post
Оригинал взят у aselajn в post
В начале прошлого века имя Александра Николаевича Боратынского - внука выдающегося русского поэта Евгения Абрамовича Боратынского (Баратынского) - было широко известно в Казани и Казанской губернии, главным образом, благодаря его неутомимой деятельности на ниве народного просвещения и земского самоуправления.
А.Н.Боратынский родился 4 июля 1867 г. Его отцом был сын поэта Николай Евгеньевич - глава рода Боратынских, матерью - Ольга Александровна Казем-Бек - дочь известного профессора-востоковеда А.К.Казем-Бека (один из правнуков которого - Александр Львович Казем-Бек - возглавил позднее в эмиграции движение «младороссов»).
В 1889 г. А.Н.Боратынский окончил Императорское училище правоведения в Санкт-Петербурге. В разное время с 1890 по 1902 гг. он работал помощником секретаря первого уголовного отделения Казанского окружного суда, городским судьёй второго участка города Чистополя, товарищем (заместителем) прокурора Симбирского окружного суда и почётным мировым судьёй Казанского судебно-мирового округа. В 1899 - 1917 гг. он являлся предводителем дворянства Казанского и Царёвококшайского уездов Казанской губернии (а также одно время исполнял обязанности губернского предводителя дворянства), с 1905 по 1917 гг. состоял гласным Казанской городской думы.
В 1903 г. А.Н.Боратынский потерял жену Надежду Дмитриевну (именно её фотографию, по воспоминаниям родственников, он держал в руках во время расстрела), оставшись с тремя детьми - сыновьями Дмитрием и Александром и дочерью Ольгой. Будучи крупным землевладельцем, а также казанским домовладельцем, и долгое время состоя гласным уездного и губернского земских собраний, А.Н.Боратынский хорошо знал нужды простого народа и старался, по мере возможности, оказывать помощь всем тем, кто к нему за ней обращался. В 1904 г. он являлся участником Всероссийского съезда земских деятелей.
Во время первой русской смуты Александр Николаевич, являвшийся принципиальным противником любых социальных потрясений, встал на умеренно-монархические позиции, оставаясь при этом глубоко верующим православным человеком и преданным своему долгу дворянином. За свою беспорочную службу он был награждён серебряной медалью в память Императора Александра III, орденами Святой Анны 2-й степени, Святого Владимира 3-й и 4-й степеней, Святого Станислава 1-й степени и другими наградами, а в 1912 г. произведён в чин действительного статского советника.
На проходившем 2 - 4 июля 1905 г. в Казани Чрезвычайном Губернском земском собрании, где активно обсуждался вопрос о формах народного представительства, А.Н.Боратынский, вместе с дворянами-землевладельцами В.В.Марковниковым и Ю.В.Трубниковым, энергично отстаивал идеи «шиповцев», возражая представителям лево-либерального лагеря.
Выступив с «отдельным мнением об организации представительства и выборного начала в России», А.Н.Боратынский и В.В.Марковников заявили, в частности, что «всякая система представительства, взятая из прошлого или настоящего других, обычно западноевропейских государств, и не имеющая своих корней в русской истории, в приложении к укладу нашей страны может рассматриваться лишь как теория и на этом основании требует строгой проверки в применении к особенностям русского быта». При этом они предлагали, по сути дела, придать российскому земству политические функции и использовать его в качестве основной избирательной ячейки. По мнению А.Н.Боратынского и В.В.Марковникова, народное представительство не должно было иметь «характера парламентарного с целью ограничения царской власти», а должно было «служить органом выражения народного мнения для создания и сохранения всегда тесного единения и живого общения Царя с народом».
После кровавых октябрьских событий 1905 г. в Казани А.Н.Боратынский вошёл в объединявший умеренных и правых монархистов «Комитет защиты правового порядка», которому поручалось организовать, с согласия Казанского губернатора, «охрану» приблизительно из двухсот лиц «для наблюдения за течением городской жизни и закономерными действиями полицейских чинов». Вслед за этим он примкнул к созданной в ноябре 1905 г. «Казанской Партии Манифеста 17 октября» (с ноября 1906 г. - «Казанский Союз 17 октября») и был избран членом её Комитета.
