Отношения "студент - преподаватель"
Ну, и наконец я дошла до самого важного для меня пункта: собственно отношения «студент-преподаватель».
В этой области Канада не открыла мне глаза, я и в Киеве понимала, что все не так, ребята. Точнее...
Мне не хочется чернить все подряд. Когда я училась в университете первый раз, то большую часть времени была совершенно счастлива. Мне нравились и предметы, и преподаватели, и атмосфера. Все это вместе и по отдельности я готова была защищать с пеной у рта как самое лучшее, что может случиться со студентом.
Со временем, по ряду причин, я очень сильно во всем разочаровалась. Ну, как во всем... в людях, конечно (здания мне по-прежнему нравятся). Мне кажется сейчас, что стоило бы им немного сместить фокус...
Да ладно, нечего себя обманывать. Это очень много, на самом деле.
***
Сразу же после приезда, еще до начала пар, я встретилась с преподавателем, который проводил собеседование со мной на этапе поступления. Он сказал мне: «Аня, я должен тебя предупредить, ты столкнешься здесь с непривычной для тебя системой. Я преподавал в Москве и в Киеве, и я знаю, о чем говорю. Ваши студенты ждут от преподавателей истины с последней инстанции и не хотят думать сами. Мы здесь полагаем, что студенты - это наши коллеги, мы просто чуть более опытны, чем вы, но это не означает, что мы точно все про все знаем. Мы уважаем наших студентов как взрослых самостоятельных людей, которым не требуется нянька. У студентов из Восточной Европы иногда возникают проблемы на этой почве».
В принципе, тут я могла бы поставить точку. Прошел один семестр, и к сказанному еще в августе мне пока что ни добавить, ни убавить. Ну, разве только тот факт, что лично у меня с этой системой никаких проблем не возникло. Возможно, все мое раздражение по поводу первого образования так и объясняется: мне больше подходит это, а не «то». В конце концов, кому арбуз, а кому свиной хрящик.
***
Первое, что бросается в глаза, это открытость. Некоторые преподаватели вообще начинают с личной жизни, здоровья детей, половой ориентации и грехов молодости. Другие ограничиваются профессиональной карьерой. В любом случае, это первый шаг к этому самому «мы коллеги». Кроме того, изначально понятно, в каких именно областях этот человек работал, а про какие, возможно, только к своей паре читал.
Фраза «я так думаю» + аргументы (с источниками) - по-моему, самая частая конструкция в речи преподавателя. Студентам они постоянно предлагают подумать и предложить другое решение, естественно, тоже аргументированное.
Критическое мышление. Что такое, по-вашему, критическое мышление? А если в такой ситуации сделать это, то, как по-вашему, это будет примером применения критического мышления? - В том или ином виде мотив о том, что студенты должны думать, звучит постоянно.
И они действительно радуются, если студенты это самое критическое мышление демонстрируют. Даже если при этом высказывается не та точка зрения, которой они сами придерживаются. В письменных работах оценивается, прежде всего, не вывод, а процесс: как ты к этому выводу пришел, достаточно ли свидетельств, оговорены ли противоречия, ясно ли, почему предпочтение отдано этой, а не той версии.
Только подумайте, насколько глупо устроена наша система контроля: на экзамен мы должны _выучить_билеты_. Зазубрить, фактически, то, что нам рассказали. В этой системе координат просто нет места мышлению. На любом уровне, даже в аспирантуре, ты должен зубрить. Как ты там рассуждаешь - неважно. Естественно, многие рассуждать перестают. Мы про роль экономии речевых усилий в истории языка хорошо знаем, а про то, что и мозговые усилия мы начинаем экономить, уже никому не интересно.
Некоторый набор возможных версий предлагается, однако преподаватель не претендует на то, что знает всё-превсё знают. Часто прямо говорят «я не знаю» или «в этом я не специалист, вы можете спросить профессора такого-то или почитать вот эту книжку».
И, представьте себе, корона с головы пока еще ни у кого еще не упала.
Преподаватели украинские считают, что стоят на пьедестале. Не все, но к сожалению, подавляющее большинство.
