для древних осетин культура проса»21.
По данным Г. Н. Лисицыной и Л. В. Прищепенко, в Передней Азии только в Закавказье для V-IV тыс. до н. э. мы наблюдаем присутствие проса (обыкновенного и итальянского)22. Правда, и там оно занимает достаточно небольшое место. В Месопотамии просо появляется только к началу Ш тыс. до н. э.23.
Однако, по современным представлениям, просо обыкновенное и итальянское были одомашнены в Юго-Восточной Азии24. У многих народов Юго-Восточной Азии именно просо предшествовало рису в качестве главной культуры25. Это как просо обыкновенное, так и итальянское, а также (и особенно) - койке26. Причем, при современном преобладании риса, у многих народов этого региона до сих
469
пор особую церемониальную роль играет именно просо . Именно в этом регионе мы тоже обнаруживаем «Князя Просо» - чжоусского Хоуцзи.
Именно из Юго-Восточной Азии просо попадает на запад, вплоть до Европы28. Хотя попадает оно в Европу довольно рано - уже в неолите (культура Старчево-Криш), о широком распространении его говорить не приходится29.
Все это приводит к выводу - прародина сино-кавказцев должна была быть в Юго-Восточной Азии или вблизи от нее - во всяком случае, не слишком далеко от зон особой популярности проса.
К «аргументу проса» следует добавить «аргумент курицы». Курица была одомашнена в Индокитае30, и она достигает Египта уже к эпохе Нового царства31. В прасеверокавказском языке есть слово «курица»32. По словам С. А. Старостина, единообразие слов «курица» и «наседка» в прасевернокавказском является свидетельством в пользу наличия птицеводства (точнее, куроводства. - А. Р.) уже в эпоху пра-севернокавказской языковой общности33.
Помимо проса и курицы следует упомянуть еще одно культурное растение, которое тоже ориентирует нас на Юго-Восточную Азию. Это - шестирядный культурный ячмень. Дело в том, что дикий шес-тирядный ячмень растет в Гималаях и Тибете от Северо-Западной Индии до Сычуани34. Однако на Кавказе в эпоху неолита-энеолита мы находим среди многих видов ячменя и шестирядный.
Существует, правда, разногласие среди палеоботаников - одни полагают, что культурный шестирядный * ячмень мог быть получен и из двухрядного. Другие настаивают, что только из дикого шести-рядного.
Окончательное решение вопроса о шестирядном ячмене зависит от мнения палеоботаников. Тем не менее здесь стоит упомянуть, что М. Г. Туманян полагал, что для ячменей форма кавказского кругло-
470
зерного шестирядного ячменя чрезвычайно редка, и ближе всего она стоит к ячменям Японии35.
Итак, все это, на мой взгляд, приводит нас к мысли, что прародина сино-кавказцев была именно в Юго-Восточной Азии. Соответственно, мы должны предположить, что где-то рядом располагался и источник космографии «народа Юя».
Здесь, на мой взгляд, мы не можем пройти мимо чрезвычайно близких соответствий космографии «Юева народа» в мифологиях Индийского субконтинента - прежде всего индуистской, буддийской и джайнской.
В этих традициях присутствует представление, согласно которому мир состоит из нескольких материков - двип36. Двипа в индуистской мифологии - континенты, омываемые каждый своим океаном. Число двип - от 4 до 18. Из них особо выделяется Джамбудвипа (джамбу - яблоня, растущая на склоне горы Меру, расположенной в центре мира). Джамбудвипа, иногда отождествляемая с Индией, делится на девять частей. Из них самая южная - Бхаратаварша, тоже иногда отождествляемая с Индией, также состоит из девяти частей. Только в Джамбудвипе рождаются чакравартины.
Очень сходная космография (назовем ее «космография двип») - в общебудцийской37 и джайнской38 мифологиях. Сходство с космографией «Юева народа» очевидное.
К этому стоит добавить, что согласно некоторым вариантам индийских мифов, Брахма после сотворения мира отдыхал именно под сенью дерева шалмали - Шелковицы39. Таким образом, это и есть аналог китайской Солнечной Шелковице.
Находим мы аналогии и самому Юю. Его ближайшим родственником следует признать Вишну. Среди его подвигов упоминаются (причем уже в «Ригведе») и «три шага»40. В образе карлика Вишну попросил у царя демонов столько земли, сколько он сможет отмерить тремя шагами. Превратившись в великана, он одним шагом покрыл небо, вторым землю. Третий же делать не стал, оставив подземный мир демонам.
471
Юю, как известно, тоже приписывалось измерение земли. В этой связи нельзя не вспомнить о «юй бу» - «шаге Юя». Именно он используется в даосских ритуалах. По описанию «Баопу-цзы», речь идет о повторяющемся чередовании трех шагов41. При этом в «Хуайнань-цзы» упоминается, что помощники Юя измеряли землю шагами.
Поэтому, в свете всех этих фактов, следует полагать, что именно область Восточной Индии была тем местом, откуда пришла космография «Юева народа» в Китай. Ее носители двигались через Индокитай - именно там, под влиянием представлений аустроазиатских народов, с характерным для них мифом о сбивании лишних солнц42, дерево джамбу стало Солнечной Шелковицей.
В этой связи стоит также отметить, что есть «космография двип» и в мон-кхмерской мифологии43, причем там присутствует даже гора Сомеру (Меру). По мнению Я. В. Чеснова, эта мифологема относится к древнему пласту мон-кхмерской мифологии.
