антигона (сравнение интерпретаций)
«Антигона»: интерпретация древнегреческой трагедии (у Жана Ануя (в пер. В. Дмитриева) и Софокла (в пер. С. Шервинского)
Работу выполнили студентки 1го курса русского отделения (2я французская группа) Беликова Наташа и Минервина Настя.
В данном эссе мы проведем небольшой сравнительный анализ художественных, идейных и содержательных особенностей двух произведений. Собственно, сравнивать два текста позволяют название и основная линия сюжета. Наиболее интересной с художественной и эстетической точки зрения мне показалась интерпретация Ануя; уже в самом начале автор делает нетрадиционный ход - Пролог в тексте (не только как экспозиция, но и как живое действующее лицо (здесь - голос автора), дает зрителю непосредственно знание сюжета). Характерно, что благодаря Прологу, мы получаем представление как бы «героя в герое» - так, Антигона перевоплощается из «маленькой худышки» в «героиню» (у Ануя).
Сначала было бы логичным рассмотреть образ главной героини (т.к. от нее зависит весь ход трагедии), а уже потом анализировать сюжет, фабулу, мелкие художественные и стилистические особенности.
Итак, интерпретация Ануя (цитаты): Внешность: это молодая двадцатилетняя девушка, «маленькая худышка» со смуглой кожей, она весьма не красивая и осознает это. Благодаря авторским ремаркам мы понимаем, что эта «некрасивость» задевает ее. (Так, когда Исмена, уговаривая сестру не перечить воле царя, приводит ей аргументы в пользу жизни - «ты помолвлена, молода, красива» - девушка «глухо» отвечает: «Нет, я не красива»).
Детство: А. сама немного рассказывает о своем детстве в разговоре со старшей сестрой Исменой («какой несчастной я чувствовала себя в детстве!»), она завидовала Исмене и ее красоте, однажды даже привязала свою сестру к дереву и пыталась отрезать ей волосы.
Характер: Исмена говорит, что А. «вечно делает, что в голову взбредет» (тогда как сама она более уравновешенная), сама А. утверждает, что «иногда не надо слишком много думать». Она красива внутренней красотой, т.к. люди «оборачиваются», глядя на нее - таким образом она еще больше противопоставляется автором другим персонажам - Антигона не красива красотой Исмены, она даже с внешней стороны как бы не принадлежит ее миру, а следовательно, и миру отца и проч. Исмена сама понимает эту противоречивость (даже на уровне внешности) себя и сестры: она говорит, что «Ты красива не так, как мы». Интересно, что вообще описанием внешности автор наделяет Креона («крепкий седой мужчина», «лицо его в морщинах») - персонажа в большей степени отрицательного, но не, скажем, Гемона. Возможно, таким образом Ануй подчеркивает внутренний мир и духовную красоту персонажей. Образу Антигоны присущ лейтмотив детства, что немаловажно для понимания ее характера - это еще больше располагает читателя к героине и усиливает трагический эффект (например, разговор кормилицы с девушкой: «Нянечка, я еще мала для всего этого»; с Гемоном: «мать у него (будущего сына) была бы маленькая»; Исмена: «ты такая маленькая, Антигона»; след у нее «как будто птичка пробежала», даже тело брата она пытается закопать «детской» (!) лопаткой, причем важно, что это лопатка ее брата Полиника, с которым она «прошлым летом» играла с этой лопаткой (знаменательно, что девушке как бы 20 лет, следовательно, прошлым летом ей было 19 - весьма и весьма странно в этом возрасте играть в песочнице, таким образом, автор гиперболизирует ее «детскость», чистоту и невинность (сама о себе героиня говорит, что она «чистая»)); собственно авторские ремарки: «Маленькую Антигону схватили. Маленькая Антигона впервые может быть самой собой»; стражник называет ее «девочкой»; Креон - «воробышком»), но при этом Ануем подчеркивается и сила ее характера. Собственно, основная идея бесстрашия девушки в трагедии воплощена в самом ее поступке, который перечит воле царя; но, кроме того, на протяжении всего произведения акцентируется внимание читателя/зрителя на ремарках автора, где говорится о неимоверной, гиперболичной силе воли и характера «девочки» (так, Исмена говорит, что А. «никогда ничего не боится»; стражники восхищаются и ужасаются ее мужеству; А. сама говорит царю, что «внушает ему страх», т.е. она осознает свою силу, свое духовное превосходство). При этом Антигона Ануя противоречит закону Креона, подчиняясь своей судьбе, которую словно знает наперед и говорит об этом. Она гораздо больше думает о своем самопожертвовании, о том, что будет с ней из-за этого поступка и чего с ней из-за него не будет (не будет мужа, не будет ребёнка). Антигона Софокла думает лишь о том, что нужно похоронить своего брата, чтобы он обрел покой. О своём женихе Гемоне она думает лишь непосредственно перед тем, как её уводят в пещеру. А. очень часто называется «дерзкой» - интересно, что этот эпитет вполне себе подойдет и ребенку, таким образом, мы видим двойственность природы характера героини - с одной стороны, она действительно «сама хотела умереть», была «создана, чтобы умереть», а с другой, она «рождена любить, не ненавидеть» (но ведь любовь - это и есть жизнь). В дальнейшем мы увидим, что у Софокла Антигона считает себя у ж е мертвой, потерянной для всего живого (даже для жениха), а в интерпретации Ануя главная героиня борется, да, она знает, что умрет, но позиционирует себя как вполне себе живой человек (на наш взгляд, здесь даже можно говорить о феномене «живой жизни» (об этом свидетельствует хотя бы ее трогательная, опять же именно детская привязанность к ее собаке Милке), А. хочет жить.