Нет, они, конечно, теоретически в курсе, что студент должен думать. Но в результате выходит «игра в Запад» - либеральные потуги, иногда опасные. Мой науч.рук. любит повторять «ну, я не знааааю, я в этом не разбирааааюсь». Но тот, кто на это не ведется и автоматически ищет то, что его удовлетворит, чувствует себя потом значительно лучше, чем тот, кто...
Ну, в общем, если вам говорят «ой, я так плохо сегодня выгляжу», а вы говорите «да, сегодня ты как-то не очень», вас сочтут человеком странным и антисоциальным, правда? Так и здесь.
Да, они, конечно, тоже говорят о разных мнениях, о том, что по многим вопросам окончательное решение не найдено, да и не может быть найдено. Но списки мнений зачастую закрытые. Другой мой науч.рук., рассуждая о проблеме соотношения языка и мышления, объясняла нам, что раньше люди думали так, потом провели эксперименты и стали думать иначе, и все, вторые правы, точка. «Вторые» - это, на секундочку, Лев Выготский (годы жизни 1896-1934). Тут кагбе даже лингвистом или психологом быть не нужно: пара научно-популярных программ объяснит любому минимально заинтересованному, что Выготский в проблеме мышления и речи точки не поставил, после него еще много чего было сделано и сказано.
Я понимаю, новые книжки, тем более на английском, и стоят дорого,и достать тяжело, и читать некогда. Но в таком случае и не пьедестал не стоило бы лезть. Одна короткая фраза «я так думаю» существенно поправила бы общий посыл, но увы.
Однажды у меня был курс, кажется, по психолингвистике. Было очень интересно, преподавателю я тогда в рот заглядывала. Она не уставала повторять: ходите на пары, то, что рассказываю вам я, никто больше не расскажет, это уникальная информация. Она говорила о всяких экспериментах, проводившихся на Западе, а я думала, надо же какая молодец, читает англоязычную литературу и так доступно ее нам пересказывает (откровенно говоря, это не было совсем уж доступно, но я тогда думала, что это просто теория такая сложная). Через год мне случайно попалась книжка, которую на самом деле она пересказывала без купюр, не меняя слова. Изданный в Москве учебник по психоингвистике.
Это, заметьте, уже в эпоху Интернета, которым она сама вполне пользуется, в отличие от многих других преподавателей. Мне не пришло в голову погуглить, но почему она не думала, что кто-то из студентов может это сделать? Почему она хотя бы этого не опасалась?
И, главное, зачем? Вот что мне не дает покоя до сих пор. Мы ее и так очень уважали (ну, по крайней мере, большинство из нас). Ну, скажи, что вот есть такая книжка, кто там из нас учебники-то читал. Ну, разбавь чуть своими словами. Никто ведь не ждет, что преподаватель должен знать все и говорить исключительно о том, про что сам книжки пишет (она сейчас такие книжки пишет, что лучше бы она ни с кем вообще об этом не говорила).
Но нет. Нимб-с. Преподаватель должен быть недосягаем.
Меня задевает не столько даже тот факт, что в университете (в науке, вроде как) надо крутиться, потакать чьим-то амбициям и «казаться», сколько реакция на тех, кто не крутится (это не я, если что, я, в основном играла по правилам). Понимаете, они обижаются. Натурально так, с последующими сплетнями, подковерной местью. Иногда с истериками, с заламыванием рук. С «И чтобы я тебя больше никогда тут не видела, не смей заходить на эту кафедру!».
Это было бы смешно, если бы не было так грустно и бессмысленно.
Я, кстати, все еще пишу об отношениях «преподаватель-студент». Об отношениях внутри коллектива даже начинать не буду. Почти все мои знакомые, оставшиеся в университетах, либо бежали со временем оттуда, теряя тапки, с криком «да никогда больше», либо продолжают есть кактус и плакать.
И (еще одно кстати) я пишу, в основном, о тех, кто действительно обладает обширными знаниями предмета, широким кругозором и отличными речевыми навыками. Тот факт, что в украинских университетах полно узколобых косноязычных троечников, которых просто больше никуда не взяли (а в университет взяли только потому, что отличники сбежали и дырку заткнуть некем), я совсем не трогаю.