Будучи противником любых крайностей и сторонником постепенной национально-культурной экспансии русского образа мысли в инородческую среду, А.Н.Боратынский активно ратовал за обучение детей татар и других местных народов на родном языке, с одновременным приобщением их - посредством использования наиболее доступных и понятных языковых и традиционно-культурных форм - к современным для того времени достижениям европейской и русской цивилизаций.
15 сентября 1908 г. октябрист А.Н.Боратынский и «националист» Н.Д.Сазонов (старший брат будущего министра иностранных дел С.Д.Сазонова) были избраны от Казанской губернии членами Государственной Думы третьего созыва (взамен отказавшихся от этой должности октябриста Н.А.Мельникова и кадета Н.П.Ефремова).
В думском октябристском «раскладе» Александр Николаевич оказался ближе к «центру», с головой уйдя в работу по реформированию системы народного просвещения. В Государственной Думе А.Н.Боратынский работал в составе целого ряда комиссий: по гимназиям и подготовительным училищам (в которой являлся председателем), по народному образованию, продовольственной, судебных реформ и местного самоуправления. Именно благодаря настойчивым усилиям и постоянным обращениям Александра Николаевича в министерство народного просвещения в конце 1909 г. в Казанском уезде было введено всеобщее обучение.
Своеобразным шуточным свидетельством того, насколько непросто было заслужить благосклонное отношение к себе со стороны представителей высших правительственных кругов, уважение думских коллег и внимание прессы, может служить стихотворное четверостишие, написанное в 1908 г. А.Н.Боратынским под своей собственной фотографией:
«Как силы крыл Орлицы царственной
Все думы ввысь меня влекли,
Лишь тяжесть Думы Государственной
Чело склоняло до земли».
Следует особо заметить, что, как и большинство представителей рода Боратынских, Александр Николаевич был щедро наделён самыми разносторонними творческими способностями: рисовал, писал стихи, музыкальные произведения. Он являлся автором изданного в 1915 г. поэтического сборника «Друзьям на память», а также одним из организаторов и участников проходившей в 1916 г. выставки «Художественные сокровища Казани», на которой выставлялись лучшие произведения из дворянских семейных собраний.
После возвращения в Казань из Санкт-Петербурга А.Н.Боратынский продолжил свою политическую деятельность, но в Государственную Думу уже не рвался. Начавшаяся вскоре Первая мировая война и революционная смута заставили его практически полностью отойти от политических дел.
С самого её начала А.Н.Боратынский включился в работу всевозможных местных «комитетов» и «совещаний». Одновременно он продолжал находиться на переднем крае образовательной и благотворительной деятельности. Практически невозможно сосчитать, в скольких общественных организациях и советах различных учреждений работал Александр Николаевич. Известно, к примеру, что в разное время он являлся членом педагогического и попечительного советов Казанской Мариинской 1-й женской гимназии (а также председателем последнего), членом попечительного совета Казанской женской 3-й («Котовской») гимназии, училищного совета Учительской гимназии, членом правления «Общества попечения о деревенских детях-сиротах», действительным членом «Благотворительного Общества при больнице Казанского Губернского Земства», членом Губернского Присутствия по делам страхования рабочих, действительным членом Казанского губернского статистического комитета и т.д. В доме Боратынских в Казани проводились встречи земских учителей. Александр Николаевич являлся председателем попечительного совета Пестречинской и членом совета Чебаксинской художественно-ремесленных мастерских, а незадолго до своей гибели - летом 1918 г. - возглавил реорганизационный комитет Казанской художественной школы.
Во время выборов в Учредительное собрание А.Н.Боратынский голосовал за «список восемь» - «Союз землевладельцев». После октябрьского переворота 1917 г. он попытался совсем забыть о политике, но «политика» сама нашла его.
В начале августа 1918 г. большевики были выбиты из Казани частями Чехословацкого корпуса и «Народной Армии» Комитета членов Всероссийского Учредительного Собрания («Комуча»). Однако и сами они продержались здесь не долго. В ночь с 9 на 10 сентября 1918 г. город пал, после чего в нём была устроена чекистская резня.
