«Слово об успехах плавания шлюпов «Востока» и «Мирного» около света и в Южном ледовитом море
«Слово об успехах плавания шлюпов «Востока» и «Мирного» около света и особенно в Южном ледовитом море в 1819-1820 и 1821 гг.»
Из статьи И.Н. Александрова «Профессор И.М. Симонов - Участник Антарктической экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева», Казань, 1950г.
«Вид сих островов, или лучше сказать огромных каменьев, возвышающихся из неизмеримой глубины океана, весьма печален. Они все покрыты вечным снегом, окружены почти беспрестанно густым непроницаемым туманом, зеленеющий мох составляет все прозябание острова Георга, а на островах Маркиза де Траверсе, Сандвичевых и этого найти невозможно. Море около них усеяно величайшими плавающими глыбами льда. Морские звери, пингвины и альбатросы, петрили [т.е. буревестники] и другие подобные им рыболовные птицы суть единственные обитатели сих мест».
И. М. Симонов родился в 1794 году в г. Гороховце, б. Владимирской губернии [теперь Нижегородская область] в купеческой семье. В 1808 году он окончил гимназию в Астрахани, где жил его отец, а в 1809 году поступил в Казанский университет. Будучи еще студентом, Симонов получает ученую степень магистра математических наук.
В 1816 году он избирается в экстраординарные профессора и начинает читать лекции по теоретической астрономии. Своими астрономическими наблюдениями Симонов становится известным Академии наук, которая и рекомендует его Беллинсгаузену в качестве астронома-наблюдателя.
Во время плавания в 1819-1821 гг. Симонов фактически возглавляет научную работу экспедиции и занимается не только астрономией, но, по его словам, и „предметами к естественной истории относящимися".
По окончании экспедиции Симонов возвращается в Казань, где ведет педагогическую и общественную деятельность. В 1846 г. он сменяет на посту ректора Казанского университета знаменитого геометра Н. И. Лобачевского и занимает этот пост до самой смерти, последовавшей 10 января 1855 года.
Как географу, Симонову свойственна большая широта научных интересов; он вполне стоял на уровне основных географических проблем своего времени.
В 1822 году Симонов пишет небольшую работу «Слово об успехах плавания шлюпов «Востока» и «Мирного» около света и особенно в Южном ледовитом море в 1819-1820 и 1821 гг.». Работа представляет интерес во многих отношениях. В ней содержатся ценные сведения о природе ряда мест земного шара и особенно антарктической области, материалы о хозяйстве и быте народов Австралии, Новой Зеландии и островов Тихого океана.
Симонов такими словами описывает острова Антарктики: «Вид сих островов, или лучше сказать огромных каменьев, возвышающихся из неизмеримой глубины океана, весьма печален. Они все покрыты вечным снегом, окружены почти беспрестанно густым непроницаемым туманом, зеленеющий мох составляет все прозябание острова Георга, а на островах Маркиза де Траверсе, Сандвичевых и этого найти невозможно. Море около них усеяно величайшими плавающими глыбами льда. Морские звери, пингвины и альбатросы, петрили [т.е. буревестники] и другие подобные им рыболовные птицы суть единственные обитатели сих мест».
Еще больший интерес представляют заметки о народах тихоокеанских стран. Об австралийцах он говорит: «Люди сии смирны и не приносят европейцам никакого беспокойства. Я во время моего пребывания в Новой Голландии [Австралии] жил в палатке, от города на другой стороне залива, близ того леса, где скитаются индейцы [т. е. австралийцы], без всякого опасения ходил в их скопища... и не имел от них никаких неприятностей». Далее он описывает жителей Новой Зеландии: «Новозеландцы среднего роста, сильны телом, имеют смуглые и значительные лица, кои они расписывают различными фигурами, весьма живы и в глазах их пылает огонь, воспламененный воинственным духом». «По умеренности климата здешние жители, имея более нужды в платье, нежели новоголландцы и вообще обитатели жарких мест, делают из так называемого новозеландского льну ткани и ими прикрывают свое тело. Зимнее одеяние их весьма грубо и имеет большие волокна наподобие наших шуб. Селение их обнесено палисадом, жилища покрыты древесными листьями или травой, внутри коих у некоторых столбы, поддерживающие кровлю, украшенную резьбой, хотя весьма грубою».
