Грэм Филипс - Первомайск - 16-17.09.2014
Я очень благодарна двум этим людям. Грэму Филлипсу и hippy_endу.
Грэму - за его бесстрашие и честность. Если бы могла, то присудила бы ему все журналистские премии мира.
А хиппиэнду за его титанический труд по расшифровке видеороликов. Поверьте, это очень сложно.
Оригинал взят у hippy_end в Грэм Филипс - Первомайск - 16-17.09.2014 - "Ни один город... не разбит так, как наш город"
Все видео взяты с американского ресурса Youtube и соответственно признаны отвечающими общепринятым международным нормам информации, разрешенной к распространению
Грэм Филипс добрался до Первомайска, уже знакомого вам по репортажам об ополченцах ПавлаДрёмова. И вот его ольшой репортаж из пяти видео о городе, который потсрадал больше, чем какой-либо другой город Донбасса - рекомендую посмотреть или хотя бы прочесть - самым последним видео идет детский сад
Итак - Грэм Филипс - Первомайск - 17 сентября 2014 года
Тонкая труба, висящая перед жилой многоэтажкой с зияющим проломом вместо квартиры на первом этаже - ополченец в кубанке: «Вот это газопровод. Смотри, - ведет рукой по трубе. - Вот это смотри: сложились этажи, - указывает рукой на пролом. - Подойди поближе сюда. - Видишь?» «Смотри, потолков нету, видишь?» - в кубанке: «Потолков нет. Вот. Пролеты» - второй голос: «Да ну его на фиг туда заходить, еще завалится… А вот человеческий мозг»
В кубанке: «Вот, смотри. Вот это по стене, вот это, видишь, вот, показывают?» - Грэм: «Вижу, да» - «Вот это человеческие мозги» - «Мозги?» - обритый наголо мужчина: «Да, это человеку осколком отрезало тут часть головы. А там привалило» - показывают на подвальный проем - парень у стены: «Как раз убегала в подвал и тут раз вот сюда ее…» - показывает рукой снизу вверх наискосок - в кубанке: «И попало. Вот это всё мозги человеческие»
Обритый: «Там женщину привалило насмерть. Тут двоих. И показать, где их хоронили» - в кубанке: «Вот такие дела» - вздыхает - Грэм: «А сколько людей здесь погибло?» - обритый: «Шесть человек» - в кубанке: «Шесть человек здесь» - обритый: «И вот они, иди, смотри, сюда» - ведет Грэма вдоль дома по еще не убранным обломкам - Грэм: «Когда это было?» - «А? Это было 11 августа, ровно месяц назад. Чуть больше»
В кубанке: «Смотри. Смотри, что делается, - указывает рацией наверх. - Вот это ж прямое минометное попадание, видишь? - пролом в бывшую квартиру. - Грэм: «А люди еще жить в этот подъезд?» - в кубанке: «Счас есть. Счас люди живут» - парень ополченец: «Живет один… единственный выживший» - вероятно, о подъезде, а не до доме в целом, длинной девятиэтажке
В кубанке: «Вот это власть, за которую они просили голосовать, которую выбирать. Если б Порошенко не конфеты свои лепил на фабрике, а за людей думал. А не как их уничтожить, - машет рацией. - А он занимается только чем? Видите, чем?» - Грэм: «У меня вопрос, Женя, был здесь западный журналист, который заинтересует эта сторона?» - за кадром: «Ни одного нет» - Женя, в кубанке: «Никто еще не был. Вчера приезжали представители миссии ОБСЕ. Это второе ихнее посещение было. Но они буквально как бы в промежутке дня четыре. Приехали и всё. У нас просто есть представитель телекомпании НТВ…»
Грэм: «Это русский телеканал?» - Женя: «Да, русский. Это доброволец. Это наш парень, который, скажем так, приехал сюда для того, чтобы освещать полностью ситуацию, которая творится у нас. Почему? Потому что мы сами всё… Вот стоит Андрей, мой боевой товарищ, да? Это Андрей» - Андрей, показывает: «Вон пресс-центр» - Женя: «Вот пресс-центр, вот, пожалста, стоит машина, - показывает рукой. - Это пресс-центр. Это всё, что освещается, вот для вас» - показывает обеими руками
Грэм: «Почему западные журналисты не заинтересуются?..» - Женя: «Я не знаю. Я сказал на весь мир, да? Когда брали у меня интервью, я сказал: приезжайте, любые журналисты, любые. Мы обеспечим охраны, - жестикулирует рацией. - Мы обеспечим вам всё, что нужно. Покажем всё то, что есть у нас в городе. Ну как… Люди. Подведем к людям. Разговаривайте сами, мы отойдем от них. Чтобы не было такого, что мы там людей заставляем там что-то говорить. Да. Приезжайте… Единственное, что я просил, освещайте всю правду. Именно ту правду, которая есть на сегодняшний день. Понимаете?»
За кадром: «Я могу сказать, почему не было здесь журналистов» - Грэм: «Ну, этот подъезд, это…» - Женя: «Знаете, что я вам еще скажу! Смотрите. Освещают постоянно, да, - загибает антенной рации пальцы. - Луганск, Донецк. Луганск, Донецк. Был СлАвянск, да? Всё, - разводит руками. - «Наш город… Ни один город в Луганской и Донецкой республике не разбит так, как разбит наш город. Ни один город так не пострадал. Понимаете? Они всё это за-мал-чи-ва-ют. Чтобы люди, весь мир - не знал правды. Правда - вы видите…» - разводит руками на фоне разрушенного дома
Грэм: «А правда - это мозги настена. Это был человеческий…» - «Женя, прижимает руки к груди: «Это правда. У меня есть, вам ребята предоставят… - звук залпа, все слегка вздрагивают. - Тище-тише. Всё нормально. Вам ребята предоставят, - еще один залп. - У вас же есть запись? Где я мозги, человеческие мозги на асфальте собираю в кучку. Понимаете?» - еще пара залпов
Кто-то: «Это очевидец» - Женя: «Вот очевидец стоит» - худой мужчина на вид лет шестидесяти в куртке и кепке блином - Грэм: «Очевидец, что это? Что произошло?» - очевидец: «Я варил здесь суп, - показывает. - Вот, напротив своего подъезда. Я в том подъезде живу. Вот, занес отварку домой,. - слова заглушает очередной залп. - И тут бухнуло. Я вышел. Валяются шесть трупов. Лежат там, - показывает рукой. - Перед входом в подвал. Вот» - Грэм: «А кто трупов..?» - «Мой сосед. Соседи» - «Женщины?» - «Женщина одна с первого подъезда. Это самое. И пять мужчин»
Залпы, судя по звуку, минометы - Грэм: «А кто выстрелял вам обстрел?» - местный показывает рукой: «Со стороны Попасной естественно» - «Украинский?» - «Да» - «А как вы относитесь к украинский армии, который вам стреляет? Зачем, вы так считаете, украинский армия стреляет мирные жители, гражданские?» - «Я не понимюа этого, - разводит руками. - Я не знаю» - Женя: «Сколько вы здесь человек похоронили?» - «Шесть»
«Подойдите, пожалуйста, сюда, Грэм, - Женя делает всего лишь несколько шагов к неглубокой прямоугольной яме в земле среди травы метрах в десяти от дома. - Вот это братская могила. Здесь похоронено шесть человек» - Грэм, удивленно: «Это братский могил?» - «Шесть человек. Вот здесь, именно на этом месте. Вот сейчас, в данный момент… Снимал ты?» - «Да» - «Вот ты снимал, - залпы продолжаются. - Вот эти мозги…» - Грэм: «Шесть человек»
«Да. Вот здесь похоронено шесть человек. Это… Вот даже сейчас экспертов присылай сюда, откопаем. Почему здесь похоронены? Сказать? Потому что тогда летели мины с такой периодичностью, что люди не успевали спрятаться. Тут было такое, что весь город шатался. Понимаете? И жара была бешеная. Поэтому люди… Вот таких у нас захоронений в городе очень-очень много.
