в России сложнее, тяжелее, невыносимо тяжелее, но .....
12.06.2013, 09:38
В вопросе жизни и смерти нет никаких гарантий. Но всегда есть надежда. Человек, который собственными руками убивал рак, знает это как никто другой. Пожалуй, самая пронзительная колонка Матроса Кошки
Вам не кажется, что вы живете слишком быстро? Работа, дедлайн, маразм, дом, пицца по телефону, алкоголь, кровать, телевизор, секс, путин, малахов, будильник на aйфоне, шесть утра, любимая, я задержусь на работе.
Боже, как все надоело. Как хочется уехать в далекую страну, где вообще никого нет, где только вы, море, скалы и солнце. И, возможно, любовь. Интересно, есть ли там, в далекой стране, за тридевять земель, роуминг, мини-бар и лебеди, накрученные из полотенец?
Среди джунглей, белого песка и кокосовых бананов есть ли те, у кого зарплата больше вашей на сто, пятьсот тыщ, мильонов, и кто приехал в далекую страну с тремя фотомоделями, а вы всего лишь с женой и детьми? Конечно, не повод, но зачем?
Всегда найдется кто-то, кто всем своим видом против вашего счастья. Взамен потраченных вами на далекую страну пяти тысяч евро и выключенного телефона, забытого на целую неделю в ящике стола вашего пятизвездочного отеля рядом с Библией на непонятном английском языке, у вас отнимают все ваши проблемы, кроме одной.
Не опоздать бы к обеду! Все же ведь включено. Кроме счастья. Счастье, оказывается, нужно привозить с собой. Даже в далекую страну. Крем для омоложения, уколы в лицо, парализующие эмоции, зачем-то силикон в губы или еще куда... Вам уже тридцать пять! Сколько вам осталось? А мне? Сколько мне осталось? И могу ли я прожить без крема от морщин и галстука Lanvin? А вы?
Чувства. Эмоции, возникающие в вашей голове в пятницу вечером, в вашем пентхаузе на Айвори Корт, W7 после полутора бутылок «Вдовы Клико». Чувства, которых вам не видать без водки-кокаина-шанель-шанс-слишком-густо-на-все-тело-чулки-помада. Если вы мужчина, то скорее всего...
Или нет, вы - Женщина. Во всем Лондоне нет ни одного нормального мужика. Все мужики - козлы. Вот, помню, в девяносто втором, в общаге, в Перми... Господи, мне уже скоро тридцать девять. Где бы найти такой крем, чтобы снова стало тридцать три. Тридцать четыре. Тридцать пять. Тридцать шесть и шесть. Тридцать восемь и пять.
Неважно, мужчина вы или женщина. Вам нужно торопиться. Жить. Я, например, мужчина. Скорее всего, инфаркт миокарда через десять лет. Упал мертвым по дороге из стриптиз-клуба. Шанс выжить после остановки сердца на Оксфорд-cтрит - меньше одного процента. Печалька. В некрологе напишут: «Сгорел на работе». Или нет, я женщина. Рак груди через одиннадцать лет. Открытка от коллег по офису: «Выздоравливай!» Позитивно.
Вы отложили в сторону сигарету и, символически разогнав табачный дым, плавающий над старым письменным столом, дотянулись рукой до бутылки «Хеннесси», которая немым укором давала понять, что ничто не вечно под...
Кстати, вы сентиментальны? Это плохо...
Жизнь, наверное, подобна бутылке коньяка. Когда откупориваешь пробку, кажется, что впереди вся жизнь. И только когда на белом коньячном стекле остаются всего лишь маслянистые потеки и в ушах стреляет от никотина, вдруг понимаешь, что сегодня больше уже ничего не случится. Или случится, но это будет уже неважно. И вообще, возможно, это последний день. А завтра опять. Удивительно. Но сегодня - только сигареты. В полной тишине слышна каждая затяжка. И очень комфортно от того, что где-то далеко отсюда сейчас, в этот самый момент, где-то далеко...
Все, спать... Завтра спать целый день. И весь вечер. И всю ночь. Восстать, вооружиться, победить или погибнуть, умереть, уснуть... Уснуть и видеть сны... Кажется, это Шекспир. Мне бы его проблемы... Я - это вы, я пишу о вас. Вы сможете завтра спасти чью-нибудь жизнь? Не откладывая на послезавтра?
