Впечатления. Разные. Без рекламы.
I love New York.
За предоставленные мне возможности. За то, что отправляясь по делам, я без труда могу забежать в кафешку по дороге и что-то перекусить. За то, что у меня при этом будет широкий выбор таких кафешек и мне не придётся довольствоваться единственной на несколько ближайших миль общепитовкой. За то, что выйдя с работы в неудобных босоножках, я могу дохромать до ближайшего обувного и купить себе новые и хромать мне придётся недолго.
За то, что мне приятно уезжать из Нью-Йорка за город и приятно возвращаться обратно в конце дня. На поезде и метро.
В Upstate есть удивительное место. Это магазин-ателье, в котором шьют театральные костюмы и прочую диковинную одежду. Для посещения ателье открыто всего несколько недель в году. Еле заметный поворот возле рельсов железной дороги встречает приезжающих огромным дорожным знаком с надписью: "Unstable Reality Zone Ahead". Несуществующие ворота, от которых остались только боковые столбы-колонны из серого грубо отёсанного камня обрамляют виднеющийся вдалеке трёхэтажный плоский амбар в окружении полузаброшенного сада.
Амбар похож на немецкую ферму примерно 18-ого века. И возле входа в него совершенно сюрреалистично смотрятся китайские львы почти в человеческий рост. Внутри прохладно и пахнет сырым деревом. Небольшая комната заставлена вешалками с удивительной одеждой, увешана гирляндами из вуалей расшитых бисером и завалена грудами поясов, шапок, колпаков, сумочек и кошельков. Узкая лестница уводит на второй этаж. Под лестницей стойка с ворохом бумаг и звоночком. Из окон льётся мягкий солнечный свет, в лучах которого кружится мелкая пыль, которую мы всколыхнули своим приходом. Никого нет. Из углов на нас не смотрят старинные куклы-манекены -- не смотрят, потому что глаз у них нет: они сшиты из чёрной ткани, набитой ватой. За стойкой -- широкий вход в тёмный обеденный зал, с расставленными в ровные ряды широкими деревянными столами и скамьями. По бокам зала -- двери, ведущие в боковые комнаты. Из этих дверей в зал попадает тусклый свет, которого едва достаточно, чтобы не натыкаться на столы, скамьи и колонны. Кажется у стены кто-то спит на лавке. Нет, это тоже манекен. В боковой комнате светло. Тут тоже вешалки с одеждой и несколько дверей, одна из них приводит к основному входу. Тут мы уже были. Другая боковая комната снабжена зеркалами, ширмами и креслами, застелена коврами и обогревается камином. Кажется, здесь примерочная. За ещё одной стойкой в этой комнате тоже никого нет. Где-то хлопнула дверь. По каменному полу зацокали чьи-то когтистые лапы. Нас обнаружила маленькая коричневая собачка. Вслед за ней пришёл мужчина с современным бумажным стаканчиком кофе и вполне нормально одетый, но в странной шапке. Тут он, похоже, свой. Здесь были люди и мы их нашли. Или они нашли нас, что не менее приятно.
В подвале -- рай для женщины: несметное количество рулонов самой разнообразной ткани -- бархат, парча, шелка, хлопок, шерсть, плотная, тонкая, прозрачная, яркая, тусклая, тёмная, светлая, однотонная, узорчатая, пёстрая -- нужной мне, конечно же нет(!), горы мотков тесьмы на любой вкус, шнуры, кружева, ленты, бусы, застёжки, заколки, булавки, крючки, бахрома. Корзины с лоскутками, гирлянды с образцами, тяжеленные книги каталогов. Ткани может и не быть -- сейчас или вообще -- но остальное, если поискать -- найдётся всё! Гуляя по амбару приятно провести весь день, в холодном хранилище рядами висит одежда и там хочется остаться даже несмотря на холод.
Так было весной.
Сейчас лето, и нас, как старых знакомых, встречали уже у входа -- сама хозяйка в полушутовском сарафане вышла к нам из сада, стряхивая с рук комочки земли и счищая листья с садовых ножниц. Сад зарос травой, кусты зазеленели. В амбаре было сухо но прохлада сохранилась и была весьма кстати в жаркий июньский день. Остальное не изменилось. Весь день мы с сестрой выбирали тесьму, примеряли наряды, носили груды платьев в примерочную и обратно, вертелись перед зеркалами и смеялись над собой и друг другом. Уезжать мне снова не хотелось. У ворот нас провожало знакомое с весны предупреждение: "Caution: Reentering Normality".