Интерпретация Софокла (цитаты): важно заметить, что у Софокла образ Антигоны более узкий и менее противоречивый - у нее, например, нет внутреннего конфликта (в отличие от Антигоны Софокла). Интересно, что первая же фраза, которую произносит Антигона - это «сестра моя любимая», таким образом автор уже с самого начала автоматически характеризует отношения семьи и задает тон всей трагедии. У Ануя еще в Прологе говорится о некой идее фатальности трагедии, неизбежности происходящего, усиливается же она практически точным повторением сюжета. Например, сцена разговора Антигоны и Исмены у Софокла начинается словами Антигоны: «Дай голову твою обнять, Исмена!». А у Ануя в той же сцене Антигона гладит сестру по голове. Антигона гордая («просить не стану»), она сама говорит, что ей «сладко умереть» (ср. «создана, чтобы умереть»); Антигона просто не отождествляет себя с этим миром. «Как вы все мне противны с вашим счастьем! - кричит она Креону. - С вашей жизнью, которую надо любить, какой бы она ни была»; она хочет своего личного счастья, «прекрасного счастья, каким оно виделось ей в детских мечтах». В пользу этого говорит и уход от темы Полиника и Этеокла, когда Креон заставляет её вспомнить, какими были её братья, убеждая не умирать за тех, кто этого не достоин. сильно различаются и образы братьев в трагедиях. Если у Софокла лишь один из них представляется Креонту дурным человеком и предателем, то у Ануя царю совершенно всё равно, кого из братьев после смерти следует опозорить, а кого возвеличить. При этом ни один из братьев Ануя не следует идеям Креона. Конфликт и смерть Полиника и Этеокла являются лишь своеобразными орудиями для управления людьми. Они совершенно равноценны для царя: он даже не знает, чьё тело он приказал оставить гниющим. В греческой трагедии Антигона объясняет несчастные судьбы братьев и свою ужасным поступком своего отца Эдипа, убившего своего отца и жившего с собственной матерью, как с женой. Т.о., у Софокла судьба детей Эдипа является возмездием за грехи их отца. У Ануя же Эдип упоминается, но так, словно он не был изгнан из города, а остался в Фивах (и оба его сына, видимо ради власти, пытались его убить). Антигона сначала соглашается с Креоном и поддаётся на его уговоры не хоронить брата, но когда он говорит о счастье, обнаруживается истинная сущность проблемы - несосуществование, несовместимость Антигоны с этим миром. Исмена называет ее «безумной» (как и Креон у Ануя). Софокл подчеркивает важность для сестер их родственных отношений прямым текстом (Исмена: «но близким, как и раньше, ты близка»), Ануй же передает эмоциональную напряженность диалога сестер простотой языка, трогательность их взаимотношений видна в заботе А. по отношению к Исмене, которая не спала ночь («…иди поспи. А то завтра ты будешь не такой красивой»). У Софокла Антигона также называется «дитем» (Хор), она тоже гордая и смелая, и «дерзкая» («Моя находка, не кого другого!»; «не отрицаю, дело мое» - когда А. первый раз пыталась откопать тело брата; она способна называть своего царя «глупцом» - она действительно «уж тем строптивость показала, Что дерзостно нарушила закон, Вторая ж дерзость - первую свершив, Смеяться мне в лицо и ею хвастать» (Ср. у Ануя: «Бедный Креон! Царствую я, а не ты»). Вообще, образ Креона у Ануя и Креонта у Софокла достаточно сильно различаются. И отношения К-в с Ан-ми - тоже. Так, у Ануя это такой же главный герой, как и сама Антигона. Он совсем не Креонт Софокла - деспотичный и упрямый правитель, но иногда и трогательный отец, он прислушивается к словам А. и Гемона, другой К. же не желает слушать никаких доводов. Креон Ануя, как он сам о себе говорит, «не обычный тиран», он - человек идеи, и образ его очень страшен, хотя по-своему и трагичен не менее, чем образ Антигоны. Он не чужд любви и нежности, жалости и сострадания, он искренне хочет спасти, не желает ей смерти в отличие от Креонта Софокла («Нет, я хочу обречь тебя на смерть, - // Мне большего не надо»). Креон настолько связан с этим миром своим «да», что уже не может что-либо изменить, в отличие от Креонта Софокла, который нарушает свой приказ и в итоге всё-таки хоронит Полиника. Даже смерть двух близких ему людей, Эвридики и Гемона, не говоря уже о смерти Антигоны, не может вывести его из этого состояния; он отдан этому миру, и он этот мир ненавидит, толпа для него - «скоты». Креон Ануя же спрашивает в самом конце трагедии: «Что у нас сегодня в пять?», и когда узнает, что совет, идет туда, потому что он честно сам перед собой играет свою «скверную роль». Этот Креон скорее не правит, а «выживает», подстраивается под обстоятельства. Цель его поступков ясна лишь после объяснения с Антигоной. Креонт Софокла прямо говорит о том, что и почему он делает. Его поступки решительны, слишком поспешны и жестоки, но именно царь Софокла по-настоящему правит и может делать всё, что хочет, не боясь несогласных с ним людей. При этом оба Креон(т)а пытаются спасти Антигону. Они задают ей вопросы, на которые она может спокойно ответить ложью и спасти себя (сказать, что не знала о приказе; у Ануя вовсе царь напрямую говорит, что всё забудет, если она откажется от своей идеи0. Креонт Софокла прямо отстаивает свои убеждения, другой же Креонт идёт к цели любыми путями.
Важными композиционными моментами является то, что у Ануя нет дробного деления на действия (так, у него только два действия); у Софокла отсутствуют диалоги Антигоны с Гемоном (что говорит прежде всего об авторском отношении - Софоклу мало важны сами отношения Антигоны и её жениха, важен сам факт их существования). Интересно, что Ануй адаптирует свой сюжет под современное ему время. Это заметно в первую очередь по лексике: «жесткие воротнички», «ньюфаундлендские псы», «Высшая французская школа» - это, конечно, невозможно в античности. Немаловажная идея фатальности, о которой речь шла чуть выше, есть и в монологах Хора, когда он говорит о борьбе в трагедии: «борьба бескорыстна… всегда рассчитывать не на что». Вообще, композиция трагедий достаточно традиционна. На мой взгляд, наиболее важную роль из персонажей (коллективных второстепенных) играют стражники, которые представляют собой внешний враждебный мир. Нельзя сказать, что им совершенно чужды человеческие чувства (так, у Ануя 1й стражник страшно боится, что царь велит его казнить, а у него «ребенок»). Это люди совершенно не злобные и простые, которые боятся ослушаться приказа. В софоколовской интерпретации их, например, совершенно не занимает судьба Антигоны - в то время как она готовится к смерти, они обсуждают, в какие заведения можно пойти на выданные им деньги. Зато у Софокла есть такой важный персонаж, как Тиресий - он выполняет роль предсказателя, создается впечатление, что он сочетает в себе мудрость всех положительных персонажей, которые есть у Ануя (Гемон, например, и Антигона); кроме того, Тиресий выполнят и важную сюжетную функцию - своим наличием в трагедии он расширяет ее хронотоп (известно, что Тиресий до событий, описанных в произведении, был советником царя («твоим советам я внимал и раньше» - Креонт), таким образом, расширяется время в произведении - появляется некое абстрактное далекое прошлое). И именно он является тем лицом, которое убеждает царя в неправильности поступка. У Ануя же сложно говорить о правильном и неправильном поступке в принципе: ни позиция какого-либо героя, ни законы государства не могут разобраться в ситуации.
