Тимофей Семенович и Александр Иванович
Обратиться к теме царя Ивановых жён в творчестве Сулакадзева нас подвигла относительно новая статья Рассела Мартина:
Russell E. Martin. Truth and Fiction in A. I. Sulakadzev’s Chronograph of the Marriages of Tsar Ivan Vasil’evich // Canadian-American Slavic studies. Revue canadienne-américaine d'études slaves 47(4):436-458 • January 2013
Тема означенного Chronograph of the Marriages, надо сказать, освещена достаточно скупо, почему мы искали у Мартина ответов на интересующие нас вопросы. Результат, однако, не удовлетворил. Нет, статья весьма интересна и автор, пытаясь выяснить историю текста «Хронографа» подробно и довольно убедительно приводит параллели из Карамзина, однако дальше не идёт, констатируя, что «восстановление полного спектра источников Хронографа в настоящее время невозможно». Однако исчерпал ли автор все возможности, которые имел? Полагаем, нет; Мартина совершенно не заинтересовала докарамзинская традиция перечней Ивановых жён, достаточно представительная, а, главное, как мы покажем ниже, содержащая многие параллельные Хронографу сведения, вызвавшие недоумение Мартина.
Кроме того, Мартин не рассматривает гипотетическое авторство А.И. по существу, ограничиваясь констатацией того, что «большинство историков, исследовавших Хронограф … расценили его, как изделие … Сулакадзева». Однако, не историк, а филолог-славист М.Н. Сперанский был единственным, кто, без аргументации, атрибутировал текст Сулакадзеву и все последующие исследователи попросту приняли его точку зрения. Но о сборнике, содержащем Хронограф (ОР РНБ. O.XVII.17) мало кто и писал, а единственный автор обстоятельной статьи о сборнике, Н.Н. Розов, атрибутировал запись о покупке рукописи на толкучем рынке в Петербурге последнему владельцу сборника И.П. Сахарову. Несмотря на то, что Розов ссылается на Сперанского, сама «выписка из Хронографа» его совершенно не интересует и он, видимо, упомянул его просто как автора, писавшего ранее о сборнике, не обращая внимание на то, что атрибутируемая им Сахарову запись, Сперанским, очевидно, приписывалась Сулакадзеву.
Между тем, Иван Петрович Сахаров и сам был человеком, от которого можно было ожидать «древностелюбивых проказ», тем более, что им в 1836 г. в «Сказаниях русского народа» был опубликован сборник свадебных чинов русских великих князей и царей. Правда, в записи о покупке рукописи сказано, что это произошло в январе 1817 г. в Петербурге, тогда как в то время 10-тилетний поповский сын Ваня Сахаров, скорее всего, катался на санках по Туле. Розов не пропустил анахронизм - 1817 г., но счёл достаточным отговориться тем, что Сахарову «было свойственно мистифицировать своих читателей».
Возник очевидный вопрос - если Розов анализировал почерк Сахарова и убедился в его тождественности записям на рукописи, не ошибся ли Сперанский? Но тогда не всуе ли помянут Сулакадзев? Ведь явных указаний на принадлежность ему сборника в рукописи нет. Нет указаний и на Сахарова, однако сборник поступил в ИПБ в составе его собрания, после смерти владельца в 1863 г., т.е. до распродажи вдовой Корсака библиотеки Сулакадзева в начале зимы 1870 г.
Оставалось обратиться к самой рукописи, в чём мне вновь оказал неоценимую помощь уважаемый dubadam. Образцы почерков представлены далее - это (1) сама запись на последнем листе сборника; (2-3) образцы почерка Сулакадзева; (4-5) образцы почерка Сахарова.
Сравнение образцов показывает, на наш взгляд, правоту Сперанского и безосновательность атрибуции Розова. Довольно мелкий, убористый и достаточно ровный почерк Сахарова мало похож на «небрежное гражданское письмо», выражаясь словами Н.А. Охотиной-Линд, характерное для текстов Сулакадзева. Почерк Сулакадзева, несомненно, имеет черты сходства с почерком записи, как по общему стилю письма, так и по начертанию отдельных букв. В этом смысле особенно показательны «н» и «т» в середине слов. Менее характерны, но также обращают на себя внимание «б» и «д», впрочем, в одном из образцов Сахарова можно найти похожие начертания. Отметим ещё и прописную «Р» в одной из библиографических заметок (и сама заметка оформлена типично для Сулакадзева последовательно указание всех изданий сочинения), разница между написанием у Сулакадзева и Сахарова тут очень заметна.
