Cyrano de Bergerac
Самое главное действо я приберегла на последний вечер в Лондоне - “Сирано де Бержерак” с Джеймсом МакЭвоем в постановке Джейми Ллойда. Билеты мы с reut купили аж в начале октября, когда спектакль только объявили. В начале декабря начались показы, пошли рецензии, и мы узнали, что пьеса поставлена в современном стиле и актеры читают рэп. Мы напряглись. В Джеймсе мы, конечно, не сомневались, а рэп я вообще люблю иногда (когда его поет Эминем), но в качестве решения для экранизации классической пьесы про 17-й век это казалось по меньшей мере странным. Отступать все равно уже было некуда, рецензии были сплошь хвалебные, в общем, мы стали ждать заветного дня.
И вот мы на месте, в Playhouse Theatre на Embankment.
Full house, билетов нет.
Места при покупке я выбирала поближе, и почему-то билеты в пятый ряд включали в себя Champagne Experience, при этом стоили 100 фунтов, против 125-ти фунтов за ряды выше и без всяких экспириенсов. Рассудив, что лучше сидеть поближе и подешевле, тем более, если при этом нам еще и нальют, я купила билеты. На месте оказалось, что этот экспириенс включает в себя вход в Ambassador Lounge, где стоят столики, есть небольшой бар, отдельный туалет, и можно оставить свои вещи на время спектакля. Это было очень удобно - мы посидели, выпили кто шампанского, кто пива, съели предложенные чипсы (которые crisps) и, оставив тяжелые пальто и сумки в лаунже (куда мы вернулись в перерыве за мороженым), пошли в зал. Пятый ряд оказался расположен очень хорошо. Может чуть ниже идеального (и поэтому чуть дешевле?), зато блиииизко! Ощущение было, что если чуть протянуть руку, до сцены и актеров можно дотронуться.
Сцена, к слову, вначале представляла собой маленькую фанерную коробку.
Во время спектакля коробка раздвигалась, расширяя пространство, но сцена оставалась голой, если не считать стульев, ступенек и микрофонных стоек, задавая тон всей постановке.
“Сирано” Джейми Ллойда - спектакль очень современный и концептуальный, хоть и происходит все еще в 17-м веке (в отличие от всяких экранизаций Шекспира, где действие перенесено в наши дни *вспоминаем хотя бы "Макбета" с тем же МакЭвоем*). Ллойд отказался от декораций и костюмов, от накладного носа главного героя (как сказал МакЭвой в одном интервью, вообще вся идея спектакля без декораций выросла из решения отказаться от огромного носа и целиком положиться на текст и силу воображения), актеры одеты в спортивную одежду, и все говорят со своими родными, очень разношерстными акцентами. Все это освобождает пьесу от наносного и оставляет самое важное - слова. Слова, которые ткут реальность. Недаром цитата Сирано “I love words, that’s all” даже в какой-то момент пишется на заднике сцены, это настоящий девиз постановки.
Тут обязательно нужно отметить гениальное переложение текста Ростана Мартином Кримпом; эта рифма, эти слог и ритм просто восхитительны, очень остроумны и актуальны. От приветов настоящему (в разговоре о gender fluidity, возможности писать, не рифмуя, упоминания “фильма со Стивом Мартином”, анекдота про бармена) успеваешь только икать от неожиданности и смеяться. Джеймс МакЭвой невероятно талантливо вдыхает в этот текст жизнь. Только ради того, чтобы услышать, как он скорострельно читает рэп со своим шотландским акцентом, этот спектакль стоило увидеть. А ведь зритель получает намного больше, чем просто парад виртуозных декламаций. Сирано МакЭвоя - мятущийся задира-поэт, мучающийся от любви к Роксане, считающий себя некрасивым и отводящий душу в сочинениях. На его фоне актер, играющий Кристиана, хоть и более, скажем так, общепринято красивый (хотя тут как всегда, на вкус и цвет), совершенно теряется и как-то даже странно, что кто-то может предпочесть Кристиана, хоть раз услышав, как говорит Сирано МакЭвоя. Вообще, конечно, этот спектакль - полностью бенефис одного актера, все остальные только оттеняют Джеймса, хоть и делают это весьма достойно. Кристиан - неглупый, в общем-то, но очень незатейливый и простодушный парень, актер справляется с этой ролью отлично. Роксана - вроде бы интеллектуалка, но влюбляется сначала в красивую обертку, и только потом, как она сама признает, начинает любить сущность (только неправильно определив ее носителя). Актриса в роли Роксаны красивая и самобытная, но роль не очень выигрышная изначально, потому что зритель (в моем лице) недоумевает, как можно не заметить ослепительную прекрасность Джеймса Сирано и начинает сердиться на персонажа за душевную слепоту. Понравился актер в роли Де Гиша, у него получился не законченный мерзавец, а живой человек. И очень позабавил актер в роли Леньера, у него несколько отличных выходов с декламацией и очень живая мимика. Вообще актеры интересные и очень разношерстные, столько разных лиц и акцентов - МакЭвой еще в каком-то интервью сказал, что труппа напоминает ему Лондон в миниатюре, мне очень понравилось это сравнение.
С пятого ряда, да еще и при том, что актеры часто при диалогах смотрят не друг на друга, а в зал, было полное ощущение присутствия в пьесе, будто они говорят лично с тобой. Сидишь, видишь, как слезы блестят в глазах МакЭвоя и думаешь “Неужели это правда, что я здесь, что это на самом деле”. Вся динамика спектакля как на ладони, тем более, сцена очень небольшая. Правда, когда на самом краю сцены начинают стаскивать с МакЭвоя майку, а некоторые актеры раздеваются до трусов, близость сцены становится не таким уж преимуществом, потому что внезапно встает в полный рост шанс удушья от задержки дыхания. Честно сказать, я не вижу особого оправдания этим раздеваниям с точки зрения постановки, кроме фансервиса (ну ладно, еще и слов де Гиша), но возражать не буду. Хотя захватывает дух как раз больше не от раздеваний, а от монологов. При монологах МакЭвоя, в сцене с признанием в любви, и последней, перед его смертью, сидишь, не двигаясь, ловя каждое слово и мелко дрожа, и когда в конце вдруг наступает тьма, не можешь пошевельнуться. И не хочется думать, что все уже закончилось.
Под впечатлением мы вернулись в лаунж за вещами, и обнаружили еще одно его преимущество - туда в бар пришло несколько актеров. А reut даже увидела в соседней комнате краем глаза МакЭвоя, но он в народ не вышел. Я побежала к stage door (точнее, я туда побежала сразу, потом Реут мне написала, что в лаунже МакЭвой, я прибежала обратно, но вход в отдельную комнату уже охранял один из официантов, так что я Джеймса не увидела), у stage door стояла довольно большая толпа. Джеймс, увы, так и не вышел в тот вечер, ну зато мы поболтали с llyfrbryf, с которой специально договорились там встретиться. Придется еще раз ехать в Лондон на еще какой-нибудь спектакль Джеймса и надеяться выловить его у stage door. Хех, в прошлый раз, 11 лет назад, когда я тоже ездила в Лондон на его спектакль Three Days of Rain, я как раз подходила к stage door, и он долго со всеми фотографировался и давал автографы, но тогда мне только хотелось посмотреть на него; а теперь жалею, что не попросила автограф.
Зато нашла свой билет со того спектакля, будет теперь лежать вместе с новым.
Вернулась домой я с острым желанием еще раз посмотреть постановку. Всемирная трансляция 20-го февраля была на следующий день после моего возвращения, и я никак не могла на нее сходить. А повторы были в будний день в Сиэтле, и мне как-то не хотелось далеко ездить ради трансляции (да-да, это после того, как я ради спектакля летела через 8 часовых поясов, ага). Но подруги, посмотревшие трансляцию в четверг после моей рекомендации, так впечатлились, что захотели пересмотреть снова, и я радостно присоединилась к ним. Так ровно через неделю после живого спектакля я посмотрела и запись.
Ощущения, конечно, отличаются, и сильно. Живой энергии сцены (и конкретно МакЭвоя), особенно из ближних рядов, ничто не заменит, но трансляция восполняет это крупными планами в стратегических местах постановки, а именно на монологах. Хотя, конечно, показывать крупный план МакЭвоя при ТАКИХ монологах это прием, который должен быть запрещен как неконвенциональное психотропное оружие. С другой стороны, в трансляции неудобно то, что нельзя по желанию сменить ракурс или сделать “zoom out”, чтобы посмотреть на реакции и игру других актеров. Зато понравилась возможность наконец хорошо разглядеть отражения в зеркале в глубине сцены - из зала зеркало часто загораживали актеры на переднем плане.
