КОТ ДА ВИНЧИ (часть 7)
Часть 1: https://anti-pov.livejournal.com/216363.html
Часть 2: https://anti-pov.livejournal.com/216655.html
Часть 3: https://anti-pov.livejournal.com/217000.html.
Часть 4: https://anti-pov.livejournal.com/217101.html.
Часть 5: https://anti-pov.livejournal.com/217456.html.
Часть 6: https://anti-pov.livejournal.com/217769.html
Спустя полтысячи лет популярность Леонардо неимоверно высока. Если для современников он был глубокоуважаемым человеком, то теперь-то он абсолют?
Многие фигуры прошлого забыты, не смотря на гениальность, ибо время неумолимо, а некоторые фигуры обросли мифологией и в обросшем виде стали объектом поклонения. Тут можно не разбираться: звезды сошлись. Но кроме звезд есть и дела земные. От них тоже что-то зависит.
Точно не известно, как «Джоконда» оказалась во Франции. Документов не сохранилось. Вроде бы «Джоконда» была передана ученику и слуге Салаи в соответствии с завещанием Леонардо, и кто-то даже видел ее в доме Салаи - если это не была работа самого Салаи, - потом веселого Салаи зарезали по пьянке, а картину унаследовали почему-то сестры, а не жена. И Франциск I купил у них «Джоконду». Еще не «Джоконду», а женский портрет без названия. Другие французские короли относились к картине прохладно, Людовик XIII хотел продать ее герцогу Бекингему, Ришелье отговорил. А потом о ней, как и о Леонардо, и вовсе забывают. Вернее, не вспоминают. И не вспоминают вплоть до середины XIX века, пока Теофиль Готье - рекомендованный в «Приорат Сиона» лично Виктором Гюго, Великим магистром ордена, - рассказал про «джокондовскую улыбку» в одном из своих романтических произведений. И начинается, спасибо Готье, вторая жизнь - и у «Джоконды», и у Леонардо. Леонардо вдруг ставят памятник. Причем, прозевав круглую дату, поставили памятник к 420-летию.
Следующая вспышка интереса к «Джоконде» и Леонардо произошла накануне Первой мировой.
Стоит отметить, что в 1910 году выходит сальная и очень спорная работа Фрейда о Леонардо. Этой плохо аргументированной статьей Фрейд сильно подставляется, но игра стоит свеч - статья разводит круги вокруг личности Леонардо. А грязный PR тоже PR-points.
До 1911 года «Джоконда» висела себе в Лувре наравне с остальными. Леонардо тоже значился в почетных списках, и тоже наравне с остальными. И тут происходит резонансная кража, в результате чего она, «Джоконда», становится невероятным шедевром. А кражи делятся на резонансные и простые. Разница - в реакции прессы, точнее, в редакторской политике. 21 августа 1911 года произошла кража резонансная.
В связи с кражей арестован Аполлинер. Пикассо спрашивают, знает ли он такого, Пикассо о таком даже не слышал.
Пресса регулярно публикует ход следствия и обновленные списки подозреваемых, не забывая восклицать о невероятной потере. Этот детективный сериал держит в напряжении всю страну. Подозревали: профессиональных взломщиков, коллекционеров, революционеров, иностранных шпионов и лично императора Вильгельма II, суку. У каждого читателя есть и своя, оригинальная версия.
В последующие два года было сделано несколько великолепных «Джоконд» (возможно, они были сделаны заранее), а коллекционер Эдуардо де Вальфьерно серьезно приподнялся, продав шесть штук особо тонким ценителям. Соответственно, подозревали и де Вальфьерно. Удачливый коллекционер свалил в Аргентину, волоча мешок с деньгами, а некто Винченцо Перруджа спустя пару лет пришел с повинной, ибо он вор, да, но его замучила совесть.
Винченцо в деталях рассказал, что когда-то работал в Лувре, и вот от скуки зашел навестить ребят, а во время перекура ему что-то клюнуло в маковку, заскочил он в зал, снял «Джоконду», вынул из рамы, снял с подрамника, выдернув ногтями 70 заржавленных гвоздиков, обмотал вокруг туловища - туловище оказалось коротким, - снял куртку, скрутил «Джоконду в рулон, накинул куртку на рулон и в таком игривом виде вышел через служебный ход, насвистывая «Santa Lucia».