Оставим в стороне также все, что касается т. н. неуставных отношений: у одного преподавателя три жены - по очереди, слава богу, - все его студентки; другая преподавательница, составительница словаря и всякое такое, тоже... хм... стала всяким таким через то место, которым, говорят, модели строят карьеру, и это вообще не тайна, ее... спонсор рассказывает об этом новым студентам с гордостью даже, вот, мол, учитесь; ну, о приставаниях я молчу; н-да, я вообще собиралась молчать на эту тему.
Пальцев одной руки мне хватит, чтобы пересчитать тех, кому внутреннего достоинства и внутренней уверенности хватает на искреннюю радость при виде независимо думающего студента. Например, этот моя любимая школьная учительница русского. Недавно мы болтали по скайпу (да, с ней счастливы поддерживать отношения многие ее ученики, некоторые переводили своих уже детей в другую школу, только чтоб она их потом учила), и она рассказывала мне, как ей везет: я когда-то заставила ее прочитать Толкиена, благодаря вот тому ученику она теперь знакома с творчеством того-то, а вот сейчас новая ученица подкидывает ей новые идеи. Ее нисколько не унижает, что школьник может рассказать ей, учителю методисту с десятками лет стажа, что-то новое. Она таких учеников поддерживает, отправляет на маны-олимпиады, в научную библиотеку, куда записывают, по-хорошему, с третьего курса, знакомит с университетскими преподавателями (да, в данном контексте это может прозвучать иронически, но для ученика 10-11 класса это все равно развивающий опыт).
Боже, дай в жизни каждому хотя бы одного такого учителя. И еще дай ей здоровья, пожалуйста.
Да, в университете такие люди тоже были. Я помню о них и благодарю вселенную за то, что они меня учили. Но, к сожалению, их слишком мало, чтобы в канадском университете я не чувствовала контраста.
Когда я рассказываю об украинском образовании, мои одногруппники поздравляют меня с освобождением. Мы потом смеемся все вместе, я стараюсь показать, что не все так страшно, но я действительно чувствую, что это освобождение.
А не смеется только мой одногруппник из Китая. И говорит «как я тебя понимаю».
У меня вообще такое ощущение, что либерализм в образовании движется линейно с Запада на Восток. Наверное, по причине ограниченности моего опыта. Некоторые иранцы мне говорили «у вас такие хорошие преподаватели, они с нам разговаривают». О.
Но, в общем, мы же не хотим равняться на Китай или Иран. Мы - европейская нация с европейскими ценностями :)
Мне сложно описать словами, что я чувствовала поначалу на местных занятиях (сейчас уже привыкла, конечно). Вот стоит перед тобой человек, про которого ты знаешь гораздо больше, чем, казалось бы, о преподавателе надо б знать. И все называют его Майкл, а не «доктор такой-то». И он может стоять перед тобой в шортах, потому что приехал на работу на велосипеде. Или не стоять, а совсем даже сидеть на столе.
И он говорит о чем-то, напоминая «так считается, это одно из мнений, я не настаиваю». А потом просит тебя, человека который изучает совершенно новую область аж две недели, высказать свое мнение. И внимательно слушает, и комментирует потом так, что ты понимаешь «надо же, я выдал что-то умное и уместное». При этом никакого панибратства и «давай покурим», у студентов не возникает желания похлопать его по спине. Черта, разделяющая профессионала и пока еще не-профессионала, никуда от всего этого не девается.
В моем сознании эти впечатления смешаны с тем, о чем я писала раньше ( 1, 2): сидение на газонах, отсутствие макияжа, повсеместные улыбки, удобство и готовность помочь. Я, собственно, поэтому издалека и начала: мне сложно все это разделить. И я, может быть, зря, стараюсь найти для всего этого одну общую причину: уважение (конечно, да, куда ж без него), самоуважение, внутренний стержень (то, что исключает возможность попадания в нелицеприятную ситуацию, их просто не может быть, я таков, каков есть, и хорош сам по себе), расслабленность (в хорошем смысле), воспитание (это вообще ни о чем не говорит), культура (очень уж широко, тут столько всяких культур, разве ограничится академической, но я ведь ищу то, что объяснило бы все)? - Видите, у меня плохо получается.
А, может быть, это общественный контроль? Высокие запросы?
