39
Близится мой день рождения. В этом году мне будет 39 лет. Значит, уже примерно тридцать лет каждый раз в середине сентября я подвожу итоги, оцениваю свои поступки и состояние. Размышляю, куда двигаться дальше. Ищу в себе силы не сдаваться. Нахожу (я же пока здесь, значит, силы еще есть). С каждым годом эта, казалось бы, простая задачка даётся мне всё труднее. В этот раз как-то особенно тяжело. Но в этом тоже есть свой интерес, свой вызов. Трудности даются нам в комплекте с силами для их преодоления. Просто, видимо, свой ресурсный комплект я еще не распаковала. Застёжка-молния, знаете ли, туговата оказалась. Заело.
39 - это очень много. 30 воспринимались как молодость. 35 - как «всё равно, что 30». 36 и 37 - тяжелее, как приближение к возрасту зрелости. 38 - не помню, т.к. день рождения попал на очень неблагоприятный момент в жизни. А вот приближающиеся 39 почему-то воспринимаются как... конец всей прежней жизни. Подруги говорят, мол, то ли еще будет: 40 - самый трудный возраст, а после этой цифры жизнь становится интереснее, проще, счастливее, ярче. Поживем - увидим. Пока что - семимильными шагами иду прямо в эпицентр кризиса срединного возраста. В одиночестве, т.к. моей дочери в этом эпицентре делать совершенно нечего. У нее своя жизнь и свой кризис - она замечательный, умный, красивый и любознательный подросток. Мы с нею живем пока в мире и согласии, но потихоньку начинаем отделяться друг от друга и самостоятельно решать возникающие перед нами совершенно разные задачи. Дочка успешно справляется со своими, ну а я пытаюсь разруливать свои. С переменным успехом.
Пришлось дистанцироваться от социальных сетей. В них слишком много чужого показного счастья. Поездки на моря, множество любящих мужей, рабочие достижения - в общем, все то, чего в своей жизни я не наблюдаю. Прислушиваясь к себе, зависти не нахожу, ибо прекрасно понимаю, что Интернет - это очень хорошо причесанная картинка. Мы не фотографируемся в грустные моменты и обычно не выкладываем в соцсеть описание своих неудач и промахов. Делиться стараемся именно победами, минутами счастья, достижениями. Поэтому создается чаще всего однобокая картинка. Когда просматриваешь новостную ленту, может показаться, что у всех вокруг праздник жизни, и только ты одна сталкиваешься с какими-то трудностями. Я понимаю, что это всё иллюзия. И сама умею создавать иллюзии: постоянного позитива, внутренней силы и даже присутствия. Функция «отложенные сообщения» позволяет посещать сеть пять минут в день, а то и 2-3 раза в неделю, а сообщения идут потоком, будто бы ты тут сидишь у монитора круглосуточно, окружив себя чашками кофе. Весь мир вокруг нас в последнее время очень и очень иллюзорен, обманчив, а соцсети - фокус из фокусов. Я уже много лет себя ощущаю в этой среде, как рыба в воде. Но в последнее время так хочется правды. Пусть не вызывающей зависть, пусть не причесанной, пусть не глянцевой. Но правды. А ее видно только глаза в глаза. Наяву. Но этот режим общения я включаю очень редко, очень избирательно, потому что тяжело его переношу. Правда - она, как бы это объяснить, очень резкая, густая, яркая. Её трудно переваривать в больших объемах. А в маленьких объемах она в моих друзьях не водится. В этом мне повезло: мои друзья - люди искренние и горячие, живые. Вижусь я с ними очень редко, чаще просто не могу, не справляюсь с эмоциями. Но эти редкие встречи мне помогают поддерживать огонь внутреннего света, благодаря которому я всё ещё живу. Несмотря на множество упаднических мыслишек и слёз. Живу, улыбаюсь даже иногда. Более того, всё ещё не прекратила мечтать.