То же «н» присутствует, заметим, и в тексте самого Хронографа, где А.И. всё-таки претендовал на некоторую стилизацию.
Остаётся констатировать, что Розов проявил небрежность, атрибутировав запись на основании того, что она показалась ему последней по времени, без анализа почерка. Всё это очень обидно, поскольку мнение Розова попало в официальное описание рукописи и, наверняка, будет тиражироваться дальше.
Вернёмся к более интересной теме - содержанию текста Хронографа. Этот текст, вопреки достаточно высокой частотности ссылок, до последнего времени не был опубликован полностью и обрёл полное печатное воплощение лишь стараниями Мартина в 2012 г. Не имея, впрочем, доступа к «Царской невесте» Мартина Russell E. Martin. A Bride for the Tsar: Bride-Shows and Marriage Politics in Early Modern Russia. De Kalb: Northern Illinois University Press, 2012. - мы не можем даже сказать, был ли текст опубликован на русском языке (в обсуждаемой статье текст приводится на английском).
Посему нам кажется целесообразным привести оригинальный текст из рукописи и прокомментировать его в меру сил. Говоря об источниках текста «выписки» Мартин проявляет сдержанность и даже об «Истории» Карамзина пишет осторожно, что Сулакадзев «явно имел доступ к этой работе», получавшей восторженные отзывы в печати. Уточним, что, судя по каталогу, Сулакадзев располагал и 1-м, и 2-м изданиями Карамзина, причём каждое из них оценивалось им в 125 руб. Соответственно, с теми сведениями, параллели с которыми находит в «выписке» Мартин, он познакомился в 1821 г., когда была выпущена IX часть «Истории». Помимо Карамзина, Мартин обращает внимание, с подачи А.А. Зимина, только на Шереметьевский список думных чинов, который, как он уточняет, был опубликован в конце XVIII в. Так, список был опубликован в 1791 г. в 20-й части «Вивлиофики» Новикова и 20-ть частей новиковского издания значатся также в каталоге книг А.И.
На этом Мартин останавливается, мы же, помятуя слова Карамзина, что «сказания о семи браках Иоанновых были доселе неверны и несогласны одни с другими», дерзнули осуществить поиск «одних и других» по разным печатным историческим сочинениям, предшествовавшим Карамзину. Долго искать не пришлось, списки семи жён имеются в «Истории» Щербатова, «Вивлиофике» Новикова, «Новом ядре» Нехачина, «Пантеоне российских государей» Бекетова-Филиповского … И, самое главное, в «Зерцале» Тимофея Мальгина. Именно у него, в «Зерцале» содержатся основные сведения «выписки», которым Мартин не нашёл параллелей у Карамзина.
Прежде всего, отчасти прояснилась ситуация с пресловутой «княжной Долгорукой», о которой Мартин написал: «Долгорукова не упоминается ни в одном другом источнике; единственное свидетельство ее существования хронограф Сулакадзева, которого просто не достаточно, чтобы это существование подтвердить. Хотя некоторые биографы Ивана IV включили ее в свой список царских жен следует согласиться с теми, кто рассматривают ее как чистую выдумку Сулакадзева» (Мартин 2013. С. 451-452). Мартин не прав. Долгорукова упоминается Мальгиным, который при этом высказывает крайний скепсис относительно этих сведений. Судя по всему, кроме фамилии (возможно искажённой) в его распоряжении не было никаких подробностей об этом браке.
Хотя Мальгин ныне забыт, в то время книга его была весьма популярной. «В конце XVIII в. имя Тимофея Семеновича Мальгина (1752-1819), плодовитого литератора и составителя краткого общедоступного учебника российской истории - выдержавшего за короткое время три издания «Зерцала российских государей», пользовалось широкой известностью. Как книгой во всех отношениях полезной, «Зерцалом» награждались по выпуске студенты и кадеты, сам же автор получил за него высочайшую награду (золотую табакерку с бриллиантами)» (Лепехин, С. 29)
Три издания «Зерцала» отличались объёмом, редактированию подвергся и текст о жёнах Ивана. В 1-м издании их было пять, в последующих семь. Окончательный вид текст приобрёл в 1807 г. у Ефрема Филиповского, переписавшего в «Пантеон» текст 3-го издания «Зерцала» с незначительными дополнениями. Запись о каждой жене сопровождалась связанными с ней датами, дополнительными сведениями и структура построения текста Филиповского в наибольшей степени соответствует организации текста в «выписке». Этим «выписка» принципиально отличается от известных «летописных» списков жён, где нет дат и может не быть даже полных имён. Ни Мальгин, ни Филиповский не приводят никаких сведений о своих источниках, хотя известно, что Мальгина вдохновляли Татищев, Эмин и Щербатов.
