Утренние задержания у Совета Федераций.
Когда мы планировали нашу сегодняшнюю акцию в поддержку закона Димы Яковлева, то уже никак не рассчитывали на то, что кто-то из нас окажется в автозаках. Мы собрались утром к 9.30, посчитав, что сенаторы идут на работу именно в это время. И когда мы пришли на место, было уже полным полно прессы, телевидения, некоторое количество противников закона, ОМОНа, ФСО, просто полиции. Еле протолкнулись.
Шел знаменитый московский ледяной дождь. Все, включая одежду, быстро покрывалось коркой льда. Когда я через пару часов пошла погреться в мерзкую "Шоколадницу" (от их кофе меня всегда физически тошнит, а когда я получаю счет, то к тошноте примешивается раздражение), то обнаружила, что мои волосы превратились во множество сосулек, которые в тепле начали таять.
Мы постарались занять позиции поближе к центру здания и разошлись со своими плакатами "За закон" на одиночные пикеты.
Через некоторое время, увидев, как Татьяну, мать троих детей, которая пришла к Совету Федераций от "Русских матерей", ведут омоновцы под белы рученьки, все во мне опустилось, я до ужаса испугалась: "Что теперь будет?"
Мы все впервые оказались в такой ситуации. Мы не очень хорошо знакомы с правилами уличных пикетов. Что делать в таких случаях и чем все закончится, было совсем не понятно. Ясно было одно: Татьяна отпросилась с работы, чтобы придти сюда, потом ей надо приехать на работу и затем бежать забирать из школы ребенка. Несмотря на мои возражения и просьбы не задерживать Татьяну, ОМОН погрузил ее, а потом еще двоих наших активисток, а потом и еще одну, которая пришла, чтобы сменить меня погреться. После автозака их всех куда-то увели. Оказалось, что в отделение.
К счастью, оно оказалось тут же. Часа через полтора Татьяну выпустили, потом еще двоих. Последнюю, Елену, отпустили уже после того, как мы уехали. Но мы были с ней на связи.
ОМОН был вполне вежлив, но немногословен. На контакт не шли.
Меня сегодня удивило с какой прямо-таки натренированной яростью набрасывались на нас довольно агрессивные личности. Особенно усердствовали двое-трое. Один подошел и гневно пытался вопрошать меня, а взяла ли я приемного ребенка. Хенрика потом рассказывала, что к ней он подходил с таким же вопросом, который, судя по всему, должен был пробудить в человеке реакцию защиты и оправдания. Но мы обе, не сговариваясь, отписали его, сказав, что мы здесь потому, что выступаем в поддержку закона и за санкции в отношении тех, кто оправдывает убийц, а не для выяснения обстоятельств личной жизни.
Мне удалось избежать задержания наверно потому, что я пыталась лавировать и соблюдать необходимое расстояние между
Кто-то пытался раздавать напечатанные буклетики, где на черном фоне были перечислены страшные случаи убийств детей в России. На это я отвечала, что детей, у сожалению, убивают везде, но оправдывают убийц - только в США, и буклетик брать отказывалась.
Вообще они старались клеиться к наименее активным, наверно, чтобы иметь возможность по-хамски подавить человека. Один, особенно злобный (кто-то сказал, что он из Эстонии), вообще был очень похож на обученного. Он кричал, что желает мне страшного зла и говорил те гадости, которые не принято говорить незнакомому человеку вообще и женщине в частности. Как хорошо, что сидение в соцсетях уже помогло мне выработать абсолютную эмоциональную невосприимчивость к таким вещам.
Тоже пришлось немного "включить хама" для тренировки. Одна наша женщина вспомнила, что видела этого персонажа у американского посольства, куда мы выходили на пикет на прошлой неделе. Очевидно, что он, так же, как и мы, представлял заинтересованную, но противоположную сторону.
Наши единомышленники из родительских организаций поддерживают нас. Вот только что пришла смска из Рязани, что они готовят открытое письмо поддержки закона.
Пойдем ли мы на пикет, когда Путин будет его подписывать - не знаю. Говорят, что возле Администрации стоять нельзя. Но все равно надо что-то придумать и показать, что есть другая позиция - за закон.
Потому что даже сегодня либеральные СМИ, которые, как я понимаю, доживают свои последние спокойные денечки до введения запрета на деятельность организаций, финансируемых из-за рубежа, говорят об утреннем пикете у Совете Федераций в таком тоне, будто нас там и не было вовсе.