История про Джию и Ланфен, рассказанная Ча
История о том, как повстречались Ча и Лу.
- Послушай, Ча, мы с тобой живём бок о бок уже довольно давно. Ты говорил, что превратился в дракона съев жемчужину, так?
Ча приоткрыл глаза и посмотрел на Лу
- Да, всё именно так и было.
- Правильно ли я понял тебя, Ча: жемчужина волшебная и пока она в тебе, ты останешься драконом?
- Мне кажется, ты мне не веришь.
- Как сказать… Либо жемчужина так глубоко в тебя закатилась, что никак не выйдет, либо никакой ты не человек, превратившийся в дракона.
Ча выполз из своего угла, и не мигая уставился на Лу.
- Ты наблюдателен и совсем не глуп. Тебя действительно интересует почему я до сих пор не превратился в человека?
- Ты мне как будто угрожаешь.
- Нет. Совсем нет. Хорошо, я расскажу тебе свою историю. Рано или поздно ты всё равно всё бы узнал.
Ча начал рассказывать.
Всё началось очень давно. Я был совсем молодым юношей. Однажды в нашу деревню забрел бродячий музыкант. Он играл на пипе, а его юная дочь пела и танцевала. Так они зарабатывали себе на жизнь.
Дело было в начале зимы, перевал уже засыпало снегом, дальше идти было невозможно, они остались в деревне. Не просто остались, а матушка пустила их жить в нашу хижину, до весны. В качестве платы, музыкант взялся обучить меня игре на инструменте. Так мы и жили: матушка и дочь музыканта - звали её Джия - занимались домашним хозяйством, я ходил в лес за дровами. Иногда мне помогал музыкант.
Он был не то чтобы старик, он выглядел как старик, хотя матушка говорила мне, что музыкант много моложе её.
Дело шло уже к весне. По утрам нас чаще будил звон талой воды, чем завывание ветра. Вот таким весенним утром матушка и попросила меня сходить в лес, за хворостом. Я взял топор, надел теплую куртку, музыкант вызвался идти со мной. Ох, чуял я, не кончится наш поход добром. Так и случилось. Когда мы уже возвращались, неся большие вязанки хвороста, лёд на ручье проломился под музыкантом, и он, чуть не с головой, провалился в воду. Нет, он не утонул. Во-первых, он крепко держал вязанку с хворостом, а во-вторых, я успел протянуть ему длинную ветку и вытащить из полыньи. Только после купания, музыкант простудился, несколько недель сильно болел да и умер.
Джия осталась совсем одна. Оставаться в нашем доме одинокой незамужней девушке было нельзя - это противоречило деревенским правилам. С другой стороны, идти её тоже было некуда. Вот матушка и настояла на нашей свадьбе.
Не могу сказать, что я был в восторге от такого брака. Нет, Джия была вполне привлекательной девушкой, но сказать, что я её любил - нельзя. Скорее у нас были просто дружеские отношения. На свадьбу пригласили всю деревню. Нам желали счастья, любви. Короче всё как обычно. Даже позвали монаха из ближайшего монастыря, он свершил обряд венчания по всем правилам. Матушка была в восторге, деревенские веселились, а у меня на сердце лежал огромный кусок льда. Если бы было можно, я убежал высоко в горы и спрятался. Но тогда бы огорчилась матушка. Да и монах, говоря наставление, убеждал нас, что небо специально послало в наш дом музыканта и Джию.
Ча глубоко вздохнул и несколько минут молча смотрел на потолок пещеры.
Наша совместная жизнь не заладилась с самого начала. Когда Джия почувствовала себя хозяйкой, её словно подменили. Она постоянно ссорилась с матушкой, ночами говорила как матушка её, бедную-несчастную, обижает и унижает, а я, нехороший и невнимательный, совсем не забочусь о своей жене.
В конце концов, мы построили себе отдельную хижину. Однако мир к нам так и не пришёл. Через пару лет скончалась матушка, и мне стало совсем невыносимо жить на свете. Характер мой совсем испортился, я стал груб с друзьями и соседями. Даже думал начать пить. Случай изменил всё.
Несколько лет тому назад, я ездил, по делам, в долину. Там познакомился с женщиной, её звали Ланфен. Мы полюбили друг друга. Я стал ездить в долину чаще и оставаться там всё дольше. Я так привязался к Ланфен, что стал серьёзно подумывать о разводе с женой.
