Через три дня после первой встречи с месье Шукри Сералем мы подписали контракт. Мне на тот момент, в общем, уже было все равно, где жить - но квартира оказалась замечательной. ( Read more... )
Везет нам на ливанцевmatroskin_saysNovember 6 2009, 20:13:22 UTC
Всегда приятно узнать, что есть хорошие люди! На них стоит мир! И, как сказал кто-то классический, они являются единственным оправданием существования человечества. Я тут несколько дней был занят срочной суетой и не читал твои посты. Тем более, что уже знал - твоя квартирная проблема решилась. Так что, комментирую сейчас. Моя квартирная проблема в результате этой суеты, кажется, тоже идет к завершению. Это ассоциации в стиле «пятнадцать лет спустя». Везет нам на ливанцев. Мой первый аспирант в Сан-Паулу был ливанец, по национальности белудж (где-то там на Ближнем Востоке есть даже местность Белуджистан, где проживают эти племена и язык у них белуджский ). Его родители - торговцы бежали из Бейрута от войны в Бразилию в конце 60-х-начале 70-х. Он был первым моим знакомым бразильцем и вообще первым знакомым иностранцем. Человек хороший и интересный, уже с жизненным опытом, ему тогда было уже за 30. Для начала сообщил, что раньше был троцкистом. Увлекался политикой. На этой почве сблизился здесь с одним украинским семейством и даже женился на их дочке. Но потом разочаровался и в том и в другом. - В ответ мне удалось его ошарашить фотографиями моих сибирских дочек на фоне зеленой травы и кустов. Он, как и все бразильцы, полагал, что в Сибири всегда снег и лед. - Калед (так звали моего ученика и приятеля) нас опекал в первый бразильский год, знакомил с городом и окрестностями, местной едой и нравами, показал Южный Крест, пляжи Сантоса и Гаружа, возил по всем этим местам на своем Росинанте (так назывался его развалина-автомобиль). Росинанта, впрочем, через пол-года украли со стоянки возле института физики. Что также внесло вклад в мое знакомство с местными нравами, в том числе полицейскими (разумеется, автомобиль не нашли и не пытались - за это надо платить % от стоимости машины). С ним можно было достаточно содержательно говорить на любые темы: политика, история, культура, искусство, религия, литература, сравнительная русско-бразильская этнография итп - человек начитанный и, главное, с широкими интересами, что встречается не часто. Тем более в Бразилии, где люди ощущают себя живущими на своей отдельной планете и обычно далеки от всех этих европейских забот. У него был собственный трех-этажный дом где-то на окраине Сан-Паулу, ближе к аэропорту Guarulhos, который (дом - не аэропорт) его отец построил и обставил в арабско-ливанском стиле. Кругом по стенам и на полу огромные ковры (на вид - персидские), соответствующая мебель, рассчитанная на сидение «по-турецки». На крыше - обзорная площадка, куда хорошо подниматься вечерами, дышать свежим воздухом и наблюдать звезды. Однажды они с братом и женой брата устоили нам настоящий арабский обед в этом доме со всеми полагающимися блюдами и ритуалами. А жена брата оказалась профессиональной певицей и мы потом были на ее концерте в каком-то большом зале в арабском районе. - Я тогда не говорил по-португальски совсем и не ориентировался в Сан-Паулу совершенно, потому что (и потому) нигде, кроме кампуса не был. А 20-минутная поездка на автобусе в ближайший гипермаркет тогда воспринималась как нелегкое и рискованное предприятие (здесь автобусы редко возвращаются по той же улице и петляют страшно по закоулкам, поэтому вернуться может быть непросто - а вопросов по-английски население не понимает) Поэтому впечатление от перемещений в ночи с Каледом по таинственным арабским местам сильно напоминало о Шехерезаде. Семейные истории Каледа органично дополняли атмосферу «Тысячи и одной ночи». К примеру, он рассказывал об отце, который был неграмотным, но крупным торговцем контрабандой в Рио и пользовался авторитетом среди тамошних, как он выражался, очень плохих людей. (Как во времена Синдбада и викингов, когда купец и пират - это было примерно одно и то же, как, уж, повернется дело.) А потом ему пришлось бежать от этих людей в Сан-Паулу. Где у него был уже не такой выгодный, но зато вполне легальный бизнес. Отец делал все, чтобы его дети закончили университет и стали приличными людьми. И видим, что ему это удалось. Особенно к месту (учитывая, что я собирался остаться в Бразилии), звучала история о его дяде, который, прожив в Рио двадцать лет, португальский выучить так и не смог, а арабский - забыл.