У меня у сестры - у жены сестра родная - у нее муж похоронен в огороде. В огороде. Почему? Потому что невозможно было выехать тогда выехать на кладбище. Невозможно было закопать. Они тогда лупили сюда с такой силой. Тут всё тряслось и… - жестикулирует обеими руками. - Люди не знали, где можно укрыться. Поэтому вот здесь похоронены шесть человек, - показывает на могилу. - Потом это естественно будет перезахоронение людей. Люди знают, кто здесь похоронены. Чтобы это ясно и понятно было.
Если кто-то не верит - вот та подлая власть, блять, киевская, пожалуйста, пусть приедут сюда, мы отроем им эту могилу…» - «Поехали» - Женя, сразу: «Поехали»
Еще Первомайск - съемки накануне -16 сентября 2014 года
Грэм: «Вы все за единая Новороссия?» - «Да-да-да. Только так» - Женя, в кубанке, указывает на воронку у снесенной секции забьра - Грэм: «Вообще, ой… А когда это был?» - «Недавно» - кто-то: «Неделю где-то» - Женя: «Это всё было недавно» - «А люди здесь поранил или пострадал?» - ополченец: «Здесь за неделю около двадцати погибших… В городе» - «Сколько, двадцать по городе?»
Другой ополченец: «За всё время обстрела… Обстреливали город где-то 32 дня… Погибших больше трехсот человек. Людей хоронили прямо в огородах. Сейчас мы поедем дальше и там прямо видно, где были массо…» - «Весь город больше чем триста?» - «Больше чем триста человек. У нас учет везде ведется»
Ополченец в темных очках: «Некоторых людей до сих пор не могут вытащить из-под завалов. Некоторые люди до сих пор находятся под завалами, потому что счас ни техники ни подогнать. Как только начинаем разгребать те дома, которые внутри сложились, четыре-пять этажей уходили вниз, - показывает руками. - Несколько попаданий в один и тот же дом. Счас вот людей не можем вытащить. Потому что нужна крупная техника, чтобы разбирать эти завалы»
Седобородый ополченец в кубанке: «Сразу за этот дом, - показывает, - бабушку спасли здесь. Через неделю, бабушку - не успела до подвала добежать, - мы ее здесь вытащили из подвала, дом уже был разбомблен, испугалась, бедная, плакала. Вдвоем мы ее вытащили. А через неделю приходит ее сын, говорит: до подвала не успела добежать. Ее все-таки убило бабулечку. Царство ей небесное»
Грэм: «А сколько людей еще осталось?» - седобородый: «Люди… люди…» - другой ополченец: «Шесть тысяч человек счас» - «А как должно быть население?» - «Сорок тысяч» - «Ну, как процент, сколько здесь осталось?» - «Женя, сколько до войны здесь народу было, население?!» - Женя: «Ну, где-то от сорока пяти тысяч» - ополченец: «Сорок пять тысяч население было до войны. Сейчас где-то шесть, да? Шесть-семь?» - Женя: «Нет. Тысяч двенадцать» - ополченцы: немножко вернулись» «Да, счас вернулось народу»
Женя: «Вот пожалуйста, вот смотрите, подходите и сымайте» - воронка в асфальте от мины - Грэм: «Ой» - «Т.е. жилой сектор, жилые дома» - «Это всё мирные жители… Это украинский?» - Женя: «Конечно украинская! А где ж, что ж вы думаете, мы сами себя будем расстреливать?!» - «Нет, это гражданские я имею в виду..?» - «Вот гражданские. Вот двор, посмотрите, - показывает по бокам улицы, где воронка. - Вот, пожалуйста, двор» - «А где украинские позиции? Когда они обстреливают, где они сидит?»
Женя, указывает рацией: «Город Попасная. Город Попасная - это совсем рядом. Они стояли отсюда три километра. Здесь блокпост ихний был» - «Они понимают, что они стреляют мирных жителей, гражданских?» - «Они понимают конечно. Конечно понимают! Они стреляют по центру города. Вы понимаете? Они обстреляли людей в полседьмого утра. Именно был обстрел того места, где люди получали хлеб. Выдача хлеба - они знали, что в центре собираются люди и обстреляли. Пять человек мы… я лично своими руками собирал до кучи»
Грэм: «Здесь тоже больше капля людей, которые здесь живут?» - Женя: «Ну вот, вы посмотрите, вы проходите по одной улице, да? По одной. Вот смотрите сразу, - показывает рацией. - Вот дом уничтоженный. Вот дом. Вот дом. Теперь повернитесь сюда. Вот дом сгорел, - это не сходя с места. - Вот мина взорвались. Вон мина взорвалась во дворе. Вот этот ряд вообще полностью уничтоженный»
«Это нормальная война, вы считаете, армия стреляет граждански гражданский?» - «Это не армия стреляет. Это дурачки, которым в руки попало оружие, и вот они не умеют им стрелять. Если б они стреляли по нам, - показывает антенной рации себе на грудь. - По террористам, как они нас называют. Сепаратисты, террористы. А они, вы видите, кого они обстреливают и кого они уничтожают? - широко разводит руками. - Мирное население. Они уничтожают только мирное население. Где, вы видите, где, - показывает на воронку. - Где был произведен обстрел. Это…»
Ополченец: «Грэм, скажем так. Ближайшая позиция ополченцев где-то километр отсюда. Да, где-то около километра вот отсюда» - показывает себе под ноги, рядом с воронкой - Грэм: «А украинский… что здесь ничего ополченцев?» - ополченец: «Так мы не скрываемся! Вы видите хоть одного человека в маске, либо какой-то там закрывающей лицо? Все знают, где кто находится» - Жена: «Кстати, откуда, где вы проезжали?» - «Я был, ну да, в Луганск» - «Ага, в Луганске. Самолетом?» - «НЕТ, я ездил через Ростов, Донецк и потом Луганск»
Женя: «Вот слушайте. Вот везде, где стоит национальная гвардия, они все прячут лица. У них одни глаза. Потому что они боятся показать свое лицо. Понимаете? За это за всё…» - «Вот» - обритый наголо ополченец дает ему осколоки - «Вот оно. Вот осколки. Это мина, пожалуйста, вот» - «А за какой дел? Почему если не хотите примерно захватит город, они просто здесь ходить и воевать вместе с вами, а просто стреляют мирных жителей. Какой дело это?»