Явился Перруджа с повинной в январе 1914-го. Когда российский каторжанин, он же польский социалист, он же австрийский агент Юзеф Пилсудский, выступая в Парижском географическом обществе, сообщил собравшимся, что через полгода начнется мировая война.
Если измученный совестью Перружда в конце концов пришел с повинной, то хотелось бы понять, почему на кражу «Джоконды» нервно отреагировал Пикассо, почему задергался, отрекся от Аполлинера, как Пастернак от Мандельштама, какова его роль в этой истории и зачем все-таки Перруджа взял вину на себя. Ведь все, что сделал Перруджа, за перекур не успеть, да и обматывать вокруг туловища портрет Джоконды очень хлопотно, особенно если он не на холсте, а на дереве. А луврский портрет как раз на дереве. (Одна отличная «Джоконда» хранится в Англии, в частном собрании, та как раз на холсте, а холст, что любопытно, идентичный, XVI века).
Какая связь кражи с войной, о которой пророчествовал Пилсудский? Вроде, никакой. Впрочем, Перруджа под кражу подвел именно политический аспект. Ведь как он объяснял мотивы-то?
Существует такая версия, что Франциск I не собирался возвращать «Джоконду» кому ни попадя, то есть, Салаи. Получил Салаи половину виноградника Леонардо (вместо целого) и пусть радуется. А «Джоконда», значит, осталась во Франции. И если все так, то картина украдена и по праву принадлежит итальянскому народу!
И героический Перруджа решил вернуть ее народу. Попытался.
Конечно, предвоенные расклады, типа, кто с кем и против кого воевать будет это принципиально, но вряд ли раздутая история с картиной определит решение политиков. И все же в бульоне, который тогда заваривался, всякие ингредиенты к месту.
А заваривается тогда новая ментальная эпоха и новая финансовая парадигма. На острове Джекилл собираются крупнейшие финансисты мира, принимают историческое решение о создании Резервного фонда США, который, в свою очередь, становится рычагом внедрения в мировую экономику принципиально новой формулы финансово-денежных отношений, претворяя в жизнь давние заветы масона Джона Ло: вместо архаичной схемы «товар-деньги-товар» и привычной схемы «деньги-товар-деньги», отныне будет работать изумительная схема «деньги-деньги-деньги», которая уже исключает разговоры о балансе товарно-денежной массы.
Кстати, и французы не сидят накануне войны, сложа ноги; а в вопросах мифологии, то есть, национальной идеологии, очень даже активны: кости Жанны д'Арк исчезают из саркофага в Жольни (пепел ее таки не был развеян над Сеной в 1431 году), ореол защитницы отечества накачивают до таких значений, что ее в конце концов канонизируют - спустя полтысячи лет. (Привет автору проекта «Жанна д'Арк» Иоланде Арагонской, маме Рене Анжуйского, Великого магистра «Приората»).
И сальная работа Фрейда, и тайное изъятие мощей Жанны, и убийство Столыпина, и заседание на острове Джекилл, и кража «Джоконды» - все происходит в течение года.
Замечательно. Таинственно. И все-таки, какое отношение ко всему этому и к луврской краже в частности имеет Пикассо? Если никакого, то почему в день кражи он свалил из Парижа и где-то залег. А вот когда выполз, то, голодный и мыкающийся, Пикассо стал помаленьку розоветь, обрастать мясом, пользоваться спросом у заказчиков. И так постепенно-постепенно стал самым гениальным художником ХХ века, хотя сильно талантливым никогда не был.
И что такого сделал этот Пикассо, именем которого маркировано искусство ХХ века? Художник средней руки, ничего нового в идеологию изображения он не привнес, сплошные имитации. Более того, сам - на страницах двух французских журналов - в этом и признался в 1961 году.