Например, все мои одногруппники очень остро реагируют на преподавательскую бестактность, если она случается. Тут не все ангелы, к паре преподавателей у нас (даже у меня) были серьезнейшие претензии. Я знаю, что как минимум один человек ходил к декану лично и объяснял, что так нельзя.
Любопытно, что часть этих претензий такого рода... Ну, если бы вокруг меня все не говорили «так нельзя», то я бы, со своим бекграундом, даже не заметила. Например, однажды на предложение высказаться я отреагировала совершенно не так, как ожидал преподаватель. Где-то месяца через два я узнала, что многих возмутил наш разговор: мол, он слишком явно демонстрировал, что мое мнение ему не по душе: «ой, он так грубил тебе, мне хотелось перебить его и сказать, что этот недопустимо». У меня и мысли не возникло, что мне грубят. Наоборот, я чувствовала, что он очень много внимания уделяет лично мне и моим вопросам, что он всегда готов выяснить, почему я считаю именно так, и что он мое мнение уважает.
Поэтому я думаю сейчас, может, запросы просто высокие.
Ну, конечно, все сказанное можно истолковать совсем иначе: изнеженные денежные мешочки не терпят грубого обращения, поэтому западный преподаватель давно превратился в обслуживающий персонал. Мне под каждым канадским постом случайные люди такие комментарии оставляют, что я уже, кажется, никакому вывиху мозга не удивлюсь.
Можно, да. Вопрос в том, зачем вообще должно быть как-то иначе. Зачем наполнять профессиональную коммуникацию тем, чем она наполнена в Украине? Разве хамство, грубость, обиды, интриги и сплетни добавляют в отношения студентов и преподавателей что-нибудь полезное?
Я могу не знать множества вещей. Я здесь совсем недолго и, можно сказать, неглубоко. И у меня даже нет сил вникать. Я поверю вам, если вы скажете, что и здесь все не так радужно, и приведете примеры. Единственное, что я сейчас знаю наверняка: так жить проще. Это иллюзия, что уважение, отсутствие агрессивности и хамства, эмпатия и готовность помочь требуют какой-то особой отдачи, съедают силы и время. На самом деле их отсутствие съедает сил куда больше.
В этой области Канада не открыла мне глаза, я и в Киеве понимала, что все не так, ребята. Точнее...
Мне не хочется чернить все подряд. Когда я училась в университете первый раз, то большую часть времени была совершенно счастлива. Мне нравились и предметы, и преподаватели, и атмосфера. Все это вместе и по отдельности я готова была защищать с пеной у рта как самое лучшее, что может случиться со студентом.
Со временем, по ряду причин, я очень сильно во всем разочаровалась. Ну, как во всем... в людях, конечно (здания мне по-прежнему нравятся). Мне кажется сейчас, что стоило бы им немного сместить фокус...
Да ладно, нечего себя обманывать. Это очень много, на самом деле.
***
Сразу же после приезда, еще до начала пар, я встретилась с преподавателем, который проводил собеседование со мной на этапе поступления. Он сказал мне: «Аня, я должен тебя предупредить, ты столкнешься здесь с непривычной для тебя системой. Я преподавал в Москве и в Киеве, и я знаю, о чем говорю. Ваши студенты ждут от преподавателей истины с последней инстанции и не хотят думать сами. Мы здесь полагаем, что студенты - это наши коллеги, мы просто чуть более опытны, чем вы, но это не означает, что мы точно все про все знаем. Мы уважаем наших студентов как взрослых самостоятельных людей, которым не требуется нянька. У студентов из Восточной Европы иногда возникают проблемы на этой почве».
В принципе, тут я могла бы поставить точку. Прошел один семестр, и к сказанному еще в августе мне пока что ни добавить, ни убавить. Ну, разве только тот факт, что лично у меня с этой системой никаких проблем не возникло. Возможно, все мое раздражение по поводу первого образования так и объясняется: мне больше подходит это, а не «то». В конце концов, кому арбуз, а кому свиной хрящик.
***
Первое, что бросается в глаза, это открытость. Некоторые преподаватели вообще начинают с личной жизни, здоровья детей, половой ориентации и грехов молодости. Другие ограничиваются профессиональной карьерой. В любом случае, это первый шаг к этому самому «мы коллеги». Кроме того, изначально понятно, в каких именно областях этот человек работал, а про какие, возможно, только к своей паре читал.