Сестра уезжала в Бостон, мы возвращались в Нью-Йорк на поезде. Расставаться жутко не хотелось. До такой степени, что казалось, что лишняя минутка способна что-то изменить и не должна быть упущена. Но поезд уже стоял на станции и в нём по расписанию началась посадка.
Поезд идёт вдоль Гудзона. По самому берегу. Справа -- река.
Слева -- стандартные 3-х-этажные провинциальные домики современной Америки, неизбалованной европейской стариной. Развалины покосившихся зданий несут в себе безошибочно узнаваемый отпечаток молодости Нового Света. Это слева.
Справа -- река. На реке острова. Чуть больше, чуть меньше. Чуть дальше, чуть ближе. Холмистые и плоские. И вот совсем близко от берега -- кажется -- метров 20, но наверное сильно больше, а может это стекло в поезде грязное и плохо видно, или это голова идёт кругом, отказываясь верить глазам... На острове (или островке -- он кажется очень маленьким, или это расстояние обманывает? или всё-таки стекло? или глаза?) развалины З А М К А (!!!). Старого. По виду -- лет 600. Каменного. Ранне-готического стиля. Сейчас уже совсем никак не восстановить в памяти детали -- сознание, отказавшееся до конца поверить увиденному, окончательно запутало воспоминание.
А в Нью-Йорке толпа. И привычные станции метро. И приятно быть дома. И только жаль, что мы вернулись одни...
Понедельник.
"Caution: Reentering Normality".
Невозможно рано встать: от обилия впечатлений снятся беспокойные сны, не приносящие отдыха. Но вставать надо. Нет, пожалуйста, я ещё посплю. Совсем недолго. Минут 15. Мне не нужен завтрак, к черту завтрак. Ещё чуть-чуть...
Нет. Пора. Душ. Какая-то одежда. Сумка. Очки забыты снова. Всё. Вышли.
Солнце уже греет, но с ночи остался прохладный ветер и запах свежести в воздухе. И мой город всё утро улыбается мне -- моей угрюмой невыспавшейся роже(!), моим сердито сдвинутым бровям(!), моему сурово-недовольному взгляду! Так не бывает!
Бывает. Это Нью-Йорк. "Unstable Reality Zone Ahead".
За предоставленные мне возможности. За то, что отправляясь по делам, я без труда могу забежать в кафешку по дороге и что-то перекусить. За то, что у меня при этом будет широкий выбор таких кафешек и мне не придётся довольствоваться единственной на несколько ближайших миль общепитовкой. За то, что выйдя с работы в неудобных босоножках, я могу дохромать до ближайшего обувного и купить себе новые и хромать мне придётся недолго.
За то, что мне приятно уезжать из Нью-Йорка за город и приятно возвращаться обратно в конце дня. На поезде и метро.
В Upstate есть удивительное место. Это магазин-ателье, в котором шьют театральные костюмы и прочую диковинную одежду. Для посещения ателье открыто всего несколько недель в году. Еле заметный поворот возле рельсов железной дороги встречает приезжающих огромным дорожным знаком с надписью: "Unstable Reality Zone Ahead". Несуществующие ворота, от которых остались только боковые столбы-колонны из серого грубо отёсанного камня обрамляют виднеющийся вдалеке трёхэтажный плоский амбар в окружении полузаброшенного сада.
Амбар похож на немецкую ферму примерно 18-ого века. И возле входа в него совершенно сюрреалистично смотрятся китайские львы почти в человеческий рост. Внутри прохладно и пахнет сырым деревом. Небольшая комната заставлена вешалками с удивительной одеждой, увешана гирляндами из вуалей расшитых бисером и завалена грудами поясов, шапок, колпаков, сумочек и кошельков. Узкая лестница уводит на второй этаж. Под лестницей стойка с ворохом бумаг и звоночком. Из окон льётся мягкий солнечный свет, в лучах которого кружится мелкая пыль, которую мы всколыхнули своим приходом. Никого нет. Из углов на нас не смотрят старинные куклы-манекены -- не смотрят, потому что глаз у них нет: они сшиты из чёрной ткани, набитой ватой. За стойкой -- широкий вход в тёмный обеденный зал, с расставленными в ровные ряды широкими деревянными столами и скамьями. По бокам зала -- двери, ведущие в боковые комнаты. Из этих дверей в зал попадает тусклый свет, которого едва достаточно, чтобы не натыкаться на столы, скамьи и колонны. Кажется у стены кто-то спит на лавке. Нет, это тоже манекен. В боковой комнате светло. Тут тоже вешалки с одеждой и несколько дверей, одна из них приводит к основному входу. Тут мы уже были. Другая боковая комната снабжена зеркалами, ширмами и креслами, застелена коврами и обогревается камином. Кажется, здесь примерочная. За ещё одной стойкой в этой комнате тоже никого нет. Где-то хлопнула дверь. По каменному полу зацокали чьи-то когтистые лапы. Нас обнаружила маленькая коричневая собачка. Вслед за ней пришёл мужчина с современным бумажным стаканчиком кофе и вполне нормально одетый, но в странной шапке. Тут он, похоже, свой. Здесь были люди и мы их нашли. Или они нашли нас, что не менее приятно.