В числе тех, кто был арестован в самые первые дни официально объявленного красного террора оказался и А.Н.Боратынский. При этом какую-либо осязаемую «вину» Александра Николаевича перед новой властью, кроме той, что двое его сыновей были мобилизованы противниками большевиков в свою армию, доказать так и не удалось.
По причине этого, как явствует из воспоминаний одной из родственниц А.Н.Боратынского, комиссия из двенадцати комиссаров незадолго до трагедии приняла решение освободить А.Н.Боратынского, однако у председателя Чрезвычайной Комиссии и Военно-полевого трибунала 5-й армии Восточного фронта М.И.Лациса (Я.Ф.Судрабса), судя по всему, на это дело оказались свои «виды». Фактически по его единоличному приговору в ночь с 18 на 19 сентября 1918 г. А.Н.Боратынский был расстрелян.
Как и полагается дворянину, А.Н.Боратынский встретил смерть достойно. Однако даже не это сделало его последние дни пребывания на земле предметом особого уважения окружающих, а та самая высокая степень гражданской ответственности, ярким проявлением которой стал отказ А.Н.Боратынского уехать из «освобождённого» большевиками города, на что у него имелась прекрасная возможность. Одна из родственниц А.Н.Боратынского вспоминала в 1920 г., как в ответ на предложение покинуть Казань он, в частности, заявил, что никогда «не отклонял налагающегося на него судьбой долга, как бы оно трудно не было».
Волею судеб Александр Николаевич оказался в заключении и был расстрелян вместе с хорошо знакомым ему дворянином Н.Н.Языковым (входившим в первый состав Главного Совета «Союза Русского Народа», а также состоявшим членом Казанского отдела «Русского Собрания» и Совета этой организации), за которого сильно переживал, когда того «заперли за решётку».
Согласно воспоминаниям об А.Н.Боратынском, «он всех бодрил, утешал, читал Евангелие и делился пищей насколько мог». Вполне возможно, что именно монархическое прошлое А.Н.Боратынского, а вовсе не ушедшие с белыми дети, и явилось тем роковым обстоятельством, которое подвигло М.И.Лациса столь торопливо расправиться с ним и его товарищами. Расстреливали, скорее всего, по списку: расположение тел в яме, куда сбрасывали тела, свидетельствовало о том, что первым был убит А.Н.Боратынский, а последним - Н.Н.Языков. Вскоре близким разрешили забрать и похоронить тело А.Н.Боратынского, но с условием, «чтоб хоронить без священника и чтоб за гробом шли только сёстры».
Но в полной мере спрятать своё преступление у палачей не получилось: несмотря на лютующий красный террор, к гробу А.Н.Боратынского начался наплыв людей, желающих проститься с ним.
Трагически сложилась и судьба детей Александра Николаевича, ушедших с белыми. Во время гражданской войны погиб его девятнадцатилетний сын Александр (Алек), позже - в начале тридцатых - был арестован, осуждён по 58-й статье и расстрелян в Москве сын Дмитрий (1892 - 1932), работавший в то время фотографом в Институте древесины Наркомлеса. Вместе с «белочехами» ушла из Казани с сыном-младенцем и дочь А.Н.Боратынского Ольга (Лита) Александровна (1894 - 1991). В начале 1920-х гг. она пробилась в Харбин к своему мужу - белогвардейцу К.Б.Ильину, откуда затем супружеская чета перебралась в Сан-Франциско. В эмиграции она стала известна, главным образом, как поэт и прозаик, писавшая свои произведения на русском и английском языках (книги «Молчание звёзд», «Канун восьмого дня», «Санкт-Петербургский роман», «Белый путь» и другие). Недавно в Казани впервые увидел свет авторский русскоязычный вариант первого автобиографического прозаического произведения О.А.Ильиной «Канун восьмого дня» (англоязычный вариант был издан в США в 1951 г.).