Фраза «я так думаю» + аргументы (с источниками) - по-моему, самая частая конструкция в речи преподавателя. Студентам они постоянно предлагают подумать и предложить другое решение, естественно, тоже аргументированное.
Критическое мышление. Что такое, по-вашему, критическое мышление? А если в такой ситуации сделать это, то, как по-вашему, это будет примером применения критического мышления? - В том или ином виде мотив о том, что студенты должны думать, звучит постоянно.
И они действительно радуются, если студенты это самое критическое мышление демонстрируют. Даже если при этом высказывается не та точка зрения, которой они сами придерживаются. В письменных работах оценивается, прежде всего, не вывод, а процесс: как ты к этому выводу пришел, достаточно ли свидетельств, оговорены ли противоречия, ясно ли, почему предпочтение отдано этой, а не той версии.
Только подумайте, насколько глупо устроена наша система контроля: на экзамен мы должны _выучить_билеты_. Зазубрить, фактически, то, что нам рассказали. В этой системе координат просто нет места мышлению. На любом уровне, даже в аспирантуре, ты должен зубрить. Как ты там рассуждаешь - неважно. Естественно, многие рассуждать перестают. Мы про роль экономии речевых усилий в истории языка хорошо знаем, а про то, что и мозговые усилия мы начинаем экономить, уже никому не интересно.
Некоторый набор возможных версий предлагается, однако преподаватель не претендует на то, что знает всё-превсё знают. Часто прямо говорят «я не знаю» или «в этом я не специалист, вы можете спросить профессора такого-то или почитать вот эту книжку».
И, представьте себе, корона с головы пока еще ни у кого еще не упала.
Преподаватели украинские считают, что стоят на пьедестале. Не все, но к сожалению, подавляющее большинство.
Нет, они, конечно, теоретически в курсе, что студент должен думать. Но в результате выходит «игра в Запад» - либеральные потуги, иногда опасные. Мой науч.рук. любит повторять «ну, я не знааааю, я в этом не разбирааааюсь». Но тот, кто на это не ведется и автоматически ищет то, что его удовлетворит, чувствует себя потом значительно лучше, чем тот, кто...
Ну, в общем, если вам говорят «ой, я так плохо сегодня выгляжу», а вы говорите «да, сегодня ты как-то не очень», вас сочтут человеком странным и антисоциальным, правда? Так и здесь.
Да, они, конечно, тоже говорят о разных мнениях, о том, что по многим вопросам окончательное решение не найдено, да и не может быть найдено. Но списки мнений зачастую закрытые. Другой мой науч.рук., рассуждая о проблеме соотношения языка и мышления, объясняла нам, что раньше люди думали так, потом провели эксперименты и стали думать иначе, и все, вторые правы, точка. «Вторые» - это, на секундочку, Лев Выготский (годы жизни 1896-1934). Тут кагбе даже лингвистом или психологом быть не нужно: пара научно-популярных программ объяснит любому минимально заинтересованному, что Выготский в проблеме мышления и речи точки не поставил, после него еще много чего было сделано и сказано.
Я понимаю, новые книжки, тем более на английском, и стоят дорого,и достать тяжело, и читать некогда. Но в таком случае и не пьедестал не стоило бы лезть. Одна короткая фраза «я так думаю» существенно поправила бы общий посыл, но увы.
Однажды у меня был курс, кажется, по психолингвистике. Было очень интересно, преподавателю я тогда в рот заглядывала. Она не уставала повторять: ходите на пары, то, что рассказываю вам я, никто больше не расскажет, это уникальная информация. Она говорила о всяких экспериментах, проводившихся на Западе, а я думала, надо же какая молодец, читает англоязычную литературу и так доступно ее нам пересказывает (откровенно говоря, это не было совсем уж доступно, но я тогда думала, что это просто теория такая сложная). Через год мне случайно попалась книжка, которую на самом деле она пересказывала без купюр, не меняя слова. Изданный в Москве учебник по психоингвистике.
