К вопросу об отсутствии связи имен Олег и Хельги.
Наш уважаемый хозяин попросил написать что-нибудь на тему липовых "скандинавских имен" в русской средневековой истории. Отвечаю на его просьбу, переношу сюда мою заметку трехлетней давности.
Вполне очевидно, что в реальном мире вопроса об отсутствии связи русского имени Олег со скандинавским именем Хельги, равно как и вопроса о наличии такой связи, не существует. Нет никаких лингвистических аргументов для выведения одного имени из другого, нет и никаких исторических оснований связывать русского князя Олега Вещего с какими-то скандинавскими дикарями.
Однако в головах некоторой части общества, к сожалению, кое-где еще порой существует специфическая разруха, условно именуемая норманизмом, и тождество имен Олег-Хельги является одним из постулатов этой интеллектуальной разрухи. Предлагаю ознакомиться с любопытной статьей Е. А. Мельниковой "Ольгъ/Олег Вещий".
.
Надо, конечно, предупредить, что статья Е. А. Мельниковой является стандартным образчиком норманистского дискурса, для которого весьма типично противоречие между приводимыми фактами и делаемыми из них выводами. Так и в данном случае, Е. А. Мельникова во первых строках статьи декларирует свою сверхценную идею: "Этимология имени первого русского князя никогда не вызывала сомнений: др.-рус. Ольгъ - Олегъ восходит к древнескандинавскому антропониму Helgi", далее успешно опровергает эту ахинею, хотя сама того не понимает. Как называются люди, искренне не способные осознать противоречие между собственным тезисом и собственными же предлагаемыми для обоснования этого тезиса аргументами? Кажется, по-научному такие люди именуются шизофрениками, а по-простому - дураками. Е. А. Мельникова, конечно, ученая дама, потому справедливо будет назвать ее не дураком, а дурой.
В своей статье Е. А. Мельникова, применяя вполне убедительный метод полной индукции, перечисляет всех известных в скандинавской и прочей северогерманской литературе "конунгов Хельги", и не только конунгов, но и прочих Хельгов. Всего она обнаружила аж восемь таких фигурантов. Вот они.
1. Представитель легендарной датской королевской династии Скьельдунгов Хельги, упоминается в поэмах "Видсид" и "Беовульф", о нем говорят Саксон Грамматик, Снорри Стурлусон и ряд саг.
2. Хельги сын Хьерварда.
3. Хельги сын Сигмунда, Убийца Хундинга. Второй и третий персонажи являются героями комплекса эддических "Песней о Хельги".
4. Хельги, конунг Халогаланда, сватающийся к дочери короля финнов Гуси (Saxonis Gesta Danorum. L. III и "Сага о Кетиле-лососе").
5. Хельги, жених дочери датского конунга Фродо (Saxonis Gesta Danorum. L. VI. 10-12).
6. Хельги из какой-то "Аsmundar saga kappabana", предположительно восходит к германской "Песне о Хильдебранте".
7. Хельги Смелый, сына конунга Хрингарики первой половины IX в. (Снорри Стурлусон. Круг земной. С. 39.)
8. Датский конунг Heiligo конца VIII в. (Adami Bremensis Chronicon Hammaburgensis ecclesiae pontificum. I.48 (50).)
Только двое последних Хельгов, седьмой и восьмой из списка, по авторитетному мнению Е. А. Мельниковой, могут быть "включены в исторический или квази-исторический контекст".
Дальше в статье Е. А. Мельниковой следуют мутные многословные рассуждения о том, как некий девятый и ни одному источнику не известный "скандинавский конунг Хельги" якобы действовал на Руси под именем князя Олега Вещего и прочий свободный полет фэнтези, это заурядный и совершенно неинтересный норманистский бред. Реальная, содержательная часть статьи закончилась на перечислении Хельгов.
