Война есть война...
На окраине Пинска, на улице с говорящим названием Спокойная, расположен старый погост. Здесь обрели свой покой немецкие солдаты - жертвы Первой мировой. Впервые с начала Первой мировой войны немцы появились на территории нынешней Беларуси в феврале 1915 г. под Гродно. Тогда русские войска отбили наступление, но в августе-сентябре 1915 г. немцы взяли Брест, Гродно, Вильно, Барановичи. Линия фронта между германской и российской сторонами протянулась с севера на юг почти на 400 км, через нынешние Витебскую, Гродненскую, Минскую, Брестскую области и застыла практически неподвижно на два с половиной года.
Война отвратительна. Среди погибших на бранных полях нет победителей и побеждённых. Есть жертвы. Чужих амбиций...
"1"
Неспешно ступая по дорожкам, присыпанным снегом, я вспоминала Ремарка... Именно его "Три товарища" сопровождали меня в той поездке.
- Робби, - медленно заговорил он, - не помню, скольких я убил. Но помню, как я сбил молодого английского летчика. У него заело патрон, задержка в подаче, и он ничего не мог сделать. Я был со своим пулеметом в нескольких метрах от него и ясно видел испуганное детское лицо с глазами, полными страха; потом выяснилось, что это был его первый боевой вылет и ему едва исполнилось восемнадцать лет. И в это испуганное, беспомощное и красивое лицо ребенка я всадил почти в упор пулеметную очередь. Его череп лопнул, как куриное яйцо. Я не знал этого паренька, и он мне ничего плохого не сделал. Я долго не мог успокоиться, гораздо дольше, чем в других случаях. С трудом заглушил совесть, сказав себе: "Война есть война!".
"2"
"3"
"4"
"5"
"6"
"7"
"8"
"9"
"10"
"11"
"12"
"13"
"14"
"15"
"16"
"17"
"18"
"19"
Война отвратительна. Среди погибших на бранных полях нет победителей и побеждённых. Есть жертвы. Чужих амбиций...
"1"
Неспешно ступая по дорожкам, присыпанным снегом, я вспоминала Ремарка... Именно его "Три товарища" сопровождали меня в той поездке.
- Робби, - медленно заговорил он, - не помню, скольких я убил. Но помню, как я сбил молодого английского летчика. У него заело патрон, задержка в подаче, и он ничего не мог сделать. Я был со своим пулеметом в нескольких метрах от него и ясно видел испуганное детское лицо с глазами, полными страха; потом выяснилось, что это был его первый боевой вылет и ему едва исполнилось восемнадцать лет. И в это испуганное, беспомощное и красивое лицо ребенка я всадил почти в упор пулеметную очередь. Его череп лопнул, как куриное яйцо. Я не знал этого паренька, и он мне ничего плохого не сделал. Я долго не мог успокоиться, гораздо дольше, чем в других случаях. С трудом заглушил совесть, сказав себе: "Война есть война!".
"2"
"3"
"4"
"5"
"6"
"7"
"8"
"9"
"10"
"11"
"12"
"13"
"14"
"15"
"16"
"17"
"18"
"19"