«- Негодяй, - воскликнул генерал, которого эти слова жгли, как раскаленное железо, - ты коришь меня моим позором перед тем, быть может, как убить меня! […] Да, ты меня знаешь, не сомневаюсь, но я не знаю тебя, авантюрист, купающийся в золоте и драгоценных камнях! […] Но я требую, я хочу знать твое настоящее имя, среди этой сотни имен, чтобы
(
Read more... )
Comments 22
Reply
А еще вот мне интересно, ведь сундук с сокровищами - это не так уж и несметно много. Тем более, там на треть жемчуг, не одни алмазы и изумруды. Как он умудряется жить на широчайшую ногу многие годы и оставаться богачем, при этом не занимаясь каким-либо бизнесом сколько-нибудь серьезно?
Reply
Reply
Вот смотри, сундук, крышка 2 на 3 фута (не такой уж неприлично большой), 3 отделения: золотые монеты в первом, золотые слитки во втором, алмазы, жемчуга, рубины в третьем. Конечно, богатство большое, но не такое уж и несметное, чтобы разбрасываться им так, как это делает граф, например, делая из изумруда шкатулку для гашиша, раздаривая драгоценности и деньги направо и налево, привозя стерлядь с Волги к обеду. На много при таком обращении капитала не хватило бы. В экономические игры он вступает, чтобы отомстить Данглару, а не нажить капитал. Может быть, конечно, те 9 лет, которые выпадают из поля зрения читателей, граф провел, преумножая свой капитал, но автор об этом не говорит.
Reply
Да и в 15 лет его(роман) было неплохо читать. К тому же тогда мало что показывали хорошего по телевизору, да и компьютеров в современном смысле еще не было.
Reply
Reply
К тому же, если почитать романы того времени, такое поведение было вполне в порядке вещей.
Reply
А с романами того времени я и правда на Вы.
Reply
меня вот куда больше напрягала сцена, где он упивается казнью в Италии
или такой пассаж:
"Но не может быть, - продолжал граф, все сильнее растравляя свое вооб-
ражение картинами предстоящего поединка, - не может быть, чтобы женщина
с таким благородным сердцем хладнокровно обрекла меня на смерть, меня,
полного жизни и сил! ... Нет, она, наверное, ра-
зыграет какую-нибудь трогательную сцену, она бросится между нами, и то,
что здесь было исполнено величия, на месте поединка будет смешно.
И лицо графа покрылось краской оскорбленной гордости.
- Смешно, - повторил он, - и смешным окажусь я... Я - смешным! Нет,
лучше умереть."
казалось бы, какое ему дело, что подумает о нем суетное парижское общество?!
Reply
Reply
"Валентина, узнав мачеху, так сильно задрожала, что дрожь передалась кровати".
Reply
Как 322 бобра!
Reply
Как 322 бобров!
;-)
Reply
Reply
Reply
Leave a comment