Имир в ожидании Пурима
«Прерѣдкие» пергаментные рукописи Сулакадзева перечислялись в трёх известных на сегодняшний день источниках - общем «каталоге», доставшемся Неустроеву, возможно являвшимся поздней редакцией перечня Анастасиевича 1818 г., «реестре» рукописей, попавшем к Березину-Ширяеву и «записке», составленной Григоровичем (?), которая одна и была опубликована по копии, сделанной позднее Корсаком, последним владельцем библиотеки Сулакадзева. В «каталоге», в разделе «На пергаминi книги и свитки» перечислялись 15 пергаментных рукописей, осенью 1841 г. И.П. Сахаров в своём письме М.П. Погодину говорил о 12-ти, наконец, позднее, в «записке» подробно описывались 17 таких рукописей (см. таблицу ниже).
В «записке» используется двойная система нумерации, помимо порядковых номеров (П), в скобках приводятся дополнительные номера (М), максимальный из которых - 240. Поскольку в упомянутом выше «реестре» перечислено 294 рукописи, есть все основания считать, что номера (М) представляют собой порядковые номера в «реестре». Но эти номера имеют, судя по всему, и явный физический смысл - как минимум, в двух случаях №№ 2 и 8 они проставлены на переплётах рукописей в известном сулакадзевском «эксклибрисе» Ма[нускрипт] пер[гаменный] <номер>. Видимо номера (М) появились в результате инвентаризации рукописного собрания, итогом которой и стало составление «реестра» рукописей. Но в самих рукописях, как правило, на л.1 или защитном листе в нижней части присутствует ещё один ряд номеров, являющихся частью записи Изъ библiотеки Александръ Сулакадзева № <номер>. Рукописи №№ 16, 2, 8 и 10 имеют последовательные номера от 11 до 14. Этот ряд номеров не полностью совпадает с соответствующими номерами «записки», между тем, известно, что рукопись № 2 имела номер 13 и в перечне Анастасевича. Учитывая то, что рукопись № 1 имела в «каталоге» и перечне Анастасевича номер 7, тоже лишь немного отличающийся от номера «записки», рискну предположить, что ряд номеров (К) представляет собой нумерацию рукописей по общему перечню книг библиотеки, которая, возможно, была проставлена в 1818 г. во время работы Анастасевича с библиотекой Сулакадзева. К сожалению, описания остальных рукописей не позволяют проверить это предположение. Что ныне известно о судьбе описываемых рукописей?
Оказывается, все древнерусские рукописи, перечисленные в «записке», в настоящее время хранятся в библиотеках и доступны исследователям (см. табл.). Таковых среди «рукописей на пергамене» было десять (три из них - одна, разделённая, рукопись; ещё одна, бумажная, отнесена к таковым рукописям ошибочно, видимо, на основании указанного Сулакадзевым года 1146).
В собрании Сулакадзева было три полных пергаментных древнерусских рукописи:
№ 1. Лицевой Служебник, содержащий литургии Василия Великого, Иоанна Златоуста и Преждеосвященных даров (3-я четв. XIV в., 113 лл.), вложенный патриархом Никоном в 1660/61 гг. в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь.
№ 4 7. Устав церковный Иерусалимский (20-е гг. XV в.?), руки диака Зиновия, принадлежавший в XVI в. переславль-залесскому во имя свт. Николая Чудотворца монастырю.
№ 11. Слова св. Григория Богослова, отрывок о Маковеях (втор. пол. XIV в.,44 лл.)1.
1Рукопись № 1 единственная, сохранившая свой переплёт - доски, обтянутые кожей с тиснёным орнаментом, предположительно XVI в. Все остальные пергаментные рукописи в картонных переплётах, обтянутых шёлком, начала XIX в., руки Сулакадзева.