Женя: «Если они на морду натянули тряпки, чтобы спрятать свое лицо. То у них, по-моему, не штаны, а юбки одеты. Они говорили: они за два дня захватят этот город. Уже два месяца они не могут сюда зайти. Не мо-гут. Они воюют за деньги. Мы воюем за свою землю. Понимаете?» - ополченец: «Они сюда раза два попробовали, получили и отвалили. Они только стреляют…»
Женя: «Есть разница? Мы не прячем свои лица. Вот они, - показывает на свое лицо. - Они у нас открытые. Вы все прекрасно видите. Мы не прячем свои лица. Мы в открытую говорим, кто мы. Я родился и вырос в этом городе. Вот стоит мой товарищ, который то же самое. Родился и вырос в этом городе. Поэтому мы не прячем своих лиц» - «А война должен быть как кодекс? Вы солдат примерно, другой сторона солдат?..»
Женя: «Послушайте, пожалуйста, я вам скажу. Они этот кодекс не соблюдают. Они просят перемирия лишь для того, чтобы перегруппировать свои силы, подтянуть всю технику и опять ударить по нам. Они просят: дайте, пожалуйста, нам коридоры. Дайте, пожалуйста, перемирие. А сами подтягивают технику и потом опять начинают бомбить и обстреливать опять-таки не нас, - указывает на себя. - Мирное население.
Сегодня я случайно был возле телевизора, да, и видел: Донецк - обстреливают Донецк. На остановке, на мирной остановке, где люди стояли, ждали автобус, да? Знают, что перемирие, всё. Они обстреляли город Донецк, - разводит руками. - Лежат трупы. На земле лежат трупы мирного населения. Это какая война? Это не война, понимаете, это уничтожение нашего народа. Поехали, посмотрим…» - ополченец: «Вот Евгений Станиславович ведет статистику всего, что происходит в этом городе. Скажи, сколько погибло гражданских, сколько погибло наших ополченцев за период войны?»
Женя: «Ну, вот если брать, да, статистика мирного населения и нас, тех, кто с оружием в руках, да, воюет? Это один - один - к двадцати. Один к двадцати. На одного нашего погибшего солдата, нашего товарища, да? - двадцать мирных жителей. Двадцать. А то и больше. А то и больше. Вы понимаете?» - «Да» - «Что они хотят сделать. Они хотят просто стереть с лица земли не только наш город. Луганскую, Донецкую республику. Понимаете?» - разводит руками
«А вы считаете, Женя, что это украинские или это наемники?» - «Так вы ж…, - смеется коротко. - Вы ж все знаете, что там с Польши зашла бронетехника, - загибает пальцы антенной рации. - Америка помогает. Они даже танки свои не перекрашивают. Те, что воевали в Ираке. Они ж не перекрашивают. Они сюда - этот цвет хаки - заходит и воюет с нами. Вертолеты. То же самое. Они ж…» - ополченец: «В Варваровке батальон - семьсот поляков стоят» - Женя: «Поляки стоят. Негров, в Краснодоне, когда был десант, негров арестовывали. Негров. Представляете, что это такое?»
«А здесь же и ваш коллектив. Это местные?» - «Конечно все местные! Конечно все местные. Ну…» - «А вы воевать против армии, вы получить деньги, источник?» - «Нет, нет. Мы, вот кстати, мы денег не получаем. Поэтому мы… И лица свои мы не прячем. Деньги мы не получаем, - ополченцы всё это время на заднем плане беседуют с девушкой. - Мы ничего не получаем. Плюс, то, что мы с оружием в руках, мы еще от вот этой киевской власти, которая сейчас находится в Киеве, да? подлой власти - мы не получили ничего. Кроме вот таких вот подарков, - показывает на воронку. - Понимаете?»
Ополченец: «Танк подарили недавно» - смеется - Женя: «А, ну, танк это мы забрали у них, понимаете. От них мы не получали ничего. Никакой гуманитарной помощи, никакой денежной помощи, никаких медицинских медикаментов - ничего мы не получали. Они просто нас уничтожают. Просто уничтожают население нашего города. Не только города, Луганской республики, Донецкой…
Отделились от них почему? Потому что эта власть не смогла дать людям всего того, что люди хотели. Понимаете? А им это не понравилось. Как это так? Вот они пытаются войной завоевать нас, что-то сделать. У них это не получится, понимаете? Маленький город, - показывает маленький круг двумя пальцами. - Маленький город, в котором была численность сорок пять тысяч населения, они не могут два месяца - два месяца они не могут его взять» - разводит руками
Ополченец: «Соотношение сил две с половиной тысячи…» - Грэм: «А почему, если у них есть все это оборудование и все это?..» - Женя: «У них нет основного - у них нету духа. Понимаете? Силы воли нету. Они приезжают сюда ограбить, - загибает пальцы антенной, - заработать деньги, убить… Поэтому… я же еще раз повторю: поэтому они прячут лица. Чтобы мы их не видели. Чтобы их не знали. Понимаете? Я говорю вам не стесняясь, да? На камеру говорю, я не стесняюсь.
