Прощание с Эдемом: Рождение самосознания
Из книги Джеймса Холлиса "Грезы об Эдеме: В поисках доброго волшебника":
Главная психологическая задача родителя состоит в том, чтобы максимально облегчить и подготовить переход ребенка к полной сепарации, к состоянию, которое называется взрослостью. То, каким образом родитель отвечает на этот вызов, определяет самый значительный его вклад в психологическое наследие ребенка. Формирование у ребенка уверенности в себе в процессе постепенного «расставания» - в этом состоит парадоксальная задача родителей.
Ни одному родителю не удается решить эту задачу полностью, то есть быть с ребенком в контакте и вместе с тем постепенно от него отдаляться.
С самого рождения мы начинаем считывать непосредственные отношения своего Я с Другим. Ребенок ощущает свою связь с Другим или ее отсутствие и экстраполированное ощущение этой связи становится основой его представления о мире в целом.
В магическом (инфантильном) мышлении ребенка отсутствует способность к субъект-объектной дихотомии. Быть может, только через несколько десятков лет этот ребенок сможет осознать, что не он был причиной семейных проблем, что поведение его отца и матери никак не связано с ним лично, а порождалось атмосферой, к которой ему приходилось приспосабливаться.
Основным источником детских травм являются родители. Так как все мы просто люди, наша природа, которая далека от совершенства, обязательно будет влиять на ребенка и оставит неизгладимый отпечаток на его психике.
У каждого из нас есть эмоциональные травмы и соответствующие им накопления энергии, ибо у каждого из нас есть своя индивидуальная история.
При активизации комплексов их энергия достигает такого уровня, что подавляет Эго человека и совершенно меняет его чувство реальности.
Алогичного поведения не бывает. Поведение человека всегда логично, а точнее - психо-логично, если мы можем распознать аффективное состояние, из которого оно проистекает.
Человек с эмоциональной травмой любого вида может бессознательно выбрать адаптивную форму поведения, диаметрально противоположную той, которую в данном случае «выбрал» другой человек.
Человек может изменить свое поведение и свои убеждения, но тогда его душевная травма найдет другой, быть может, более искусный способ внешнего выражения.
Например, дети, оказавшиеся жертвами насилия (вербального, эмоционального, сексуального), став взрослыми могут вступить в брак с насильниками и практически не допускают возможности уйти от них. Это вовсе не значит, что они любят своих насильников; все дело в том, что запрограммированная беспомощность находится значительного глубже, чем боль, причиненная насилием.
Если я, будучи ребенком, ощущаю свою беспомощность в присутствии вездесущего Другого и хочу выжить, то моя психика будет создавать стратегии моего поведения, основанные на стремлении организма к выживанию и желании справиться со страхом. Я сумею «договориться» со своей беспомощностью, сделав ее своим мировоззрением, своей реактивной стратегией или своей временной личностью.
Одна из таких стратегий: «я бессилен, поэтому должен посвятить свою жизнь тому, чтобы обрести свою власть над другими». Но такой человек никогда не живет в мире с самим собой, ибо полученный им результат - это защита от страха перед беспомощностью. В близких отношениях эта стратегия отыгрывается в стремлении управлять другим или в появлении влечения к человеку, который легко подчиняется. Такие отношения строятся на принципе власти, а вовсе не любви, так как психо-логика бессильного человека состоит в том, чтобы обрести как можно больше власти и стараться жить так, чтобы заглушить тот глубокий страх, который он чувствовал в детстве.
Нередко наблюдается другая, совершенно противоположная стратегия. Так как ребенок ощущает свое бессилие в присутствии Другого, который при этом является источником его благополучия, он учится быть приятным, спокойным и принимать на себя ответственность за благополучие других. Одна из таких стратегий, позволяющих справиться с тревогой, называется созависимость. Если я несу ответственность за удовлетворение потребностей другого, то, наверное, Другой сможет удовлетворить и мои потребности.
Проблема бессилия дает о себе знать на протяжении всей жизни человека. Она может завести так далеко, что человек станет «выбирать» для формирования отношений слабых и травмированных людей, чтобы соответствовать модели заботливого воспитателя. Глубоко в бессознательном существует психическая структура, которая определяет наш выбор.