Второй просмотр позволил больше вслушаться в текст и еще сильнее восхититься им и тем, с какой легкостью и скоростью МакЭвой все это произносит. Да и других актеров я смогла чуть больше оценить, потому что ощущение “ААА, живой МакЭвой говорит в пяти метрах от меня!” не застило глаза. Именно на втором просмотре мне больше понравились Кристиан и де Гиш, и подумалось, что, конечно, хорошо бы было второй просмотр тоже устроить вживую, но спасибо и на том, что появилась возможность оценить и частично повторить ощущения вот так. И надеяться на то, что это был не последний раз.
И вот мы на месте, в Playhouse Theatre на Embankment.
Full house, билетов нет.
Места при покупке я выбирала поближе, и почему-то билеты в пятый ряд включали в себя Champagne Experience, при этом стоили 100 фунтов, против 125-ти фунтов за ряды выше и без всяких экспириенсов. Рассудив, что лучше сидеть поближе и подешевле, тем более, если при этом нам еще и нальют, я купила билеты. На месте оказалось, что этот экспириенс включает в себя вход в Ambassador Lounge, где стоят столики, есть небольшой бар, отдельный туалет, и можно оставить свои вещи на время спектакля. Это было очень удобно - мы посидели, выпили кто шампанского, кто пива, съели предложенные чипсы (которые crisps) и, оставив тяжелые пальто и сумки в лаунже (куда мы вернулись в перерыве за мороженым), пошли в зал. Пятый ряд оказался расположен очень хорошо. Может чуть ниже идеального (и поэтому чуть дешевле?), зато блиииизко! Ощущение было, что если чуть протянуть руку, до сцены и актеров можно дотронуться.
Сцена, к слову, вначале представляла собой маленькую фанерную коробку.
Во время спектакля коробка раздвигалась, расширяя пространство, но сцена оставалась голой, если не считать стульев, ступенек и микрофонных стоек, задавая тон всей постановке.
“Сирано” Джейми Ллойда - спектакль очень современный и концептуальный, хоть и происходит все еще в 17-м веке (в отличие от всяких экранизаций Шекспира, где действие перенесено в наши дни *вспоминаем хотя бы "Макбета" с тем же МакЭвоем*). Ллойд отказался от декораций и костюмов, от накладного носа главного героя (как сказал МакЭвой в одном интервью, вообще вся идея спектакля без декораций выросла из решения отказаться от огромного носа и целиком положиться на текст и силу воображения), актеры одеты в спортивную одежду, и все говорят со своими родными, очень разношерстными акцентами. Все это освобождает пьесу от наносного и оставляет самое важное - слова. Слова, которые ткут реальность. Недаром цитата Сирано “I love words, that’s all” даже в какой-то момент пишется на заднике сцены, это настоящий девиз постановки.
Тут обязательно нужно отметить гениальное переложение текста Ростана Мартином Кримпом; эта рифма, эти слог и ритм просто восхитительны, очень остроумны и актуальны. От приветов настоящему (в разговоре о gender fluidity, возможности писать, не рифмуя, упоминания “фильма со Стивом Мартином”, анекдота про бармена) успеваешь только икать от неожиданности и смеяться. Джеймс МакЭвой невероятно талантливо вдыхает в этот текст жизнь. Только ради того, чтобы услышать, как он скорострельно читает рэп со своим шотландским акцентом, этот спектакль стоило увидеть. А ведь зритель получает намного больше, чем просто парад виртуозных декламаций. Сирано МакЭвоя - мятущийся задира-поэт, мучающийся от любви к Роксане, считающий себя некрасивым и отводящий душу в сочинениях. На его фоне актер, играющий Кристиана, хоть и более, скажем так, общепринято красивый (хотя тут как всегда, на вкус и цвет), совершенно теряется и как-то даже странно, что кто-то может предпочесть Кристиана, хоть раз услышав, как говорит Сирано МакЭвоя. Вообще, конечно, этот спектакль - полностью бенефис одного актера, все остальные только оттеняют Джеймса, хоть и делают это весьма достойно. Кристиан - неглупый, в общем-то, но очень незатейливый и простодушный парень, актер справляется с этой ролью отлично. Роксана - вроде бы интеллектуалка, но влюбляется сначала в красивую обертку, и только потом, как она сама признает, начинает любить сущность (только неправильно определив ее носителя). Актриса в роли Роксаны красивая и самобытная, но роль не очень выигрышная изначально, потому что зритель (в моем лице) недоумевает, как можно не заметить ослепительную прекрасность Джеймса Сирано и начинает сердиться на персонажа за душевную слепоту. Понравился актер в роли Де Гиша, у него получился не законченный мерзавец, а живой человек. И очень позабавил актер в роли Леньера, у него несколько отличных выходов с декламацией и очень живая мимика. Вообще актеры интересные и очень разношерстные, столько разных лиц и акцентов - МакЭвой еще в каком-то интервью сказал, что труппа напоминает ему Лондон в миниатюре, мне очень понравилось это сравнение.