Ещё четыре, по крайней мере, рукописи (№№ 9, 2, 10 и 8) представляют собой пергаментные отрывки (из 22, 16, 6 и 4 листов соответственно), составленные из листов, изъятых (вырезанных) из рукописей, находившихся в государственных книгохранилищах (ИПБ, Эрмитажная библиотека). В трёх случаях эти рукописи идентифицированы - Xроника Георгия Амартола древнейшей редакции НБ ГЭ, РК 7. № 265577/1967; Служебник РНБ, O. п. I. 4; Евангелие-апракос мстиславовского типа РНБ, Q. п. I. 1.
Рукопись № 8 объединятет в себе три разноформатных пергаментных отрывка - западноевропейскую миниатюру XIV в. (л. 1), отрывок из новгородского Помянника сер. XIV в. (л. 2-л. 2 об.) и отрывок из Евангелия-апракос XV в. (лл. 3-4) [Тиганова 1964]. Источники этих отрывков не выявлены 2.
2На верхней крышке переплёта рукописи указана только дата - 1332, заголовок «Приточник» написан киноварью в верхней части л. 3 (ср. аналогично выполненные заголовки на лл. 1 в №№ 2 и 10, но на крышке переплёта последней - «Причникъ 1116 лѣта», на крышке переплёта № 2 заголовка нет), на том же листе запись о принадлежности рукописи Сулакадзеву. На мой взгляд, это свидетельствует о том, что изначально, л. 2 и л. 3-4 были отдельными рукописями в библиотеке Сулакадзева, которые он объединил после того, как на второй была сделана приписка от имени посадника Варфоломея, упоминаемого и на л. 2 (напротив его имени Сулакадзев проставил дату 6840). Л. 2 - Синодик или Помянник, видимо, тот самый, что упоминается в заметке Сулакадзева на одном из синодальных реестров [Козлов 1981: 88] и он же, скорее всего, упомянут в «Книгореке» [Пыпин 1898], хотя и с чудными атрибутами.
Технология изъятия листов одинакова во всех случаях: листы пергамена вырезаны (как правило, попарно) из разных мест рукописи и сшиты заново с нарушением последовательности текста. Изначальное расположение вырезанных листов в рукописях-«донорах» показано в [Афанасьева 2009: 49-54; СК 1984: 164; Анисимова 2009: 82].
Эрмитажный список Амартола впервые упоминается П.П. Свиньиным в 1817 г., Евангелие находилось в 1816 г. в собрании П.К. Фролова и в 1817-19 поступило в Публичную библиотеку, Служебник в то время уже находился в составе библиотеки. Если утраты в первых двух рукописях невелики - ныне они имеют 273 и 226 лл., соответственно, то в Служебнике РНБ сейчас всего 37 лл., следовательно, он потерял значительную часть своего объёма (судьба, как минимум, семи листов неизвестна). Точное время изъятия листов из рукописей и механизм попадания их к Сулакадзеву неясны, однако, на мой взгляд, речь, несомненно, идёт о хищении 3.
3В этой связи уместно вспомнить 34 подлинных реестра рукописей, присланных в Синод в 90-е гг. XVIII в. {ОР РГБ, ф. 96, д. 10}, «загадочным» образом попавших к Сулакадзеву из делопроизводства Синода. По словам В.П. Козлова, «Рука Сулакадзева коснулась и всех заглавий реестров, подписей и скреп должностных лиц, имевшихся на них. Понимая, что их присутствие может носить компрометирующий для владельца реестров характер, Сулакадзев тщательно соскоблил, замазал чернилами и заклеил бумагой почти все признаки, указывающие на их служебное назначение, в ряде случаев давая им свой заголовок, но обязательно оставляя названия хранилищ, откуда они поступили» [Козлов 1981: 88]. Значит происхождение реестров нового владельца смущало …
Помимо древнерусских рукописей, среди «рукописей на пергамене» показаны два «рунославенскихъ свитка», три иностранные рукописи (греческая, еврейская и арабская), «новгородская грамота» и немецкий календарь, местоположение которых в настоящее время неизвестно.