Помимо уже указанного Мартином Карамзина, мы выделили в «выписке» заимствования из «Вивлиофики», 3-го издания «Зерцала» и «Пантеона». Для удобства все заимствования выделены разными цветами - голубой Карамзин, зеленый Мальгин, рыжая «Вивлиофика» и розовый «Пантеон». Комментарии к записи о каждой жене Ивана даны в виде примечаний. Числа в угловых скобках < > в оригинале записаны кириллицей. Как заметил Мартин, дублирование дат от С.М. датами от Р.Х. проведено в «выписке» непоследовательно, некоторые даты пропущены, однако все первые даты - даты свадеб - дублированы.
Итак, заголовок выписки выглядит следующим образом:
изъ Хронографа.
о бракахъ Царя Iоанна Васил.
Вид заголовка, на наш взгляд, не даёт оснований для закрепившегося названия «выписки» «Хронограф о браках …». В конце первой строки стоит точка и, на наш взгляд, смысл этого текста надо понимать так: [Выписанные] из Хронографа [сведения] о браках царя Иоанна Васильевича. Т.е. автор не имеет в виду никакого «Хронографа о браках», а сообщает, что имел под рукой некий Хронограф, из которого выписал сведения о жёнах царя Ивана. Жён в его хронографе нашлось восемь, чему ни в каких источниках больше соответствий нет.
Ещё 1-е издание «Зерцала» Мальгина (1789) и «Исторический словарь» Нехачина (1793) перечисляли пятерых жён Ивана. Однако, в ряде летописей (например, в Московском летописце) указано число жён - семь, но перечислено по именам шесть, без Василисы. Число семь называют и многие иностранные авторы, никогда, впрочем, не перечислявшие всех имён. Отсюда в перечнях авторов кон. XVIII в. «неизвестная» (например, в «Новом ядре» Нехачина), а далее гадания об имени - «неизвестная, потом инокиня Марфа» у Щербатова; «неизвестного рода Мария, в инокинях Марфа» у Новикова; «княжна Долгорукая» во 2-м издании Мальгина. Карамзин первым нашёл полный список со вдовой Василисой. Есть другой список в РГАДА, где Василиса причислена к роду Радиловых (см. Мартина).
1) Сулакадзев последовательно предпочитает сведения Карамзина. В данном случае, у Карамзина ошибка - в Зерцале и Пантеоне правильная дата - 3 февраля. Уже эта дата даёт все основания считать, что перед нами зависимый от Карамзина текст.
2) Ошибка в первом издании Мальгина, у которого там отмечено только пять жен, причём сведения об иночестве Марьи Нагой попали к Марье Черкасской, из-за чего у неё появилось отчество Нагой Федоровна, смутившее Мартина. Сам Мальгин, впрочем, даёт двойное отчество. Во 2-м и 3-м издании Мальгин сведения о монашестве Черкасской не повторяет, однако второе отчество приводит. Сулакадзев попросту исключил басурманское отчество.
3) Запрос Иваном разрешения на четвёртый брак подробно рассмотрен у Карамзина. Новиков, зная только монашеское имя Колтовской, связывал разрешение на брак с «царицей Анной» с Васильчиковой, почему она и указывалась до Карамзина четвёртой в перечнях жён. У Мальгина «по разрешению поместного собора». Поскольку он не включает Васильчикову в общий список, Колтовская у него на своём месте.
4) Дата брака от Р.Х. несёт следы правки. Не исключено, что дата брака заимствована из мальгинской же даты свадьбы с Маврой Собакиной - ноябрь 1572 г. Противоположна браку с Собакиной сама интрига - Мавра умерла после свадьбы, не утратив девства, Долгорукова выходит замуж не будучи девственной. Сама история с утоплением, полагаю, сочинена по мотивам мужеубийцы Улиты, жены сына Юрия Долгорукого.
5) У Карамзина эта характеристика относится к браку с Василисой.