И все мои друзья, вот боевые друзья со мной, да? Никто не прячет своих лиц. Никто. Вы видели хоть донного нашего товарища, чтоб был в маске? Видели вы?» - «Никого не был» - «никого не было. Потому что мы не прячем. Мы умрем за этот город, но мы его не отдадим. Понимаете? У нас два варианта: или умереть или жить здесь красиво. Мы выбираем второй. Жить здесь красиво. - «Спасибо, женя» - Женя, смеется:«Поехали дальше, потому что…»
И еще Первомайск - 16 сентября 2014 года
Уже другой жилой дом с проломами на первом этаже - покореженный кондиционер - в проломе лежит на боку холодильник, какое-то оборудование, стоит лоток для мороженого - подходит молодая женщина: «Там вот за этим домом, говорят, вообще всё разнесено. Когда зашли сюда танки, - показывает. - Они вот сюда зашли с Попасной. И начали лупить, ну, там из каких-то там ПЗРК, ну, я не знаю этих всех названий. И вот тут, -показывает, - район самое большее пострадал. Пошли туда»
Грэм: «Сейчас. Закончу… И давай туда, - заходит в магазин мебели рядом с проломами - магазин уцелел - хотя под ногами звенит стекло. - Хороший здесь мебели»
Еще Первомайск - 16 сентября 2014 года
Девятиэтажный дом со следами пожара на балконах верхних этажей - женский голос: «То яблочки, то то, то то. И витаминки вам же надо. Что ж им еще дать?.. Присмотреть не хочет» - груда обломков кусков бетона - женский голос: «Два человека там…» - внутри дома - остов квартиры, обгоревшая стена - плита с отвалившейся дверцей духовки - полуоторванная раковина -остатки внутренней стены - развалины санузла - развалины ком7наты с проломом на улицу и полом заваленным обломками
И напоследок - Первомайск - детский сад - 16 сентября 2014 года
Женя: «Почему они не хотят освещать? Им невыгодно, что будет второй СлАвянск. Пошли, пошли, - торопливо ведет Грэма. - Вот Андрей, товарищ, руководитель пресс-центра, он более… Ну, скажем так, сядете вы уже не в этой обстановке, и он вам всё расскажет, покажет, и там уже всё будет более наглядно» - звук залпа - ополченец: «Да, Жека, пошел сегодня, еле-еле, это самое, стольник…»
Женя: «Я дам, -показывает Грэму. - Вот это садик, - звук залпа. - Вот в этом садике в этом году мой сын, мой сын закончил, ну, как, был в садике. Выпускной садик его. Он сюда как пошел с маленького, - показывает от земли. - Счас ему седьмой годик, он закончил этот садик. В августе у них был выпускной в этом садике. Сейчас зайдем и посмотрим, - снова залп. - А, давайте вот тут через калиточку пройдем»
Ополченцы: «Там она закрыта, наверное» - «У меня есть открывашка. 7,62 на…» - калитка закрыта, через нее перелезают - Женя: «Давай так, я подержу камеру. Давай» - «Хорошо. Спасибо» - «Аккуратненько только. Аккуратно, - идут по территории. - Тут где-то?» - ополченец: «Вот, детский садик. Вот, сними вокруг, что это детский сад» - выбитые стекла, проломы в стенах первого этажа - Женя, смеется: «Вот она, детская площадка. Ты удивлен, да?» - ополченец: «Это детский садик. Это дети террористы, наверное, были»
Женя: «Вот, человек стоит, представляешь, удивлен. Но тут, тут может быть единственное оправдание, почему они разбили этот садик. В этом садике находился мой ребенок. Ну, то есть этот садик посещал мой сын. Мой родной сын. Может, из-за этого. Может, они знали это. И так как это сын террориста, может, из-за этого они это сделали, - показывает на разрушенный корпус. - Понимаешь?.. Может, только поэтому. Ну, вот посмотри…»
Обритый ополченец: «Ну, как Грэм, как тебе кадры? Подойди, - показывает на окно с выбитыми стеклами. - Подойди вон, детские игрушки поснимай. Там сколько детских. Это группа была…» - Женя: «Подойди сюда, - стоит у окна. - Смотри. Смотри, - за окном с торчащими по бокам стеклами ряды аккуратных детских столиков, игрушки на стеллажах вдоль стен, картинки в рамочках - перед столиками целая избушка декоративная. - Это садик. Очень хороший садик. И очень много наших деток здесь. Очень много деток. Пойдем, чуть-чуть вперед пройдем…
Вот, пожалста. Тут уже были подготовительные группы. Подготовительные группы готовили… - еще одна комната за выбитыми стеклами. - Пошли сюда» - «ополченец: «Вот куда попало» - показывает выбоину на стене, куда попала мина. - Грэм: «А сколько милиметр приблизительно здесь попало? Здесь размер разрушений сколько миномет?» - Женя: «Вот. Сюда мина одна попала. А, 120 миллиметров мина. Одна, да. Так она разрушает…» - стоят у комнаты без наружной стены
Ополченец: «Смотри, какие дыры в стене» - Женя: «Разлет осколков, смотри» - ополченец: «Смотри налево, влево, - показывает -стена вся буквально избита осколками - Это всё осколками секло» - Женя: «Смотри, Грэм, глянь, - сажает на уцелевший подоконник медвежонка с синим бантиком. - Вот тебе… Вот оно всё. Оно ж всё видно здесь. Вот оно - показывает на комнату за снесенной стеной. - А вот это добавим к этому медвежонку. Это осколок от мины. Вот он, - показывает Грэму крупный осколок - Вот он. Видишь? То есть…»
Обритый ополченец: «А вон еще аквариум стоит, посмотри, Грэм» - уже внутри показывает Грэму в угол - Женя: «Аквариум. Рыбки. Аккуратней» - обритый: «Аккуратней, смотри, головой не ударься.» - ополченец: «Блин, ну чё ты туда полез?» - Женя: «Не лезь, не лезь туда» - но Грэм залазит, конечно - на столике у стены аквариум, рядом с которым лежит обсыпавшаяся штукатурка - пол засыпан штукатуркой - сиротливо лежащие игрушки - зайчик - кто-то синенький
Грэм: «Здесь был детей здесь, когда, Женя?» - сквозь пролом во двор через бывшую стену заходят ополченцы - ополченец: «Здесь всех детей мы увезли. Еще задолго до военных действий» - «Да, Женя, хорошо» - обритый ополченец: «А вон, смотри, какие детские спальни. Глянь, кроватки какие, - спальня в соседней комнате с маленькими кроватками. - Это вообще, я не знаю, маленькие дети, подготовительная группа, чи как их там называют… Глянь… Вообще. Киндеры малолетние»
Грэм: «Украинский не знал, что здесь дети?» - ополченец: «Они не знали… Знали. У них план города. У них точные корректировки. Четко всё. Они четко отрабатывали. Они четко, дело в том, что отрабатывали. Первые три дня инфраструктура. Потом уже херачили по школам, по садам, по больницам» - другой ополченец: «Сколько уже прошло времени, еще рыбки в аквариуме - рыбки в аквариуме еще живые плавают» - Женя: «Пошли, Грэм! - он уже снаружи. - Давай-давай-давай» - ополченец: «Аквариум сними. Рыбки плавают еще. Грэм»
Другой: «Еще приедем, посмотрим. Грэм, если что, еще приедем. Пошли, пошли…» - другой ополченец: «Весь день, ты еще не то увидишь, там у тебя завтра будет богатый день» - Женя: «Ты… вот это цветочки. Счас на ходу… на ходу…»
Первомайск - ЛНР - 16-17 сентября 2014 года
Грэму - за его бесстрашие и честность. Если бы могла, то присудила бы ему все журналистские премии мира.