Все перечисленные в «записке» рукописи можно разделить по четырём категориям, учитывая следующие классификационные признаки:
1) тексты рукописей не содержат фальсифицированных исправлений и приписок и сохраняют свой оригинальный вид. Фальсифицирована дата изготовления рукописи, указываемая на переплёте, в сторону максимального удревнения;
2) тексты рукописей содержат более чем одну фальсифицированную приписку и/или признаки порчи (выскабливания), а также фальсифицированные заголовки и даты; приписки, как правило, связаны с реальными историческими персонажами и событиями и призваны «объяснить Русскую историю»;
3) рукописи и их текст являются полностью поддельными;
4) рукописи не несут на себе следов постороннего вмешательства в оригинальный текст.
К последней категории может быть отнесена только рукопись № 14 - рисованный литургический календарь, довольно подробно описанный 4, скорее всего, это тот самый календарь, который в «Книгореке» аттестован как «Лютеров календарь, 1563 г. на пергаминном листе». Судя по описанию, это одна из типичных для интересов Сулакадзева редкостей, подобно гравированному Мѣсяцеслову 1774 г. форматом в «квадратный полвершок». Календарь, видимо, удовлетворял и астрологическим интересам владельца.
4«17 (14). Календарь християнский в кругу - редкое искусство, в виде орла, в средине фигура человека. Прогностика, месячные знаки и годовое затмение; вверху двуглавый орел, держащий меч, скипетр и корону. Все это изображение составлено из письмен, как паутинная сеть, на немецком языке, в коем заключается Экклезиаст и Соломоновы премудрости; годы выставлены: 1399 и 1796. В увеличительное стекло читается весьма ясно. Прередкая вещь по трудам Г. Гейтеля». Почему в «Книгореке» календарь датирован годом издания Гейдельбергского лютеранского катехизиса неясно.
Относительно «исходного материала» рукописей первых двух категорий возможны следующие предположения: (I) полные рукописи тех или иных произведений; (II) отрывки рукописей, составленные из изъятых листов; (III) копии рукописей (фрагментов рукописей). Наличие I и II подтверждается составом сохранившихся рукописей, III остаётся на уровне предположения.
Условным примером III может служить, по моему мнению, разве что «новгородская грамота», рукопись, которую я позволил себе отнести к третьей категории, вместе с №№ 11 и 12, о коих говорить здесь не вижу смысла. На мой взгляд, «грамота» составлена на основании публикаций Н.И. Новикова и Х.А. Шлёцера (сына) и под впечатлением от статьи последнего.
Из краткого описания грамоты (см. табл., П 16) неясно, с кем именно заключён мирный договор, однако «Почтенный любитель археологии» {Отечественные записки, май, № 5, 1841, Смесь, с. 39} пишет о «подлинных договорах Новгорода с ганзейскими городами» и поскольку иные его характеристики собрания Сулакадзева, в общем, верны, есть основания довериться ему и здесь, тем более, что Шлецер опубликовал именно такую грамоту от имени посадника Юрия Ивановича и тысяцкого Матфея Фалалеевича {ГВНП. № 45}. Грамоту Шлецер извлёк из архива своего отца, ранее она находилась в Любекском архиве. Вообще, все известные на сегодняшний день грамоты, касающиеся отношений Новгорода с немецкими городами, происходят из рижского, таллиннского, любекского и шведских архивов, исключая две грамоты, переданные Шлецером в собрание Румянцева [Янин 1990: 79-80].