Что я перестала делать к 39-ти годам, так это надеяться. На то, что одиночество закончится. На то, что смогу стать известным художником и поэтом. Вдруг в какой-то момент поняла: 39 мне уже, всё, уже не надо ни на что надеяться. Надо наслаждаться тем, что есть сейчас. Может быть, будет еще что-то более интересное, но, вероятнее всего, уже мало что изменится. И раз уж на данный момент я обладаю неким багажом знаний, навыков, эмоций, близких людей, то именно с этим багажом и нужно научиться жить. Откинуть лишнее. Рассмотреть внимательно то, что осталось. Не делать резких движений. Не кидаться из крайности в крайность. Успокоиться. Принять свои ограничения. Послать подальше те из них, которые на проверку окажутся иллюзорны и родились под внешним давлением. С уважением отнестись к своему нежеланию менять некоторые аспекты своей жизни. И с таким же уважением - к тому, что окружающие близкие люди тоже не желают меняться. Научиться приспосабливаться. Научиться беречь своё пространство, чтобы не сильно окружали. Прекратить верить в то, что по волшебству всё изменится и станет лучше. Нет, есть очень большая вероятность, что уже не станет. Как-то надо пережить потерю всех розовых надежд на лучшее будущее. Научиться наконец-то жить настоящим. Увидеть счастье в сегодняшнем дне, а в не в прошлом и не в будущем.
К 39-ти годам еще меньше хочется тратить время на разговоры и дела, которые не вызывают положительного отклика в душе. Даже под давлением долга. Даже привычный родственно-родовой шантаж не берет. Если не хочется что-то делать или с кем-то общаться, то организм просто отказывается это делать. Если заставлять - заболеваю. Поэтому уже просто берегу себя и других и честно выхожу из контакта, ухожу от тех дел, за которые нет сил браться, избегаю нежелательных встреч. Не потому, что люди плохие или дела не интересные. Нет! Всё там хорошо. Просто в мою жизнь не всё помещается. Не так уж много лет впереди осталось, хочется впихнуть в них только то, без чего прожить нельзя. Всё, без чего прожить можно, научилась отпускать. Пусть каждый найдет то место и того человека, без которого прожить не может. Это чаще всего не я. Если это буду я, то меня не отпустят, не разрешат прервать контакт, не дадут спрятаться и уйти. Возможно, такое когда-то случится, не знаю. Пока что я перестала надеяться и просто иду своей дорогой.
К 39-ти годам я поняла, что нет смысла ждать, что кто-то заметит и оценит мою работу, творчество, достижения. Каждый человек по сути увлечен только сам собой. Чужие достижения никому не важны и не интересны. И если хочешь, чтобы тебя заметили, не сиди молча, что-то делай. Творчество нужно где-то показывать. Критику нужно учиться переваривать (ну и игнорировать тоже). Работать - так, чтобы чётко понимать, ради чего и почему. И быть способной объяснить другим это. Но понимать, когда такие объяснения имеют смысл, а когда нет. И быть свободной не объяснять никому и ничего.
К 39-ти годам понимаешь, что всё-таки успех в жизни измеряется не деньгами, а степенью свободы. Очень часто деньги и свобода взаимосвязаны. Много денег - много свободы. Но прикол в том, что в моем кругу не так уж много людей, у кого денег действительно много. В основном всё-таки нормальный средний доход. И в этой выборке самые счастливые - вовсе не те, кто больше зарабатывает, а те, кто живет в соответствии со своими внутренними ритмами, кому хватает времени на любимые занятия (будь то семья, путешествия или по-настоящему любимая работа), кто в любой момент может проявить спонтанность и, например, переехать, уехать в отпуск с детьми, подобрать кошку или собаку, завести попугая или морскую свинку, бросить работу на пару лет или вдруг пойти заниматься танцами или рисованием. В общем, самые благополучные люди - это те, кто сам распоряжается своей жизнью, у кого нет долгов ни перед кем и кто не утратил способность быть спонтанным. И когда приходит это понимание, - о, чудо! - оказывается, что при всей своей разрывающей душу грусти я очень даже счастливый человек. Ну а то, что комплект с внутренними ресурсами до сих пор не распакован, так это, хочется верить, всё-таки временное явление.
