Пробро
Сколько будильников нужно молодому человеку со здоровым и крепким сном, чтобы проснуться?
Говорят, что у разных людей это количество варьируется от двух до десяти.
Пожалуй, это может служить подтверждением тому, что Тима - сверхчеловек.
Начиная с половины седьмого утра наша квартира постепенно наполняется бодрящим перезвоном его будильников. Я не очень понимаю, несколько ли их у него или просто один телефон пиликает миллион раз, но каждый раз чудится, будто эхо от очередной музычки повисает в воздухе. Затем попытка побудки происходит снова; этот самый сгусток утяжеляется новым отзвуком. Потом мерзейшую шарманку я слышу снова, воздух становится еще вдвое гуще.
Раза эдак после пятого создается полнейшее впечатление, что помещение наполняет невыносимый музыкальный пар, потому что давление на голову чувствуешь совершенно явственно.
Но тимино желание спать всегда сильнее художественных образов. Мне кажется, что безмолвного напора нелюбви, исходящего от нас с мамой - разумеется, уже проснувшихся от этого проклятого попурри - хватило бы, чтобы поднять с постели роту солдат, час назад уснувших после победы над врагом. Но только не Тимофея. Сон его нежен, бессовестен, бесконечен и уж точно никаким образом не зависит от какого-то глупого будильника.
После очередного траляля, которое словно дрелью вторгается в наши измученные и имеющие право еще на пару часов сна уши, мама встает и идет к непосредственному источнику несчастья. Изящно раскинув по кровати руки и ноги, томно и опрометчиво раскрыв рот, источник сладко спит, пока в нескольких сантиметрах от его белобрысой башки будильник демонстрирует лучшее, на что способен.
После побудки непосредственной, механической, Тимотей начинает подавать некоторые признаки жизни. Гордая, как Жанна Д'Арк, мама возвращается в постель. Она еще не подозревает, что все эти ужимки якобы просыпающегося человека - не более чем легкий блеф, искусный обман и беспощадная фикция!
Что происходит дальше? Дальше, через каких-то пять минут, вновь звонит будильник.
Я не буду обрисовывать, сколько десятков раз за утро могут происходить подобные демарши. И уж тем более я не возьмусь описывать, насколько сильно я ненавижу звук тиминого будильника, особенно в те дни, когда он забывает телефон в куртке и не слышит его визга вдвое дольше, чем обычно - в отличие от меня. Да и к чему жалеть о недосмотренных снах? Ведь рано или поздно мальчик наконец встает.
Двухметровый птенчик порхает по квартире, собирается, завтракает, немного завидует нам с мамой. При этом он не подозревает, что мы, хоть и лежим в кровати, заснуть не можем вовсе, потому что стресс от изнасилования головы будильником и хождений до тиминой комнаты и обратно так просто не проходит, знаете ли. Распятые черной злостью на постели, мы лежим, вдыхая запахи утренних бутербродов.
Один проблеск есть в этих эпизодах. Когда, собравшись, Тимон засовывает нос в комнату, чтобы попрощаться, мама, скопив в душе максимум претензий к сыну, миролюбиво и сдержанно говорит:
- Тимочка, вот тут, в метре от моей руки, лежит стакан. Это я молоко пила. И уронила стакан.
- Ну, - озадаченно отвечает Тима.
- Ну так вот, - радостно и мстительно отвечает мама, которой ничего не стоит дотянуться до стакана, - я уронила - а ты поднимешь.
Ну а это, кстати, те самые фотографии, на которых Тима, в общем-то, на себя не особо похож. Давайте скажем про него хорошее. Потому что на виновника своего сегодняшнего недосыпа я сержусь сейчас все равно меньше, чем на рамблер-почту, которая не работает именно в тот момент, когда мне должно прийти важное рабочее письмо.
1
2
3
4
5
6
Poll
Говорят, что у разных людей это количество варьируется от двух до десяти.
Пожалуй, это может служить подтверждением тому, что Тима - сверхчеловек.
Начиная с половины седьмого утра наша квартира постепенно наполняется бодрящим перезвоном его будильников. Я не очень понимаю, несколько ли их у него или просто один телефон пиликает миллион раз, но каждый раз чудится, будто эхо от очередной музычки повисает в воздухе. Затем попытка побудки происходит снова; этот самый сгусток утяжеляется новым отзвуком. Потом мерзейшую шарманку я слышу снова, воздух становится еще вдвое гуще.
Раза эдак после пятого создается полнейшее впечатление, что помещение наполняет невыносимый музыкальный пар, потому что давление на голову чувствуешь совершенно явственно.
Но тимино желание спать всегда сильнее художественных образов. Мне кажется, что безмолвного напора нелюбви, исходящего от нас с мамой - разумеется, уже проснувшихся от этого проклятого попурри - хватило бы, чтобы поднять с постели роту солдат, час назад уснувших после победы над врагом. Но только не Тимофея. Сон его нежен, бессовестен, бесконечен и уж точно никаким образом не зависит от какого-то глупого будильника.
После очередного траляля, которое словно дрелью вторгается в наши измученные и имеющие право еще на пару часов сна уши, мама встает и идет к непосредственному источнику несчастья. Изящно раскинув по кровати руки и ноги, томно и опрометчиво раскрыв рот, источник сладко спит, пока в нескольких сантиметрах от его белобрысой башки будильник демонстрирует лучшее, на что способен.
После побудки непосредственной, механической, Тимотей начинает подавать некоторые признаки жизни. Гордая, как Жанна Д'Арк, мама возвращается в постель. Она еще не подозревает, что все эти ужимки якобы просыпающегося человека - не более чем легкий блеф, искусный обман и беспощадная фикция!
Что происходит дальше? Дальше, через каких-то пять минут, вновь звонит будильник.
Я не буду обрисовывать, сколько десятков раз за утро могут происходить подобные демарши. И уж тем более я не возьмусь описывать, насколько сильно я ненавижу звук тиминого будильника, особенно в те дни, когда он забывает телефон в куртке и не слышит его визга вдвое дольше, чем обычно - в отличие от меня. Да и к чему жалеть о недосмотренных снах? Ведь рано или поздно мальчик наконец встает.
Двухметровый птенчик порхает по квартире, собирается, завтракает, немного завидует нам с мамой. При этом он не подозревает, что мы, хоть и лежим в кровати, заснуть не можем вовсе, потому что стресс от изнасилования головы будильником и хождений до тиминой комнаты и обратно так просто не проходит, знаете ли. Распятые черной злостью на постели, мы лежим, вдыхая запахи утренних бутербродов.
Один проблеск есть в этих эпизодах. Когда, собравшись, Тимон засовывает нос в комнату, чтобы попрощаться, мама, скопив в душе максимум претензий к сыну, миролюбиво и сдержанно говорит:
- Тимочка, вот тут, в метре от моей руки, лежит стакан. Это я молоко пила. И уронила стакан.
- Ну, - озадаченно отвечает Тима.
- Ну так вот, - радостно и мстительно отвечает мама, которой ничего не стоит дотянуться до стакана, - я уронила - а ты поднимешь.
Ну а это, кстати, те самые фотографии, на которых Тима, в общем-то, на себя не особо похож. Давайте скажем про него хорошее. Потому что на виновника своего сегодняшнего недосыпа я сержусь сейчас все равно меньше, чем на рамблер-почту, которая не работает именно в тот момент, когда мне должно прийти важное рабочее письмо.
1
2
3
4
5
6
Poll