Четыре к трем, или 1200 вместо 3000?
В истории с Углегорской ТЭС за кадром остался один немаловажный момент. Традиционно в Украине сложился определенный паритет, между разными категориями производителей электроэнергии. И в результате «атомщики» и «тепловики» делили рынок генерации электрической энергии практически пополам. Но желание власти восстановить Углегорскую станцию настолько велико, что о наличии других предприятий в энергетике Украины как-то сразу на время забыли. А зря!
Продолжение. Начало в: Три орешка для Министра и Ценой неимоверных усилий и ... расходов бюджета.
Объективно, власть способна ценой многомиллиардных расходов бюджета и 10%-го роста оптовых тарифов на энергорынке восстановить Углегорскую ТЭС в самые кратчайшие сроки. Возможно, именно ее считают главным активом компании Центрэнерго, приватизация которой была намечена на этот год. Министр энергетики и углепрома Ставицкий признал, что пожар на ТЭС стал причиной переноса даты приватизации. Впрочем, с приватизацией теперь не очень торопятся и в угольной отрасли тоже. Теперь дальнейшая судьба всей энергокомпании будет зависеть от темпов ликвидации последствий пожара. Но стоит ли восстанавливать эту станцию именно сейчас? Однозначного ответа на этот вопрос нет.
Всем миром спасти от безработицы три тысячи человек
С одной стороны на станции работали почти три тысячи сотрудников, которые в один момент оказались не у дел. Второй фактор - станция была единственным источником тепла и горячей воды для большинства кварталов города Светлодарска. Но финансируя одно крыло электроэнергетики Украины, власть словно не замечает другого. Атомного. Традиционно, построенные еще со времен СССР энергоблоки на украинских АЭС продолжают работать и после окончания допустимого срока эксплуатации. Но для этого всем им приходится проходить проверку иностранных инспекторов и получать специальное разрешение от МАГАТЭ на продление срока эксплуатации. Но поскольку с недавних пор денег в бюджете практически нет, сложно предположить, что правительство сумеет организовать адекватное финансирование мероприятий по продлению срока службы реакторов. Иначе уже весной следующего года три реактора-тысячника ВВЭР-1000 на Запорожской и Южно-Украинской АЭС могут быть остановлены. И если повторный ввод в эксплуатацию четырех энергоблоков Углегорской ТЭС даст стране дополнительно 1200 МВт мощности, то остановка трех атомных энергоблоков способна пробить брешь в государственном энергобалансе размером в 3000 МВт.
Рассчитывать на то, что НАК Энергоатом самостоятельно профинансирует все затраты, связанные с сертификацией, не стоит. Постоянный дефицит средств утвержденных тарифов для Энергоатома (2-3 млрд грн ежегодно) традиционно покрывается за счет кредитов. К началу года его кредитный портфель составлял 6 млрд грн при годовом доходе в 18 млрд грн и теперь представляет угрозу финансовой стабильности компании. Новые энергоблоки на атомных станциях так и не могут заработать в полную силу, потому что присоединенные к этим АЭС линии передач не способны вынести возросшую нагрузку. А на постройку новых линий передачи у власти денег также нет.
Рассмотрим варианты?
Есть ли выход из сложившейся ситуации? Прежде всего стоит задуматься о том, нужно ли зарывать миллиарды в восстановление одной ТЭС, если казна от продажи всей компании гарантированно не получит денег, достаточных для того, чтобы и затраты на устранение последствий пожара устранить и план по доходам от приватизации выполнить. Может быть, стоило в первую очередь переоборудовать под уголь три неработающих газомазутных блока на той же ТЭС вместо того, чтобы поднимать из руин четыре сгоревших? К тому же у «мазутников» суммарная мощность будет все же больше раза в два с половиной, чем у первых четырех энергоблоков. А концепция отказа от использования газа и импортных нефтепродуктов в пользу отечественного угля одобрена на высшем уровне - лично президентом.
Есть вопросы и к претендентам на приватизацию Центрэнерго. Прежде всего стоит отметить, что крупнейшая энергетическая компания страны ДТЭК в случае с Донбассэнерго и Центрэнерго пока не проявила никакого интереса. Объемы генерации уже близки к тем, что позволяют считать компанию монополистом, и потому расширение перечня активов ДТЭК ни к чему.
Вторым возможным претендентом мог бы стать холдинг Метинвест. Сейчас удерживаться на плаву ему позволяет лишь прибыльность рудного сегмента бизнеса. Наличие собственной энергокомпании позволило бы холдингу перейти на самостоятельное энергообеспечение своих ГОКов. К тому же и шахтам Метинвеста (как в Украине, так и в США) покупка Центрэнерго обеспечила бы надежный канал реализации энергетического угля. Но Метинвест в прошлом году уже потерял большую часть прибыли. А совсем недавно взялся за реализацию проекта по строительству ГОКа на двух новых железорудных месторождениях. Поэтому несложно предположить, что свободных денег на покупку и восстановление Углегорской ТЭС (и двух других станций Центрэнерго) у холдинга нет, а подбирать пусть даже бросовые активы за счет новых займов он не рискнет.
С учетом всех этих факторов напрашивается неутешительные выводы:
1. Восстановление Углегорской ТЭС - прекрасный повод для вывода очередной порции бюджетных денег через тендеры на закупку услуг и оборудования;
2. По результатам приватизации станция, вероятнее всего, попадет в руки инвестора, слишком далекого от проблем электроэнергетики. И что также вероятно - с последующей перепродажей профильному инвестору, как это произошло с перепродажей Януковичем Укртелекома.
3. После полного восстановления станции, вложенные в нее средства не вернутся в казну, а лишь поднимут уровень будущих доходов нового владельца.
4. Власть в очередной раз наглядно доказала, что готова идти на любые расходы бюджета лишь бы предотвратить социальный взрыв в своей электоральной вотчине.