Замечательна роль Пролога у Ануя - мало того что он сообщает непосредственно сюжет произведения, но и важно то, что в нем противопоставляются суровые и мягкие характеры: решительной и смелой Антигоне противостоит мягкая, красивая и нежная Исмена. Пролог является как бы живым действующим лицом, голосом автора. Интересно, что в дальнейшем ходе трагедии роль Хора (в начале - Пролог) несколько изменится: будут появляться философские рассуждения (например, о том, что есть рай, о смысле человеческого существования вообще («я живу для одного себя, но себялюбия при этом нет», я «помогаю равновесию вещей в мире»), кроме того, автор рассказывает, что есть в его представлении жанр трагедии (об этом уже было сказано немного выше) - в трагедии, оказывается, «нужен лишь небольшой толчок, чтобы пустить в ход весь механизм»,а потом «всё пойдет само собой» - Ануй при этом использует вполне себе традиционный (и даже современный) художественный прием для усиления психологического эффекта: парцелляцию («Беспокоиться не о чем. Всё пойдет своим чередом»). Хор у Софокла не играет никакой решающей роли, однако важно, что он выражает объективную точку зрения, мнение автора (так, например, он дает советы), у Ануя же нет и намека на то, что хор как-то оценивает действия героев; песни его с одной стороны вполне самостоятельны, но с другой, они примыкают к действию и не отрываются от сюжетного хода. Заканчивает хор предупреждением: сила разума влечет человека как к добру, так и к злу, поэтому надо быть, грубо говоря, толерантным. Эту песню хора можно назвать авторским комментарием, разъясняющим позицию автора. Философские же рассуждения хора Ануя лишний раз подчёркивают размытость правильного и неправильного в произведении.
Высшей точкой в трагедии (у Софокла) является, на мой взгляд, момент, когда Антигона в последний раз проходит перед зрителем и сторожа ведут ее к месту казни; еще большего эффекта автор достигает тем, что девушка исполняет похоронное причитание по себе самой. Ануй избегает этого эпизода (с причитаниями), но у него девушка собирается писать прощальное любовное письмо своему жениху, что должно очень сильно психологически «давить» на зрителя. Здесь используется такой распространенный литературный прием, как «диалог глухих» - Антигона и стражник не слышат друг друга, каждый из них разговаривает на своем языке и о своем (стражник про службу, Ан. же готовится к смерти). Характерно, что у Софокла тоже есть такой феномен - только в другом эпизоде (в диалоге Креонта и Гемона, Гемон: «Сам говоришь, других не хочешь слушать!»).
Основной конфликт пьес - это конфликт между социальными законами и законами человеческой морали, совести и любви. Герои «Антигоны» (особенно у Ануя ) - все герои с ярко выраженной индивидуальностью, они и есть движущие силы трагедии. В трагедии Софокла можно однозначно сказать, что Антигона соблюдает законы богов, и поэтому она права. Этот закон стоит над человеческими законами. В трагедии же Ануя этого некого «надстоящего», «надзакона» нет, есть лишь конфликт власти, идеи и морали.
Очевидно огромное количество ремарок в трагедии Ануя (не только тех, которые непосредственно описывают действие: «входит Гемон», но и тех, которые важны исключительно для актеров: «Освещение на сцене светлеет»). Достаточно часто эти ремарки носят важную психологическую нагрузку, характеризуют образы персонажей: так, Антигона «глухо» говорит о своей некрасивости, «твердо» о непоколебимом решении умереть. В тексте присутствуют и очень традиционные художественные приемы - например, олицетворения «сад еще спал», «поле заметило»; парцелляции (для усиления трагического эффекта): «Беспокоиться не о чем. Всё пойдет само собой»; просторечья, низкий стиль: «надежда паршивенькая», «пойман, как крыса в ловушку» (в связи с этой ремаркой может вспомниться Гамлет, который убивает Полония, принимая его за крысу). Крайне мало ремерок у Софокла, так как действия героев зачастую поясняются в их же репликах. Трагедия Эсхила написана в стихах, а Ануя в прозе. И потому в древнегреческой трагедии гораздо больше метафор, сравнений, скорее высокий стиль. Важное место здесь занимают боги, о которых нет и речи в трагедии Ануя.
Важными также являются сравнение отношений Антигоны и Гемона, Креонта и Гемона, различные детали из ремарок Ануя (клубки, карты, призраки, три одинаковые двери), образ Эвридики и другие. Таким образом, данная работа является лишь своеобразным наброском. Сравнение таких далёких друг от друга по времени произведений не является простым, поэтому в своей работе мы лишь рассмотрели некоторые сходства и различия и попытались прийти к неким выводам.