Еще одна модель поведения может развиться у человека, который ребенком испытывал давление и притеснение, а потому все время нуждался в свободном эмоциональном пространстве. Такие люди часто выбирают партнеров у которых также есть проблемы в установлении близких отношений, и потому они могут негласно прийти между собой к соглашению об установлении и поддержании эмоционально безопасной дистанции. Это типичная модель периодического сближения и избегания, когда одному партнеру нужны близкие отношения и эмоциональная поддержка, а другой ощущает душевный комфорт, только находясь на эмоциональной дистанции. Один ищет сближения и поддержки, другой отстраняется под напором его прессинга, и при этом у каждого из них возрастает уровень тревоги. Потребность человека в защищенном свободном эмоциональном пространстве основывается на его желании сделать то, что не мог сделать ребенок, то есть удержать на расстоянии навязчивого Другого и сохранить хрупкую целостность своей психики.
Если в психологической атмосфере, которую создали родители, ребенку не хватало ощущения проявления заботы и он чувствовал себя эмоционально (если не фактически) покинутым, он будет постоянно искать отношений с Другим.
В данном случае опять же могут возникнуть совершенно противоположные стратегии. Обладая магическим мышлением, ребенок будет часто интериоризировать недостаточное проявление заботы и внимания со стороны Другого как собственную неполноценность. «Я такой, как ко мне относятся», - говорит психо-логика. Интериоризируя это унизительное ощущение Я, я постараюсь жить, прячась от отношений с другими, чтобы впоследствии не испытывать боли. Я «выберу» того, кто заведомо мне не подходит. Я не могу ничего хотеть, если точно не знаю, что могу это получить.
Противоположная стратегия, связана с отчаянным стремление возродить образ Другого. Так как потеря заботливого Другого вызывает крайнюю тревогу, я постараюсь снять это напряжение, прилагая все силы, чтобы найти заботливого Другого, который всегда находится рядом и исцелит детскую травму. Во многих аспектах такие отношения являются зависимыми, так как любая зависимость - это способ справиться с горем.
Конечно, мы свободны в том, чтобы стать другими и иначе себя вести. Но это требует высокой степени закономерности в своем поведении.
Осознание достигается только через потерю Другого и ощущения, что Другой - это действительно Другой.
Только выстрадав устранение проекций на Другого и найдя первопричину своих симптомов, человек может прийти к осознанию того, что его враг находится у него внутри, что Другой - не такой, каким он может казаться, и что человеку нужно очень глубоко себя узнать, прежде чем он сможет прояснить область истинных отношений. Такие открытия делаются нелегко, им сопутствуют мучительные переживания неудач, стыда, ярости и унижения. Но, находясь, в таком ужасном состоянии, можно лучше узнать самого себя, а без этого знания нельзя построить продолжительные отношения.
Нам приходится тратить огромные усилия на формирование осознанных, конструктивных отношений с Другим, если в нашем отношении к своему Я существует глубокая травма. Примем во внимание и то, насколько трудно вообще развивать любые отношения. Все, что я о себе не знаю, все мои тайные стремления исцелить свои травмы, порожденные моей родной семьей и моей культурой, теперь я возлагаю на вас. Вам придется из-за меня выстрадать все комплексы, которые я приобрел на протяжении всей своей жизни.
Кто из нас так хорошо себя знает, чтобы обладать способность к agape, то есть к отношению, которое можно назвать «беззаветной любовью», единственной целью которой является благополучие Другого, без малейшей примеси эгоизма, затаившегося в глубине, как хищная акула?
Так мы вступаем в отношения с окружающими. Обладая скудными знаниями о себе, мы хотим найти свою идентичность в зеркально отражении Другого, как искали ее раньше в отношениях с матерью и отцом. Мы ищем тихую гавань в обличье того Другого, который, как ни печально, стремится найти такую же гавань в нас. Мы испытываем непомерную жажду проекций - жажду слияния с Другим, который нас защитит, позаботится о нас и нас спасет.
