Индонезийская история №4. Про то, как Антон опробовал народную медицину
Эта история случилась у нас на плато Иджен. Как я уже рассказывала, туда мы приехали в компании трех французов, вместе с которыми арендовали микроавтобус. Это была такая двухдневная экскурсия. Накануне вечером мы остановились в отеле среди кофейных плантаций, переночевали там, а на утро начали подъем к кратеру вулкана.
Правда, из-за того, что тропа была неимоверно крута, а лазаю я по таким не шибко здорово, от французов мы немного отстали. Когда же мы останавливались передохнуть, нас обгоняли добытчики серы с огромными корзинами на плечах, улыбались, махали нам руками и звали с собой лезть дальше.
Надо сказать, что Антон, который по горам лазает гораздо лучше и быстрее меня, в этот раз тоже шел медленно и совершенно не возражал, что я останавливалась на передых чуть ли не через каждые сто метров. Тогда-то я впервые и заподозрила неладное.
- Ты себя плохо чувствуешь? - спросила я.
- Угу, - мрачно ответил он.
В общем, граждане, не ешьте в Индонезии неизвестно как приготовленную вермишель с яйцами! Антон умудрился отведать сие блюдо вчера в отеле и теперь натурально страдал.
Тем не менее, мы долезли почти доверху и остановились у небольшой конторы, где добытчики взвешивали на уличных весах поднятую ими из кратера серу. Мы сидели на бамбуковой лавочке и приходили в себя. Вдруг откуда-то снизу донеслось пение. Вскоре на тропе показался жизнерадостный поющий дядька. На вид ему было около 50 лет, а одет он был в грязную рваную рубашку, как, впрочем, практически все добытчики. Жестами он показал нам, что до вершины осталось совсем немного, скоро тропа выравняется, а затем и вовсе пойдет вниз. В общем, дальше мы пошли вместе с ним.
Нашего попутчика звали Сукарман. По-английски он почти не говорил, но иногда в свою речь вставлял какие-то французские слова, поэтому нам с ним приходилось общаться в основном с помощью жестов. Выяснилось, что у Сукармана и отец, и дед в свое время занимались добычей серы и, как и он теперь, таскали из кратера корзины. А вот его дети нашли работу получше и уехали в город.
Вскоре мы добрались до кратера и распрощались с Сукарманом, который отправился на добычу. Мы спустились внутрь кратера, осмотрели абсолютно невозможные марсианские желто-каменные пейзажи, горячее вулканическое озеро с бирюзовой водой, то, как добытчики почти поголовно без масок и респираторов нагружали в корзины серу и, зафотографировав все это, стали подниматься назад. Вылезание из кратера у нас шло тяжко. Антону становились все хуже. Можно было сказать, что он слабел прямо-таки на глазах. Мы едва доплелись до конторы, где добытчики взвешивали серу, Антон прилег там на скамейку и едва нашел силы потом идти дальше. Оставаться же на вулкане нам было просто невозможно. Наши вещи были внизу, на вулкан мы полезли лишь с маленькими рюкзачками, а среди вещей лежали и аптечки с таблетками и прочими лекарствами. Дааа, никто из нас и подумать не мог, что индонезийская вермишель такая опасная и может поразить абсолютно здорового человека всего за несколько часов. :(
По пути вниз мы устраивали привалы. Тогда Антошка лежал на траве, а проходившие мимо добытчики серы постоянно останавливались и предлагали отнести его вниз. Но Антон мужественно отказывался.
Во время одного из таких привалов к нам вдруг подошел Сукарман. Он спускался с вулкана уже с наполненными серой корзинами. А увидя Антона, схватился за живот и вопросительно закивал мне.
- Угу! - грустно сказала я.
Сукарман продолжил объясняться жестами.
- Он предлагает помять тебе живот и обещает, что будет легче, - перевела я Антону.
После непродолжительных уговоров Антон согласился на экзекуцию. Тогда Сукарман уложил его на спину, задрал рубашку, а дальше... мама дорогая, началось такое!!!
В принципе, это был массаж живота. Но настолько мощный и жестокий, что даже со стороны мне было смотреть реально страшно. Сукарман словно просовывал руки внутрь сквозь тело, пытаясь достать аж до позвоночника. Антон же, как потом рассказывал, вообще чувстовал, как будто его целиком пропускают через мясорубку. Но через 5-7 минут Сукарман похлопал его по животу и сказал:
- Гуд.
- Гуд? - переспросила я.
- Гуд! - ответил он и вручил Антону бутылку воды с сахаром. Потом он велел ему пить больше жидкости и есть рис.
Странно, но после экзекуции Антон почувствовал себя гораздо лучше. Сукарман сломал ему палку, сделал из нее посох и проводил нас почти до самого подножия. По ходу массаж он делал еще два раза. И оба этих раза после "мясорубки" еще что-то по несколько минут шептал над многострадальным Антошкиным животом. Колдовал? Но главное - Антону было легче, и вскоре мы уже дошли до нашей цели.
На прощание мы подарили Сукарману фонарик.
- Может, у вас есть немного долларов? - спросил он на это.
Долларов у нас не было.
- Тогда, может быть, дадите мне что-нибудь из одежды?
Из одежды же у нас с собой была только ношенная Антошкина майка.