Игорь Евгеньевич Алексеев , кандидат исторических наук,
г.Казань
Взято отсюда: http://rusk.ru/st.php?idar=113307
В начале прошлого века имя Александра Николаевича Боратынского - внука выдающегося русского поэта Евгения Абрамовича Боратынского (Баратынского) - было широко известно в Казани и Казанской губернии, главным образом, благодаря его неутомимой деятельности на ниве народного просвещения и земского самоуправления.
А.Н.Боратынский родился 4 июля 1867 г. Его отцом был сын поэта Николай Евгеньевич - глава рода Боратынских, матерью - Ольга Александровна Казем-Бек - дочь известного профессора-востоковеда А.К.Казем-Бека (один из правнуков которого - Александр Львович Казем-Бек - возглавил позднее в эмиграции движение «младороссов»).
В 1889 г. А.Н.Боратынский окончил Императорское училище правоведения в Санкт-Петербурге. В разное время с 1890 по 1902 гг. он работал помощником секретаря первого уголовного отделения Казанского окружного суда, городским судьёй второго участка города Чистополя, товарищем (заместителем) прокурора Симбирского окружного суда и почётным мировым судьёй Казанского судебно-мирового округа. В 1899 - 1917 гг. он являлся предводителем дворянства Казанского и Царёвококшайского уездов Казанской губернии (а также одно время исполнял обязанности губернского предводителя дворянства), с 1905 по 1917 гг. состоял гласным Казанской городской думы.
В 1903 г. А.Н.Боратынский потерял жену Надежду Дмитриевну (именно её фотографию, по воспоминаниям родственников, он держал в руках во время расстрела), оставшись с тремя детьми - сыновьями Дмитрием и Александром и дочерью Ольгой. Будучи крупным землевладельцем, а также казанским домовладельцем, и долгое время состоя гласным уездного и губернского земских собраний, А.Н.Боратынский хорошо знал нужды простого народа и старался, по мере возможности, оказывать помощь всем тем, кто к нему за ней обращался. В 1904 г. он являлся участником Всероссийского съезда земских деятелей.
Во время первой русской смуты Александр Николаевич, являвшийся принципиальным противником любых социальных потрясений, встал на умеренно-монархические позиции, оставаясь при этом глубоко верующим православным человеком и преданным своему долгу дворянином. За свою беспорочную службу он был награждён серебряной медалью в память Императора Александра III, орденами Святой Анны 2-й степени, Святого Владимира 3-й и 4-й степеней, Святого Станислава 1-й степени и другими наградами, а в 1912 г. произведён в чин действительного статского советника.
На проходившем 2 - 4 июля 1905 г. в Казани Чрезвычайном Губернском земском собрании, где активно обсуждался вопрос о формах народного представительства, А.Н.Боратынский, вместе с дворянами-землевладельцами В.В.Марковниковым и Ю.В.Трубниковым, энергично отстаивал идеи «шиповцев», возражая представителям лево-либерального лагеря.
Выступив с «отдельным мнением об организации представительства и выборного начала в России», А.Н.Боратынский и В.В.Марковников заявили, в частности, что «всякая система представительства, взятая из прошлого или настоящего других, обычно западноевропейских государств, и не имеющая своих корней в русской истории, в приложении к укладу нашей страны может рассматриваться лишь как теория и на этом основании требует строгой проверки в применении к особенностям русского быта». При этом они предлагали, по сути дела, придать российскому земству политические функции и использовать его в качестве основной избирательной ячейки. По мнению А.Н.Боратынского и В.В.Марковникова, народное представительство не должно было иметь «характера парламентарного с целью ограничения царской власти», а должно было «служить органом выражения народного мнения для создания и сохранения всегда тесного единения и живого общения Царя с народом».
После кровавых октябрьских событий 1905 г. в Казани А.Н.Боратынский вошёл в объединявший умеренных и правых монархистов «Комитет защиты правового порядка», которому поручалось организовать, с согласия Казанского губернатора, «охрану» приблизительно из двухсот лиц «для наблюдения за течением городской жизни и закономерными действиями полицейских чинов». Вслед за этим он примкнул к созданной в ноябре 1905 г. «Казанской Партии Манифеста 17 октября» (с ноября 1906 г. - «Казанский Союз 17 октября») и был избран членом её Комитета.