Везет нам на ливанцев. Мой первый аспирант в Сан-Паулу был ливанец, по национальности белудж (где-то там на Ближнем Востоке есть даже местность Белуджистан, где проживают эти племена и язык у них белуджский ). Его родители - торговцы бежали из Бейрута от войны в Бразилию в конце 60-х-начале 70-х. Он был первым моим знакомым бразильцем и вообще первым знакомым иностранцем. Человек хороший и интересный, уже с жизненным опытом, ему тогда было уже за 30. Для начала сообщил, что раньше был троцкистом. Увлекался политикой. На этой почве сблизился здесь с одним украинским семейством и даже женился на их дочке. Но потом разочаровался и в том и в другом. - В ответ мне удалось его ошарашить фотографиями моих сибирских дочек на фоне зеленой травы и кустов. Он, как и все бразильцы, полагал, что в Сибири всегда снег и лед. - Калед (так звали моего ученика и приятеля) нас опекал в первый бразильский год, знакомил с городом и окрестностями, местной едой и нравами, показал Южный Крест, пляжи Сантоса и Гаружа, возил по всем этим местам на своем Росинанте (так назывался его развалина-автомобиль). Росинанта, впрочем, через пол-года украли со стоянки возле института физики. Что также внесло вклад в мое знакомство с местными нравами, в том числе полицейскими (разумеется, автомобиль не нашли и не пытались - за это надо платить % от стоимости машины). С ним можно было достаточно содержательно говорить на любые темы: политика, история, культура, искусство, религия, литература, сравнительная русско-бразильская этнография итп - человек начитанный и, главное, с широкими интересами, что встречается не часто. Тем более в Бразилии, где люди ощущают себя живущими на своей отдельной планете и обычно далеки от всех этих европейских забот. У него был собственный трех-этажный дом где-то на окраине Сан-Паулу, ближе к аэропорту Guarulhos, который (дом - не аэропорт) его отец построил и обставил в арабско-ливанском стиле. Кругом по стенам и на полу огромные ковры (на вид - персидские), соответствующая мебель, рассчитанная на сидение «по-турецки». На крыше - обзорная площадка, куда хорошо подниматься вечерами, дышать свежим воздухом и наблюдать звезды. Однажды они с братом и женой брата устоили нам настоящий арабский обед в этом доме со всеми полагающимися блюдами и ритуалами. А жена брата оказалась профессиональной певицей и мы потом были на ее концерте в каком-то большом зале в арабском районе. - Я тогда не говорил по-португальски совсем и не ориентировался в Сан-Паулу совершенно, потому что (и потому) нигде, кроме кампуса не был. А 20-минутная поездка на автобусе в ближайший гипермаркет тогда воспринималась как нелегкое и рискованное предприятие (здесь автобусы редко возвращаются по той же улице и петляют страшно по закоулкам, поэтому вернуться может быть непросто - а вопросов по-английски население не понимает) Поэтому впечатление от перемещений в ночи с Каледом по таинственным арабским местам сильно напоминало о Шехерезаде. Семейные истории Каледа органично дополняли атмосферу «Тысячи и одной ночи». К примеру, он рассказывал об отце, который был неграмотным, но крупным торговцем контрабандой в Рио и пользовался авторитетом среди тамошних, как он выражался, очень плохих людей. (Как во времена Синдбада и викингов, когда купец и пират - это было примерно одно и то же, как, уж, повернется дело.) А потом ему пришлось бежать от этих людей в Сан-Паулу. Где у него был уже не такой выгодный, но зато вполне легальный бизнес. Отец делал все, чтобы его дети закончили университет и стали приличными людьми. И видим, что ему это удалось. Особенно к месту (учитывая, что я собирался остаться в Бразилии), звучала история о его дяде, который, прожив в Рио двадцать лет, португальский выучить так и не смог, а арабский - забыл.
Reply
Reply
Leave a comment