А хиппиэнду за его титанический труд по расшифровке видеороликов. Поверьте, это очень сложно.
Оригинал взят у hippy_end в Грэм Филипс - Первомайск - 16-17.09.2014 - "Ни один город... не разбит так, как наш город"
Все видео взяты с американского ресурса Youtube и соответственно признаны отвечающими общепринятым международным нормам информации, разрешенной к распространению
Грэм Филипс добрался до Первомайска, уже знакомого вам по репортажам об ополченцах ПавлаДрёмова. И вот его ольшой репортаж из пяти видео о городе, который потсрадал больше, чем какой-либо другой город Донбасса - рекомендую посмотреть или хотя бы прочесть - самым последним видео идет детский сад
Итак - Грэм Филипс - Первомайск - 17 сентября 2014 года
Тонкая труба, висящая перед жилой многоэтажкой с зияющим проломом вместо квартиры на первом этаже - ополченец в кубанке: «Вот это газопровод. Смотри, - ведет рукой по трубе. - Вот это смотри: сложились этажи, - указывает рукой на пролом. - Подойди поближе сюда. - Видишь?» «Смотри, потолков нету, видишь?» - в кубанке: «Потолков нет. Вот. Пролеты» - второй голос: «Да ну его на фиг туда заходить, еще завалится… А вот человеческий мозг»
В кубанке: «Вот, смотри. Вот это по стене, вот это, видишь, вот, показывают?» - Грэм: «Вижу, да» - «Вот это человеческие мозги» - «Мозги?» - обритый наголо мужчина: «Да, это человеку осколком отрезало тут часть головы. А там привалило» - показывают на подвальный проем - парень у стены: «Как раз убегала в подвал и тут раз вот сюда ее…» - показывает рукой снизу вверх наискосок - в кубанке: «И попало. Вот это всё мозги человеческие»
Обритый: «Там женщину привалило насмерть. Тут двоих. И показать, где их хоронили» - в кубанке: «Вот такие дела» - вздыхает - Грэм: «А сколько людей здесь погибло?» - обритый: «Шесть человек» - в кубанке: «Шесть человек здесь» - обритый: «И вот они, иди, смотри, сюда» - ведет Грэма вдоль дома по еще не убранным обломкам - Грэм: «Когда это было?» - «А? Это было 11 августа, ровно месяц назад. Чуть больше»
В кубанке: «Смотри. Смотри, что делается, - указывает рацией наверх. - Вот это ж прямое минометное попадание, видишь? - пролом в бывшую квартиру. - Грэм: «А люди еще жить в этот подъезд?» - в кубанке: «Счас есть. Счас люди живут» - парень ополченец: «Живет один… единственный выживший» - вероятно, о подъезде, а не до доме в целом, длинной девятиэтажке
В кубанке: «Вот это власть, за которую они просили голосовать, которую выбирать. Если б Порошенко не конфеты свои лепил на фабрике, а за людей думал. А не как их уничтожить, - машет рацией. - А он занимается только чем? Видите, чем?» - Грэм: «У меня вопрос, Женя, был здесь западный журналист, который заинтересует эта сторона?» - за кадром: «Ни одного нет» - Женя, в кубанке: «Никто еще не был. Вчера приезжали представители миссии ОБСЕ. Это второе ихнее посещение было. Но они буквально как бы в промежутке дня четыре. Приехали и всё. У нас просто есть представитель телекомпании НТВ…»
Грэм: «Это русский телеканал?» - Женя: «Да, русский. Это доброволец. Это наш парень, который, скажем так, приехал сюда для того, чтобы освещать полностью ситуацию, которая творится у нас. Почему? Потому что мы сами всё… Вот стоит Андрей, мой боевой товарищ, да? Это Андрей» - Андрей, показывает: «Вон пресс-центр» - Женя: «Вот пресс-центр, вот, пожалста, стоит машина, - показывает рукой. - Это пресс-центр. Это всё, что освещается, вот для вас» - показывает обеими руками
Грэм: «Почему западные журналисты не заинтересуются?..» - Женя: «Я не знаю. Я сказал на весь мир, да? Когда брали у меня интервью, я сказал: приезжайте, любые журналисты, любые. Мы обеспечим охраны, - жестикулирует рацией. - Мы обеспечим вам всё, что нужно. Покажем всё то, что есть у нас в городе. Ну как… Люди. Подведем к людям. Разговаривайте сами, мы отойдем от них. Чтобы не было такого, что мы там людей заставляем там что-то говорить. Да. Приезжайте… Единственное, что я просил, освещайте всю правду. Именно ту правду, которая есть на сегодняшний день. Понимаете?»
За кадром: «Я могу сказать, почему не было здесь журналистов» - Грэм: «Ну, этот подъезд, это…» - Женя: «Знаете, что я вам еще скажу! Смотрите. Освещают постоянно, да, - загибает антенной рации пальцы. - Луганск, Донецк. Луганск, Донецк. Был СлАвянск, да? Всё, - разводит руками. - «Наш город… Ни один город в Луганской и Донецкой республике не разбит так, как разбит наш город. Ни один город так не пострадал. Понимаете? Они всё это за-мал-чи-ва-ют. Чтобы люди, весь мир - не знал правды. Правда - вы видите…» - разводит руками на фоне разрушенного дома
Грэм: «А правда - это мозги настена. Это был человеческий…» - «Женя, прижимает руки к груди: «Это правда. У меня есть, вам ребята предоставят… - звук залпа, все слегка вздрагивают. - Тище-тише. Всё нормально. Вам ребята предоставят, - еще один залп. - У вас же есть запись? Где я мозги, человеческие мозги на асфальте собираю в кучку. Понимаете?» - еще пара залпов
Кто-то: «Это очевидец» - Женя: «Вот очевидец стоит» - худой мужчина на вид лет шестидесяти в куртке и кепке блином - Грэм: «Очевидец, что это? Что произошло?» - очевидец: «Я варил здесь суп, - показывает. - Вот, напротив своего подъезда. Я в том подъезде живу. Вот, занес отварку домой,. - слова заглушает очередной залп. - И тут бухнуло. Я вышел. Валяются шесть трупов. Лежат там, - показывает рукой. - Перед входом в подвал. Вот» - Грэм: «А кто трупов..?» - «Мой сосед. Соседи» - «Женщины?» - «Женщина одна с первого подъезда. Это самое. И пять мужчин»
Залпы, судя по звуку, минометы - Грэм: «А кто выстрелял вам обстрел?» - местный показывает рукой: «Со стороны Попасной естественно» - «Украинский?» - «Да» - «А как вы относитесь к украинский армии, который вам стреляет? Зачем, вы так считаете, украинский армия стреляет мирные жители, гражданские?» - «Я не понимюа этого, - разводит руками. - Я не знаю» - Женя: «Сколько вы здесь человек похоронили?» - «Шесть»
«Подойдите, пожалуйста, сюда, Грэм, - Женя делает всего лишь несколько шагов к неглубокой прямоугольной яме в земле среди травы метрах в десяти от дома. - Вот это братская могила. Здесь похоронено шесть человек» - Грэм, удивленно: «Это братский могил?» - «Шесть человек. Вот здесь, именно на этом месте. Вот сейчас, в данный момент… Снимал ты?» - «Да» - «Вот ты снимал, - залпы продолжаются. - Вот эти мозги…» - Грэм: «Шесть человек»
«Да. Вот здесь похоронено шесть человек. Это… Вот даже сейчас экспертов присылай сюда, откопаем. Почему здесь похоронены? Сказать? Потому что тогда летели мины с такой периодичностью, что люди не успевали спрятаться. Тут было такое, что весь город шатался. Понимаете? И жара была бешеная. Поэтому люди… Вот таких у нас захоронений в городе очень-очень много.
