Выставка знакомых вещей
Отношение к стране Советов сейчас у всех разное, но большинство наших жителей были рождены именно в ней. В чем-то это была могущественная империя, в каких-то вещах она сейчас вызывает лишь сочувствующую улыбку у тех, кто не застал тот период современной истории. 24 декабря, в самом главном советском месте Москвы - ВВЦ / ВДНХ, откроется Музей СССР…
Пока экспонаты только распаковываются и раскладываются по территории музея. Каждый найдет здесь то, что его греет, либо раздражает: портреты генсеков и детские игрушки, спиртные напитки и талоны на еду, мебель, киноафиши, автомобили, посуду... Все то, что ежедневно окружало обычного советского человека.
Поражает то, что каждый найдет на фотографиях этой малой части коллекции пару десятков знакомых вещей. Настолько их ассортимент был крошечен, а производство огромно. А ведь в СССР жило 290 миллионов человек.
Что и говорить, автор не понимает, что большое количество вещей не означает их важность и необходимость, а коммерцию можно считать успешной только по ассортименту, от которого в глазах рябит.
Странно, что нынешнее поколение, даже вроде бы и не критикуя прошлое своих родителей, пытается время привязать к системе.
Видимо эти авторы никогда не бывали на блошиных рынках Европы, где вам откроется настолько убогий и скудный ассортимент, нор для кого-то интересный и важный, что советский набор привычных вещей будет роскошью.
Как печально, что люди не умеют бережно относиться ко Времени, отличая эпоху лишь по набившим оскомину идеологическим клише: советское время. А на самом деле оно не советское, а мировое. На самом деле ни Европа, ни Америка на те моменты не знали засилья ширпотреба и калейдоскопной смены ассортимента. Люди привыкали к типичным предметам, характерным лишь для социального слоя, но не для мировой торговли вообще.
И тем радостней и теплее становится на душе, когда вещи узнаваемы не только тобой, но и другими, кто жил в это время. Но, к сожалению, без необходимого пояснения в умах молодежи остается только штамп: советское -убогое.
А оно не убогое, а квитэссенция своего времени, вызывающее настольгию и воспоминания. Оно дает представление о социальном равенстве всех граждан СССР, для которых доступны были все предметы обихода, и потому они становились узнаваемыми. Не стандарт и не скудость, а время и доступность. Люди жили не ради вещей и время производило не потребительскую психологию, а человеческое тепло единого дома.
Что и говорить, автор не понимает, что большое количество вещей не означает их важность и необходимость, не означает богатства эпохи и твое собственное. Оно означает под час мещанское поклонение вещам и потребительское к ним отношение. Нельзя считать коммерцию успешной только по ассортименту, от которого в глазах рябит. Она успешна лишь в отношении доступности тех или иных вещей человеку и вещи эти не застят ему весь остальной мир.
Странно, что нынешнее поколение, даже вроде бы и не критикуя прошлое своих родителей, пытается время привязать к системе и непременно упрекнуть в сравнении с настоящим.
Видимо эти авторы никогда не бывали на блошиных рынках Европы, где вам откроется настолько убогий и скудный ассортимент, но для кого-то интересный и важный, что советский набор привычных вещей будет роскошью.
Как печально, что люди не умеют бережно относиться ко Времени, отличая эпоху лишь по набившим оскомину идеологическим клише: советское время. А на самом деле оно не советское, а мировое. На самом деле ни Европа, ни Америка на те моменты не знали засилья ширпотреба и калейдоскопной смены ассортимента. Люди привыкали к типичным предметам, характерным лишь для социального слоя, но не для мировой торговли вообще.
И тем радостней и теплее становится на душе, когда вещи узнаваемы не только тобой, но и другими, кто жил в это время. Но, к сожалению, без необходимого пояснения в умах молодежи остается только штамп: советское -убогое.
А оно не убогое, а квитэссенция своего времени, вызывающее настольгию и воспоминания. Оно дает представление о социальном равенстве всех граждан СССР, для которых доступны были все предметы обихода, и потому они становились узнаваемыми. Не стандарт и не скудость, а время и доступность. Люди жили не ради вещей и время производило не потребительскую психологию, а человеческое тепло единого дома.