Однако, по всей видимости, датировать импульс «Юевой космографии» из Восточной Индии следует временем более поздним, чем существование сино-кавказской языковой макросемьи. Его большую выраженность у кетов, видимо, тоже стоит объяснять этим поздним импульсом. Тем не менее, на мой взгляд, «Юев народ» приходит в Китай еще до иньцев44.
1 Кравцова М. Е. Поэзия древнего Китая (опыт культурологического анализа). СПб., 1994. С. 158.
2 Там же.
3 Там же. С. 159.
4 РоманчукА. А. Три шага Вишну и прародина сино-кавказской языковой макросемьи // Stratum plus. К., 2005-2006, №2.
5 Старостин С. А. Пра-енисейская реконструкция и внешние связи енисейских языков // Кетский сборник. Л., 1982; Он же. Гипотеза о генетических связях сино-тибетских языков с енисейскими и северо-кавказскими языками // Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. М., 1984. Ч. 4.
6 Дьяконов И. М. О прародине носителей индоевропейских диалектов // Вестник древней истории. 1982, № 3. С. 16-18.
7 Очиаури Г. А., Сургуладзе И. К. Кавказо-иберийских народов мифология // Мифы народов мира: В 2-х т. М, 1991. Т. 1. С. 603.
8 Старостин С. А. У человечества был единый праязык (Беседа Г. Зеленко со С. Старостиным) // Знание - сила. 2003, № 8. См.: http://www.philology.ru/linguisticsl/starostin-03a.htm.
9 Огнева Е. Д. Тибетская мифология // Мифы народов мира. Т. 2. С. 510.
10 Иванов В. В., Топоров В. Н. Кетская мифология // Мифы народов мира. Т. 1. С. 645.
11 Пейрос И. И. Австро-тайская гипотеза и контакты между сино-тибетскими и австронезийскими языками // Древний Восток: этнокультурные связи. М., 1988. С. 321; Он же. Лингвистические аспекты изучения древнейшей этнической истории Южной Азии // Истоки формирования современного населения Южной Азии. М., 1990. С. 67.
12 Романчук А. А. Ук. соч.
13 Милитарев А. Ю., Старостин С. А. Общая афразийско-севернокавказская культурная лексика // Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. М., 1984. Ч.З.С. 34.
14 Там же. С. 41.
15 Там же. С. 40.
16 Дьяконов И. М. Шумеры и афразийцы глазами историка // Вестник древней истории. 1996. №4. С. 88.
17 Николаев С Л., Старостин С. А. Севернокавказские языки и их место среди других языковых семей Передней Азии // Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. М, 1984. Ч. 3. С. 30.
18 Старостин С А. Культурная лексика в общесевернокавказском словарном фонде // Древняя Анатолия. М., 1985. С. 80.
19 Там же. С. 90.
20 Там же. С. 80.
21 Абаев В. И. Историко-этамологический словарь осетинского языка. М; Л., 1958. Т. 1.С. 273.
22 Лисицына Г. Н., Прищепенко Л. В. Палеоэтноботанические находки Кавказа и Ближнего Востока. М., 1977. С. 42,58.
23 Там же. С. 52.
24 Бородин П. М. Доместикация и цивилизация (к 85-летию со дня рождения академика Д. К. Беляева) // Вестник ВОГиС, 2003, № 21-22. См.: http://absentis.iront.ru/nk/ domestic.htm
25 Чеснов Я. В. Земледельческие культуры как этногенетический источник // Ранняя этническая история народов Восточной Азии. М, 1977. С. 251.
26 Чеснов Я. В. Историческая этнография стран Индокитая. М., 1975. С. 92-93; Шнирельман В. А.Происхождение производящего хозяйства. М., 1989. С. 122,124,143.
27 Чеснов Я В. Ук. соч. С. 92.
28 Чеснов Я. В. У к. соч. С. 117.
29 Шнирельман В. А. Ук. соч. С. 186.
30 Там же. С. 115.
31 ЧесновЯ . В. Ук. соч. С. 34.
32 Старостин С А. Ук. соч. С. 19.
33 Там же. С. 91.
34 Шнирельман В. А. Ук. соч. С. 32.
35 Лисицына Г. И., Прищепенко Л. В. Ук. соч. С. 45.
36 Серебряный С. Д. Двипа // Мифы народов мира. Т. 1. С. 358.
37 Мялль Л. Э. Буддийская мифология // Мифы народов мира. Т. 1. С. 191.
38 Волкова О. И. Джайнская мифология // Мифы народов мира. Т. 1. С. 169.
39 Эрман В. Г., Темкин Э. Н. Мифы древней Индии. М., 1985. С. 15.
40 Гринцер П. А. Аватара // Мифы народов мира. Т. 1. С. 24-25.
41 Евсюков В. В. Мифология китайского неолита. Новосибирск, 1988. С. 99; Торчинов Е. А. Даосские практики. СПб., 2001. С. 12.
42 Романчук А. А., Пантелеева Е. Б. Древнекитайский миф о Стрелке И: Чу или Чжоу? // Stratum plus, 2005-2006. № 2.
43 Чеснов Я. В. Промы // Мифы народов мира. Т. 2. С. 340.
44 Романчук А. А. Миграции индоевропейцев и происхождение даосизма // Revista de etnografie. Chisinau, 2005, I; Он же. Миграции индоевропейцев и происхождение даосизма. См.: www.moldo.org.