С другой стороны, любая эпоха должна быть как-то обозначена-персонифицирована. К примеру, российскую революцию подогревали и готовили: экзальтированная творческая интеллигенция, религиозно-консервативные староверы и атеистически-прогрессивный Бунд, сепаратисты, националисты, финансовая элита, высший генералитет, члены царской семьи, масоны разных обрядов и лож, конституционные демократы, западные державы со своими спецслужбами и чертова туча всяких революционных партий, включая рабочую партию, включая крыло большевиков, включая их лидера - Ленина Владимира Ильича. Но революция 1917 года и вообще мировая революция ассоциируется именно с Лениным. Словно на нем вся эта не консолидированная возня и замкнулось. А ведь его вклад в революцию не столь уж значителен. Сначала он ловит зайцев в Шушенском и занимается полезной статистикой, затем пьет пиво по туристическим столицам Европы и публикует в «Искре» замысловатые теоретические статьи, приезжает в Петроград, когда российский царь свергнут, в новом государстве даже не является главой (возглавлять Совнарком - значит быть председателем совета отраслевых министров), пять лет пребывает в полу-разобранном состоянии, а дальше только лежит, забальзамированный. Ему устанавливают свыше 14 тысяч памятников по стране, притом, что страну-то Ленин оставил в руинах, сокращенную в размерах, а про численность населения лучше не вспоминать.
Но и революция не была сугубо российским явлением - то был период перемены парадигм и системного переформатирования Европы. А в такие периоды обязаны возникать реперные, чисто символические фигуры. Почему бы не Ленин?
Или что такого сделал Юлий Цезарь, именем которого маркирована история Рима? Ничего. Ну, гражданскую войну разжег, так Рим этим не удивишь. Галлию подкупами завоевал. Так Рим всегда что-то завоевывал. И случись 11 апреля 1961 года у Юрия Гагарина легкий насморк, 12 апреля на его месте был бы Герман Титов. А именем Гагарина маркирована целая эпоха - эпоха космонавтики.
Короче, в период смены цивилизационных циклов просто обязаны возникать реперные, чисто символические фигуры. И они возникают.
Леонардо - символическая фигура своего века, а XV век - это век принципиальнейший. Век смены парадигм и системного переформатирования Европы. Из герцогств, королевств, республик, земель складываются полноценные государства, усилиями энтузиастов хаос наречий кристаллизуется в языки государств. Великая Византия пала, тонны золота-серебра везут в Венецию, Франция давит на Англию, и та возвращается на свой остров. Медичи создают библиотеки и академию, то есть, креативные пацаны выводят информацию и науку из под контроля Церкви, Испания жестко выдворяет иноверцев, Колумб легализует проект «Америка», а Рене Анжуйский, Великий магистр «Приората», ему помогает. В Италии, в Европе, в истории начинается эпоха Ренессанса. А визуальным синонимом этой эпохи является витрувианский человек, который, со всеми своими руками и ногами, противопоставлен религиозной доктрине мировосприятия. И «Мона Лиза Джоконда» очень походит на икону нового мира, Особенно если вспомнить ее сленговую версию, то и для ХХ века - и, тем более, для XXI, с его идеологией трансгендерной свободы - самое то.
...В 1963 году в ЦК КПСС был поднят вопрос о присвоении Пабло Диего Хосе Франсиско де Пауло Хуану Непомусено Марии де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисиме Тринидад Мартиру Патрисио Руису Пикассо Ленинской премии. Пикассо, художник-деструктор, вознесенный на пьедестал коммерческого успеха неведомо кем за неведомо какие заслуги, стал-таки воплощением революционности и творческого прозрения в искусстве.
Через семь лет после кражи «Джоконды», уже в период финансового благополучия, в конце Первой мировой войны, когда огромная Российская империя была разорвана и уничтожена, а до Версальского мирного договора, перекроившего в очередной раз карту Европы, оставалось всего ничего, Пабло Пикассо с Ольгой Хохловой сыграли свадьбу. Свидетелями бракосочетания были два педераста - Макс Жакоб и Жан Кокто. Макс Жакоб - это художник и поэт, чьи произведения мало кому интересны, но знаменит тем, что его любовником и крестным (крестным, в хорошем смысле этого слова) был Пикассо. А кто Кокто? Как кто, Кокто - Великий магистр «Приората Сиона» как раз в послевоенный период, с 1918 по 1964 год.