Достаточно подробно рисует он население островов Тихого океана: «Жители прекрасных мест сих принадлежат к малайскому племени и много имеют сходства между собой видом, языком и нравом, тело их бронзового цвета, наречие их мягко и много имеет гласных букв, но они выговаривают слова свои грубо, живут в маленьких и неприятных шалашах, обнесенных прутьями и покрытых травой или древесными листьями». «Рыбная ловля есть главнейшее упражнение жителей островов Тихого моря. Они на промысел сей отплывают иногда к местам, отдаленным от своего жилища на весьма Длинных, но узких лодках... Ловлю рыб производят они деревянными,костяными и раковинными удочками. Жители, имевшие сношение с европейцами, достают жемчуг... Рукоделие их состоит в делании матов и некоторого рода материи, которую они выбивают из древесной коры. Она цветом белая, иногда они красят ее желтой краскою, добываемою из особого рода папоротника, иногда наводят красные цветы, прикладывая к материи листы папоротника, намазанные краскою, составленною из ягод растения, называемого О-Таитянами [т. е. жителями о. Таити] тати, и из листа, который они именуют тоу. Маты постилают они на полу для того, чтобы сидеть, а материей прикрывают некоторые части тела. Сверх того О-Таитяне занимаются деланием масла из кокосового ореха и разводят сады, в коих произрастают хлебное дерево, бананы, апельсины, лимоны и ананасы». Жителям Тихого океана И. М. Симонов посвящает в своих неопубликованных записках «Восток» и «Мирный» ряд замечательных строк: «О-Таитяне, - говорит он, - очень смышлены и одарены природным умом и способностями, что показывают ныне успехи их в первоначальном учении и легкость, с какою они изучают счисление. О-Таитяне в войне мужественны, а в мире чистосердечны и откровенны. Они не терпят вероломности, жадности и мщения».
Повсюду команду кораблей жители островов встречали дружелюбно. Но по поводу одного случая, когда островитяне, еще ранее напуганные европейцами, выразили протест против намерения русских высадиться на остров Моллера, Симонов пишет: «Мудрено ли было с европейскими наступательными и оборонительными средствами заставить толпу вооруженных деревянными копьями и толстыми палками удалиться в лес... но для этого надо было бы хоть на одном из них показать действие нашего оружия, а это бы значило без всякой нужды запятнать кровью прекрасное впечатление о нашем плавании около света. Напрасное кровопролитие не в духе русского народа, а потому всегда благородный капитан Беллинсгаузен не хотел этими средствами проложить путь к удовлетворению бесполезного любопытства».
Часто жители островов на лодках выезжали навстречу русским мореплавателям. Они возвращались, замечает Симонов, «будучи щедро наделены от нас разными необходимыми для них вещами; мы же взамен того получали их изделия, как-то: ткани, пики, булавы и т. п.». Ряд такого рода предметов Симонов по возвращении в г. Казань отдал в «кабинет редкостей» Университета. В настоящее время они составляют ценную часть коллекции этнографическое музея Казанского университета.
Вышеприведенные отрывки, при всей их краткости, дают пре красные исторические свидетельства высокого благородства и гуманности русских мореплавателей, проявленных в обращении с народами Австралии, Новой Зеландии и островов Тихого океана.
Из статьи И.Н. Александрова «Профессор И.М. Симонов - Участник Антарктической экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева», Казань, 1950г.
«Вид сих островов, или лучше сказать огромных каменьев, возвышающихся из неизмеримой глубины океана, весьма печален. Они все покрыты вечным снегом, окружены почти беспрестанно густым непроницаемым туманом, зеленеющий мох составляет все прозябание острова Георга, а на островах Маркиза де Траверсе, Сандвичевых и этого найти невозможно. Море около них усеяно величайшими плавающими глыбами льда. Морские звери, пингвины и альбатросы, петрили [т.е. буревестники] и другие подобные им рыболовные птицы суть единственные обитатели сих мест».
И. М. Симонов родился в 1794 году в г. Гороховце, б. Владимирской губернии [теперь Нижегородская область] в купеческой семье. В 1808 году он окончил гимназию в Астрахани, где жил его отец, а в 1809 году поступил в Казанский университет. Будучи еще студентом, Симонов получает ученую степень магистра математических наук.
В 1816 году он избирается в экстраординарные профессора и начинает читать лекции по теоретической астрономии. Своими астрономическими наблюдениями Симонов становится известным Академии наук, которая и рекомендует его Беллинсгаузену в качестве астронома-наблюдателя.
Во время плавания в 1819-1821 гг. Симонов фактически возглавляет научную работу экспедиции и занимается не только астрономией, но, по его словам, и „предметами к естественной истории относящимися".
По окончании экспедиции Симонов возвращается в Казань, где ведет педагогическую и общественную деятельность. В 1846 г. он сменяет на посту ректора Казанского университета знаменитого геометра Н. И. Лобачевского и занимает этот пост до самой смерти, последовавшей 10 января 1855 года.
Как географу, Симонову свойственна большая широта научных интересов; он вполне стоял на уровне основных географических проблем своего времени.
В 1822 году Симонов пишет небольшую работу «Слово об успехах плавания шлюпов «Востока» и «Мирного» около света и особенно в Южном ледовитом море в 1819-1820 и 1821 гг.». Работа представляет интерес во многих отношениях. В ней содержатся ценные сведения о природе ряда мест земного шара и особенно антарктической области, материалы о хозяйстве и быте народов Австралии, Новой Зеландии и островов Тихого океана.
