Фоксы... Фоксы!
Нашей фоксе полгода!
Сказали ли бы мне сколько-то лет назад, что у меня будет не эрдель... Что не эрделя я буду считать идеальной породой для меня лично - я бы сильно удивилась. Не эрдель, но очень похож, да! Идеальная порода для меня лично! Чем лучше эрделя? Размером. Удивительно удобный размер. :-) Ну и фантастическая красота!
"Посмотреть на Монморанси, так он просто ангел во плоти, по каким-то причинам, оставшимся тайной для человечества, принявший образ маленького фокстерьера. Он всегда сохраняет выражение "ах-как-плох-сей-мир-и-как-я-хотел-бы-сделать-его-лучше-и-благороднее", которое вызывает слезы у благочестивых старых леди и джентльменов.
Когда он впервые перешел на мое иждивение, я и не надеялся, что мне выпадет счастье долго наслаждаться его обществом. Бывало, я сидел в кресле и смотрел на него, а он сидел на коврике и смотрел на меня, и в голове у меня была одна мысль: "Этот щенок не жилец на белом свете. Он будет вознесен на небеса в сияющей колеснице. Этого не миновать".
Но после того как мне пришлось уплатить за десятка два умерщвленных им цыплят; после того как мне привелось его, рычащего и брыкающегося, сто четырнадцать раз вытаскивать за загривок из уличных драк; после того как некая разъяренная особа женского пола принесла мне на освидетельствование задушенную кошку, заклеймив меня именем убийцы; после того как сосед подал на меня в суд за то, что я не держу на привязи свирепого пса, из-за которого однажды морозным вечером он целых два часа просидел в холодном сарае, не смея оттуда высунуть носа; после того как я узнал, что мой же садовник тайком от меня выиграл пари в тридцать шиллингов, поспорив о том, сколько крыс моя собака задавит в определенный срок,- я начал думать, что, может быть, все-таки ее вознесение на небеса несколько задержится.
Околачиваться возле конюшен, собирать вокруг себя шайку собак, пользующихся самой дурной славой, и водить их за собой по всяким трущобам, чтобы затевать бои с другими собаками, имеющими не менее сомнительную репутацию,- это, по мнению Монморанси, и называется "жить по-настоящему";
Все честолюбие Монморанси заключается в том, чтобы как можно чаще попадаться под ноги и навлекать на себя проклятия. Если он ухитряется пролезть туда, где его присутствие особенно нежелательно, и всем осточертеть, и вывести людей из себя, и заставить их швырять ему в голову чем попало, то он чувствует, что день прожит не зря.
Добиться того, чтобы кто-нибудь споткнулся о него и потом честил его на все корки в продолжение доброго часа, - вот высшая цель и смысл его жизни; и когда ему удается преуспеть в этом, его самомнение переходит всякие границы.
Он усаживался на наши вещи в ту самую минуту, когда их надо было укладывать, и пребывал в непоколебимой уверенности, что Гаррису и Джорджу, за чем бы они ни протягивали руку, нужен был именно его холодный и мокрый нос. Он влез лапой в варенье, вступил в сражение с чайными ложками, притворился, будто принимает лимоны за крыс, и, забравшись в корзину, убил трех из них прежде, чем Гаррис огрел его сковородкой.
Гаррис сказал, что я науськиваю собаку. Я ее не науськивал. Этого пса не надо науськивать. Его толкает на такие дела первородный грех, врожденная склонность к пороку, которую он всосал с молоком матери".
Сказали ли бы мне сколько-то лет назад, что у меня будет не эрдель... Что не эрделя я буду считать идеальной породой для меня лично - я бы сильно удивилась. Не эрдель, но очень похож, да! Идеальная порода для меня лично! Чем лучше эрделя? Размером. Удивительно удобный размер. :-) Ну и фантастическая красота!
"Посмотреть на Монморанси, так он просто ангел во плоти, по каким-то причинам, оставшимся тайной для человечества, принявший образ маленького фокстерьера. Он всегда сохраняет выражение "ах-как-плох-сей-мир-и-как-я-хотел-бы-сделать-его-лучше-и-благороднее", которое вызывает слезы у благочестивых старых леди и джентльменов.
Когда он впервые перешел на мое иждивение, я и не надеялся, что мне выпадет счастье долго наслаждаться его обществом. Бывало, я сидел в кресле и смотрел на него, а он сидел на коврике и смотрел на меня, и в голове у меня была одна мысль: "Этот щенок не жилец на белом свете. Он будет вознесен на небеса в сияющей колеснице. Этого не миновать".
Но после того как мне пришлось уплатить за десятка два умерщвленных им цыплят; после того как мне привелось его, рычащего и брыкающегося, сто четырнадцать раз вытаскивать за загривок из уличных драк; после того как некая разъяренная особа женского пола принесла мне на освидетельствование задушенную кошку, заклеймив меня именем убийцы; после того как сосед подал на меня в суд за то, что я не держу на привязи свирепого пса, из-за которого однажды морозным вечером он целых два часа просидел в холодном сарае, не смея оттуда высунуть носа; после того как я узнал, что мой же садовник тайком от меня выиграл пари в тридцать шиллингов, поспорив о том, сколько крыс моя собака задавит в определенный срок,- я начал думать, что, может быть, все-таки ее вознесение на небеса несколько задержится.
Околачиваться возле конюшен, собирать вокруг себя шайку собак, пользующихся самой дурной славой, и водить их за собой по всяким трущобам, чтобы затевать бои с другими собаками, имеющими не менее сомнительную репутацию,- это, по мнению Монморанси, и называется "жить по-настоящему";
Все честолюбие Монморанси заключается в том, чтобы как можно чаще попадаться под ноги и навлекать на себя проклятия. Если он ухитряется пролезть туда, где его присутствие особенно нежелательно, и всем осточертеть, и вывести людей из себя, и заставить их швырять ему в голову чем попало, то он чувствует, что день прожит не зря.
Добиться того, чтобы кто-нибудь споткнулся о него и потом честил его на все корки в продолжение доброго часа, - вот высшая цель и смысл его жизни; и когда ему удается преуспеть в этом, его самомнение переходит всякие границы.
Он усаживался на наши вещи в ту самую минуту, когда их надо было укладывать, и пребывал в непоколебимой уверенности, что Гаррису и Джорджу, за чем бы они ни протягивали руку, нужен был именно его холодный и мокрый нос. Он влез лапой в варенье, вступил в сражение с чайными ложками, притворился, будто принимает лимоны за крыс, и, забравшись в корзину, убил трех из них прежде, чем Гаррис огрел его сковородкой.
Гаррис сказал, что я науськиваю собаку. Я ее не науськивал. Этого пса не надо науськивать. Его толкает на такие дела первородный грех, врожденная склонность к пороку, которую он всосал с молоком матери".