Методы и способы фальсификации следствия органами госбезопасности в 1937-1938 гг. Часть 5/1
(Продолжение. Начало см. 5, 9, 14 и 26 августа)
V. Незаконные методы и приёмы ведения следствия:
1. Фабрикация и выбивание «компрометирующих» арестованного материалов с помощью (в результате) применения извращённых способов дознания:
- пыток, жестоких издевательств, избиений, побоев, истязаний и насилия,
- нравственных и телесных унижений,
- других мер физического, психологического, морального и иного воздействия,
- «оскорбления в виде нецензурной ругани»,
- подлога, угрозы, шантажа, нравственного давления, обещаний сохранить жизнь или выпустить из тюрьмы, запугивания арестованного или его родственников,
- всяческого обмана.
2. Санкционированное политбюро ЦК ВКП (б) и руководством центрального аппарата НКВД СССР инициативное и активное применение пыток, осуществлявшихся при помощи всевозможных наработанных приёмов (порой приводивших к убийству арестованного во время допроса или преждевременной смерти), в частности:
- «электропыток» - использования электрического тока, различных электрических машинок и даже специально сконструированного для истязаний электростула,
- принуждения арестованных к длительным и изнурительным стойкам на месте, как правило, беспрерывным и многочасовым (иногда до трёх суток и лишь с кратковременными передышками), зачастую - без всякого движения, «по команде “Смирно”»; в ночные часы; без еды и питья; «лицом к печи» (с нанесением ударов кулаком «в затылок» или «в область головы»); «с поднятым воротником», закрывающим рот («чтобы затруднить дыхание»),
- требования держать по несколько часов тяжёлые предметы в вытянутой руке,
- лишения арестованного на продолжительное время сна, отдыха, всякой пищи и воды,
- запирания допрашиваемого в шкаф или другую мебель,
- натягивания на голову заключённого тулупа для «понуждения гражданина к даче показаний с признанием предъявленного ему обвинения»,
- сажания на кончик приспособленного для пыточных мучений стула или преднамеренно изготовленного высокого круглого стула (на кончик или ножку перевёрнутой табуретки),
- реализации метода конвейера, при котором отдельные обвиняемые допрашивались по двое суток без перерыва,
- осуществления допросов арестованных, доставленных в верхней одежде в жарко натопленный кабинет следователя, приневоливания допрашиваемого быть застёгнутым на все пуговицы, включая воротник пальто,
- водворения арестованных в особую камеру-«салотопку» - для форсированного «разоблачения» обвиняемых и скорейшего завершения следствия,
- использования со стороны чекистких руководителей и начальников практики «обходов кабинетов, где допрашивали сотрудники арестованных», и показательного «нанесения телесных побоев», что «давало повод сотрудникам также применять телесные побои» и - более того - даже вовлекать в дознавательный процесс, сопровождаемый чудовищными экзекуциями над людьми, технический персонал районного подразделения УНКВД (например, пожарного инспектора),
- нескрываемого от коллег и открытого «применения массовых избиений арестованных»: путём «нанесения тяжелых телесных побоев носком ноги в разные части тела, главным образом в половые органы», а также - ударов «кулаками и ножкой от венского стула», с помощью «массивного подлокотника от кресла» или же причинения физических мучений в результате «таскания за волосы»,
- осуществления жестоких, с использованием насилия, допросов в специально оборудованных «камерах, обитых войлоком, чтобы крики арестованных были тише»,
- обливания водой,
- деятельного продолжения жестоких издевательств (в результате одобрения пыток местным руководством госбезопасности и НКВД), несмотря на введение в 1938 году ведомственного полузапрета на избиения заключённых,
- постепенного сосредоточения чекистских усилий и энергии на «перспективных арестованных», «от которых можно получить интересные для дела показания».
3. Санкционирование и поощрение руководством подразделений и управлений госбезопасности любых незаконных методов и приёмов ведения следствия - с целью принуждения к быстрому признанию и получению соответствующих показаний в принадлежности арестованного к различным зарубежным разведывательным органам, террористическим, диверсионным, вредительским организациям (группам) или же в проведении индивидуальной (организационной - в составе группы лиц) контрреволюционной деятельности.
4. Применявшееся, начиная со второго квартала 1938 года, целевое направление заключённых, арестованных районными подразделениями УНКВД и не дающих признательных показаний, в Смоленск - для конспиративного осуществления в 3-м отделе УНКВД по Смоленской области мер физического воздействия к обвиняемым и принуждения их к даче необходимых следствию свидетельств.
5. Создание невыносимых условий в тюрьме:
- естественная перенасыщенность и переполненность общих камер, отчего заключённым «ложиться было некуда, мест на нарах не хватало»,
- порой необъяснимое или же малообъяснимое затягивание, до двух-трёх месяцев, с вызовом на допрос арестованного.