В подвале -- рай для женщины: несметное количество рулонов самой разнообразной ткани -- бархат, парча, шелка, хлопок, шерсть, плотная, тонкая, прозрачная, яркая, тусклая, тёмная, светлая, однотонная, узорчатая, пёстрая -- нужной мне, конечно же нет(!), горы мотков тесьмы на любой вкус, шнуры, кружева, ленты, бусы, застёжки, заколки, булавки, крючки, бахрома. Корзины с лоскутками, гирлянды с образцами, тяжеленные книги каталогов. Ткани может и не быть -- сейчас или вообще -- но остальное, если поискать -- найдётся всё! Гуляя по амбару приятно провести весь день, в холодном хранилище рядами висит одежда и там хочется остаться даже несмотря на холод.
Так было весной.
Сейчас лето, и нас, как старых знакомых, встречали уже у входа -- сама хозяйка в полушутовском сарафане вышла к нам из сада, стряхивая с рук комочки земли и счищая листья с садовых ножниц. Сад зарос травой, кусты зазеленели. В амбаре было сухо но прохлада сохранилась и была весьма кстати в жаркий июньский день. Остальное не изменилось. Весь день мы с сестрой выбирали тесьму, примеряли наряды, носили груды платьев в примерочную и обратно, вертелись перед зеркалами и смеялись над собой и друг другом. Уезжать мне снова не хотелось. У ворот нас провожало знакомое с весны предупреждение: "Caution: Reentering Normality".
Сестра уезжала в Бостон, мы возвращались в Нью-Йорк на поезде. Расставаться жутко не хотелось. До такой степени, что казалось, что лишняя минутка способна что-то изменить и не должна быть упущена. Но поезд уже стоял на станции и в нём по расписанию началась посадка.
Поезд идёт вдоль Гудзона. По самому берегу. Справа -- река.
Слева -- стандартные 3-х-этажные провинциальные домики современной Америки, неизбалованной европейской стариной. Развалины покосившихся зданий несут в себе безошибочно узнаваемый отпечаток молодости Нового Света. Это слева.
Справа -- река. На реке острова. Чуть больше, чуть меньше. Чуть дальше, чуть ближе. Холмистые и плоские. И вот совсем близко от берега -- кажется -- метров 20, но наверное сильно больше, а может это стекло в поезде грязное и плохо видно, или это голова идёт кругом, отказываясь верить глазам... На острове (или островке -- он кажется очень маленьким, или это расстояние обманывает? или всё-таки стекло? или глаза?) развалины З А М К А (!!!). Старого. По виду -- лет 600. Каменного. Ранне-готического стиля. Сейчас уже совсем никак не восстановить в памяти детали -- сознание, отказавшееся до конца поверить увиденному, окончательно запутало воспоминание.
А в Нью-Йорке толпа. И привычные станции метро. И приятно быть дома. И только жаль, что мы вернулись одни...
Понедельник.
"Caution: Reentering Normality".
Невозможно рано встать: от обилия впечатлений снятся беспокойные сны, не приносящие отдыха. Но вставать надо. Нет, пожалуйста, я ещё посплю. Совсем недолго. Минут 15. Мне не нужен завтрак, к черту завтрак. Ещё чуть-чуть...
Нет. Пора. Душ. Какая-то одежда. Сумка. Очки забыты снова. Всё. Вышли.
Солнце уже греет, но с ночи остался прохладный ветер и запах свежести в воздухе. И мой город всё утро улыбается мне -- моей угрюмой невыспавшейся роже(!), моим сердито сдвинутым бровям(!), моему сурово-недовольному взгляду! Так не бывает!
Бывает. Это Нью-Йорк. "Unstable Reality Zone Ahead".