И эта реальная, содержательная, историческая часть статьи Е. А. Мельниковой сообщает нам, что всего во всех скандинавских средневековых источниках известно лишь трое "конунгов Хельги" (плюс пять прочих Хельгов, не конунгов), и, что самое интересное, все они являются героями различных мифов, легенд, преданий, саг. То есть все они персонажи ФОЛЬКЛОРНЫЕ.
Кого-то из них можно включить в исторический или квази-исторический контекст, то есть поискать в реальной истории события, в которых могли бы действовать реальные исторические прототипы этих героев, сути не меняет. Все равно они все персонажи литературные, результат устного народного творчества, и сюжеты с их участием, сюжеты разного уровня фантастичности, сюжеты с неизбежными наслоениями придумок поколений народных сказителей были занесены на пергаменты составителями хроник и собирателями фольклора через века после времени свершений их предполагаемых былинных подвигов, если такие вообще были, их предполагаемыми историческими прототипами, если такие вообще существовали.
Даже сама Е. А. Мельникова с неожиданной для нее честностью, хотя и только в примечании к статье, отмечает, что "во франкских анналах" и в средневековых скандинавских именословах "не упомянут ни один Хельги".
Имеем простой наблюдаемый факт: ни одного реального "конунга Хельги" в достаточно хорошо документированной истории средневековой Скандинавии просто не существует. И только по этой причине превращать реального князя Олега в фантастического "конунга Хельги" технически невозможно. Потому что не во что превращать, в реальной истории Скандинавии просто не было никаких "конунгов Хельги".
"Конунги Хельги" встречаются только в скандинавском фольклоре, да и то нечасто - всего трое. Это, вероятно, специфическое для скандинавского устного народного творчества литературное конунгское имя, подобное царю Салтану или царю Берендею русской литературы, существующим в сфере художественного слова, и отсутствующим в реальной жизни. Насколько нелепо объяснять из имени фантастического литературного царя Берендея имя, например, реального исторического хана Бейбарса лишь на том основании, что три буквы совпадают, настолько же нелепо объяснять из имени фантастического литературного конунга Хельги имя реального исторического князя Олега, на том же основании, что три буквы совпадают.
Вполне очевидно, что в реальном мире вопроса об отсутствии связи русского имени Олег со скандинавским именем Хельги, равно как и вопроса о наличии такой связи, не существует. Нет никаких лингвистических аргументов для выведения одного имени из другого, нет и никаких исторических оснований связывать русского князя Олега Вещего с какими-то скандинавскими дикарями.
Однако в головах некоторой части общества, к сожалению, кое-где еще порой существует специфическая разруха, условно именуемая норманизмом, и тождество имен Олег-Хельги является одним из постулатов этой интеллектуальной разрухи. Предлагаю ознакомиться с любопытной статьей Е. А. Мельниковой "Ольгъ/Олег Вещий".
.
Надо, конечно, предупредить, что статья Е. А. Мельниковой является стандартным образчиком норманистского дискурса, для которого весьма типично противоречие между приводимыми фактами и делаемыми из них выводами. Так и в данном случае, Е. А. Мельникова во первых строках статьи декларирует свою сверхценную идею: "Этимология имени первого русского князя никогда не вызывала сомнений: др.-рус. Ольгъ - Олегъ восходит к древнескандинавскому антропониму Helgi", далее успешно опровергает эту ахинею, хотя сама того не понимает. Как называются люди, искренне не способные осознать противоречие между собственным тезисом и собственными же предлагаемыми для обоснования этого тезиса аргументами? Кажется, по-научному такие люди именуются шизофрениками, а по-простому - дураками. Е. А. Мельникова, конечно, ученая дама, потому справедливо будет назвать ее не дураком, а дурой.
В своей статье Е. А. Мельникова, применяя вполне убедительный метод полной индукции, перечисляет всех известных в скандинавской и прочей северогерманской литературе "конунгов Хельги", и не только конунгов, но и прочих Хельгов. Всего она обнаружила аж восемь таких фигурантов. Вот они.
