Папин помощник.
Оригинал взят у isurok в Папин помощник.
Папа очень хотел автомобиль, я в свои шесть лет узнал об этом совершенно случайно, подслушав разговор мамы и папы. Я всегда старался подслушивать о чем они тихонько шепчутся, думая, что их никто не слышит. А я уже тогда отличался не только хорошим слухом, но и завидными аналитическими способностями. Если люди шепчутся, стараясь не привлекать мое внимание, значит они обсуждают куда от меня спрятать шоколадные конфеты или как заставить носить меня штаны девчоночьего цвета. Но в этот раз они обсуждали, что не будут покупать новый телевизор потому, что будут откладывать на машину, которую папа, оказывается, очень хочет.
И я вдруг понял почему на прошлой неделе мне не купили новый игрушечный грузовик с откидывающимся кузовом, который мне был нужен позарез, а вчера отказали во втором стаканчике мороженного, - родители копят на машину. И пока они не приобретут эту машину я буду лишен вещей первоочередной важности - солдатиков, мороженного и посещений кинотеатра.
Мириться с такой перспективой я не мог. И вечером у меня с папой состоялся мужской разговор. Я прямо спросил у него, сколько они собираются копить на машину и сколько машина стоит. Спрашивал не из праздного любопытства, а имея пятьдесят семь копеек личных средств и желая помочь с приобретением так необходимого папе транспортного средства. Папа выслушал меня и сказал, что на машину они будут копить долго, а стоит машина сто рублей. Он знал, что считать я умею только до ста и большую цифру вряд ли пойму. Но в этом была его ошибка, расплачиваться за которую пришлось мне.
Но не будем забегать вперед.
Прошло некоторое время, но разговор с отцом я не забыл. Я считал, что мое ограничение в области шоколада, кино и нового цветного пластилина (старый кончился, когда я прикреплял пластилином соседской кошке куски железа на спину, чтобы ее не могла укусить собака), лежат исключительно в области накопления на автомобиль. Не говоря уже про непускание меня в восьмой раз кататься на карусели под надуманным предлогом "ты уже весь белый, тебе будет плохо".
И в один прекрасный день я увидел сторублевую купюру на столе. Деньги на столе мама и папа оставляли всегда. И за их сохранность никогда не беспокоились. Но если там когда и было сто рублей, то не одной купюрой. А я тогда еще не знал, что пятьдесят рублей и пятьдесят рублей - это сто.
А тут на столе лежала бумажка и на ней была отпечатана заветная цифра "100". Стоимость машины. С покупкой которой все мои беды кончатся и никто не запретит мне больше покупать второй стаканчик мороженного и съесть все конфеты из коробки, где конфеты с разными начинками и надо попробовать их все. И лимонад будет каждый день, а не только по выходным.
Ну и папе надо помочь. Он на службе, ему машину покупать некогда, а машины могут закончиться. Это я знал твердо по личному опыту покупки колбасы в магазине. Мама меня всегда брала в очередь за колбасой, потому, что колбаса могла кончиться и давали по полкило "в руки". В эти моменты я хотел, чтобы у мамы было от восьми до двенадцати рук, а у меня не менее двадцати.
Я был в шесть лет человеком решительным, потому взял сто рублей и пошел в магазин. Ближайший магазин был в соседнем дворе, я ходил туда за молоком, машины должны продаваться именно там, в этом я был абсолютно уверен. Чтобы не было скучно и мы смогли докатить машину домой, я взял с собой всех друзей со двора. Узнав, что я иду покупать машину отцу в соседний продмаг, подтянулись и совсем незнакомые мне дети. Группой в двадцать взволнованных торжественностью момента лиц мы ворвались в магазин.
Машин в магазине не было. Я не помню, что говорила нам продавщица, возможно всякую свою взрослую фигню для детей, но я понял, что машину я не куплю. И я купил кукурузных палочек всем. Как мне их продали, как не заподозрили ребенка со сторублевой купюрой, я врать не стану, я этого просто не помню, помню, что каждому досталось не менее трех пачек кукурузных палочек. А сдачу, рублей девяносто, я честно поделил между самыми близкими друзьями. Ведь если машину купить нельзя деньги не нужны.
Меня пороли два дня. Вместе со мной пороли половину двора. Деньги родителям вернули, на мой асоциальный облик указали со всей прямотой. Мама плакала, папа порол и, по-моему, тоже плакал, но все равно порол. Он счилал, что я вор, а я, с синей от ремня жопой и обиженный на него за такую оценку самых моих благородных устремлений, не считал нужным оправдываться. Тем более, что в фильмах герои терпели за правое дело и не такое.
Мораль здесь следующая: не стесняйтесь разговаривать с детьми как со взрослыми, объясняйте им все, что они могут понять, и старайтесь узнать о мотивации их поступков и устремлений.
П.С. А машину я папе все-таки купил. Через двадцать лет. С первых больших заработанных денег. Иномарку, что было тогда редкостью. Может, не зря он меня порол?