Работу выполнили студентки 1го курса русского отделения (2я французская группа) Беликова Наташа и Минервина Настя.
В данном эссе мы проведем небольшой сравнительный анализ художественных, идейных и содержательных особенностей двух произведений. Собственно, сравнивать два текста позволяют название и основная линия сюжета. Наиболее интересной с художественной и эстетической точки зрения мне показалась интерпретация Ануя; уже в самом начале автор делает нетрадиционный ход - Пролог в тексте (не только как экспозиция, но и как живое действующее лицо (здесь - голос автора), дает зрителю непосредственно знание сюжета). Характерно, что благодаря Прологу, мы получаем представление как бы «героя в герое» - так, Антигона перевоплощается из «маленькой худышки» в «героиню» (у Ануя).
Сначала было бы логичным рассмотреть образ главной героини (т.к. от нее зависит весь ход трагедии), а уже потом анализировать сюжет, фабулу, мелкие художественные и стилистические особенности.
Итак, интерпретация Ануя (цитаты): Внешность: это молодая двадцатилетняя девушка, «маленькая худышка» со смуглой кожей, она весьма не красивая и осознает это. Благодаря авторским ремаркам мы понимаем, что эта «некрасивость» задевает ее. (Так, когда Исмена, уговаривая сестру не перечить воле царя, приводит ей аргументы в пользу жизни - «ты помолвлена, молода, красива» - девушка «глухо» отвечает: «Нет, я не красива»).
Детство: А. сама немного рассказывает о своем детстве в разговоре со старшей сестрой Исменой («какой несчастной я чувствовала себя в детстве!»), она завидовала Исмене и ее красоте, однажды даже привязала свою сестру к дереву и пыталась отрезать ей волосы.
Характер: Исмена говорит, что А. «вечно делает, что в голову взбредет» (тогда как сама она более уравновешенная), сама А. утверждает, что «иногда не надо слишком много думать». Она красива внутренней красотой, т.к. люди «оборачиваются», глядя на нее - таким образом она еще больше противопоставляется автором другим персонажам - Антигона не красива красотой Исмены, она даже с внешней стороны как бы не принадлежит ее миру, а следовательно, и миру отца и проч. Исмена сама понимает эту противоречивость (даже на уровне внешности) себя и сестры: она говорит, что «Ты красива не так, как мы». Интересно, что вообще описанием внешности автор наделяет Креона («крепкий седой мужчина», «лицо его в морщинах») - персонажа в большей степени отрицательного, но не, скажем, Гемона. Возможно, таким образом Ануй подчеркивает внутренний мир и духовную красоту персонажей. Образу Антигоны присущ лейтмотив детства, что немаловажно для понимания ее характера - это еще больше располагает читателя к героине и усиливает трагический эффект (например, разговор кормилицы с девушкой: «Нянечка, я еще мала для всего этого»; с Гемоном: «мать у него (будущего сына) была бы маленькая»; Исмена: «ты такая маленькая, Антигона»; след у нее «как будто птичка пробежала», даже тело брата она пытается закопать «детской» (!) лопаткой, причем важно, что это лопатка ее брата Полиника, с которым она «прошлым летом» играла с этой лопаткой (знаменательно, что девушке как бы 20 лет, следовательно, прошлым летом ей было 19 - весьма и весьма странно в этом возрасте играть в песочнице, таким образом, автор гиперболизирует ее «детскость», чистоту и невинность (сама о себе героиня говорит, что она «чистая»)); собственно авторские ремарки: «Маленькую Антигону схватили. Маленькая Антигона впервые может быть самой собой»; стражник называет ее «девочкой»; Креон - «воробышком»), но при этом Ануем подчеркивается и сила ее характера. Собственно, основная идея бесстрашия девушки в трагедии воплощена в самом ее поступке, который перечит воле царя; но, кроме того, на протяжении всего произведения акцентируется внимание читателя/зрителя на ремарках автора, где говорится о неимоверной, гиперболичной силе воли и характера «девочки» (так, Исмена говорит, что А. «никогда ничего не боится»; стражники восхищаются и ужасаются ее мужеству; А. сама говорит царю, что «внушает ему страх», т.е. она осознает свою силу, свое духовное превосходство). При этом Антигона Ануя противоречит закону Креона, подчиняясь своей судьбе, которую словно знает наперед и говорит об этом. Она гораздо больше думает о своем самопожертвовании, о том, что будет с ней из-за этого поступка и чего с ней из-за него не будет (не будет мужа, не будет ребёнка). Антигона Софокла думает лишь о том, что нужно похоронить своего брата, чтобы он обрел покой. О своём женихе Гемоне она думает лишь непосредственно перед тем, как её уводят в пещеру. А. очень часто называется «дерзкой» - интересно, что этот эпитет вполне себе подойдет и ребенку, таким образом, мы видим двойственность природы характера героини - с одной стороны, она действительно «сама хотела умереть», была «создана, чтобы умереть», а с другой, она «рождена любить, не ненавидеть» (но ведь любовь - это и есть жизнь). В дальнейшем мы увидим, что у Софокла Антигона считает себя у ж е мертвой, потерянной для всего живого (даже для жениха), а в интерпретации Ануя главная героиня борется, да, она знает, что умрет, но позиционирует себя как вполне себе живой человек (на наш взгляд, здесь даже можно говорить о феномене «живой жизни» (об этом свидетельствует хотя бы ее трогательная, опять же именно детская привязанность к ее собаке Милке), А. хочет жить.