К 39-ти годам я окончательно убедилась в том, что закон бумеранга работает. Столько примеров накопилось, что все сомнения развеялись. Теперь меня меньше мучают обиды и острое ощущение несправедливости по отношению к поступкам и последствиям поступков некоторых людей. Ну, и к своим тоже. Я стала очень смиренно принимать шишки, кидаемые мне в лоб судьбой. Видеть, за что они мне, почему и зачем. Какие ошибки я делаю и какие последствия эти ошибки имеют. А еще осознавать, что каждый, кто причинил мне боль, свою шишку обязательно тоже словит, рано или поздно. Я могу не переживать об этом. Жизнь сама разберется. Это просто вопрос времени. Моя задача - к каждому тяжелому моменту подходить, как к жизненному уроку, и извлекать из него максимум информации и опыта.
К 39-ти годам накопилось очень и очень много грусти. Пришло понимание того, что большинство поступков являются многократным повтором родовых сценариев, стереотипов, привычных грабель. И как бы мы сами себе не казались помудревшими, опытными, как бы не анализировали свою жизнь, всё равно у каждого человека есть любимые грабли, на которых мы пляшем и воображаем, что уж в этот-то раз танец будет другим. А вот нет, грабли-то всё те же, как ни пляши. Есть дырки в душе, которые ничем не заделать. Есть узлы в нашей семейной истории, которые не развязать. Есть предел наших возможностей. Не потому, что мы плохие или безвольные. Просто потому, что весь наш род, вся наша семья во многих поколениях живет внутри нас, в наших генах, в нашей памяти, в Бессознательном. И как ты ни старайся, ты всё равно будешь частью своего родового древа. И оно обязательно втюхает тебе от корней к ветвям по множеству веночек и прожилочек пару-тройку десятков стереотипов, с которыми ты всю жизнь будешь сталкиваться. И бывают моменты, когда твоя свобода заключается вовсе не в том, чтобы изобрести нечто новое, срубить дерево и порубить его на дрова, а скорее в том, как приспособиться к старому, как извлечь из него пользу, как принять его и модернизировать. Как уговорить птиц петь в ветвях этого дерева. Иногда эта невозможность принципиально поменять ситуацию так бесит и так печалит! Но это всё - тоже часть тебя, как ни крути. К 39-ти учишься эту свою приспособленческую сторону принимать. Если не уважать, то хотя бы выносить без отвращения.
К 39-ти понимаешь очень четко, что многое зависит от твоего собственного взгляда на ситуацию. Например, я 10 лет прожила, как мне казалось, в любви - в отношениях, в браке. И последующие 10 лет - в одиночестве: одна растила ребенка. К 39-ти пришло понимание того, что первая десятка, казавшаяся любовью, вовсе ею не была. А вот вторая десятка лет, казавшаяся такой пустой, на самом деле была наполнена любовью до краев, потому что ребенок и материнство - это целая вселенная любви, более важная, чем всё остальное в жизни. Меняя угол зрения, называя ситуацию по-другому, мы меняем отношение к ней. От этого меняются эмоции. За ними - самочувствие. А потом и отношения, и жизненные смыслы, и сама наша жизнь, в целом. И, как знать, может, и жизни наших потомков тоже.
К 39-ти понимаешь, что если сама себя не порадуешь, никто не порадует. Никто не подарит тебе собаку, не устроит для тебя путешествие, не купит любимую книгу. Нужно не лениться и делать подарки не только другим людям, но и себе. Тогда настроение будет чуточку посветлее. И, глядишь, подарки для других будут получаться лучше.
К 39-ти исчезает желание отмечать праздники, быть в гуще событий, много общаться. Хочется тишины, покоя, уюта. С друзьями хочется говорить один на один и изредка. Какие-то большие мероприятия вызывают уже не воодушевление и даже не тревогу, а усталость. Хочется не количества, а качества общения. Хочется больше прогулок в одиночестве. Хочется просто созерцания, а не действия. Тихого, спокойного тепла. Поэтому ищешь общения только с теми людьми, кто это понимает и разделяет. Начинаешь убегать от тех, кто пытается в твою жизнь насильно впихнуть «движуху» или какую-то нежелательную ответственность или занятость. Порой теряешь связи. С удивлением обнаруживаешь, что оставшиеся связи только крепнут, а потерянные не вызывают чувства утраты. С уважением учишься относиться и к тому, что для многих людей связь со мной тоже уже не является актуальной. Обиды по этому поводу нет, есть благодарность за совместно пройденные отрезок пути.