Тексты и описания (про шнурки и печати) новгородских грамот были опубликованы Новиковым и Шлецером, в 1813-1815 были опубликованы несколько грамот, происходящих из архива Юрьева монастыря под Новгородом, наконец, Сулакадзеву мог быть доступен сборник грамот XIV-XV вв., возвращённый в 1796 г. из Польши в ИПБ {Q.IV.14}. Дата грамоты (на грамотах дат, как правило, нет, каждая такая дата является результатом интерпретации содержания грамоты) соответствует датам (ошибочным) приводимым Новиковым для грамот, связанным с именем посадника Юрия Ивановича. Неясно, является ли изменение имени тысяцкого опиской в «реестре»/«записке» либо носит сознательный характер. Дело в том, что тысяцкий с именем Тимофей, судя по спискам тысяцких, жил, примерно, в то же время, но он не фигурирует ни в каких документах и неизвестно, отправлял ли он когда-либо должность совместно с Юрием Ивановичем.
Полагаю, что если бы Сулакадзев действительно располагал такой редкостью, он, учитывая контекст, не упустил бы возможности опубликовать хотя бы сообщение о ней. Александр Иванович отнюдь не скрывал реальных достоинств своего собрания: он публиковал у Свиньина интересные выдержки из «Петербургских ведомостей» времён Петра Великого, в 1819 г. по списку его библиотеки было впервые издано сочинение Феофана Прокоповича «Краткая повесть о смерти Петра Великого» … Вместе с тем, грамота, скорее всего, представляла собой компиляцию опубликованных текстов реальных грамот и, в этом смысле, может рассматриваться и как «копия».
К рукописям первой категории, помимо № 9, я склонен отнести, судя по описаниям, Номоканон № 3 и Коран № 18. Анисимова, к сожалению, не даёт никакой информации о наличии номеров на рукописи Амартола, но указывает, что описание рукописи в «записке» точно воспроизведено на обложке рукописи 5 с прибавлением историографических сведений, которые она не воспроизводит. Полагаю, что описания №№ 3 и 18 также приведены на их обложках и вторжений в сами рукописи со стороны Сулакадзева не было. Мотивы изменения дат прозрачны и были указаны Берковым: «древнее, чем у кого-либо другого». Учитывая происхождение и объём рукописи Амартола, рискну предположить, что таковым же могут быть происхождение и объём Номоканона с Кораном. На то, что № 3 представляет собой отрывок, на мой взгляд, указывает приводимое в «записке» начало рукописи: ῾Αγία χαι χαθολιχή. Фраза предполагает продолжение έχχλησία и, кажется, ни одна из рукописей, сохранивших начало, не имеет заголовка в таком виде. Если предположить, что это часть киноварного заголовка, есть вероятность, что это завершающая фраза заглавия главы 37 (по славянской Кормчей) «От послания собора Константина Града к Мартирию епископу Антиохийскому о том, како подобает принимать еретиков, которые обращяются к святой и кафолической церкви» ῾Αγία χαι χαθολιχή [έχχλησία]. Среди описаний греческих рукописей [Гранстрем 1961: 258], приводится Номоканон 883 г. {ОР РНБ, Греч. 66}, в котором эта фраза начинает строку, а сама глава - вторую часть рукописи {Греч. 66а}. Эта часть рукописи в переплёте XIX в. состоит из 32 листов, «выпавших» группами из пяти мест основной части: трёх листов между лл. 72 об. и 73, 5 листов между лл. 75 и 76, 8 листов между лл. 235 и 236, 8 листов между лл. 300 и 301, 8 листов между листами 339 и 340 (три квартериона?). Порядок листов в рукописи нарушен, обсуждаемая глава начинается на л. 8 об., а продолжается на л. 1 6. Может этот лист с ῾Αγία χαι χαθολιχή и начинается? ОР РНБ, Греч. 66 по всему тексту содержит и многочисленные схолии («примечания собственных рук древних ученых греческих отцов»), а «многие листы рукописи покороблены, разорваны и загрязнены», что же касается её происхождения, то Э. Муральт в своём каталоге описывает её под № XIV [Muralt 1840: 15-17] и указывает, что поступила она в ИПБ из собрания П.К. Фролова, т.е. в 1817 г. Муральт замечает, что основная часть послания Геннадия, после л. 235 об. утрачена. К сожалению, из описания Гранстрем непонятно, когда вторая часть рукописи была идентифицирована, как часть Греч. 66 и откуда она взялась в ИПБ..
55 (9). Временникъ Георгiя мниха ῾αμαρτωλός отъ начала мiра до Михаила III, т. е. до 942 г. Рукопись того же года. Важное мѣсто в ономъ, на которое ссылается лѣтописецъ Нѣсторъ.
6Переставлены местами фрагменты второй с третьим и четвёртый с пятым, первый фрагмент отправлен в конец рукописи. Кроме того, начало второго фрагмента, послание Геннадия вплоть до начала следующей главы, переставлено в конец, очевидно, именно для того, чтобы л. 1 начинался со строки заголовка.
Позволю себе заметить, что пути получения доступа к древним еврейским, греческим или арабским рукописям в тогдашнем Петербурге менее очевидны, чем к рукописям древнерусским. Среди 85 восточных рукописей Дубровского, переданных им в Публичную библиотеку было два фрагмента Корана на велене (телячьей коже) 7, один довольно большой, в 58 листов, и один пергаментный еврейский свиток [Dorn 1852: 6, 541]. Среди 25 греческих рукописей Дубровского не было канонических сборников [Фонкич 1992: 123-138], но, возможно, таковые были среди нескольких десятков греческих рукописей собрания Залуских. Собрание Румянцева греческих рукописей не имело. Синодальная библиотека, располагавшая значительным количеством разнообразных греческих канонических сборников и Номоканонов была удалена территориально и труднодоступна в принципе.
7Любопытно, что в «записке» на велене («Паргамент тонкий и, как атлас, гладкий») написан, как раз, Номоканон, а материальный носитель Корана никак не комментируется. Учитывая, что в «реестре» следом за Кораном № 18 идут рукописи на бумаге, из которых № 19 оказалась в перечне рукописей пергаментных, правомерно задаться вопросом, точно ли пергаментным был Коран? Впрочем, доступный Сулакадзеву образец был именно веленевым.
Здесь уместно обратиться к рукописям второй категории 8, к которым я, помимо древнерусских, склонен отнести «полнейшую книгу Эсфири библейской», имеющую приписки, явным образом включающие её в общий контекст приписок Сулакадзева на древнерусских кодексах - аллюзии на особенности происхождения славянской письменности и социальные категории славянского общества, «Историю Иоакима» Татищева и библиотеку Ярослава Мудрого 9. В отличие от Номоканона и Корана, сохранилось описание этого «памятника древности» в общем «каталоге», посему, можно с полной определённостью сказать, что представляла из себя эта рукопись. Это ничто иное, как Мегилат Эстер (Свиток Эстер), дважды публично читаемый в Пурим во время вечерней и утренней молитвы в синагоге. В идеале предполагалось, что такой свиток должна иметь едва ли не каждая еврейская семья, поэтому именно рукописи Мегилат Эстер были наиболее распространены и именно синагогальный Свиток Эстер (к сожалению, подробно Дорном не описанный) привёз в Петербург Дубровский. На то время это была первая и единственная еврейская рукопись ИПБ. Степень древности её неясна, поскольку и во времена коллекционерской активности Дубровского, в конце XVIII в., существовала традиция изготавливать Свитки Эстер именно на пергаменте.
8Основной мотив «корректировки» этих рукописей прекрасно передают собственные слова Сулакадзева, комментирующие описание Свитка Эстер: «Безцѣнны тѣ памятники древности, кои объясняютъ, что-нибудь къ россiйской исторiи принадлежащее» [Макаренко 1928: 487].