Интерпретация Софокла (цитаты): важно заметить, что у Софокла образ Антигоны более узкий и менее противоречивый - у нее, например, нет внутреннего конфликта (в отличие от Антигоны Софокла). Интересно, что первая же фраза, которую произносит Антигона - это «сестра моя любимая», таким образом автор уже с самого начала автоматически характеризует отношения семьи и задает тон всей трагедии. У Ануя еще в Прологе говорится о некой идее фатальности трагедии, неизбежности происходящего, усиливается же она практически точным повторением сюжета. Например, сцена разговора Антигоны и Исмены у Софокла начинается словами Антигоны: «Дай голову твою обнять, Исмена!». А у Ануя в той же сцене Антигона гладит сестру по голове. Антигона гордая («просить не стану»), она сама говорит, что ей «сладко умереть» (ср. «создана, чтобы умереть»); Антигона просто не отождествляет себя с этим миром. «Как вы все мне противны с вашим счастьем! - кричит она Креону. - С вашей жизнью, которую надо любить, какой бы она ни была»; она хочет своего личного счастья, «прекрасного счастья, каким оно виделось ей в детских мечтах». В пользу этого говорит и уход от темы Полиника и Этеокла, когда Креон заставляет её вспомнить, какими были её братья, убеждая не умирать за тех, кто этого не достоин. сильно различаются и образы братьев в трагедиях. Если у Софокла лишь один из них представляется Креонту дурным человеком и предателем, то у Ануя царю совершенно всё равно, кого из братьев после смерти следует опозорить, а кого возвеличить. При этом ни один из братьев Ануя не следует идеям Креона. Конфликт и смерть Полиника и Этеокла являются лишь своеобразными орудиями для управления людьми. Они совершенно равноценны для царя: он даже не знает, чьё тело он приказал оставить гниющим. В греческой трагедии Антигона объясняет несчастные судьбы братьев и свою ужасным поступком своего отца Эдипа, убившего своего отца и жившего с собственной матерью, как с женой. Т.о., у Софокла судьба детей Эдипа является возмездием за грехи их отца. У Ануя же Эдип упоминается, но так, словно он не был изгнан из города, а остался в Фивах (и оба его сына, видимо ради власти, пытались его убить). Антигона сначала соглашается с Креоном и поддаётся на его уговоры не хоронить брата, но когда он говорит о счастье, обнаруживается истинная сущность проблемы - несосуществование, несовместимость Антигоны с этим миром. Исмена называет ее «безумной» (как и Креон у Ануя). Софокл подчеркивает важность для сестер их родственных отношений прямым текстом (Исмена: «но близким, как и раньше, ты близка»), Ануй же передает эмоциональную напряженность диалога сестер простотой языка, трогательность их взаимотношений видна в заботе А. по отношению к Исмене, которая не спала ночь («…иди поспи. А то завтра ты будешь не такой красивой»). У Софокла Антигона также называется «дитем» (Хор), она тоже гордая и смелая, и «дерзкая» («Моя находка, не кого другого!»; «не отрицаю, дело мое» - когда А. первый раз пыталась откопать тело брата; она способна называть своего царя «глупцом» - она действительно «уж тем строптивость показала, Что дерзостно нарушила закон, Вторая ж дерзость - первую свершив, Смеяться мне в лицо и ею хвастать» (Ср. у Ануя: «Бедный Креон! Царствую я, а не ты»). Вообще, образ Креона у Ануя и Креонта у Софокла достаточно сильно различаются. И отношения К-в с Ан-ми - тоже. Так, у Ануя это такой же главный герой, как и сама Антигона. Он совсем не Креонт Софокла - деспотичный и упрямый правитель, но иногда и трогательный отец, он прислушивается к словам А. и Гемона, другой К. же не желает слушать никаких доводов. Креон Ануя, как он сам о себе говорит, «не обычный тиран», он - человек идеи, и образ его очень страшен, хотя по-своему и трагичен не менее, чем образ Антигоны. Он не чужд любви и нежности, жалости и сострадания, он искренне хочет спасти, не желает ей смерти в отличие от Креонта Софокла («Нет, я хочу обречь тебя на смерть, - // Мне большего не надо»). Креон настолько связан с этим миром своим «да», что уже не может что-либо изменить, в отличие от Креонта Софокла, который нарушает свой приказ и в итоге всё-таки хоронит Полиника. Даже смерть двух близких ему людей, Эвридики и Гемона, не говоря уже о смерти Антигоны, не может вывести его из этого состояния; он отдан этому миру, и он этот мир ненавидит, толпа для него - «скоты». Креон Ануя же спрашивает в самом конце трагедии: «Что у нас сегодня в пять?», и когда узнает, что совет, идет туда, потому что он честно сам перед собой играет свою «скверную роль». Этот Креон скорее не правит, а «выживает», подстраивается под обстоятельства. Цель его поступков ясна лишь после объяснения с Антигоной. Креонт Софокла прямо говорит о том, что и почему он делает. Его поступки решительны, слишком поспешны и жестоки, но именно царь Софокла по-настоящему правит и может делать всё, что хочет, не боясь несогласных с ним людей. При этом оба Креон(т)а пытаются спасти Антигону. Они задают ей вопросы, на которые она может спокойно ответить ложью и спасти себя (сказать, что не знала о приказе; у Ануя вовсе царь напрямую говорит, что всё забудет, если она откажется от своей идеи0. Креонт Софокла прямо отстаивает свои убеждения, другой же Креонт идёт к цели любыми путями.
Важными композиционными моментами является то, что у Ануя нет дробного деления на действия (так, у него только два действия); у Софокла отсутствуют диалоги Антигоны с Гемоном (что говорит прежде всего об авторском отношении - Софоклу мало важны сами отношения Антигоны и её жениха, важен сам факт их существования). Интересно, что Ануй адаптирует свой сюжет под современное ему время. Это заметно в первую очередь по лексике: «жесткие воротнички», «ньюфаундлендские псы», «Высшая французская школа» - это, конечно, невозможно в античности. Немаловажная идея фатальности, о которой речь шла чуть выше, есть и в монологах Хора, когда он говорит о борьбе в трагедии: «борьба бескорыстна… всегда рассчитывать не на что». Вообще, композиция трагедий достаточно традиционна. На мой взгляд, наиболее важную роль из персонажей (коллективных второстепенных) играют стражники, которые представляют собой внешний враждебный мир. Нельзя сказать, что им совершенно чужды человеческие чувства (так, у Ануя 1й стражник страшно боится, что царь велит его казнить, а у него «ребенок»). Это люди совершенно не злобные и простые, которые боятся ослушаться приказа. В софоколовской интерпретации их, например, совершенно не занимает судьба Антигоны - в то время как она готовится к смерти, они обсуждают, в какие заведения можно пойти на выданные им деньги. Зато у Софокла есть такой важный персонаж, как Тиресий - он выполняет роль предсказателя, создается впечатление, что он сочетает в себе мудрость всех положительных персонажей, которые есть у Ануя (Гемон, например, и Антигона); кроме того, Тиресий выполнят и важную сюжетную функцию - своим наличием в трагедии он расширяет ее хронотоп (известно, что Тиресий до событий, описанных в произведении, был советником царя («твоим советам я внимал и раньше» - Креонт), таким образом, расширяется время в произведении - появляется некое абстрактное далекое прошлое). И именно он является тем лицом, которое убеждает царя в неправильности поступка. У Ануя же сложно говорить о правильном и неправильном поступке в принципе: ни позиция какого-либо героя, ни законы государства не могут разобраться в ситуации.