Продолжение следует. Далее - Вовзращение домой: Грезы об Эдеме.
Главная психологическая задача родителя состоит в том, чтобы максимально облегчить и подготовить переход ребенка к полной сепарации, к состоянию, которое называется взрослостью. То, каким образом родитель отвечает на этот вызов, определяет самый значительный его вклад в психологическое наследие ребенка. Формирование у ребенка уверенности в себе в процессе постепенного «расставания» - в этом состоит парадоксальная задача родителей.
Ни одному родителю не удается решить эту задачу полностью, то есть быть с ребенком в контакте и вместе с тем постепенно от него отдаляться.
С самого рождения мы начинаем считывать непосредственные отношения своего Я с Другим. Ребенок ощущает свою связь с Другим или ее отсутствие и экстраполированное ощущение этой связи становится основой его представления о мире в целом.
В магическом (инфантильном) мышлении ребенка отсутствует способность к субъект-объектной дихотомии. Быть может, только через несколько десятков лет этот ребенок сможет осознать, что не он был причиной семейных проблем, что поведение его отца и матери никак не связано с ним лично, а порождалось атмосферой, к которой ему приходилось приспосабливаться.
Основным источником детских травм являются родители. Так как все мы просто люди, наша природа, которая далека от совершенства, обязательно будет влиять на ребенка и оставит неизгладимый отпечаток на его психике.
У каждого из нас есть эмоциональные травмы и соответствующие им накопления энергии, ибо у каждого из нас есть своя индивидуальная история.
При активизации комплексов их энергия достигает такого уровня, что подавляет Эго человека и совершенно меняет его чувство реальности.
Алогичного поведения не бывает. Поведение человека всегда логично, а точнее - психо-логично, если мы можем распознать аффективное состояние, из которого оно проистекает.
Человек с эмоциональной травмой любого вида может бессознательно выбрать адаптивную форму поведения, диаметрально противоположную той, которую в данном случае «выбрал» другой человек.
Человек может изменить свое поведение и свои убеждения, но тогда его душевная травма найдет другой, быть может, более искусный способ внешнего выражения.
Например, дети, оказавшиеся жертвами насилия (вербального, эмоционального, сексуального), став взрослыми могут вступить в брак с насильниками и практически не допускают возможности уйти от них. Это вовсе не значит, что они любят своих насильников; все дело в том, что запрограммированная беспомощность находится значительного глубже, чем боль, причиненная насилием.
Если я, будучи ребенком, ощущаю свою беспомощность в присутствии вездесущего Другого и хочу выжить, то моя психика будет создавать стратегии моего поведения, основанные на стремлении организма к выживанию и желании справиться со страхом. Я сумею «договориться» со своей беспомощностью, сделав ее своим мировоззрением, своей реактивной стратегией или своей временной личностью.
Одна из таких стратегий: «я бессилен, поэтому должен посвятить свою жизнь тому, чтобы обрести свою власть над другими». Но такой человек никогда не живет в мире с самим собой, ибо полученный им результат - это защита от страха перед беспомощностью. В близких отношениях эта стратегия отыгрывается в стремлении управлять другим или в появлении влечения к человеку, который легко подчиняется. Такие отношения строятся на принципе власти, а вовсе не любви, так как психо-логика бессильного человека состоит в том, чтобы обрести как можно больше власти и стараться жить так, чтобы заглушить тот глубокий страх, который он чувствовал в детстве.
Нередко наблюдается другая, совершенно противоположная стратегия. Так как ребенок ощущает свое бессилие в присутствии Другого, который при этом является источником его благополучия, он учится быть приятным, спокойным и принимать на себя ответственность за благополучие других. Одна из таких стратегий, позволяющих справиться с тревогой, называется созависимость. Если я несу ответственность за удовлетворение потребностей другого, то, наверное, Другой сможет удовлетворить и мои потребности.
Проблема бессилия дает о себе знать на протяжении всей жизни человека. Она может завести так далеко, что человек станет «выбирать» для формирования отношений слабых и травмированных людей, чтобы соответствовать модели заботливого воспитателя. Глубоко в бессознательном существует психическая структура, которая определяет наш выбор.