Будучи противником любых крайностей и сторонником постепенной национально-культурной экспансии русского образа мысли в инородческую среду, А.Н.Боратынский активно ратовал за обучение детей татар и других местных народов на родном языке, с одновременным приобщением их - посредством использования наиболее доступных и понятных языковых и традиционно-культурных форм - к современным для того времени достижениям европейской и русской цивилизаций.
15 сентября 1908 г. октябрист А.Н.Боратынский и «националист» Н.Д.Сазонов (старший брат будущего министра иностранных дел С.Д.Сазонова) были избраны от Казанской губернии членами Государственной Думы третьего созыва (взамен отказавшихся от этой должности октябриста Н.А.Мельникова и кадета Н.П.Ефремова).
В думском октябристском «раскладе» Александр Николаевич оказался ближе к «центру», с головой уйдя в работу по реформированию системы народного просвещения. В Государственной Думе А.Н.Боратынский работал в составе целого ряда комиссий: по гимназиям и подготовительным училищам (в которой являлся председателем), по народному образованию, продовольственной, судебных реформ и местного самоуправления. Именно благодаря настойчивым усилиям и постоянным обращениям Александра Николаевича в министерство народного просвещения в конце 1909 г. в Казанском уезде было введено всеобщее обучение.
Своеобразным шуточным свидетельством того, насколько непросто было заслужить благосклонное отношение к себе со стороны представителей высших правительственных кругов, уважение думских коллег и внимание прессы, может служить стихотворное четверостишие, написанное в 1908 г. А.Н.Боратынским под своей собственной фотографией:
«Как силы крыл Орлицы царственной
Все думы ввысь меня влекли,
Лишь тяжесть Думы Государственной
Чело склоняло до земли».
Следует особо заметить, что, как и большинство представителей рода Боратынских, Александр Николаевич был щедро наделён самыми разносторонними творческими способностями: рисовал, писал стихи, музыкальные произведения. Он являлся автором изданного в 1915 г. поэтического сборника «Друзьям на память», а также одним из организаторов и участников проходившей в 1916 г. выставки «Художественные сокровища Казани», на которой выставлялись лучшие произведения из дворянских семейных собраний.
После возвращения в Казань из Санкт-Петербурга А.Н.Боратынский продолжил свою политическую деятельность, но в Государственную Думу уже не рвался. Начавшаяся вскоре Первая мировая война и революционная смута заставили его практически полностью отойти от политических дел.
С самого её начала А.Н.Боратынский включился в работу всевозможных местных «комитетов» и «совещаний». Одновременно он продолжал находиться на переднем крае образовательной и благотворительной деятельности. Практически невозможно сосчитать, в скольких общественных организациях и советах различных учреждений работал Александр Николаевич. Известно, к примеру, что в разное время он являлся членом педагогического и попечительного советов Казанской Мариинской 1-й женской гимназии (а также председателем последнего), членом попечительного совета Казанской женской 3-й («Котовской») гимназии, училищного совета Учительской гимназии, членом правления «Общества попечения о деревенских детях-сиротах», действительным членом «Благотворительного Общества при больнице Казанского Губернского Земства», членом Губернского Присутствия по делам страхования рабочих, действительным членом Казанского губернского статистического комитета и т.д. В доме Боратынских в Казани проводились встречи земских учителей. Александр Николаевич являлся председателем попечительного совета Пестречинской и членом совета Чебаксинской художественно-ремесленных мастерских, а незадолго до своей гибели - летом 1918 г. - возглавил реорганизационный комитет Казанской художественной школы.
Во время выборов в Учредительное собрание А.Н.Боратынский голосовал за «список восемь» - «Союз землевладельцев». После октябрьского переворота 1917 г. он попытался совсем забыть о политике, но «политика» сама нашла его.
В начале августа 1918 г. большевики были выбиты из Казани частями Чехословацкого корпуса и «Народной Армии» Комитета членов Всероссийского Учредительного Собрания («Комуча»). Однако и сами они продержались здесь не долго. В ночь с 9 на 10 сентября 1918 г. город пал, после чего в нём была устроена чекистская резня.