Папа очень хотел автомобиль, я в свои шесть лет узнал об этом совершенно случайно, подслушав разговор мамы и папы. Я всегда старался подслушивать о чем они тихонько шепчутся, думая, что их никто не слышит. А я уже тогда отличался не только хорошим слухом, но и завидными аналитическими способностями. Если люди шепчутся, стараясь не привлекать мое внимание, значит они обсуждают куда от меня спрятать шоколадные конфеты или как заставить носить меня штаны девчоночьего цвета. Но в этот раз они обсуждали, что не будут покупать новый телевизор потому, что будут откладывать на машину, которую папа, оказывается, очень хочет.
И я вдруг понял почему на прошлой неделе мне не купили новый игрушечный грузовик с откидывающимся кузовом, который мне был нужен позарез, а вчера отказали во втором стаканчике мороженного, - родители копят на машину. И пока они не приобретут эту машину я буду лишен вещей первоочередной важности - солдатиков, мороженного и посещений кинотеатра.
Мириться с такой перспективой я не мог. И вечером у меня с папой состоялся мужской разговор. Я прямо спросил у него, сколько они собираются копить на машину и сколько машина стоит. Спрашивал не из праздного любопытства, а имея пятьдесят семь копеек личных средств и желая помочь с приобретением так необходимого папе транспортного средства. Папа выслушал меня и сказал, что на машину они будут копить долго, а стоит машина сто рублей. Он знал, что считать я умею только до ста и большую цифру вряд ли пойму. Но в этом была его ошибка, расплачиваться за которую пришлось мне.
Но не будем забегать вперед.
Прошло некоторое время, но разговор с отцом я не забыл. Я считал, что мое ограничение в области шоколада, кино и нового цветного пластилина (старый кончился, когда я прикреплял пластилином соседской кошке куски железа на спину, чтобы ее не могла укусить собака), лежат исключительно в области накопления на автомобиль. Не говоря уже про непускание меня в восьмой раз кататься на карусели под надуманным предлогом "ты уже весь белый, тебе будет плохо".
И в один прекрасный день я увидел сторублевую купюру на столе. Деньги на столе мама и папа оставляли всегда. И за их сохранность никогда не беспокоились. Но если там когда и было сто рублей, то не одной купюрой. А я тогда еще не знал, что пятьдесят рублей и пятьдесят рублей - это сто.
А тут на столе лежала бумажка и на ней была отпечатана заветная цифра "100". Стоимость машины. С покупкой которой все мои беды кончатся и никто не запретит мне больше покупать второй стаканчик мороженного и съесть все конфеты из коробки, где конфеты с разными начинками и надо попробовать их все. И лимонад будет каждый день, а не только по выходным.
Ну и папе надо помочь. Он на службе, ему машину покупать некогда, а машины могут закончиться. Это я знал твердо по личному опыту покупки колбасы в магазине. Мама меня всегда брала в очередь за колбасой, потому, что колбаса могла кончиться и давали по полкило "в руки". В эти моменты я хотел, чтобы у мамы было от восьми до двенадцати рук, а у меня не менее двадцати.
Я был в шесть лет человеком решительным, потому взял сто рублей и пошел в магазин. Ближайший магазин был в соседнем дворе, я ходил туда за молоком, машины должны продаваться именно там, в этом я был абсолютно уверен. Чтобы не было скучно и мы смогли докатить машину домой, я взял с собой всех друзей со двора. Узнав, что я иду покупать машину отцу в соседний продмаг, подтянулись и совсем незнакомые мне дети. Группой в двадцать взволнованных торжественностью момента лиц мы ворвались в магазин.
Машин в магазине не было. Я не помню, что говорила нам продавщица, возможно всякую свою взрослую фигню для детей, но я понял, что машину я не куплю. И я купил кукурузных палочек всем. Как мне их продали, как не заподозрили ребенка со сторублевой купюрой, я врать не стану, я этого просто не помню, помню, что каждому досталось не менее трех пачек кукурузных палочек. А сдачу, рублей девяносто, я честно поделил между самыми близкими друзьями. Ведь если машину купить нельзя деньги не нужны.
Меня пороли два дня. Вместе со мной пороли половину двора. Деньги родителям вернули, на мой асоциальный облик указали со всей прямотой. Мама плакала, папа порол и, по-моему, тоже плакал, но все равно порол. Он счилал, что я вор, а я, с синей от ремня жопой и обиженный на него за такую оценку самых моих благородных устремлений, не считал нужным оправдываться. Тем более, что в фильмах герои терпели за правое дело и не такое.
Мораль здесь следующая: не стесняйтесь разговаривать с детьми как со взрослыми, объясняйте им все, что они могут понять, и старайтесь узнать о мотивации их поступков и устремлений.
П.С. А машину я папе все-таки купил. Через двадцать лет. С первых больших заработанных денег. Иномарку, что было тогда редкостью. Может, не зря он меня порол?