на Троицком мосту
Пролетая над Питером.
Воздух - вата, сплошная стеклянная вата, дышать нечем, мороз ощутим. Бежишь и греешься у вечного огня, там счастливые молодожены в тулупах пьют шампанское. У невесты забавная шляпка. Белые сапоги. Она лихо отплясывает - мороз хватает за каблуки и вгрызается в пятки.
Это маленькая свадьба для двоих.
Город улыбнулся этим молодым ребятам, щедро одарил солнцем. Золотое, искрящее, нарезное воскресенье.
На Марсовом поле совсем пусто, отдыхают скамейки, скрипит снег.
Шпили упираются в близкое небо, звонкое-звонкое. Кажется, тронешь его рукой - и зазвенит серебряным колокольчиком. Город словно внутри стеклянного шара.
Такая елочная игрушка.
Дзинь-дзинь.
Бежишь до моста.
Мост - как ребра гигантской рептилии - сух и остр, расчерчивает застывший мир пополам, тянется от самой Петроградки. На том берегу полыхают золотом дома. Всполохи пробиваются через переплетения конструкций и слепят глаз.
Все вокруг звенит, шар резонирует и, кажется, сейчас взорвется. Наверняка, он бешено качается на огромной праздничной елке бытия. В такт твоего сердца.
Дзинь-дзинь, еле удерживаешься на ногах и ахаешь. Перед мостом - Нева, ежиком льдин, застывшая, с тихой полыньей. Неужели ходят катера?
Огромная, бесконечная Нева, на сколько хватает глаз.
Еще недели две назад по ней скользили льдины, сейчас река почти спит, неугомонная, в объятиях зимы. Невероятное, сказочное небо. Петропавловка двумя шпилями, как стрелками часов в шесть - пронзает оба купола. Город повис в небе, Заячий остров никуда не спешит.
Лиловая глубина теплится далеко-далеко янтарной каплей солнца. И задыхаешься морозом, и хочется лететь, прямо с моста, обнять, вдохнуть этот город, этот чудный город..
Но дальше дяденька с огромным объективом, и мерзнут руки, и все сложнее держать телефон, и ни одна фотография не передаст это зимнее чудо.
Все сильнее раскачивается стеклянный шар, все гуще сумерки.
Пора складывать крылья.
Разве можно не любить Питер?
Воздух - вата, сплошная стеклянная вата, дышать нечем, мороз ощутим. Бежишь и греешься у вечного огня, там счастливые молодожены в тулупах пьют шампанское. У невесты забавная шляпка. Белые сапоги. Она лихо отплясывает - мороз хватает за каблуки и вгрызается в пятки.
Это маленькая свадьба для двоих.
Город улыбнулся этим молодым ребятам, щедро одарил солнцем. Золотое, искрящее, нарезное воскресенье.
На Марсовом поле совсем пусто, отдыхают скамейки, скрипит снег.
Шпили упираются в близкое небо, звонкое-звонкое. Кажется, тронешь его рукой - и зазвенит серебряным колокольчиком. Город словно внутри стеклянного шара.
Такая елочная игрушка.
Дзинь-дзинь.
Бежишь до моста.
Мост - как ребра гигантской рептилии - сух и остр, расчерчивает застывший мир пополам, тянется от самой Петроградки. На том берегу полыхают золотом дома. Всполохи пробиваются через переплетения конструкций и слепят глаз.
Все вокруг звенит, шар резонирует и, кажется, сейчас взорвется. Наверняка, он бешено качается на огромной праздничной елке бытия. В такт твоего сердца.
Дзинь-дзинь, еле удерживаешься на ногах и ахаешь. Перед мостом - Нева, ежиком льдин, застывшая, с тихой полыньей. Неужели ходят катера?
Огромная, бесконечная Нева, на сколько хватает глаз.
Еще недели две назад по ней скользили льдины, сейчас река почти спит, неугомонная, в объятиях зимы. Невероятное, сказочное небо. Петропавловка двумя шпилями, как стрелками часов в шесть - пронзает оба купола. Город повис в небе, Заячий остров никуда не спешит.
Лиловая глубина теплится далеко-далеко янтарной каплей солнца. И задыхаешься морозом, и хочется лететь, прямо с моста, обнять, вдохнуть этот город, этот чудный город..
Но дальше дяденька с огромным объективом, и мерзнут руки, и все сложнее держать телефон, и ни одна фотография не передаст это зимнее чудо.
Все сильнее раскачивается стеклянный шар, все гуще сумерки.
Пора складывать крылья.
Разве можно не любить Питер?