Это, заметьте, уже в эпоху Интернета, которым она сама вполне пользуется, в отличие от многих других преподавателей. Мне не пришло в голову погуглить, но почему она не думала, что кто-то из студентов может это сделать? Почему она хотя бы этого не опасалась?
И, главное, зачем? Вот что мне не дает покоя до сих пор. Мы ее и так очень уважали (ну, по крайней мере, большинство из нас). Ну, скажи, что вот есть такая книжка, кто там из нас учебники-то читал. Ну, разбавь чуть своими словами. Никто ведь не ждет, что преподаватель должен знать все и говорить исключительно о том, про что сам книжки пишет (она сейчас такие книжки пишет, что лучше бы она ни с кем вообще об этом не говорила).
Но нет. Нимб-с. Преподаватель должен быть недосягаем.
Меня задевает не столько даже тот факт, что в университете (в науке, вроде как) надо крутиться, потакать чьим-то амбициям и «казаться», сколько реакция на тех, кто не крутится (это не я, если что, я, в основном играла по правилам). Понимаете, они обижаются. Натурально так, с последующими сплетнями, подковерной местью. Иногда с истериками, с заламыванием рук. С «И чтобы я тебя больше никогда тут не видела, не смей заходить на эту кафедру!».
Это было бы смешно, если бы не было так грустно и бессмысленно.
Я, кстати, все еще пишу об отношениях «преподаватель-студент». Об отношениях внутри коллектива даже начинать не буду. Почти все мои знакомые, оставшиеся в университетах, либо бежали со временем оттуда, теряя тапки, с криком «да никогда больше», либо продолжают есть кактус и плакать.
И (еще одно кстати) я пишу, в основном, о тех, кто действительно обладает обширными знаниями предмета, широким кругозором и отличными речевыми навыками. Тот факт, что в украинских университетах полно узколобых косноязычных троечников, которых просто больше никуда не взяли (а в университет взяли только потому, что отличники сбежали и дырку заткнуть некем), я совсем не трогаю.
Оставим в стороне также все, что касается т. н. неуставных отношений: у одного преподавателя три жены - по очереди, слава богу, - все его студентки; другая преподавательница, составительница словаря и всякое такое, тоже... хм... стала всяким таким через то место, которым, говорят, модели строят карьеру, и это вообще не тайна, ее... спонсор рассказывает об этом новым студентам с гордостью даже, вот, мол, учитесь; ну, о приставаниях я молчу; н-да, я вообще собиралась молчать на эту тему.
Пальцев одной руки мне хватит, чтобы пересчитать тех, кому внутреннего достоинства и внутренней уверенности хватает на искреннюю радость при виде независимо думающего студента. Например, этот моя любимая школьная учительница русского. Недавно мы болтали по скайпу (да, с ней счастливы поддерживать отношения многие ее ученики, некоторые переводили своих уже детей в другую школу, только чтоб она их потом учила), и она рассказывала мне, как ей везет: я когда-то заставила ее прочитать Толкиена, благодаря вот тому ученику она теперь знакома с творчеством того-то, а вот сейчас новая ученица подкидывает ей новые идеи. Ее нисколько не унижает, что школьник может рассказать ей, учителю методисту с десятками лет стажа, что-то новое. Она таких учеников поддерживает, отправляет на маны-олимпиады, в научную библиотеку, куда записывают, по-хорошему, с третьего курса, знакомит с университетскими преподавателями (да, в данном контексте это может прозвучать иронически, но для ученика 10-11 класса это все равно развивающий опыт).
Боже, дай в жизни каждому хотя бы одного такого учителя. И еще дай ей здоровья, пожалуйста.
Да, в университете такие люди тоже были. Я помню о них и благодарю вселенную за то, что они меня учили. Но, к сожалению, их слишком мало, чтобы в канадском университете я не чувствовала контраста.
Когда я рассказываю об украинском образовании, мои одногруппники поздравляют меня с освобождением. Мы потом смеемся все вместе, я стараюсь показать, что не все так страшно, но я действительно чувствую, что это освобождение.
А не смеется только мой одногруппник из Китая. И говорит «как я тебя понимаю».
У меня вообще такое ощущение, что либерализм в образовании движется линейно с Запада на Восток. Наверное, по причине ограниченности моего опыта. Некоторые иранцы мне говорили «у вас такие хорошие преподаватели, они с нам разговаривают». О.
