Х...ево! Комментарий дня 5 февраля 2011 года.
Не буду писать про суть уголовного дела, рассматриваемого в настоящее время в отношении г-на Агишева. Пусть с этим разбирается суд. Кто там чего украл, увел, кто с кем переплелся в коррупционных связях. Я - о другом. О том, собственно, чему дало толчок арест Андрея Агишева.
В блоге он пишет: «Мне хуево». А кому когда в какие времена было не хуево в тюрьме? Не важно, за что туда попадал человек - за кражу ведра картошки или за борьбу с мафиозными структурами, которые его и упекли в камеру? Бродяга это или офицер ФСБ. Нехуево там еще никому не было.
В 90-е в Лысьве завелся маньяк. Милиционеры отработали кучу народа, многие из которых вынуждены были проводить время в камере. Помню, как я смотрела в глаза скрюченному многолетними запоями мужичку, который трясущимися руками брал у меня пачку «Примы» и заученными фразами рассказывал, как в городском парке он подсматривал очередную жертву, нападал на нее, наносил удары бутылкой по голове молодым тренерующимся на утренних пробежках девушкам, а потом насиловал их… Когда я стала его «ловить» на явных нестыковках во фактах, еще более вглядываясь в его больное тело, то у меня появились большие сомнения в том, что этот бродяга изнасиловал и убил десяток женщин. Я ему об этом сказала. Вот тогда он стал говорить, что будет писать жалобу в Страсбургский суд, что, на самом деле, никаких нападений он не совершал, что дал показания под давлением оперов.
Петя, знакомый мой опер из башни, потом нашел настоящего маньяка. А того, который трясущимися руками раскуривал «Приму», беседуя со мной, на тот момент уже этапировали в зону - решением суда он был признан виновным в преступлении, которого он не совершал. Ему тоже было ХУЕВО. И никто не знает, остался ли этот бродяга жив, потому что известно, ЧТО бывает с осужденными за изнасилование на зоне.
Полковник ФСБ, с которым некогда мне пришлось общаться, по уголовному обвинению, сфабрикованному на него коррумпированными представителями власти, однажды тоже оказался в камере. Причем, в камере не с такими, как он, сотрудниками, а с уголовниками. Наверное, полковнику тоже тогда было ХУЕВО, он мне об этом не говорил. Но то, что пришлось отбиваться от толпы матерых рецидивистов, после чего был переведен к «своим», рассказал. Рассказал не про то, что ныл и писал на волю, как ему ХУЕВО, а что делал то, что считал необходимым - зарядку. Заставлял упражняться сокамерников. Запретил курить в «хате». Потому что тогда, когда до оправдательного приговора суда было еще далеко, нужно было делать то, что позволило бы выжить в экстремальной ситуации. И самое первое - не ныть. Хотя можно было предположить, что преданному своими полковнику тоже было ХУЕВО.
Думаю, что г-ну Агишеву еще не хуево, потому что находится он не в тюремной камере и не среди уголовников, и даже каким-то чудесным способом имеет возможность поддерживать связь с внешним миром посредством блога. Хотя учитывая, что даже к такой обстановке Андрей Валентинович не привык (койка и конвой), допускаю, что и ему ХУЕВО тоже. Если он предполагал, что ему будет радостно, то он, простите, дурак.
Он пишет про сахарный диабет. Если это попытка вновь надавить на жалость - то опять мимо: если с таким диагнозом можно занимать депутатское кресло, то место в камере - тем паче. Тем более что в системе ФСИН имеются и врачи, и тюремные больницы.
Он пишет, что жена на шестом месяце беременности. Но это ведь жена, а не он. Если бы беременным был именно г-н Агишев, то, вероятно, суд не пошел мы на такую меру пресечения, как содержание под стражей, тем более, что наказание по уголовной статье, которая ему вменяется вряд ли предусматривает реальное лишение свободы.
И что из всего сказанного г-ном Агишевым мы имеем? Какие такие неоспоримые доводы он привел, чтобы здравомыслящие люди оказали ему человеческую поддержку и элементарно пожалели? А самое главное - ЧТО сделал сам г-н Агишев, чтобы не допустить ареста, не подвергать треволнениям свою семью и беременную супругу?
Опустим личностные особенности г-на Агишева, присущую ему манеру письма, которую он демонстрирует в своем ЖЖ - в конце концов, это дело каждого, как он излагает свои мысли, с матом или без, с издевкой на официальными представителями следствия или без, но очевидно, что кроме итальянских макарон и штанов дольче габбана, Андрея Валентиновича разволновали куда более серьезные вещи: собственная болезнь, беременность жены, арест…
До этого г-н Агишев считал возможным спокойно перемещаться по Европе. Ни его супруга, ни его адвокат на пресс-конференции не смогли точно ответить на вопрос: нарушил подследственный подписку о невыезде или не нарушил, но то, выезжал - стопудово. А вот гособвинитель совершенно четко пояснил, что если бы г-н Агишев не нарушил избранную ему меру пресечения, то никто бы его не арестовал.