...Ослепительно белый свет операционной лампы полностью возвращает к желанию жить. Мне надо жить, чтобы жить. А зачем еще жить? Сегодня у меня есть целых пять часов, чтобы как-то оправдать свое существование на планете. Анестезиолог флегматично кивает, можно начинать. А им что, анестезиологам? Большой шприц, маленький шприц и газета «Индепендент»... Скучища... Если только не остановка сердца.
Разрез от грудины до лобка. Электронож. Господи, когда уже наконец починят фильтр дыма? Запах жареного мяса заполняет операционную. Идем в живот. Идем убивать рак. Брюшина. Брюшная полость. О боже.
Такое показывают в программах про коралловые рифы. Все это нам надо вырезать. Каленым железом. Чтобы навсегда. Чтобы никогда больше. Чтобы еще хотя бы пять лет. Или десять. Как повезет. Это мы раньше его боялись: открыли живот, о ужас! Зашили живот. Но мы не боимся теперь. Теперь у нас есть волшебные лекарства и электрические ножики. И желание жить. Кромсать его, безжалостно, как саму смерть! Чтобы вам - жить. Чтобы вам все успеть то, что до этого не успели. Любить, дружить, простить, сказать. Простить даже то, что вы думали - никогда не простите... А вышло так, что нужно простить и нужно любить, и можно понять, и можно забыть и вспомнить, и вернуть, и успеть. И жить. И времени нет. Или есть, но немного.
А тут мы - со своими ножиками. Не боги, конечно, ибо грешны. И с гонором. Но, может, повезет и наш наивный, словно мечта сказочной принцессы, заговор против точного и неумолимого, как Аль-Джебр, закона эволюции и смерти окажется в победителях. Хотя бы на время. Пожалуйста, кто там отвечает за судьбу, карму и кружение звезд? Эй!
Я выхожу из операционной. Сделал, что должно, и будь, что будет. Без гарантий, конечно. Но с надеждой. Мысли материальны и бессильны, но все же...
Осенью Риджентс-парк особенно красив и трепетен. Желтые и красные листья не боятся упасть на землю, оторвавшись от веток. А я не боюсь упасть на них и смотреть в небо, провожая самолеты в далекую страну.
За сегодня я все успел. У меня впереди вся жизнь. Вот, помню, двадцать лет назад...
В вопросе жизни и смерти нет никаких гарантий. Но всегда есть надежда. Человек, который собственными руками убивал рак, знает это как никто другой. Пожалуй, самая пронзительная колонка Матроса Кошки
Вам не кажется, что вы живете слишком быстро? Работа, дедлайн, маразм, дом, пицца по телефону, алкоголь, кровать, телевизор, секс, путин, малахов, будильник на aйфоне, шесть утра, любимая, я задержусь на работе.
Боже, как все надоело. Как хочется уехать в далекую страну, где вообще никого нет, где только вы, море, скалы и солнце. И, возможно, любовь. Интересно, есть ли там, в далекой стране, за тридевять земель, роуминг, мини-бар и лебеди, накрученные из полотенец?
Среди джунглей, белого песка и кокосовых бананов есть ли те, у кого зарплата больше вашей на сто, пятьсот тыщ, мильонов, и кто приехал в далекую страну с тремя фотомоделями, а вы всего лишь с женой и детьми? Конечно, не повод, но зачем?
Всегда найдется кто-то, кто всем своим видом против вашего счастья. Взамен потраченных вами на далекую страну пяти тысяч евро и выключенного телефона, забытого на целую неделю в ящике стола вашего пятизвездочного отеля рядом с Библией на непонятном английском языке, у вас отнимают все ваши проблемы, кроме одной.
Не опоздать бы к обеду! Все же ведь включено. Кроме счастья. Счастье, оказывается, нужно привозить с собой. Даже в далекую страну. Крем для омоложения, уколы в лицо, парализующие эмоции, зачем-то силикон в губы или еще куда... Вам уже тридцать пять! Сколько вам осталось? А мне? Сколько мне осталось? И могу ли я прожить без крема от морщин и галстука Lanvin? А вы?
Чувства. Эмоции, возникающие в вашей голове в пятницу вечером, в вашем пентхаузе на Айвори Корт, W7 после полутора бутылок «Вдовы Клико». Чувства, которых вам не видать без водки-кокаина-шанель-шанс-слишком-густо-на-все-тело-чулки-помада. Если вы мужчина, то скорее всего...