В числе тех, кто был арестован в самые первые дни официально объявленного красного террора оказался и А.Н.Боратынский. При этом какую-либо осязаемую «вину» Александра Николаевича перед новой властью, кроме той, что двое его сыновей были мобилизованы противниками большевиков в свою армию, доказать так и не удалось.
По причине этого, как явствует из воспоминаний одной из родственниц А.Н.Боратынского, комиссия из двенадцати комиссаров незадолго до трагедии приняла решение освободить А.Н.Боратынского, однако у председателя Чрезвычайной Комиссии и Военно-полевого трибунала 5-й армии Восточного фронта М.И.Лациса (Я.Ф.Судрабса), судя по всему, на это дело оказались свои «виды». Фактически по его единоличному приговору в ночь с 18 на 19 сентября 1918 г. А.Н.Боратынский был расстрелян.
Как и полагается дворянину, А.Н.Боратынский встретил смерть достойно. Однако даже не это сделало его последние дни пребывания на земле предметом особого уважения окружающих, а та самая высокая степень гражданской ответственности, ярким проявлением которой стал отказ А.Н.Боратынского уехать из «освобождённого» большевиками города, на что у него имелась прекрасная возможность. Одна из родственниц А.Н.Боратынского вспоминала в 1920 г., как в ответ на предложение покинуть Казань он, в частности, заявил, что никогда «не отклонял налагающегося на него судьбой долга, как бы оно трудно не было».
Волею судеб Александр Николаевич оказался в заключении и был расстрелян вместе с хорошо знакомым ему дворянином Н.Н.Языковым (входившим в первый состав Главного Совета «Союза Русского Народа», а также состоявшим членом Казанского отдела «Русского Собрания» и Совета этой организации), за которого сильно переживал, когда того «заперли за решётку».
Согласно воспоминаниям об А.Н.Боратынском, «он всех бодрил, утешал, читал Евангелие и делился пищей насколько мог». Вполне возможно, что именно монархическое прошлое А.Н.Боратынского, а вовсе не ушедшие с белыми дети, и явилось тем роковым обстоятельством, которое подвигло М.И.Лациса столь торопливо расправиться с ним и его товарищами. Расстреливали, скорее всего, по списку: расположение тел в яме, куда сбрасывали тела, свидетельствовало о том, что первым был убит А.Н.Боратынский, а последним - Н.Н.Языков. Вскоре близким разрешили забрать и похоронить тело А.Н.Боратынского, но с условием, «чтоб хоронить без священника и чтоб за гробом шли только сёстры».
Но в полной мере спрятать своё преступление у палачей не получилось: несмотря на лютующий красный террор, к гробу А.Н.Боратынского начался наплыв людей, желающих проститься с ним.
Трагически сложилась и судьба детей Александра Николаевича, ушедших с белыми. Во время гражданской войны погиб его девятнадцатилетний сын Александр (Алек), позже - в начале тридцатых - был арестован, осуждён по 58-й статье и расстрелян в Москве сын Дмитрий (1892 - 1932), работавший в то время фотографом в Институте древесины Наркомлеса. Вместе с «белочехами» ушла из Казани с сыном-младенцем и дочь А.Н.Боратынского Ольга (Лита) Александровна (1894 - 1991). В начале 1920-х гг. она пробилась в Харбин к своему мужу - белогвардейцу К.Б.Ильину, откуда затем супружеская чета перебралась в Сан-Франциско. В эмиграции она стала известна, главным образом, как поэт и прозаик, писавшая свои произведения на русском и английском языках (книги «Молчание звёзд», «Канун восьмого дня», «Санкт-Петербургский роман», «Белый путь» и другие). Недавно в Казани впервые увидел свет авторский русскоязычный вариант первого автобиографического прозаического произведения О.А.Ильиной «Канун восьмого дня» (англоязычный вариант был издан в США в 1951 г.).
Игорь Евгеньевич Алексеев , кандидат исторических наук,
г.Казань
Взято отсюда: http://rusk.ru/st.php?idar=113307