1. Представитель легендарной датской королевской династии Скьельдунгов Хельги, упоминается в поэмах "Видсид" и "Беовульф", о нем говорят Саксон Грамматик, Снорри Стурлусон и ряд саг.
2. Хельги сын Хьерварда.
3. Хельги сын Сигмунда, Убийца Хундинга. Второй и третий персонажи являются героями комплекса эддических "Песней о Хельги".
4. Хельги, конунг Халогаланда, сватающийся к дочери короля финнов Гуси (Saxonis Gesta Danorum. L. III и "Сага о Кетиле-лососе").
5. Хельги, жених дочери датского конунга Фродо (Saxonis Gesta Danorum. L. VI. 10-12).
6. Хельги из какой-то "Аsmundar saga kappabana", предположительно восходит к германской "Песне о Хильдебранте".
7. Хельги Смелый, сына конунга Хрингарики первой половины IX в. (Снорри Стурлусон. Круг земной. С. 39.)
8. Датский конунг Heiligo конца VIII в. (Adami Bremensis Chronicon Hammaburgensis ecclesiae pontificum. I.48 (50).)
Только двое последних Хельгов, седьмой и восьмой из списка, по авторитетному мнению Е. А. Мельниковой, могут быть "включены в исторический или квази-исторический контекст".
Дальше в статье Е. А. Мельниковой следуют мутные многословные рассуждения о том, как некий девятый и ни одному источнику не известный "скандинавский конунг Хельги" якобы действовал на Руси под именем князя Олега Вещего и прочий свободный полет фэнтези, это заурядный и совершенно неинтересный норманистский бред. Реальная, содержательная часть статьи закончилась на перечислении Хельгов.
И эта реальная, содержательная, историческая часть статьи Е. А. Мельниковой сообщает нам, что всего во всех скандинавских средневековых источниках известно лишь трое "конунгов Хельги" (плюс пять прочих Хельгов, не конунгов), и, что самое интересное, все они являются героями различных мифов, легенд, преданий, саг. То есть все они персонажи ФОЛЬКЛОРНЫЕ.
Кого-то из них можно включить в исторический или квази-исторический контекст, то есть поискать в реальной истории события, в которых могли бы действовать реальные исторические прототипы этих героев, сути не меняет. Все равно они все персонажи литературные, результат устного народного творчества, и сюжеты с их участием, сюжеты разного уровня фантастичности, сюжеты с неизбежными наслоениями придумок поколений народных сказителей были занесены на пергаменты составителями хроник и собирателями фольклора через века после времени свершений их предполагаемых былинных подвигов, если такие вообще были, их предполагаемыми историческими прототипами, если такие вообще существовали.
Даже сама Е. А. Мельникова с неожиданной для нее честностью, хотя и только в примечании к статье, отмечает, что "во франкских анналах" и в средневековых скандинавских именословах "не упомянут ни один Хельги".
Имеем простой наблюдаемый факт: ни одного реального "конунга Хельги" в достаточно хорошо документированной истории средневековой Скандинавии просто не существует. И только по этой причине превращать реального князя Олега в фантастического "конунга Хельги" технически невозможно. Потому что не во что превращать, в реальной истории Скандинавии просто не было никаких "конунгов Хельги".
"Конунги Хельги" встречаются только в скандинавском фольклоре, да и то нечасто - всего трое. Это, вероятно, специфическое для скандинавского устного народного творчества литературное конунгское имя, подобное царю Салтану или царю Берендею русской литературы, существующим в сфере художественного слова, и отсутствующим в реальной жизни. Насколько нелепо объяснять из имени фантастического литературного царя Берендея имя, например, реального исторического хана Бейбарса лишь на том основании, что три буквы совпадают, настолько же нелепо объяснять из имени фантастического литературного конунга Хельги имя реального исторического князя Олега, на том же основании, что три буквы совпадают.