Замечательна роль Пролога у Ануя - мало того что он сообщает непосредственно сюжет произведения, но и важно то, что в нем противопоставляются суровые и мягкие характеры: решительной и смелой Антигоне противостоит мягкая, красивая и нежная Исмена. Пролог является как бы живым действующим лицом, голосом автора. Интересно, что в дальнейшем ходе трагедии роль Хора (в начале - Пролог) несколько изменится: будут появляться философские рассуждения (например, о том, что есть рай, о смысле человеческого существования вообще («я живу для одного себя, но себялюбия при этом нет», я «помогаю равновесию вещей в мире»), кроме того, автор рассказывает, что есть в его представлении жанр трагедии (об этом уже было сказано немного выше) - в трагедии, оказывается, «нужен лишь небольшой толчок, чтобы пустить в ход весь механизм»,а потом «всё пойдет само собой» - Ануй при этом использует вполне себе традиционный (и даже современный) художественный прием для усиления психологического эффекта: парцелляцию («Беспокоиться не о чем. Всё пойдет своим чередом»). Хор у Софокла не играет никакой решающей роли, однако важно, что он выражает объективную точку зрения, мнение автора (так, например, он дает советы), у Ануя же нет и намека на то, что хор как-то оценивает действия героев; песни его с одной стороны вполне самостоятельны, но с другой, они примыкают к действию и не отрываются от сюжетного хода. Заканчивает хор предупреждением: сила разума влечет человека как к добру, так и к злу, поэтому надо быть, грубо говоря, толерантным. Эту песню хора можно назвать авторским комментарием, разъясняющим позицию автора. Философские же рассуждения хора Ануя лишний раз подчёркивают размытость правильного и неправильного в произведении.
Высшей точкой в трагедии (у Софокла) является, на мой взгляд, момент, когда Антигона в последний раз проходит перед зрителем и сторожа ведут ее к месту казни; еще большего эффекта автор достигает тем, что девушка исполняет похоронное причитание по себе самой. Ануй избегает этого эпизода (с причитаниями), но у него девушка собирается писать прощальное любовное письмо своему жениху, что должно очень сильно психологически «давить» на зрителя. Здесь используется такой распространенный литературный прием, как «диалог глухих» - Антигона и стражник не слышат друг друга, каждый из них разговаривает на своем языке и о своем (стражник про службу, Ан. же готовится к смерти). Характерно, что у Софокла тоже есть такой феномен - только в другом эпизоде (в диалоге Креонта и Гемона, Гемон: «Сам говоришь, других не хочешь слушать!»).
Основной конфликт пьес - это конфликт между социальными законами и законами человеческой морали, совести и любви. Герои «Антигоны» (особенно у Ануя ) - все герои с ярко выраженной индивидуальностью, они и есть движущие силы трагедии. В трагедии Софокла можно однозначно сказать, что Антигона соблюдает законы богов, и поэтому она права. Этот закон стоит над человеческими законами. В трагедии же Ануя этого некого «надстоящего», «надзакона» нет, есть лишь конфликт власти, идеи и морали.
Очевидно огромное количество ремарок в трагедии Ануя (не только тех, которые непосредственно описывают действие: «входит Гемон», но и тех, которые важны исключительно для актеров: «Освещение на сцене светлеет»). Достаточно часто эти ремарки носят важную психологическую нагрузку, характеризуют образы персонажей: так, Антигона «глухо» говорит о своей некрасивости, «твердо» о непоколебимом решении умереть. В тексте присутствуют и очень традиционные художественные приемы - например, олицетворения «сад еще спал», «поле заметило»; парцелляции (для усиления трагического эффекта): «Беспокоиться не о чем. Всё пойдет само собой»; просторечья, низкий стиль: «надежда паршивенькая», «пойман, как крыса в ловушку» (в связи с этой ремаркой может вспомниться Гамлет, который убивает Полония, принимая его за крысу). Крайне мало ремерок у Софокла, так как действия героев зачастую поясняются в их же репликах. Трагедия Эсхила написана в стихах, а Ануя в прозе. И потому в древнегреческой трагедии гораздо больше метафор, сравнений, скорее высокий стиль. Важное место здесь занимают боги, о которых нет и речи в трагедии Ануя.
Важными также являются сравнение отношений Антигоны и Гемона, Креонта и Гемона, различные детали из ремарок Ануя (клубки, карты, призраки, три одинаковые двери), образ Эвридики и другие. Таким образом, данная работа является лишь своеобразным наброском. Сравнение таких далёких друг от друга по времени произведений не является простым, поэтому в своей работе мы лишь рассмотрели некоторые сходства и различия и попытались прийти к неким выводам.