6. Жёсткое и твёрдое навязывание подчинённым - на всех уровнях - умножения арестов, ускорения темпов следственной работы, а также безоговорочной реализации контрольных цифр и лимитов на количество завершённых и оконченных производством следственных дел:
- по декадам, неделям, пятидневкам, дням,
- по области, по районам, по оперативным группам,
- введение телефонных «ежедневных сводок об арестах»,
- доведение (через опергруппы) до подчинённых строгой и неукоснительной установки, чтобы «следственные дела заканчивались в 5-10 дней и самое большое - месячный срок», безусловное распространение и на групповые дела этого требования «малых сроков»,
- упразднение процедуры «очных ставок признавшихся обвиняемых» и замена её в 1938 году, в период между «февральско-мартовской» «и июньско-июльской» операциями, на упрощённую систему «проведения очных ставок только с непризнавшимися» арестованными,
- соблюдение наработанной в 1937 году практики невозврата «на доследование» уже оформленных и представленных в Смоленск дел.
7. Фальсификация следственных материалов и дел с помощью явных (инициативных) и организованных доносов, всевозможного рода справок, документов, «липовых» и вымышленных протоколов допросов, заранее заготовленных и поддельных протоколов допросов, «собственноручных заявлений на имя начальника Областного Управления НКВД» или «Народного комиссара внутренних дел» СССР:
- характерное особенно для второй половины 1938 года приобщение к следственным делам неправдоподобных и заведомо ложных справок «о социмущественном положении», выданных сельскими советами «в силу категорических требований» районных чекистов и угроз со стороны последних (например, изготовление фиктивных документов на бывшего батрака, а после революции крестьянина, обрабатывавшего собственную землю, позднее - колхозника, о якобы кулацком прошлом этого человека),
- принуждение «различными способами» к подписанию арестованным заранее «заготовленного следователями» (оперативными сотрудниками) или руководителями оперативного подразделения «протокола с признанием своей вины» - документа с намеренно непроставленной датой,
- стандартное требование к арестованному «написать лично заявление на имя начальника Управления» НКВД, каковой документ, чаще всего исполненный под диктовку следователя (по существу обычный и вынужденный самооговор), в последующем мог рассматриваться в качестве дополнительного и подкрепляющего аргумента о состоявшемся признании заключённым своей вины,
- аналогичное требование к арестованному и содержащемуся в московской тюрьме - написать «собственноручное заявление» на имя наркома внутренних дел СССР «о твердом решении откровенно рассказать на следствии о своей преступной деятельности и разоблачить всех до единого известных» «участников контрреволюционной организации»,
- неоднократное переписывание «собственноручного заявления» по указанию следователя, переделывание и исправление содержания этого документа, в котором, как правило, дата написания заявления не фиксировалась в момент его передачи следователю.
8. Навязывание со стороны руководства органов госбезопасности и, как итог, нередкое насаждение в следственной практике всяческих элементов перестраховки: принуждение арестованных к подписанию на начальной или ранней стадии следствия заблаговременно припасенных чекистами документов, а то и пустых, незаполненных бумаг.
9. Использование в процессе следствия многократно опробованных на практике «генеральных» и образцовых протоколов, заблаговременно составленных под любой вид обвинения по 58-й статье УК РСФСР, широкое применение следователем - для облегчения работы - других трафаретных и шпаргалочных протоколов допросов.
10. Использование при составлении протоколов допросов отпечатанных типографским способом специальных альбомов с эталонами и заготовками протоколов допросов, так сказать - на каждый случай, с предварительно собранными в таком альбоме шаблонными вопросами и подготовленными на них ответами-показаниями арестованных, что позволяло, меняя только фамилии и другие биографические сведения, применять образцово-показательный протокол допроса по отношению к любому арестованному.
11. Искусственное создание и фабрикация подложных уголовных дел на группы граждан и «разворачивание» масштабного следствия:
- «процессуальное» закрепление и превращение в документах обычных бытовых связей арестованного, его родственников, соседей, знакомых и сослуживцев в активных участников давно (или недавно) функционирующей контрреволюционной организации, на самом деле не существующей,
- непосредственно фабрикация контрреволюционной организации (с последующими незаконными арестами десятков людей),
- осуществление по полученным от заключённых ложным показаниям дальнейших арестов,
- «приведение к признанию» указанными выше способами только что арестованных людей,
- составление справок на очередные аресты,
- лишение свободы всё новых и новых лиц, от которых таким же путём получались доказательства их якобы преступной деятельности.