Симонов такими словами описывает острова Антарктики: «Вид сих островов, или лучше сказать огромных каменьев, возвышающихся из неизмеримой глубины океана, весьма печален. Они все покрыты вечным снегом, окружены почти беспрестанно густым непроницаемым туманом, зеленеющий мох составляет все прозябание острова Георга, а на островах Маркиза де Траверсе, Сандвичевых и этого найти невозможно. Море около них усеяно величайшими плавающими глыбами льда. Морские звери, пингвины и альбатросы, петрили [т.е. буревестники] и другие подобные им рыболовные птицы суть единственные обитатели сих мест».
Еще больший интерес представляют заметки о народах тихоокеанских стран. Об австралийцах он говорит: «Люди сии смирны и не приносят европейцам никакого беспокойства. Я во время моего пребывания в Новой Голландии [Австралии] жил в палатке, от города на другой стороне залива, близ того леса, где скитаются индейцы [т. е. австралийцы], без всякого опасения ходил в их скопища... и не имел от них никаких неприятностей». Далее он описывает жителей Новой Зеландии: «Новозеландцы среднего роста, сильны телом, имеют смуглые и значительные лица, кои они расписывают различными фигурами, весьма живы и в глазах их пылает огонь, воспламененный воинственным духом». «По умеренности климата здешние жители, имея более нужды в платье, нежели новоголландцы и вообще обитатели жарких мест, делают из так называемого новозеландского льну ткани и ими прикрывают свое тело. Зимнее одеяние их весьма грубо и имеет большие волокна наподобие наших шуб. Селение их обнесено палисадом, жилища покрыты древесными листьями или травой, внутри коих у некоторых столбы, поддерживающие кровлю, украшенную резьбой, хотя весьма грубою».
Достаточно подробно рисует он население островов Тихого океана: «Жители прекрасных мест сих принадлежат к малайскому племени и много имеют сходства между собой видом, языком и нравом, тело их бронзового цвета, наречие их мягко и много имеет гласных букв, но они выговаривают слова свои грубо, живут в маленьких и неприятных шалашах, обнесенных прутьями и покрытых травой или древесными листьями». «Рыбная ловля есть главнейшее упражнение жителей островов Тихого моря. Они на промысел сей отплывают иногда к местам, отдаленным от своего жилища на весьма Длинных, но узких лодках... Ловлю рыб производят они деревянными,костяными и раковинными удочками. Жители, имевшие сношение с европейцами, достают жемчуг... Рукоделие их состоит в делании матов и некоторого рода материи, которую они выбивают из древесной коры. Она цветом белая, иногда они красят ее желтой краскою, добываемою из особого рода папоротника, иногда наводят красные цветы, прикладывая к материи листы папоротника, намазанные краскою, составленною из ягод растения, называемого О-Таитянами [т. е. жителями о. Таити] тати, и из листа, который они именуют тоу. Маты постилают они на полу для того, чтобы сидеть, а материей прикрывают некоторые части тела. Сверх того О-Таитяне занимаются деланием масла из кокосового ореха и разводят сады, в коих произрастают хлебное дерево, бананы, апельсины, лимоны и ананасы». Жителям Тихого океана И. М. Симонов посвящает в своих неопубликованных записках «Восток» и «Мирный» ряд замечательных строк: «О-Таитяне, - говорит он, - очень смышлены и одарены природным умом и способностями, что показывают ныне успехи их в первоначальном учении и легкость, с какою они изучают счисление. О-Таитяне в войне мужественны, а в мире чистосердечны и откровенны. Они не терпят вероломности, жадности и мщения».
Повсюду команду кораблей жители островов встречали дружелюбно. Но по поводу одного случая, когда островитяне, еще ранее напуганные европейцами, выразили протест против намерения русских высадиться на остров Моллера, Симонов пишет: «Мудрено ли было с европейскими наступательными и оборонительными средствами заставить толпу вооруженных деревянными копьями и толстыми палками удалиться в лес... но для этого надо было бы хоть на одном из них показать действие нашего оружия, а это бы значило без всякой нужды запятнать кровью прекрасное впечатление о нашем плавании около света. Напрасное кровопролитие не в духе русского народа, а потому всегда благородный капитан Беллинсгаузен не хотел этими средствами проложить путь к удовлетворению бесполезного любопытства».
Часто жители островов на лодках выезжали навстречу русским мореплавателям. Они возвращались, замечает Симонов, «будучи щедро наделены от нас разными необходимыми для них вещами; мы же взамен того получали их изделия, как-то: ткани, пики, булавы и т. п.». Ряд такого рода предметов Симонов по возвращении в г. Казань отдал в «кабинет редкостей» Университета. В настоящее время они составляют ценную часть коллекции этнографическое музея Казанского университета.
Вышеприведенные отрывки, при всей их краткости, дают пре красные исторические свидетельства высокого благородства и гуманности русских мореплавателей, проявленных в обращении с народами Австралии, Новой Зеландии и островов Тихого океана.