Но, в общем, мы же не хотим равняться на Китай или Иран. Мы - европейская нация с европейскими ценностями :)
Мне сложно описать словами, что я чувствовала поначалу на местных занятиях (сейчас уже привыкла, конечно). Вот стоит перед тобой человек, про которого ты знаешь гораздо больше, чем, казалось бы, о преподавателе надо б знать. И все называют его Майкл, а не «доктор такой-то». И он может стоять перед тобой в шортах, потому что приехал на работу на велосипеде. Или не стоять, а совсем даже сидеть на столе.
И он говорит о чем-то, напоминая «так считается, это одно из мнений, я не настаиваю». А потом просит тебя, человека который изучает совершенно новую область аж две недели, высказать свое мнение. И внимательно слушает, и комментирует потом так, что ты понимаешь «надо же, я выдал что-то умное и уместное». При этом никакого панибратства и «давай покурим», у студентов не возникает желания похлопать его по спине. Черта, разделяющая профессионала и пока еще не-профессионала, никуда от всего этого не девается.
В моем сознании эти впечатления смешаны с тем, о чем я писала раньше ( 1, 2): сидение на газонах, отсутствие макияжа, повсеместные улыбки, удобство и готовность помочь. Я, собственно, поэтому издалека и начала: мне сложно все это разделить. И я, может быть, зря, стараюсь найти для всего этого одну общую причину: уважение (конечно, да, куда ж без него), самоуважение, внутренний стержень (то, что исключает возможность попадания в нелицеприятную ситуацию, их просто не может быть, я таков, каков есть, и хорош сам по себе), расслабленность (в хорошем смысле), воспитание (это вообще ни о чем не говорит), культура (очень уж широко, тут столько всяких культур, разве ограничится академической, но я ведь ищу то, что объяснило бы все)? - Видите, у меня плохо получается.
А, может быть, это общественный контроль? Высокие запросы?
Например, все мои одногруппники очень остро реагируют на преподавательскую бестактность, если она случается. Тут не все ангелы, к паре преподавателей у нас (даже у меня) были серьезнейшие претензии. Я знаю, что как минимум один человек ходил к декану лично и объяснял, что так нельзя.
Любопытно, что часть этих претензий такого рода... Ну, если бы вокруг меня все не говорили «так нельзя», то я бы, со своим бекграундом, даже не заметила. Например, однажды на предложение высказаться я отреагировала совершенно не так, как ожидал преподаватель. Где-то месяца через два я узнала, что многих возмутил наш разговор: мол, он слишком явно демонстрировал, что мое мнение ему не по душе: «ой, он так грубил тебе, мне хотелось перебить его и сказать, что этот недопустимо». У меня и мысли не возникло, что мне грубят. Наоборот, я чувствовала, что он очень много внимания уделяет лично мне и моим вопросам, что он всегда готов выяснить, почему я считаю именно так, и что он мое мнение уважает.
Поэтому я думаю сейчас, может, запросы просто высокие.
Ну, конечно, все сказанное можно истолковать совсем иначе: изнеженные денежные мешочки не терпят грубого обращения, поэтому западный преподаватель давно превратился в обслуживающий персонал. Мне под каждым канадским постом случайные люди такие комментарии оставляют, что я уже, кажется, никакому вывиху мозга не удивлюсь.
Можно, да. Вопрос в том, зачем вообще должно быть как-то иначе. Зачем наполнять профессиональную коммуникацию тем, чем она наполнена в Украине? Разве хамство, грубость, обиды, интриги и сплетни добавляют в отношения студентов и преподавателей что-нибудь полезное?
Я могу не знать множества вещей. Я здесь совсем недолго и, можно сказать, неглубоко. И у меня даже нет сил вникать. Я поверю вам, если вы скажете, что и здесь все не так радужно, и приведете примеры. Единственное, что я сейчас знаю наверняка: так жить проще. Это иллюзия, что уважение, отсутствие агрессивности и хамства, эмпатия и готовность помочь требуют какой-то особой отдачи, съедают силы и время. На самом деле их отсутствие съедает сил куда больше.