- Гуд! - обрадовался Сукарман и, расчувствовавшись, поцеловал Антона в щеку. :)
Удивительно, но толи действительно подействовал массаж, толи найденные и выпитые, наконец, две таблетки тетрациклина, но к вечеру Антону стало намного лучше, а утром он уже окончательно оклемался, и мы смогли продолжить наш путь по Яве.
Правда, из-за того, что тропа была неимоверно крута, а лазаю я по таким не шибко здорово, от французов мы немного отстали. Когда же мы останавливались передохнуть, нас обгоняли добытчики серы с огромными корзинами на плечах, улыбались, махали нам руками и звали с собой лезть дальше.
Надо сказать, что Антон, который по горам лазает гораздо лучше и быстрее меня, в этот раз тоже шел медленно и совершенно не возражал, что я останавливалась на передых чуть ли не через каждые сто метров. Тогда-то я впервые и заподозрила неладное.
- Ты себя плохо чувствуешь? - спросила я.
- Угу, - мрачно ответил он.
В общем, граждане, не ешьте в Индонезии неизвестно как приготовленную вермишель с яйцами! Антон умудрился отведать сие блюдо вчера в отеле и теперь натурально страдал.
Тем не менее, мы долезли почти доверху и остановились у небольшой конторы, где добытчики взвешивали на уличных весах поднятую ими из кратера серу. Мы сидели на бамбуковой лавочке и приходили в себя. Вдруг откуда-то снизу донеслось пение. Вскоре на тропе показался жизнерадостный поющий дядька. На вид ему было около 50 лет, а одет он был в грязную рваную рубашку, как, впрочем, практически все добытчики. Жестами он показал нам, что до вершины осталось совсем немного, скоро тропа выравняется, а затем и вовсе пойдет вниз. В общем, дальше мы пошли вместе с ним.
Нашего попутчика звали Сукарман. По-английски он почти не говорил, но иногда в свою речь вставлял какие-то французские слова, поэтому нам с ним приходилось общаться в основном с помощью жестов. Выяснилось, что у Сукармана и отец, и дед в свое время занимались добычей серы и, как и он теперь, таскали из кратера корзины. А вот его дети нашли работу получше и уехали в город.
Вскоре мы добрались до кратера и распрощались с Сукарманом, который отправился на добычу. Мы спустились внутрь кратера, осмотрели абсолютно невозможные марсианские желто-каменные пейзажи, горячее вулканическое озеро с бирюзовой водой, то, как добытчики почти поголовно без масок и респираторов нагружали в корзины серу и, зафотографировав все это, стали подниматься назад. Вылезание из кратера у нас шло тяжко. Антону становились все хуже. Можно было сказать, что он слабел прямо-таки на глазах. Мы едва доплелись до конторы, где добытчики взвешивали серу, Антон прилег там на скамейку и едва нашел силы потом идти дальше. Оставаться же на вулкане нам было просто невозможно. Наши вещи были внизу, на вулкан мы полезли лишь с маленькими рюкзачками, а среди вещей лежали и аптечки с таблетками и прочими лекарствами. Дааа, никто из нас и подумать не мог, что индонезийская вермишель такая опасная и может поразить абсолютно здорового человека всего за несколько часов. :(
По пути вниз мы устраивали привалы. Тогда Антошка лежал на траве, а проходившие мимо добытчики серы постоянно останавливались и предлагали отнести его вниз. Но Антон мужественно отказывался.
Во время одного из таких привалов к нам вдруг подошел Сукарман. Он спускался с вулкана уже с наполненными серой корзинами. А увидя Антона, схватился за живот и вопросительно закивал мне.
- Угу! - грустно сказала я.
Сукарман продолжил объясняться жестами.
- Он предлагает помять тебе живот и обещает, что будет легче, - перевела я Антону.
После непродолжительных уговоров Антон согласился на экзекуцию. Тогда Сукарман уложил его на спину, задрал рубашку, а дальше... мама дорогая, началось такое!!!
В принципе, это был массаж живота. Но настолько мощный и жестокий, что даже со стороны мне было смотреть реально страшно. Сукарман словно просовывал руки внутрь сквозь тело, пытаясь достать аж до позвоночника. Антон же, как потом рассказывал, вообще чувстовал, как будто его целиком пропускают через мясорубку. Но через 5-7 минут Сукарман похлопал его по животу и сказал:
- Гуд.
- Гуд? - переспросила я.
- Гуд! - ответил он и вручил Антону бутылку воды с сахаром. Потом он велел ему пить больше жидкости и есть рис.
Странно, но после экзекуции Антон почувствовал себя гораздо лучше. Сукарман сломал ему палку, сделал из нее посох и проводил нас почти до самого подножия. По ходу массаж он делал еще два раза. И оба этих раза после "мясорубки" еще что-то по несколько минут шептал над многострадальным Антошкиным животом. Колдовал? Но главное - Антону было легче, и вскоре мы уже дошли до нашей цели.
На прощание мы подарили Сукарману фонарик.
- Может, у вас есть немного долларов? - спросил он на это.
Долларов у нас не было.
- Тогда, может быть, дадите мне что-нибудь из одежды?
Из одежды же у нас с собой была только ношенная Антошкина майка.
- Гуд! - обрадовался Сукарман и, расчувствовавшись, поцеловал Антона в щеку. :)
Удивительно, но толи действительно подействовал массаж, толи найденные и выпитые, наконец, две таблетки тетрациклина, но к вечеру Антону стало намного лучше, а утром он уже окончательно оклемался, и мы смогли продолжить наш путь по Яве.