9«4 (13). Амана и Мардохея История, или полнейшая книга Эсфири библейской, писана на еврейском языке без точек; на ней имеются надписи: 1) Жреца Имира 6418 (910 г.) во время Олега, слог древний, буквы греческие, пишет, что получены в Цареграде:"Вмчi сю хартю Омана оу Црiради в летi 4400 i есмь Олгiслав сi взядан на клятiи взя псану хартю я взя злту чепi нмлярзiи и вокiнiемоу экiоулды негды язъ Юдъ уганъ лiулъ взя i да жрцу ншму iмiру в лети 6418.2)Подпись посадников новгородских, бывших во времена св. Владимира Угоняй, Яз Стоян, Руд Путята 989г."Дарова ми Язъ я Стоян ст харти тысчи Рудъ Путята отня ю у Угоняя и вда ю разумети и не вемы Жидовы Слени и вклали въ сосудъ златый бречи на долзѣ 3)На обороте надпись Ярослава :"Вда ону былину Ларiон Митрополитъ Князю Ярославу лѣта 6559 Я Ярослав на Брестие». Рукопись упомянута и в «Книгореке», где автор относит её к X в., видимо, на основании своих собственных приписок.
Свиток Сулакадзева состоял из четырёх листов пергамента общей длиной ок. полутора метров и высотой ок. 35 см, первые три листа имели 36 строк, последний 38 строк [Макаренко 1928: 487]. Катушка и футляр отсутствуют, иначе Сулакадзев не преминул бы об этом написать. С учётом размеров свитка, это даёт основания считать, что описывается именно целый свиток книги, а не фрагмент. В таком случае, он может быть либо подлинным Свитком Эстер, либо его копией, в последнем случае, почти наверняка со свитка ИПБ.
Доступ к «Депо манускриптов» ИПБ (на № 2 указана дата «1816») Сулакадзев мог иметь сам, со 2-го января 1814 г. и до смерти А.Н. Оленина в 1843 г. библиотека оставалась открытой для публики три дня в неделю, при этом были разрешены вечерние занятия при ламповом освещении, в отличие от многих тогдашних больших библиотек Европы. Придворно-служительская библиотека, точнее библиотека «для чтения находящимся при высочайшем дворе чинам и ливрейным служителям», в Эрмитаже, очевидно, была менее доступна (поскольку в заголовке № 9 имеется ссылка на Нестора, зависимость которого от Амартола П.М. Строев обнаружил только в 1820 г., полагаю, что соответствующие листы из эрмитажного Амартола были вырезаны не ранее этого года), но раз её осматривал Свиньин, тоже не бывший ни придворным, ни ливрейным, какие-то возможности работы с ней существовали, тем более что Сулакадзев всегда ухитрялся найти себе помощников в получении интересующих его бумаг 10, будь то синодские реестры, следственные дела Пугачёва (с автографом Екатерины!) и декабристов или, наконец, «Собранiе разныхъ манифестовъ и указовъ» (№ 1453 по общему «каталогу», включавшее и подложные указы от имени Константина Павловича), ценимое им аж в 1000 рублей.
10Если правы те, начиная с А.Ф. Бычкова, исследователи, кто полагает, что Сулакадзев приятельствовал с Дубровским (о чём, замечу, нет никаких положительных свидетельств) и «своеручно» принимал участие в пиар-компании, сопровождавшей передачу собрания Дубровского в ИПБ, то доступ его к рукописям ИПБ до 1812 (увольнение Дубровского Олениным) мог быть и неограничен.