12. Настойчивое и непреклонное насаждение руководством органов госбезопасности установки на организацию и ведение групповых дел, с каждодневной демонстрацией категорической заинтересованности в расширении подобной чекистской практики и одновременным применением разнообразных поощрений по отношению к руководителям подразделений и сотрудникам, отличившимся при создании фиктивных организаций:
- «ПОВ»,
- латышских,
- эсеровских,
- ТКП,
- других.
13. Принуждение арестованного к самооговору или к подтверждению (закреплению) в протоколе допроса вымышленных, навязанных следователем, откровенно провокационных и клеветнических показаний, изобличающих других лиц - арестованных или планируемых к аресту:
- обращённое к вызванному на допрос арестованному предложение самому, то есть - собственноручно, составить якобы признательные показания по заранее написанной следователем «шпаргалке»-подсказке, включавшей «5-6 вопросов, примерно следующего содержания»: кем и когда допрашиваемый был завербован в контрреволюционную организацию, какие цели и программа были у этой организации, методы выполнения поставленных задач, какие поручения давались обвиняемому, что он практически выполнил,
- требование к самоличной фиксации на бумаге дополнительных или доуточняющих свидетельств преступной деятельности, полностью вымышленных и сочинённых следователем, потом подсказавшим и навязавшим их арестованному,
- физическое понуждение арестованных, помимо устной дачи ложных или выдуманных показаний на самих себя и на других невиновных лиц, к проставлению в протоколе допроса собственноручной подписи, пусть даже она получена в результате применения хитрости следователя, насильно водившего опухшей рукой вконец ослабленного заключённого.
14. Необязательное или же выборочное (избирательное), на усмотрение следователя (его начальника), внесение в протоколы допросов ответов арестованного, а также иных сведений, сообщаемых им в свою защиту, в том числе весьма существенных для установления истины.
15. Придание совершенно естественным фактам и утверждениям арестованных, заявляющих в ходе допросов о своей абсолютной невиновности и отрицающих своё участие в контрреволюционной деятельности, усиливающего обвинительного уклона, выставляемого следователем в качестве одного из аргументов законности ареста и осуждения.
16. Исходящий от руководства подразделений госбезопасности категорический запрет подчинённым опровергать выдвигаемое обвинение, добывать оправдывающие арестованного доказательства его невиновности и документировать признаки отсутствия в доарестной жизнедеятельности заключённого преступной составляющей:
- ограничение полномочий оперативного сотрудника только выборочным приобщением к следственному делу поступаемых материалов, но никак не их юридической оценкой,
- воспрещение на проведение по существу получаемых оправдательных показаний любых следственных действий (допросов, очных ставок) и иных проверочных мероприятий.
17. Фабрикация следствия путём изготовления подложных и клеветнических протоколов очной ставки - «как между обвиняемыми, проходящими по делу, так и между обвиняемыми и свидетелями»:
- формальный вызов заключённых на очную ставку единственно для подписания заранее подготовленного сотрудником госбезопасности протокола следственного действия.
18. Поиск в доарестном окружении уже лишённых свободы граждан любых людей, которых, с помощью разных хитрых чекистских приёмов:
- потенциально возможно убедить в необходимости поставить свою подпись в протоколе допроса в качестве свидетеля,
- несложно вынудить оговорить лишённого свободы (дать против него показания), разумеется - в необходимом следователю обвинительном ключе, с обязательной фиксацией (наличием) в документе произвольных данных о контрреволюционных террористических намерениях арестованного (арестованных).
19. Подделка и фальсификация протоколов допросов свидетелей и свидетельских показаний:
- внесение в протоколы допросов свидетелей данных, о которых допрашиваемые совершенно не показывали: всевозможных «вымышленных фактов антисоветской деятельности» арестованного, якобы имевших место случаях высказываний недовольства «советской печатью», систематического проведения среди населения «контрреволюционной клеветы на руководителей партии и правительства»,
- намеренная фиксация в протоколах допросов фамилий людей, о которых сотрудник госбезопасности вовсе не опрашивал граждан, вызванных в качестве свидетелей,
- заблаговременная подготовка сотрудником госбезопасности протоколов допросов (с последующим приглашением свидетелей только для проставления подписи),
- запугивание и оскорбление граждан, вызванных в качестве свидетелей и отказывающихся подписывать заранее заготовленные (сфабрикованные) следователем протоколы допросов,
- временное лишение граждан, отказавшихся лжесвидетельствовать, свободы, водворение отказников в камеру предварительного заключения при районном подразделении УНКВД, непредоставление задержанному пищи,
- организация групп «постоянных свидетелей» (лжесвидетелей) для составления фиктивных разоблачающих показаний, в том числе и на лиц, которых в действительности лжесвидетели вовсе не знали,
- использование «штатных» свидетелей, готовых подписывать любые протоколы допросов и всякие сомнительные документы.
(Продолжение будет)