С пятого ряда, да еще и при том, что актеры часто при диалогах смотрят не друг на друга, а в зал, было полное ощущение присутствия в пьесе, будто они говорят лично с тобой. Сидишь, видишь, как слезы блестят в глазах МакЭвоя и думаешь “Неужели это правда, что я здесь, что это на самом деле”. Вся динамика спектакля как на ладони, тем более, сцена очень небольшая. Правда, когда на самом краю сцены начинают стаскивать с МакЭвоя майку, а некоторые актеры раздеваются до трусов, близость сцены становится не таким уж преимуществом, потому что внезапно встает в полный рост шанс удушья от задержки дыхания. Честно сказать, я не вижу особого оправдания этим раздеваниям с точки зрения постановки, кроме фансервиса (ну ладно, еще и слов де Гиша), но возражать не буду. Хотя захватывает дух как раз больше не от раздеваний, а от монологов. При монологах МакЭвоя, в сцене с признанием в любви, и последней, перед его смертью, сидишь, не двигаясь, ловя каждое слово и мелко дрожа, и когда в конце вдруг наступает тьма, не можешь пошевельнуться. И не хочется думать, что все уже закончилось.
Под впечатлением мы вернулись в лаунж за вещами, и обнаружили еще одно его преимущество - туда в бар пришло несколько актеров. А reut даже увидела в соседней комнате краем глаза МакЭвоя, но он в народ не вышел. Я побежала к stage door (точнее, я туда побежала сразу, потом Реут мне написала, что в лаунже МакЭвой, я прибежала обратно, но вход в отдельную комнату уже охранял один из официантов, так что я Джеймса не увидела), у stage door стояла довольно большая толпа. Джеймс, увы, так и не вышел в тот вечер, ну зато мы поболтали с llyfrbryf, с которой специально договорились там встретиться. Придется еще раз ехать в Лондон на еще какой-нибудь спектакль Джеймса и надеяться выловить его у stage door. Хех, в прошлый раз, 11 лет назад, когда я тоже ездила в Лондон на его спектакль Three Days of Rain, я как раз подходила к stage door, и он долго со всеми фотографировался и давал автографы, но тогда мне только хотелось посмотреть на него; а теперь жалею, что не попросила автограф.
Зато нашла свой билет со того спектакля, будет теперь лежать вместе с новым.
Вернулась домой я с острым желанием еще раз посмотреть постановку. Всемирная трансляция 20-го февраля была на следующий день после моего возвращения, и я никак не могла на нее сходить. А повторы были в будний день в Сиэтле, и мне как-то не хотелось далеко ездить ради трансляции (да-да, это после того, как я ради спектакля летела через 8 часовых поясов, ага). Но подруги, посмотревшие трансляцию в четверг после моей рекомендации, так впечатлились, что захотели пересмотреть снова, и я радостно присоединилась к ним. Так ровно через неделю после живого спектакля я посмотрела и запись.
Ощущения, конечно, отличаются, и сильно. Живой энергии сцены (и конкретно МакЭвоя), особенно из ближних рядов, ничто не заменит, но трансляция восполняет это крупными планами в стратегических местах постановки, а именно на монологах. Хотя, конечно, показывать крупный план МакЭвоя при ТАКИХ монологах это прием, который должен быть запрещен как неконвенциональное психотропное оружие. С другой стороны, в трансляции неудобно то, что нельзя по желанию сменить ракурс или сделать “zoom out”, чтобы посмотреть на реакции и игру других актеров. Зато понравилась возможность наконец хорошо разглядеть отражения в зеркале в глубине сцены - из зала зеркало часто загораживали актеры на переднем плане.
Второй просмотр позволил больше вслушаться в текст и еще сильнее восхититься им и тем, с какой легкостью и скоростью МакЭвой все это произносит. Да и других актеров я смогла чуть больше оценить, потому что ощущение “ААА, живой МакЭвой говорит в пяти метрах от меня!” не застило глаза. Именно на втором просмотре мне больше понравились Кристиан и де Гиш, и подумалось, что, конечно, хорошо бы было второй просмотр тоже устроить вживую, но спасибо и на том, что появилась возможность оценить и частично повторить ощущения вот так. И надеяться на то, что это был не последний раз.
Click to view