У меня у сестры - у жены сестра родная - у нее муж похоронен в огороде. В огороде. Почему? Потому что невозможно было выехать тогда выехать на кладбище. Невозможно было закопать. Они тогда лупили сюда с такой силой. Тут всё тряслось и… - жестикулирует обеими руками. - Люди не знали, где можно укрыться. Поэтому вот здесь похоронены шесть человек, - показывает на могилу. - Потом это естественно будет перезахоронение людей. Люди знают, кто здесь похоронены. Чтобы это ясно и понятно было.
Если кто-то не верит - вот та подлая власть, блять, киевская, пожалуйста, пусть приедут сюда, мы отроем им эту могилу…» - «Поехали» - Женя, сразу: «Поехали»
Еще Первомайск - съемки накануне -16 сентября 2014 года
Грэм: «Вы все за единая Новороссия?» - «Да-да-да. Только так» - Женя, в кубанке, указывает на воронку у снесенной секции забьра - Грэм: «Вообще, ой… А когда это был?» - «Недавно» - кто-то: «Неделю где-то» - Женя: «Это всё было недавно» - «А люди здесь поранил или пострадал?» - ополченец: «Здесь за неделю около двадцати погибших… В городе» - «Сколько, двадцать по городе?»
Другой ополченец: «За всё время обстрела… Обстреливали город где-то 32 дня… Погибших больше трехсот человек. Людей хоронили прямо в огородах. Сейчас мы поедем дальше и там прямо видно, где были массо…» - «Весь город больше чем триста?» - «Больше чем триста человек. У нас учет везде ведется»
Ополченец в темных очках: «Некоторых людей до сих пор не могут вытащить из-под завалов. Некоторые люди до сих пор находятся под завалами, потому что счас ни техники ни подогнать. Как только начинаем разгребать те дома, которые внутри сложились, четыре-пять этажей уходили вниз, - показывает руками. - Несколько попаданий в один и тот же дом. Счас вот людей не можем вытащить. Потому что нужна крупная техника, чтобы разбирать эти завалы»
Седобородый ополченец в кубанке: «Сразу за этот дом, - показывает, - бабушку спасли здесь. Через неделю, бабушку - не успела до подвала добежать, - мы ее здесь вытащили из подвала, дом уже был разбомблен, испугалась, бедная, плакала. Вдвоем мы ее вытащили. А через неделю приходит ее сын, говорит: до подвала не успела добежать. Ее все-таки убило бабулечку. Царство ей небесное»
Грэм: «А сколько людей еще осталось?» - седобородый: «Люди… люди…» - другой ополченец: «Шесть тысяч человек счас» - «А как должно быть население?» - «Сорок тысяч» - «Ну, как процент, сколько здесь осталось?» - «Женя, сколько до войны здесь народу было, население?!» - Женя: «Ну, где-то от сорока пяти тысяч» - ополченец: «Сорок пять тысяч население было до войны. Сейчас где-то шесть, да? Шесть-семь?» - Женя: «Нет. Тысяч двенадцать» - ополченцы: немножко вернулись» «Да, счас вернулось народу»
Женя: «Вот пожалуйста, вот смотрите, подходите и сымайте» - воронка в асфальте от мины - Грэм: «Ой» - «Т.е. жилой сектор, жилые дома» - «Это всё мирные жители… Это украинский?» - Женя: «Конечно украинская! А где ж, что ж вы думаете, мы сами себя будем расстреливать?!» - «Нет, это гражданские я имею в виду..?» - «Вот гражданские. Вот двор, посмотрите, - показывает по бокам улицы, где воронка. - Вот, пожалуйста, двор» - «А где украинские позиции? Когда они обстреливают, где они сидит?»
Женя, указывает рацией: «Город Попасная. Город Попасная - это совсем рядом. Они стояли отсюда три километра. Здесь блокпост ихний был» - «Они понимают, что они стреляют мирных жителей, гражданских?» - «Они понимают конечно. Конечно понимают! Они стреляют по центру города. Вы понимаете? Они обстреляли людей в полседьмого утра. Именно был обстрел того места, где люди получали хлеб. Выдача хлеба - они знали, что в центре собираются люди и обстреляли. Пять человек мы… я лично своими руками собирал до кучи»
Грэм: «Здесь тоже больше капля людей, которые здесь живут?» - Женя: «Ну вот, вы посмотрите, вы проходите по одной улице, да? По одной. Вот смотрите сразу, - показывает рацией. - Вот дом уничтоженный. Вот дом. Вот дом. Теперь повернитесь сюда. Вот дом сгорел, - это не сходя с места. - Вот мина взорвались. Вон мина взорвалась во дворе. Вот этот ряд вообще полностью уничтоженный»
«Это нормальная война, вы считаете, армия стреляет граждански гражданский?» - «Это не армия стреляет. Это дурачки, которым в руки попало оружие, и вот они не умеют им стрелять. Если б они стреляли по нам, - показывает антенной рации себе на грудь. - По террористам, как они нас называют. Сепаратисты, террористы. А они, вы видите, кого они обстреливают и кого они уничтожают? - широко разводит руками. - Мирное население. Они уничтожают только мирное население. Где, вы видите, где, - показывает на воронку. - Где был произведен обстрел. Это…»
Ополченец: «Грэм, скажем так. Ближайшая позиция ополченцев где-то километр отсюда. Да, где-то около километра вот отсюда» - показывает себе под ноги, рядом с воронкой - Грэм: «А украинский… что здесь ничего ополченцев?» - ополченец: «Так мы не скрываемся! Вы видите хоть одного человека в маске, либо какой-то там закрывающей лицо? Все знают, где кто находится» - Жена: «Кстати, откуда, где вы проезжали?» - «Я был, ну да, в Луганск» - «Ага, в Луганске. Самолетом?» - «НЕТ, я ездил через Ростов, Донецк и потом Луганск»
Женя: «Вот слушайте. Вот везде, где стоит национальная гвардия, они все прячут лица. У них одни глаза. Потому что они боятся показать свое лицо. Понимаете? За это за всё…» - «Вот» - обритый наголо ополченец дает ему осколоки - «Вот оно. Вот осколки. Это мина, пожалуйста, вот» - «А за какой дел? Почему если не хотите примерно захватит город, они просто здесь ходить и воевать вместе с вами, а просто стреляют мирных жителей. Какой дело это?»