Хотя отсутствие ныне сведений о местонахождении пергаментных рукописей Сулакадзева, не являющихся древнерусскими, может указать и на гибель некоторых из них, имеет смысл, в качестве параллели, обратить внимание на судьбу его «самодельных» рукописей. Рукопись № 9 долгое время рассматривалась как антикварная подделка и не вызывала интереса, пока Н.Б. Тихомиров не определил её подлинность [Анисимова 2009: 83]. Сразу после этого исследователи выяснили происхождение её из Эрмитажного списка Амартола. Рукопись № 2 ещё Н.С. Демковой рассматривалась как антикварная подделка и она удивлялась, что другой исследователь, Риччи, идентифицирует рукопись, как подлинную [Демкова 1979: 399-400], её происхождение выяснено только в последние годы. На внутренней стороне верхней крышке обложки рукописи № 10 И.А. Шляпкин в 1914 г. записал: «Подделка записи древней рукописи … (4 листа) известного А. Сулакадзева» [Бубнов, Лихачева, Покровская 1976: 24], также расценив рукопись, как антикварную подделку. Наконец, существует только машинописное описание рукописи № 8 в читальном зале НИОР РГБ и ниоткуда больше узнать, что это тот самый «Приточник Варфоломея» нельзя. Т.е. если рукопись рассматривается как антикварная подделка, интерес к её изучению и описанию отсутствует, и она может спокойно пылиться в хранилище, никем не востребованная.
В особенности это может касаться иностранных рукописей Сулакадзева, поскольку востоковеды и эллинисты, видимо, в гораздо меньшей степени информированы о самом факте его существования, чем слависты. Например, Номоканон и Коран с Сулакадзевым связывают только надписи на верхней крышке обложки, если обложка утрачена или надпись на ней повреждена, даже осведомлённому о библиотеке Сулакадзева исследователю не придёт в голову связать такую рукопись с ним. Сложнее со Свитком Эстер, имеющим характерные приписки, однако, если свиток, паче чаяния, подлинный, новый владелец мог вполне выскоблить или смыть приписки, представляющие собой явную порчу оригинального памятника. Так что, Аман с Мордехаем, любимые литературные герои олегова жреца Имира, возможно, ещё всплывут из глубин какой-нибудь библиотеки …
БИБЛИОГРАФИЯ
АФАНАСЬЕВА 2009
Афанасьева Т.И. Cлужебник РНБ О. п. I. 4 и Рукопись Walter Art Museum (W. 548) - единый древнерусский кодекс первой половины XIV в. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики, № 2 (2009), 48-55
АНИСИМОВА 2009
Анисимова Т.В. Хроника Георгия Амартола в древнерусских списках XIV - XVII вв. М., 2009
БУБНОВ, ЛИХАЧЕВА, ПОКРОВСКАЯ 1976
Бубнов И. Ю., Лихачева О. П., Покровская В. Ф. Пергаменные рукописи библиотеки Академии наук СССР. Л, 1976
ГРАНСТРЕМ 1961
Гранстрем Е. Э. Каталог греческих рукописей ленинградских хранилищ. Вып. 2: Рукописи X в. // Византийский Временник. Том 18 (43). М., 1961. С. 254-274.
КОЗЛОВ 1984
Козлов В. П. Новые материалы о рукописях, присланных в конце XVIII в. в Синод // Археографический ежегодник за 1979 г. М., 1981. С. 86-101.
МАКАРЕНКО 1928
Макаренко М. Молитвенник великого князя Володимера и Сулакадзев // Сб. Отд-ния рус. яз. и словесности АН СССР. Л., 1928. Т. СІ. № 3.
ПЫПИН 1898
Пыпин А. Н. Подделки рукописей и народных песен//Памятники древней письменности. Спб., 1898. Т. СХХѴІІ.
СК 1984
Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. М, 1984
СПЕРАНСКИЙ 1956
Сперанский Μ. Η. Русские подделки рукописей в начале XIX века. (Бардин и Сулакадзев) // Проблемы источниковедения. М., 1956. Вып. V
ТИГАНОВА 1964
Тиганова Л.В. Опись собрания рукописных книг Н.П. Дурова. Фонд № 96. М., 1964[-1981]. Машинопись. - читальный зал, группа учета НИОР РГБ.
Шлецер 1811
Шлецер Х.А. Изъяснение двух совсем еще неизвестных и весьма достопамятных подлинников, на словянском языке писанных и относящихся до связи между Новгородскою республикою и Ганзою // Вестник Европы, 1811, Ч. 60, № 23. С. 188 214; № 24. С. 275 299.