6) «Мария, а в инокинях Марфа» у Новикова, налицо путаница с Нагой по совпадающему порядковому номеру в «коротком» и «длинном» перечнях.
7) В 1-м и 2-м издании «Зерцала» такое отчество приписано Колтовской, хотя во 2-м издании Мальгин уточняет: «а по надгробной надписи Алексеевну».
8) Мальгин специально оговаривается, что сведений о времени и обстоятельствах этого брака нет. Нельзя исключить, что до Мальгина дошло в сильно искажённом виде сообщение Джерома Горсея о третьем браке Ивана: «He discards his Cherca wife, and puts her in a Monastery, and among many of his owne Subiećts, chuseth to Natalia Daughter to Kneaz Pheodor Bulgaloue a great Commander in his warres, who soene after lost his head, and his Daughter within a yeere was shorne a Nunne» (Purchas His Pilgrimage or Relations of the World and the Religious Observed in all Ages and Places Discovered from the Creation unto this Present, etc.: 4-th ed. L., 1626., P. 975). Любопытно, что в 1-м издании Мальгин действительно писал о монашестве Черкасской. Булгаков и Долгоруков созвучные фамилии, искажение возможно, особенно если Мальгин получил устное сообщение о свидетельстве Горсея.
9) Решительно невозможно допустить, чтобы повитухи не осматривали половые органы претенденток в царские невесты, не столько ради девства, сколько ради выявления возможных заболеваний. Степень безумия лиц, рискнувших представить на смотр дефлорированную девушку сложно себе представить.
10) В рассматриваемое время, подходящих в отцы юной красавицы Иванов Долгоруких было двое. Первый, сам по себе ничем неизвестный, имел братьев Тимофея Ивановича (деда краткосрочной царицы Марии Долгоруковой, случайно или нет тёзки Ивановой жены) и Григория Чорта, бывших при военных делах все 70-е гг. и, в конце концов, ставших окольничим и черниговским воеводой соответственно. Другой Долгорукий, Иван Шибан также непрерывно был головой, воеводой и наместником, последовательно повышаясь в чинах. Поскольку деструкция родных юной княжны при таком вопиющем скандале была неизбежна и при менее эксцентричном человеке, чем царь Иван, остаётся предположить, что имя злосчастной утопленницы никакого отношения к реальности не имеет.
12) Дата брака от С.М. несёт следы правки. См. у Карамзина, С. 273: «уже не требуя благословления от Епископов». Сулакадзев, тем не менее, специально отмечает участие священника.
13) Отчество происходит, вероятно, из ошибки у Щербатова (или его источника), который использовал его вместо фамилии Васильчикова - Анна Васильевна, «о роде которой мы никакого известия не имеем». Эти сведения заимствовал Мальгин присовокупив отчество уже к фамилии Васильчикова (Анна Васильчикова есть у Новикова) и хотя в Пантеоне указано верное отчество - Григорьевна, Сулакадзев, не находя отчества у Карамзина, в «летописном» источнике, предпочёл следовать Мальгину. Отмечу, что Мальгин выводит Васильчикову и Долгорукову за хронологический перечень жён, упоминая их особо и добавляя, что «сих обстоятельств не только достоверными, но ниже вероятными или правдоподобными почитать не можно». В данном случае Мальгин характеризует и свои источники, говоря, что «некоторые бытописатели прилагают к оным пяти ещё яко бы двух супруг», тем самым подчёркивая, что его сведения происходят не из первоисточников, а из современных сочинений.
14) То же следует и из указания Карамзина на смерть Анны в Суздальском Покровском монастыре.
15) Нарочитая краткость брака, видимо, обусловлена указанием Карамзина, что никто из Васильчиковых не успел получить значительных чинов. Современные исследователи относят брак ко 2-й пол. янв. - нач. фев. 1575 г. и находят, что он продолжался около года.
16) Дата брака от С.М. несёт следы правки. В рукописи Елагина далее следует «сиречь с женищем», следовательно, Василиса рассматривается, как наложница. В этом, вероятно, причина того, что её имя исключалось из перечня жён, даже в тех случаях, когда общее их число оценивалось в семь душ. Отсюда, видимо, и разноголосица при попытке восстановления имени седьмой (а по порядку пятой) жены в работах авторов кон. XVIII в.