Женя: «Если они на морду натянули тряпки, чтобы спрятать свое лицо. То у них, по-моему, не штаны, а юбки одеты. Они говорили: они за два дня захватят этот город. Уже два месяца они не могут сюда зайти. Не мо-гут. Они воюют за деньги. Мы воюем за свою землю. Понимаете?» - ополченец: «Они сюда раза два попробовали, получили и отвалили. Они только стреляют…»
Женя: «Есть разница? Мы не прячем свои лица. Вот они, - показывает на свое лицо. - Они у нас открытые. Вы все прекрасно видите. Мы не прячем свои лица. Мы в открытую говорим, кто мы. Я родился и вырос в этом городе. Вот стоит мой товарищ, который то же самое. Родился и вырос в этом городе. Поэтому мы не прячем своих лиц» - «А война должен быть как кодекс? Вы солдат примерно, другой сторона солдат?..»
Женя: «Послушайте, пожалуйста, я вам скажу. Они этот кодекс не соблюдают. Они просят перемирия лишь для того, чтобы перегруппировать свои силы, подтянуть всю технику и опять ударить по нам. Они просят: дайте, пожалуйста, нам коридоры. Дайте, пожалуйста, перемирие. А сами подтягивают технику и потом опять начинают бомбить и обстреливать опять-таки не нас, - указывает на себя. - Мирное население.
Сегодня я случайно был возле телевизора, да, и видел: Донецк - обстреливают Донецк. На остановке, на мирной остановке, где люди стояли, ждали автобус, да? Знают, что перемирие, всё. Они обстреляли город Донецк, - разводит руками. - Лежат трупы. На земле лежат трупы мирного населения. Это какая война? Это не война, понимаете, это уничтожение нашего народа. Поехали, посмотрим…» - ополченец: «Вот Евгений Станиславович ведет статистику всего, что происходит в этом городе. Скажи, сколько погибло гражданских, сколько погибло наших ополченцев за период войны?»
Женя: «Ну, вот если брать, да, статистика мирного населения и нас, тех, кто с оружием в руках, да, воюет? Это один - один - к двадцати. Один к двадцати. На одного нашего погибшего солдата, нашего товарища, да? - двадцать мирных жителей. Двадцать. А то и больше. А то и больше. Вы понимаете?» - «Да» - «Что они хотят сделать. Они хотят просто стереть с лица земли не только наш город. Луганскую, Донецкую республику. Понимаете?» - разводит руками
«А вы считаете, Женя, что это украинские или это наемники?» - «Так вы ж…, - смеется коротко. - Вы ж все знаете, что там с Польши зашла бронетехника, - загибает пальцы антенной рации. - Америка помогает. Они даже танки свои не перекрашивают. Те, что воевали в Ираке. Они ж не перекрашивают. Они сюда - этот цвет хаки - заходит и воюет с нами. Вертолеты. То же самое. Они ж…» - ополченец: «В Варваровке батальон - семьсот поляков стоят» - Женя: «Поляки стоят. Негров, в Краснодоне, когда был десант, негров арестовывали. Негров. Представляете, что это такое?»
«А здесь же и ваш коллектив. Это местные?» - «Конечно все местные! Конечно все местные. Ну…» - «А вы воевать против армии, вы получить деньги, источник?» - «Нет, нет. Мы, вот кстати, мы денег не получаем. Поэтому мы… И лица свои мы не прячем. Деньги мы не получаем, - ополченцы всё это время на заднем плане беседуют с девушкой. - Мы ничего не получаем. Плюс, то, что мы с оружием в руках, мы еще от вот этой киевской власти, которая сейчас находится в Киеве, да? подлой власти - мы не получили ничего. Кроме вот таких вот подарков, - показывает на воронку. - Понимаете?»
Ополченец: «Танк подарили недавно» - смеется - Женя: «А, ну, танк это мы забрали у них, понимаете. От них мы не получали ничего. Никакой гуманитарной помощи, никакой денежной помощи, никаких медицинских медикаментов - ничего мы не получали. Они просто нас уничтожают. Просто уничтожают население нашего города. Не только города, Луганской республики, Донецкой…
Отделились от них почему? Потому что эта власть не смогла дать людям всего того, что люди хотели. Понимаете? А им это не понравилось. Как это так? Вот они пытаются войной завоевать нас, что-то сделать. У них это не получится, понимаете? Маленький город, - показывает маленький круг двумя пальцами. - Маленький город, в котором была численность сорок пять тысяч населения, они не могут два месяца - два месяца они не могут его взять» - разводит руками
Ополченец: «Соотношение сил две с половиной тысячи…» - Грэм: «А почему, если у них есть все это оборудование и все это?..» - Женя: «У них нет основного - у них нету духа. Понимаете? Силы воли нету. Они приезжают сюда ограбить, - загибает пальцы антенной, - заработать деньги, убить… Поэтому… я же еще раз повторю: поэтому они прячут лица. Чтобы мы их не видели. Чтобы их не знали. Понимаете? Я говорю вам не стесняясь, да? На камеру говорю, я не стесняюсь.
