Прощальная с Востока: скоро домой!
Небывалый online-репортаж Алексея Екайкина близок к финалу: уже потеряли счёт заметкам! Если всё будет штатно, то завтра 6 (или послезавтра 7?) февраля наш научный френд с коллегами покинет Восток последним авиарейсом на Прогресс.
Вот что пишет Алексей:
4 февраля 2011 г.
Холодает практически с каждым днем: в полдень воздух «прогревается» (если это слово вообще тут уместно) до -32°С, а ночью вымораживается до -43. Усиливается ветер, почти ежедневно наблюдается поземок, так что рабочий день обычно приходится начинать с лопатой в руках - откапывать окна гляциологической лаборатории.
Лето необратимо близится к концу. Завтра должен прилететь первый самолет со станции Прогресс, забрать половину сезонников, а послезавтра вернуться за нами. Надо спешить: через каких-то пару недель сезон полетов в центральной Антарктиде заканчивается. Впрочем, опыт подсказывает, что надо быть готовым ко всему. Самолет в Антарктиде - это такая штука, которую иногда ждешь неделю, а иногда «внезапно» выясняется, что он прилетит завтра утром - и надо в спешке заканчивать последние дела...
Чтобы избежать спешки, мы уже готовимся к отлету - упаковываем отобранные образцы и прочий научный груз, консервируем оборудование, которое не пригодится в последние дни... Но предотъездного настроения нет никакого - честно говоря, уезжать с Востока, где чувствуешь себя как дома, на гораздо более комфортный, но шумный и многолюдный «Академик Федоров» совсем не хочется...
Последние дни занимался интереснейшим делом: проводил разные эксперименты с кремнийорганической жидкостью. Как вы, должно быть, знаете, при осуществлении проекта проникновения в Озеро на дно скважины будет опущена экологически чистая буферная жидкость, которая отделит озерную воду от залитой в скважину керосин-фреоновой смеси. В качестве такого буфера и должна использоваться кремнийорганическая жидкость - а попросту говоря, силикон. Теоретически его свойства известны; но перед тем, как опускать новое вещество в скважину, конечно, имеет смысл проверить их здесь, на Востоке, при местных условиях. Вот я и возился с этим похожим на кисель веществом - пытался смешивать с керосином, измерял плотность при разных температурах... Буровички смотрели на меня с подозрением - керосином их не удивишь, им, можно сказать, тут все пропитано насквозь, а силикона здесь еще не видели. Одно из свойств этого вещества, хорошее для Озера, но неприятное для исследователя - гидрофобность, т.е. он абсолютно не желает смешиваться с водой. И если уж в него вляпался, отмыться довольно трудно...
На фоне нарастающей предотъездной занятости пришлось выделить время на совершенно, казалось бы, бесполезное занятие: проштамповать и подписать несколько десятков почтовых конвертов. Каждый сезон накануне отъезда в Антарктиду повторяется одна и та же история: на полярников, точно пчелы на мед, слетаются коллекционеры-филокартисты. И вот везешь с собой пачку этих конвертов и открыток, которые потом нужно проштамповать датами прилета-улета, печатью станции, украсить подписями участников экспедиции. Провести филокартиста невозможно - он лучше тебя знает все даты, состав научных отрядов и т.д. Когда он получает свои конверты обратно - это уже не просто пачка бумаги с марками, а Коллекционный Материал. Который существует в очень малом количестве экземпляров и, подозреваю, стоит немалых денег... Немного странно становится при мысли о том, что по всему миру, по десяткам частных коллекций, раскиданы эти конверты, что какой-то увлеченный историей антарктических исследований чудак на другом конце Земли узнает твою подпись и быстрее тебя может вспомнить, сколько раз ты был на Востоке и в каких экспедициях...
Вот что пишет Алексей:
- Посылаю очередной рассказ с Востока - вполне возможно, заключительный, поскольку послезавтра мы по плану покидаем станцию...
4 февраля 2011 г.
Холодает практически с каждым днем: в полдень воздух «прогревается» (если это слово вообще тут уместно) до -32°С, а ночью вымораживается до -43. Усиливается ветер, почти ежедневно наблюдается поземок, так что рабочий день обычно приходится начинать с лопатой в руках - откапывать окна гляциологической лаборатории.
Лето необратимо близится к концу. Завтра должен прилететь первый самолет со станции Прогресс, забрать половину сезонников, а послезавтра вернуться за нами. Надо спешить: через каких-то пару недель сезон полетов в центральной Антарктиде заканчивается. Впрочем, опыт подсказывает, что надо быть готовым ко всему. Самолет в Антарктиде - это такая штука, которую иногда ждешь неделю, а иногда «внезапно» выясняется, что он прилетит завтра утром - и надо в спешке заканчивать последние дела...
Чтобы избежать спешки, мы уже готовимся к отлету - упаковываем отобранные образцы и прочий научный груз, консервируем оборудование, которое не пригодится в последние дни... Но предотъездного настроения нет никакого - честно говоря, уезжать с Востока, где чувствуешь себя как дома, на гораздо более комфортный, но шумный и многолюдный «Академик Федоров» совсем не хочется...
Последние дни занимался интереснейшим делом: проводил разные эксперименты с кремнийорганической жидкостью. Как вы, должно быть, знаете, при осуществлении проекта проникновения в Озеро на дно скважины будет опущена экологически чистая буферная жидкость, которая отделит озерную воду от залитой в скважину керосин-фреоновой смеси. В качестве такого буфера и должна использоваться кремнийорганическая жидкость - а попросту говоря, силикон. Теоретически его свойства известны; но перед тем, как опускать новое вещество в скважину, конечно, имеет смысл проверить их здесь, на Востоке, при местных условиях. Вот я и возился с этим похожим на кисель веществом - пытался смешивать с керосином, измерял плотность при разных температурах... Буровички смотрели на меня с подозрением - керосином их не удивишь, им, можно сказать, тут все пропитано насквозь, а силикона здесь еще не видели. Одно из свойств этого вещества, хорошее для Озера, но неприятное для исследователя - гидрофобность, т.е. он абсолютно не желает смешиваться с водой. И если уж в него вляпался, отмыться довольно трудно...
На фоне нарастающей предотъездной занятости пришлось выделить время на совершенно, казалось бы, бесполезное занятие: проштамповать и подписать несколько десятков почтовых конвертов. Каждый сезон накануне отъезда в Антарктиду повторяется одна и та же история: на полярников, точно пчелы на мед, слетаются коллекционеры-филокартисты. И вот везешь с собой пачку этих конвертов и открыток, которые потом нужно проштамповать датами прилета-улета, печатью станции, украсить подписями участников экспедиции. Провести филокартиста невозможно - он лучше тебя знает все даты, состав научных отрядов и т.д. Когда он получает свои конверты обратно - это уже не просто пачка бумаги с марками, а Коллекционный Материал. Который существует в очень малом количестве экземпляров и, подозреваю, стоит немалых денег... Немного странно становится при мысли о том, что по всему миру, по десяткам частных коллекций, раскиданы эти конверты, что какой-то увлеченный историей антарктических исследований чудак на другом конце Земли узнает твою подпись и быстрее тебя может вспомнить, сколько раз ты был на Востоке и в каких экспедициях...