Наплевали вы, г-н Агишев, на такие условности, как мера пресечения. Есть деньги, есть Европа, почему бы ни поехать? Конечно, надо ехать и пусть идут куда подальше прокурор вместе со следователем Луниным (а еще Сычев, Чиркунов и губернатор Белых). Презрев элементарное, зачем вдруг вспомнили про жену, про ее волнения, про беременность?
Играя со следствием, демонстрируя презрение к сбитым как сельди в бочке в прокуренном кабинете следователям, вы в результате оказались там, где оказались - под арестом. Это вы подставили свою жену, свою семью, это вы подвергли их треволнениям, это вы повели себя как последний эгоист, заставив страдать самых близких людей, как нарцисс, который думал, что все станут восхищаться им вечно.
Надежда, которая буквально вспорола информационное пространство своим безудержным потоком прежде всего чувств - вот, кто, на самом деле, достоен восхищения! Самого огромного, самого человеческого! Это не она заявила о своей беременности в надежде на жалость - она была мужественна. И даже в такой ситуации - сохраняя достоинство, изящество, лицо и красоту. Я впервые в жизни видела Надежду, и я ею восхищаюсь! Не раскисла, не распустила слезы, не потеряла ни дар речи, ни, главное, - споосбность действовать. От нее веет чистотой, силой, которая бывает у долго страдавших, а потом разъяренных праведным гневом женщин. Им удается много, потому что в руках таких женщин самое мощное оружие - любовь.
Я знаю, ЧТО ТАКОЕ упрашивать следователя на незаконное свидание до суда. Я знаю, ЧТО ТАКОЕ целовать слабого, изменявшего тебе, и тем не менее - любимого мужчину сквозь тюремную решетку и собственные слезы.
Если Агишев выйдет до суда - то только благодаря Надежде. Ее вере, ее силе, ее любви. Ничего другого, способного повлиять на ситуацию в его пользу, я не вижу.
У каждого в жизни - своя психотерапия. Думаю, арест - это очень мощная, полезная и причем бесплатная психотерапия для Андрея Валентиновича. Увы, истинная цена многим важным вещам иногда познается только так. Как говорил герой Владимира Высоцкого (Глеб Жеглов): «Наказания без вины не бывает». Не всегда это так. Но в данном случае, мне кажется, это выражение вполне уместно.
оригинал
В блоге он пишет: «Мне хуево». А кому когда в какие времена было не хуево в тюрьме? Не важно, за что туда попадал человек - за кражу ведра картошки или за борьбу с мафиозными структурами, которые его и упекли в камеру? Бродяга это или офицер ФСБ. Нехуево там еще никому не было.
В 90-е в Лысьве завелся маньяк. Милиционеры отработали кучу народа, многие из которых вынуждены были проводить время в камере. Помню, как я смотрела в глаза скрюченному многолетними запоями мужичку, который трясущимися руками брал у меня пачку «Примы» и заученными фразами рассказывал, как в городском парке он подсматривал очередную жертву, нападал на нее, наносил удары бутылкой по голове молодым тренерующимся на утренних пробежках девушкам, а потом насиловал их… Когда я стала его «ловить» на явных нестыковках во фактах, еще более вглядываясь в его больное тело, то у меня появились большие сомнения в том, что этот бродяга изнасиловал и убил десяток женщин. Я ему об этом сказала. Вот тогда он стал говорить, что будет писать жалобу в Страсбургский суд, что, на самом деле, никаких нападений он не совершал, что дал показания под давлением оперов.
Петя, знакомый мой опер из башни, потом нашел настоящего маньяка. А того, который трясущимися руками раскуривал «Приму», беседуя со мной, на тот момент уже этапировали в зону - решением суда он был признан виновным в преступлении, которого он не совершал. Ему тоже было ХУЕВО. И никто не знает, остался ли этот бродяга жив, потому что известно, ЧТО бывает с осужденными за изнасилование на зоне.
Полковник ФСБ, с которым некогда мне пришлось общаться, по уголовному обвинению, сфабрикованному на него коррумпированными представителями власти, однажды тоже оказался в камере. Причем, в камере не с такими, как он, сотрудниками, а с уголовниками. Наверное, полковнику тоже тогда было ХУЕВО, он мне об этом не говорил. Но то, что пришлось отбиваться от толпы матерых рецидивистов, после чего был переведен к «своим», рассказал. Рассказал не про то, что ныл и писал на волю, как ему ХУЕВО, а что делал то, что считал необходимым - зарядку. Заставлял упражняться сокамерников. Запретил курить в «хате». Потому что тогда, когда до оправдательного приговора суда было еще далеко, нужно было делать то, что позволило бы выжить в экстремальной ситуации. И самое первое - не ныть. Хотя можно было предположить, что преданному своими полковнику тоже было ХУЕВО.