Или нет, вы - Женщина. Во всем Лондоне нет ни одного нормального мужика. Все мужики - козлы. Вот, помню, в девяносто втором, в общаге, в Перми... Господи, мне уже скоро тридцать девять. Где бы найти такой крем, чтобы снова стало тридцать три. Тридцать четыре. Тридцать пять. Тридцать шесть и шесть. Тридцать восемь и пять.
Неважно, мужчина вы или женщина. Вам нужно торопиться. Жить. Я, например, мужчина. Скорее всего, инфаркт миокарда через десять лет. Упал мертвым по дороге из стриптиз-клуба. Шанс выжить после остановки сердца на Оксфорд-cтрит - меньше одного процента. Печалька. В некрологе напишут: «Сгорел на работе». Или нет, я женщина. Рак груди через одиннадцать лет. Открытка от коллег по офису: «Выздоравливай!» Позитивно.
Вы отложили в сторону сигарету и, символически разогнав табачный дым, плавающий над старым письменным столом, дотянулись рукой до бутылки «Хеннесси», которая немым укором давала понять, что ничто не вечно под...
Кстати, вы сентиментальны? Это плохо...
Жизнь, наверное, подобна бутылке коньяка. Когда откупориваешь пробку, кажется, что впереди вся жизнь. И только когда на белом коньячном стекле остаются всего лишь маслянистые потеки и в ушах стреляет от никотина, вдруг понимаешь, что сегодня больше уже ничего не случится. Или случится, но это будет уже неважно. И вообще, возможно, это последний день. А завтра опять. Удивительно. Но сегодня - только сигареты. В полной тишине слышна каждая затяжка. И очень комфортно от того, что где-то далеко отсюда сейчас, в этот самый момент, где-то далеко...
Все, спать... Завтра спать целый день. И весь вечер. И всю ночь. Восстать, вооружиться, победить или погибнуть, умереть, уснуть... Уснуть и видеть сны... Кажется, это Шекспир. Мне бы его проблемы... Я - это вы, я пишу о вас. Вы сможете завтра спасти чью-нибудь жизнь? Не откладывая на послезавтра?
...Ослепительно белый свет операционной лампы полностью возвращает к желанию жить. Мне надо жить, чтобы жить. А зачем еще жить? Сегодня у меня есть целых пять часов, чтобы как-то оправдать свое существование на планете. Анестезиолог флегматично кивает, можно начинать. А им что, анестезиологам? Большой шприц, маленький шприц и газета «Индепендент»... Скучища... Если только не остановка сердца.
Разрез от грудины до лобка. Электронож. Господи, когда уже наконец починят фильтр дыма? Запах жареного мяса заполняет операционную. Идем в живот. Идем убивать рак. Брюшина. Брюшная полость. О боже.
Такое показывают в программах про коралловые рифы. Все это нам надо вырезать. Каленым железом. Чтобы навсегда. Чтобы никогда больше. Чтобы еще хотя бы пять лет. Или десять. Как повезет. Это мы раньше его боялись: открыли живот, о ужас! Зашили живот. Но мы не боимся теперь. Теперь у нас есть волшебные лекарства и электрические ножики. И желание жить. Кромсать его, безжалостно, как саму смерть! Чтобы вам - жить. Чтобы вам все успеть то, что до этого не успели. Любить, дружить, простить, сказать. Простить даже то, что вы думали - никогда не простите... А вышло так, что нужно простить и нужно любить, и можно понять, и можно забыть и вспомнить, и вернуть, и успеть. И жить. И времени нет. Или есть, но немного.
А тут мы - со своими ножиками. Не боги, конечно, ибо грешны. И с гонором. Но, может, повезет и наш наивный, словно мечта сказочной принцессы, заговор против точного и неумолимого, как Аль-Джебр, закона эволюции и смерти окажется в победителях. Хотя бы на время. Пожалуйста, кто там отвечает за судьбу, карму и кружение звезд? Эй!
Я выхожу из операционной. Сделал, что должно, и будь, что будет. Без гарантий, конечно. Но с надеждой. Мысли материальны и бессильны, но все же...
Осенью Риджентс-парк особенно красив и трепетен. Желтые и красные листья не боятся упасть на землю, оторвавшись от веток. А я не боюсь упасть на них и смотреть в небо, провожая самолеты в далекую страну.
За сегодня я все успел. У меня впереди вся жизнь. Вот, помню, двадцать лет назад...