Не знаем, имеет ли смысл вспоминать библейского Урию, но вдова должна была быть молодой, следовательно, смерть её мужа неестественной. Таковая, подходящая, и предложена. Поскольку мотив убийства должен быть достаточно весомым, Василиса хороша «как ни в сказке сказать, ни пером описать».
Кобрин, приводящий подробную справку о крещёном татарском князе Иване Мокшеевиче Тевекелеве, комментирует сведения «выписки» о его казни следующим образом: «не исключена возможность, что при подделке записи Сулакадзев своеобразно интерпретировал недошедший до нас источник» (В. Б. Кобрин Состав Опричного двора Ивана Грозного // АЕ 1959. 1960. С. 75). А.И. именно «своеобразно интрепретировал», а источник известен, это «Послужной список старинных Бояр и Дворецких, Окольничих и некоторых других придворных чинов, с 6970 по 7184 (то есть с 1462 по 1676) год», составленный в семье Шереметевых (Древняя российская вивлиофика. Ч. XX. М., 1791). Именно в нём одном приводятся сведения, что «оружничий князь Иван Деветелеевич» в лето 7085 «выбыл». В иных источниках князь именуется Тевекелев, Теукелев, Теукчеев. Сулакадзев разумно предположил, что «выбыл» означает опалу, а скорее всего и казнь. Оружничий должность как раз подходящей близости к телу государя, чтобы Василиса могла положить на него глаз - предшественником Тевекелева был князь Афанасий Вяземский, а преемником Богдан Бельский. Но молод князь Иван Мокшеевич не был, было ему около сорока, судя по разрядам.
17) В Пантеоне, С. 153 «в заключении скончавшуюся» характеристика Долгорукой. В принципе, она следует из сообщения Горсея. Трудно сказать, консультировался ли Филиповский с автором «Зерцала» лично, но такое вполне возможно.
18) Совершенно прозрачное указание, что Димитрий Самозванец настоящий царевич, никем доселе незамеченное. У Мальгина упоминается Лже-димитрий, вернувший инокиню Марфу в Москву.
Любопытно распределение текста «выписки». Если на л. 156об. содержатся сведения о четырёх жёнах Ивана, то на каждом из лл. 157 и 157об. только о двух, причём две трети каждого из листов занимают записи о княжне Долгорукой и Василисе, т.е. как раз тех жёнах, достоверных сведений о которых нет. Чем меньше у автора «выписки» было информации, тем больше он стремился её распространить. По сути, про каждую из них он сочиняет короткую историю, чего и близко нет, когда он пишет об известных по источникам жёнах, где он, скорее, сокращает потенциально возможный текст. Так он исключает сведения о знатном происхождении жён Ивана, которое неизменно отмечал Мальгин.
Каков статус текста «выписки»? Нам кажется, что, если говорить о мотивах, это не фальсификация, и не мистификация, а авторский текст, попытка Сулакадзева разобраться с имеющейся информацией о браках царя Ивана. Побудительным мотивом послужила, вероятно, IX часть «Истории» Карамзина, поэтому составление «выписки» вряд ли далеко отстоит от 1821 г. «Зерцало» Мальгина он наверняка знал ранее, в его каталоге отмечены два издания - 1-е и 3-е. Был ли рассчитан текст на кого-то, кроме самого автора, судить сложно, но, то же можно сказать и про многие иные «проказы» Сулакадзева.
Остаётся решить, как сборник попал к Сахарову. Это произошло заведомо до распродажи библиотеки (Сахаров умер раньше), деловой контакт же агрессивного русофила Сахарова с «полячишкой» Корсаком кажется маловероятным, это не его круг общения. В каталоге рукописей Сахарова от 1842 г. такого сборника нет, посему более вероятной кажется половина 40-х гг., когда вдова фон Гочь активно пыталась продать библиотеку, настаивая на продаже всего собрания целиком. Сахаров внимательно следил за ситуацией, неоднократно писал о положении дел своим корреспондентам, явно осматривал библиотеку, возможно, был и автором рекламной заметки в «Отечественных записках». Он тесно взаимодействовал с А.И. Кастериным, посредничавшем при продаже библиотеки, хотя личное отношение к деятельности Кастерина было у него сложным. Рискнём предположить, что Сахаров в то время «выпросил» сборник либо у самой вдовы, либо, что вероятней, у Кастерина. Конечно, Ивана Петровича, известного собирателя фольклора, интересовали основные статьи сборника, а не рассмотренная нами здесь «выписка» …