Рената
Детские любови со временем забываются, особенно забываются те, которые ты тщательно скрывал не только от других, но и от самого себя. Мне было десять лет, когда я поехала в санаторий (до сих пор от воспоминаний о нём коробит и вместе с тем какое-то странное чувство, похожее на весёлую ностальжи, отдаётся в самых тёмных уголках мозга). Там многое было отвратительно: горький почечный чай, неприятное физиолечение, жуткие ванны с подглядывающими худыми мальчуганами, невкусная еда и каждоневные хождения по коридорам в неприветливые кабинеты строго по расписанию. Но вместе с тем были забавные мероприятия, в которых я с удовольствием участвовала, новые друзья, большие комнаты с кучей кроватей и страшилки перед сном. Я была в санатории с двоюродной сестрой, очень любимой, но почему-то начавшей меня безумно раздражать в эти две санаторские недели. Я не могла понять тогда и даже сейчас, что сподвигло меня на такое жестокое поведение, ведь я никогда не отличалась злобой или тяжёлым характером. Мне было плохо и грустно и вместо того, чтобы сплотиться с родным человеком, я начала упрямо от него отстраняться, достигая при этом странную, издевательскую цель.
Но почему мне было плохо?..
Я никогда не отличалась красотой, особенно когда была ребёнком. Гадкий утёнок - это про меня. У меня был нос какой-то кнопкой-картошкой, стриженые по-мальчишечьи жидкие волосы (сказалось долговременное плохое питание, а зачастую даже голод), круги под глазами и какое-то сине-зелёное-красное лицо без намёка на здоровый румянец и розовые губки. Сказать, что я была не уверена в себе, это не сказать ничего. Я себя ненавидела. При этом постоянно была в кого-то безответно (увы, и только безответно) влюблена. Всякую свою любовь я проживала глубоко в себе, тихонечко, как мышка, стараясь ничем не выдать себя и не стать посмешищем - это было бы самое ужасное. Но тут со мной произошло что-то совсем уж мучительное...
Я увидела её и сразу замерла, украдкой восхищённо рассматривая: длинные, гладкие, блестящие каштановые волосы без чёлки, ровные ножки, высокая стройная фигурка с уже изрядно набухшими грудками, симпатичная мордашка с россыпью веснушек. Глаза... чуть узковатые, видно, что она метиска. Такая красивая. Хотя я плохо помню черты её лица, но образ - безупречно. Она была старше меня на несколько лет - в таком возрасте это катастрофа. Нервно смеясь, я подошла к ней знакомиться, на что услышала её нежное имя: Рената. С тех пор это имя ассоциируется у меня только с ней. Это было мягкое, солнечное, смешливое и очень по-девичьи нежное существо. Она не могла себе позволить излишне придуриваться, кричать, бегать или ржать. Всё, что она делала, было даже слишком по-дамски, зажато. Но мне было всё равно. Я так тянулась к ней. Для неё я была обычным ребёнком, она для меня - неземной лисицей. Её красота убивала меня: с одной стороны давила вопросом "почему я не такая, как она?", а с другой мучила, не давая спокойно смотреть на Ренату, не давая дышать. Как-то мы прыгали на моей железнопружинной кровати и мне хотелось в очередном прыжке со смехом как бы невзначай прикоснуться к ней, что мне удалось на миг. Она была мягонькой и душистой, и волосы её пахли чем-то очень сладким. Я мечтала о том, чтобы обнять её и уснуть вместе на одной кровати и плевать, что бы подумали другие. Я хотела к ней присосаться и не отлипать. Я хотела её целовать и нюхать. Я думала только о ней.
Она скоро уехала - родители решили забрать её раньше положенного срока. Я обняла её и уткнулась в грудь, самую милую грудь на свете. Вымученно улыбнувшись на прощание, и сказав "Пока, Рената!..", я забурилась в какие-то околосанаторные деревья и очень долго, горько, навзрыд плакала. Я понимала, что я её никогда больше не увижу и никогда больше не забуду, в отличие от неё. Даже сейчас, когда я вспоминаю это, спустя 11 лет, я чувствую подступающий к горлу комок и бессильные слёзы.
Я никогда не видела девушки подобной ей.
Но почему мне было плохо?..
Я никогда не отличалась красотой, особенно когда была ребёнком. Гадкий утёнок - это про меня. У меня был нос какой-то кнопкой-картошкой, стриженые по-мальчишечьи жидкие волосы (сказалось долговременное плохое питание, а зачастую даже голод), круги под глазами и какое-то сине-зелёное-красное лицо без намёка на здоровый румянец и розовые губки. Сказать, что я была не уверена в себе, это не сказать ничего. Я себя ненавидела. При этом постоянно была в кого-то безответно (увы, и только безответно) влюблена. Всякую свою любовь я проживала глубоко в себе, тихонечко, как мышка, стараясь ничем не выдать себя и не стать посмешищем - это было бы самое ужасное. Но тут со мной произошло что-то совсем уж мучительное...
Я увидела её и сразу замерла, украдкой восхищённо рассматривая: длинные, гладкие, блестящие каштановые волосы без чёлки, ровные ножки, высокая стройная фигурка с уже изрядно набухшими грудками, симпатичная мордашка с россыпью веснушек. Глаза... чуть узковатые, видно, что она метиска. Такая красивая. Хотя я плохо помню черты её лица, но образ - безупречно. Она была старше меня на несколько лет - в таком возрасте это катастрофа. Нервно смеясь, я подошла к ней знакомиться, на что услышала её нежное имя: Рената. С тех пор это имя ассоциируется у меня только с ней. Это было мягкое, солнечное, смешливое и очень по-девичьи нежное существо. Она не могла себе позволить излишне придуриваться, кричать, бегать или ржать. Всё, что она делала, было даже слишком по-дамски, зажато. Но мне было всё равно. Я так тянулась к ней. Для неё я была обычным ребёнком, она для меня - неземной лисицей. Её красота убивала меня: с одной стороны давила вопросом "почему я не такая, как она?", а с другой мучила, не давая спокойно смотреть на Ренату, не давая дышать. Как-то мы прыгали на моей железнопружинной кровати и мне хотелось в очередном прыжке со смехом как бы невзначай прикоснуться к ней, что мне удалось на миг. Она была мягонькой и душистой, и волосы её пахли чем-то очень сладким. Я мечтала о том, чтобы обнять её и уснуть вместе на одной кровати и плевать, что бы подумали другие. Я хотела к ней присосаться и не отлипать. Я хотела её целовать и нюхать. Я думала только о ней.
Она скоро уехала - родители решили забрать её раньше положенного срока. Я обняла её и уткнулась в грудь, самую милую грудь на свете. Вымученно улыбнувшись на прощание, и сказав "Пока, Рената!..", я забурилась в какие-то околосанаторные деревья и очень долго, горько, навзрыд плакала. Я понимала, что я её никогда больше не увижу и никогда больше не забуду, в отличие от неё. Даже сейчас, когда я вспоминаю это, спустя 11 лет, я чувствую подступающий к горлу комок и бессильные слёзы.
Я никогда не видела девушки подобной ей.