Еще одна модель поведения может развиться у человека, который ребенком испытывал давление и притеснение, а потому все время нуждался в свободном эмоциональном пространстве. Такие люди часто выбирают партнеров у которых также есть проблемы в установлении близких отношений, и потому они могут негласно прийти между собой к соглашению об установлении и поддержании эмоционально безопасной дистанции. Это типичная модель периодического сближения и избегания, когда одному партнеру нужны близкие отношения и эмоциональная поддержка, а другой ощущает душевный комфорт, только находясь на эмоциональной дистанции. Один ищет сближения и поддержки, другой отстраняется под напором его прессинга, и при этом у каждого из них возрастает уровень тревоги. Потребность человека в защищенном свободном эмоциональном пространстве основывается на его желании сделать то, что не мог сделать ребенок, то есть удержать на расстоянии навязчивого Другого и сохранить хрупкую целостность своей психики.
Если в психологической атмосфере, которую создали родители, ребенку не хватало ощущения проявления заботы и он чувствовал себя эмоционально (если не фактически) покинутым, он будет постоянно искать отношений с Другим.
В данном случае опять же могут возникнуть совершенно противоположные стратегии. Обладая магическим мышлением, ребенок будет часто интериоризировать недостаточное проявление заботы и внимания со стороны Другого как собственную неполноценность. «Я такой, как ко мне относятся», - говорит психо-логика. Интериоризируя это унизительное ощущение Я, я постараюсь жить, прячась от отношений с другими, чтобы впоследствии не испытывать боли. Я «выберу» того, кто заведомо мне не подходит. Я не могу ничего хотеть, если точно не знаю, что могу это получить.
Противоположная стратегия, связана с отчаянным стремление возродить образ Другого. Так как потеря заботливого Другого вызывает крайнюю тревогу, я постараюсь снять это напряжение, прилагая все силы, чтобы найти заботливого Другого, который всегда находится рядом и исцелит детскую травму. Во многих аспектах такие отношения являются зависимыми, так как любая зависимость - это способ справиться с горем.
Конечно, мы свободны в том, чтобы стать другими и иначе себя вести. Но это требует высокой степени закономерности в своем поведении.
Осознание достигается только через потерю Другого и ощущения, что Другой - это действительно Другой.
Только выстрадав устранение проекций на Другого и найдя первопричину своих симптомов, человек может прийти к осознанию того, что его враг находится у него внутри, что Другой - не такой, каким он может казаться, и что человеку нужно очень глубоко себя узнать, прежде чем он сможет прояснить область истинных отношений. Такие открытия делаются нелегко, им сопутствуют мучительные переживания неудач, стыда, ярости и унижения. Но, находясь, в таком ужасном состоянии, можно лучше узнать самого себя, а без этого знания нельзя построить продолжительные отношения.
Нам приходится тратить огромные усилия на формирование осознанных, конструктивных отношений с Другим, если в нашем отношении к своему Я существует глубокая травма. Примем во внимание и то, насколько трудно вообще развивать любые отношения. Все, что я о себе не знаю, все мои тайные стремления исцелить свои травмы, порожденные моей родной семьей и моей культурой, теперь я возлагаю на вас. Вам придется из-за меня выстрадать все комплексы, которые я приобрел на протяжении всей своей жизни.
Кто из нас так хорошо себя знает, чтобы обладать способность к agape, то есть к отношению, которое можно назвать «беззаветной любовью», единственной целью которой является благополучие Другого, без малейшей примеси эгоизма, затаившегося в глубине, как хищная акула?
Так мы вступаем в отношения с окружающими. Обладая скудными знаниями о себе, мы хотим найти свою идентичность в зеркально отражении Другого, как искали ее раньше в отношениях с матерью и отцом. Мы ищем тихую гавань в обличье того Другого, который, как ни печально, стремится найти такую же гавань в нас. Мы испытываем непомерную жажду проекций - жажду слияния с Другим, который нас защитит, позаботится о нас и нас спасет.
Продолжение следует. Далее - Вовзращение домой: Грезы об Эдеме.