И все мои друзья, вот боевые друзья со мной, да? Никто не прячет своих лиц. Никто. Вы видели хоть донного нашего товарища, чтоб был в маске? Видели вы?» - «Никого не был» - «никого не было. Потому что мы не прячем. Мы умрем за этот город, но мы его не отдадим. Понимаете? У нас два варианта: или умереть или жить здесь красиво. Мы выбираем второй. Жить здесь красиво. - «Спасибо, женя» - Женя, смеется:«Поехали дальше, потому что…»
И еще Первомайск - 16 сентября 2014 года
Уже другой жилой дом с проломами на первом этаже - покореженный кондиционер - в проломе лежит на боку холодильник, какое-то оборудование, стоит лоток для мороженого - подходит молодая женщина: «Там вот за этим домом, говорят, вообще всё разнесено. Когда зашли сюда танки, - показывает. - Они вот сюда зашли с Попасной. И начали лупить, ну, там из каких-то там ПЗРК, ну, я не знаю этих всех названий. И вот тут, -показывает, - район самое большее пострадал. Пошли туда»
Грэм: «Сейчас. Закончу… И давай туда, - заходит в магазин мебели рядом с проломами - магазин уцелел - хотя под ногами звенит стекло. - Хороший здесь мебели»
Еще Первомайск - 16 сентября 2014 года
Девятиэтажный дом со следами пожара на балконах верхних этажей - женский голос: «То яблочки, то то, то то. И витаминки вам же надо. Что ж им еще дать?.. Присмотреть не хочет» - груда обломков кусков бетона - женский голос: «Два человека там…» - внутри дома - остов квартиры, обгоревшая стена - плита с отвалившейся дверцей духовки - полуоторванная раковина -остатки внутренней стены - развалины санузла - развалины ком7наты с проломом на улицу и полом заваленным обломками
И напоследок - Первомайск - детский сад - 16 сентября 2014 года
Женя: «Почему они не хотят освещать? Им невыгодно, что будет второй СлАвянск. Пошли, пошли, - торопливо ведет Грэма. - Вот Андрей, товарищ, руководитель пресс-центра, он более… Ну, скажем так, сядете вы уже не в этой обстановке, и он вам всё расскажет, покажет, и там уже всё будет более наглядно» - звук залпа - ополченец: «Да, Жека, пошел сегодня, еле-еле, это самое, стольник…»
Женя: «Я дам, -показывает Грэму. - Вот это садик, - звук залпа. - Вот в этом садике в этом году мой сын, мой сын закончил, ну, как, был в садике. Выпускной садик его. Он сюда как пошел с маленького, - показывает от земли. - Счас ему седьмой годик, он закончил этот садик. В августе у них был выпускной в этом садике. Сейчас зайдем и посмотрим, - снова залп. - А, давайте вот тут через калиточку пройдем»
Ополченцы: «Там она закрыта, наверное» - «У меня есть открывашка. 7,62 на…» - калитка закрыта, через нее перелезают - Женя: «Давай так, я подержу камеру. Давай» - «Хорошо. Спасибо» - «Аккуратненько только. Аккуратно, - идут по территории. - Тут где-то?» - ополченец: «Вот, детский садик. Вот, сними вокруг, что это детский сад» - выбитые стекла, проломы в стенах первого этажа - Женя, смеется: «Вот она, детская площадка. Ты удивлен, да?» - ополченец: «Это детский садик. Это дети террористы, наверное, были»
Женя: «Вот, человек стоит, представляешь, удивлен. Но тут, тут может быть единственное оправдание, почему они разбили этот садик. В этом садике находился мой ребенок. Ну, то есть этот садик посещал мой сын. Мой родной сын. Может, из-за этого. Может, они знали это. И так как это сын террориста, может, из-за этого они это сделали, - показывает на разрушенный корпус. - Понимаешь?.. Может, только поэтому. Ну, вот посмотри…»
Обритый ополченец: «Ну, как Грэм, как тебе кадры? Подойди, - показывает на окно с выбитыми стеклами. - Подойди вон, детские игрушки поснимай. Там сколько детских. Это группа была…» - Женя: «Подойди сюда, - стоит у окна. - Смотри. Смотри, - за окном с торчащими по бокам стеклами ряды аккуратных детских столиков, игрушки на стеллажах вдоль стен, картинки в рамочках - перед столиками целая избушка декоративная. - Это садик. Очень хороший садик. И очень много наших деток здесь. Очень много деток. Пойдем, чуть-чуть вперед пройдем…
Вот, пожалста. Тут уже были подготовительные группы. Подготовительные группы готовили… - еще одна комната за выбитыми стеклами. - Пошли сюда» - «ополченец: «Вот куда попало» - показывает выбоину на стене, куда попала мина. - Грэм: «А сколько милиметр приблизительно здесь попало? Здесь размер разрушений сколько миномет?» - Женя: «Вот. Сюда мина одна попала. А, 120 миллиметров мина. Одна, да. Так она разрушает…» - стоят у комнаты без наружной стены
Ополченец: «Смотри, какие дыры в стене» - Женя: «Разлет осколков, смотри» - ополченец: «Смотри налево, влево, - показывает -стена вся буквально избита осколками - Это всё осколками секло» - Женя: «Смотри, Грэм, глянь, - сажает на уцелевший подоконник медвежонка с синим бантиком. - Вот тебе… Вот оно всё. Оно ж всё видно здесь. Вот оно - показывает на комнату за снесенной стеной. - А вот это добавим к этому медвежонку. Это осколок от мины. Вот он, - показывает Грэму крупный осколок - Вот он. Видишь? То есть…»
Обритый ополченец: «А вон еще аквариум стоит, посмотри, Грэм» - уже внутри показывает Грэму в угол - Женя: «Аквариум. Рыбки. Аккуратней» - обритый: «Аккуратней, смотри, головой не ударься.» - ополченец: «Блин, ну чё ты туда полез?» - Женя: «Не лезь, не лезь туда» - но Грэм залазит, конечно - на столике у стены аквариум, рядом с которым лежит обсыпавшаяся штукатурка - пол засыпан штукатуркой - сиротливо лежащие игрушки - зайчик - кто-то синенький
Грэм: «Здесь был детей здесь, когда, Женя?» - сквозь пролом во двор через бывшую стену заходят ополченцы - ополченец: «Здесь всех детей мы увезли. Еще задолго до военных действий» - «Да, Женя, хорошо» - обритый ополченец: «А вон, смотри, какие детские спальни. Глянь, кроватки какие, - спальня в соседней комнате с маленькими кроватками. - Это вообще, я не знаю, маленькие дети, подготовительная группа, чи как их там называют… Глянь… Вообще. Киндеры малолетние»
Грэм: «Украинский не знал, что здесь дети?» - ополченец: «Они не знали… Знали. У них план города. У них точные корректировки. Четко всё. Они четко отрабатывали. Они четко, дело в том, что отрабатывали. Первые три дня инфраструктура. Потом уже херачили по школам, по садам, по больницам» - другой ополченец: «Сколько уже прошло времени, еще рыбки в аквариуме - рыбки в аквариуме еще живые плавают» - Женя: «Пошли, Грэм! - он уже снаружи. - Давай-давай-давай» - ополченец: «Аквариум сними. Рыбки плавают еще. Грэм»
Другой: «Еще приедем, посмотрим. Грэм, если что, еще приедем. Пошли, пошли…» - другой ополченец: «Весь день, ты еще не то увидишь, там у тебя завтра будет богатый день» - Женя: «Ты… вот это цветочки. Счас на ходу… на ходу…»
Первомайск - ЛНР - 16-17 сентября 2014 года