Но и Джия стала догадываться о моей связи с Ланфен. Она пошла в монастырь, к монаху, который нас венчал, и стала ему жаловаться на свою несчастную долю. Что, и в каких красках было изложено монаху - остаётся лишь догадываться. Монах вызвал меня к себе для разговора. Я сразу, не таясь, рассказал ему про Ланфен. Монах начал говорить про семейные узы, традиции монастыря и деревни. Грозил запретом посещения монастыря по праздникам. Я пытался ему рассказать о своих переживаниях, но бесполезно. «Иди, проси прощения у жены. Порви все отношения с Ланфен. Год не имеешь права переступать порог монастыря» - Таким был его ответ.
Я пошёл к Ланфен и, как последний подлец и трус, всё ей рассказал. А затем сам, своими руками, задушил нашу любовь.
В итоге, Ланфен попросила больше никогда не появляться в её доме.
Я же стал любить её ещё сильней. Дня не проходило, чтобы я не вспоминал о моей Ланфен! Хотя какая она «моя».
Ча опять надолго замолчал.
- Если тебе тяжело вспоминать, может не надо?
- Нет, я должен тебе рассказать всё, тем более, что конец уже близок.
Джию я просто возненавидел. Переселился в хижину матушки. Друзья приходили, уговаривали, пытались вразумить. Настаивали на восстановлении отношений с женой. Только мысли о Ланфен всё больше занимали мой разум. Хотя сама она с каждым днём становилась всё дальше и дальше.
Потом было поле, на котором я нашёл жемчужину. Потом я ту жемчужину нечаянно съел.
Если бы ты знал, как я перепугался своему превращению! Я ушёл в лес и пару дней лежал, забившись под поваленные деревья.
Потом жемчужина вышла, а я снова стал прежним Ча. Вот только совсем прежним я, как видно, не стал.
Я взял ту жемчужину, просверлил в ней дырку, надел на шнурок, привязал шнурок к зубу и проглотил жемчужину ещё раз.
- Так вот почему ты не превращаешься опять в человека.
- Да. Теперь ты знаешь всё.
- Послушай, но ведь это глупо! Пойди к Ланфен и расскажи ей всё. Не может быть, чтобы она не простила тебя. Вы обязательно будете счастливы!
- Нет, Лу. Не пойду. Я слишком глубоко ранил мою Ланфен. Я ей отвратителен, она сама мне так сказала.
- Да мало ли чего не скажет человек в огорчении?! Отвязывай жемчужину и топай к ней!
- Лу, не уговаривай. Всё бесполезно. Моя жизнь в человеческом обличье закончена. Я теперь дракон. Всеми ненавидимый, всеми презираемый. Монах так и сказал: - Такие как ты, Ча, не достойны общения уважающих себя жителей деревни.
- Ага. Значит твоя деревня - это весь мир.
- Нет, не весь мир. Но слух обо мне разошёлся далеко, не только в долину, но и за перевал. Каждому не расскажешь, как вот теперь тебе, всю историю, со всеми подробностями. Да и не нужно это никому. Людям своих проблем хватает, они крайне неохотно занимаются бременами ближних.
- Вот тут ты не прав. Наверняка у тебя остались друзья, которые переживают за тебя. Которые хотят помочь тебе. Неужели нет таких?
- Есть. Но они мало что могут сделать. Ты знаешь, что значит выражение «общественное мнение»?
- Думаю да.
- Тогда ты должен знать, что бывает с людьми идущими поперёк этого мнения.
- Если человек сильный духом, а его дело справедливо, такие люди повернут мнение общества в свою сторону.
- А монах?
- Ты боишься монаха или того кому монах служит?
- Но ведь монах является проводником воли.
- Проводником - да, калиткой - нет.
- Не понял.
- Эх, Ча, расскажу я тебе как-нибудь историю про одного зайца, которого заставляли таскать воду из реки в дырявую бочку стоящую на деревенской площади. Ладно, давай ка спать. Завтра подумаем вместе, как помочь твоему горю.
Ча и Лу отправились каждый в свой угол пещеры. Они долго вздыхали и ворочались, пока наконец не заснули.