Думаю, что г-ну Агишеву еще не хуево, потому что находится он не в тюремной камере и не среди уголовников, и даже каким-то чудесным способом имеет возможность поддерживать связь с внешним миром посредством блога. Хотя учитывая, что даже к такой обстановке Андрей Валентинович не привык (койка и конвой), допускаю, что и ему ХУЕВО тоже. Если он предполагал, что ему будет радостно, то он, простите, дурак.
Он пишет про сахарный диабет. Если это попытка вновь надавить на жалость - то опять мимо: если с таким диагнозом можно занимать депутатское кресло, то место в камере - тем паче. Тем более что в системе ФСИН имеются и врачи, и тюремные больницы.
Он пишет, что жена на шестом месяце беременности. Но это ведь жена, а не он. Если бы беременным был именно г-н Агишев, то, вероятно, суд не пошел мы на такую меру пресечения, как содержание под стражей, тем более, что наказание по уголовной статье, которая ему вменяется вряд ли предусматривает реальное лишение свободы.
И что из всего сказанного г-ном Агишевым мы имеем? Какие такие неоспоримые доводы он привел, чтобы здравомыслящие люди оказали ему человеческую поддержку и элементарно пожалели? А самое главное - ЧТО сделал сам г-н Агишев, чтобы не допустить ареста, не подвергать треволнениям свою семью и беременную супругу?
Опустим личностные особенности г-на Агишева, присущую ему манеру письма, которую он демонстрирует в своем ЖЖ - в конце концов, это дело каждого, как он излагает свои мысли, с матом или без, с издевкой на официальными представителями следствия или без, но очевидно, что кроме итальянских макарон и штанов дольче габбана, Андрея Валентиновича разволновали куда более серьезные вещи: собственная болезнь, беременность жены, арест…
До этого г-н Агишев считал возможным спокойно перемещаться по Европе. Ни его супруга, ни его адвокат на пресс-конференции не смогли точно ответить на вопрос: нарушил подследственный подписку о невыезде или не нарушил, но то, выезжал - стопудово. А вот гособвинитель совершенно четко пояснил, что если бы г-н Агишев не нарушил избранную ему меру пресечения, то никто бы его не арестовал.
Наплевали вы, г-н Агишев, на такие условности, как мера пресечения. Есть деньги, есть Европа, почему бы ни поехать? Конечно, надо ехать и пусть идут куда подальше прокурор вместе со следователем Луниным (а еще Сычев, Чиркунов и губернатор Белых). Презрев элементарное, зачем вдруг вспомнили про жену, про ее волнения, про беременность?
Играя со следствием, демонстрируя презрение к сбитым как сельди в бочке в прокуренном кабинете следователям, вы в результате оказались там, где оказались - под арестом. Это вы подставили свою жену, свою семью, это вы подвергли их треволнениям, это вы повели себя как последний эгоист, заставив страдать самых близких людей, как нарцисс, который думал, что все станут восхищаться им вечно.
Надежда, которая буквально вспорола информационное пространство своим безудержным потоком прежде всего чувств - вот, кто, на самом деле, достоен восхищения! Самого огромного, самого человеческого! Это не она заявила о своей беременности в надежде на жалость - она была мужественна. И даже в такой ситуации - сохраняя достоинство, изящество, лицо и красоту. Я впервые в жизни видела Надежду, и я ею восхищаюсь! Не раскисла, не распустила слезы, не потеряла ни дар речи, ни, главное, - споосбность действовать. От нее веет чистотой, силой, которая бывает у долго страдавших, а потом разъяренных праведным гневом женщин. Им удается много, потому что в руках таких женщин самое мощное оружие - любовь.
Я знаю, ЧТО ТАКОЕ упрашивать следователя на незаконное свидание до суда. Я знаю, ЧТО ТАКОЕ целовать слабого, изменявшего тебе, и тем не менее - любимого мужчину сквозь тюремную решетку и собственные слезы.
Если Агишев выйдет до суда - то только благодаря Надежде. Ее вере, ее силе, ее любви. Ничего другого, способного повлиять на ситуацию в его пользу, я не вижу.
У каждого в жизни - своя психотерапия. Думаю, арест - это очень мощная, полезная и причем бесплатная психотерапия для Андрея Валентиновича. Увы, истинная цена многим важным вещам иногда познается только так. Как говорил герой Владимира Высоцкого (Глеб Жеглов): «Наказания без вины не бывает». Не всегда это так. Но в данном случае, мне кажется, это выражение вполне уместно.
оригинал