Но некоторые обиды всё же остаются. К 39-ти годам прихожу к выводу, что надо оставить себе право обижаться на некоторых людей. Потому что это здоровая работа инстинкта самосохранения. Убрать ее - и последствия могут быть вовсе не положительными. Порой обиды охраняют нас от повторения ошибок. И лучше не трогать их, не ворошить, не анализировать и не пытаться переварить, а просто оставить как есть. В качестве замка на калитке к будущему. Некоторым людям там просто нечего делать, пусть остаются в прошлом. Наверняка и я сама в чьей-то жизни осталась за калиткой. Предпочитаю думать, что всё всегда складывается к лучшему.
К 39-ти приходит умение радоваться мелочам. Не таким мелочам, как дочкины рисунки или совместные прогулки с нею. Нет, это не мелочи! Это ого-го какие важные события. И они неизменно радуют и греют душу. А учишься радоваться гораздо более маленьким мелочам: новой кружке, интересной книжке, тому, что любимая собака хорошо покушала, тому, что в пачке линз есть еще одна запасная, а в кошельке в кармашке завалялась лишняя сотня. Тому, что созрели яблоки, а на улице теплая погода. Тому, что сегодня не болит плечо и во время зарядки не онемели ноги. Просто тому, что теплое утро наступило. Конечно, я и раньше умела всему этому радоваться. К 39-ти этот навык приходится применять уже сознательно. Потому что моменты грусти приходят чаще, и нужно доставать свою радость из кармашка, как любимую конфетку в фантике. Разворачивать и наслаждаться. Напоминать себе, что жизнь имеет вкус, цвет, смысл и продолжение. Мелочи очень этому способствуют.
К 39-ти окончательно убеждаешься в том, что твой ребенок - пришелец из космоса, со своей жизненной программой, на которую ты уже почти не влияешь. Всё, теперь у ребенка свой путь, ты уже не можешь внести значительных перемен. Она идет сама, сама решает, в каком направлении повернуть, что отбросить, что добавить. И ты смотришь на нее и думаешь: ну надо же, совершенно отдельное существо, сформировавшаяся личность, с какими-то совершенно индивидуальными чертами, коих нет ни у меня, ни у ее отца. Ну надо же, какое чудо! И учишься любить это чудо таким, какое оно есть, со всеми его похожестями на тебя и с совершенно не похожими чертами тоже. И самое большое волшебство заключается в том, что ребенок начинает тебя учить всё больше и больше, новым и новым знаниям, которых раньше у тебя не было. Очень интересный, но очень нервозатратный процесс.
К 39-ти видишь все свои недостатки. Видимо, в будущем придется что-то с ними делать. Пока не знаю, что. Можно было бы тут ввернуть фразу про принятие себя. Но нет у меня уверенности в том, что всё и всегда нужно принимать. Поживем-увидим, может, кое-что еще не поздно и поправить.
К 39-ти больше ценишь отношения с родителями, и в то же время устаешь от любых иллюзий, связанных с ними. Понимаешь, что как ни крутись, идеальным ребенком для них ты не станешь никогда. Уже хотя бы потому, что ты больше не ребенок. Поэтому надо как-то спокойнее отнестись и к их не-идеальности. Это было бы справедливо: раз уж я не могу дать им реакций и поступков идеального ребенка, то и от них не стоит требовать того, что они мне дать не могут. Достаточно просто того, что мы друг у друга есть.
Самое, пожалуй, трудное и в то же время важное, что пришло к 39-ти годам, - это понимание неотвратимости и быстротечности жизни. Дети мгновенно выросли - не успела и заметить. Молодость прошла. Юношеские иллюзии канули в лету. Кажется, еще недавно школу заканчивала, а уже скоро школу надо заканчивать дочке. Ничего не вернуть. Ничего не переделать. Второго шанса не будет. Это разрывает мне сердце. Я многое хотела бы переписать начисто, по-другому. Но никак! Это мучает меня, вызывает море слёз.
Но это и дает мне силы двигаться дальше. Времени осталось мало, всего полжизни. Столько всего еще успеть хочется! 39 лет прожила, а столько не успела, не сделала. О стольком жалею! Что ни разу не влюбилась по-настоящему. Что никогда не была любимой. Что не родила второго ребенка. Что не взяла собаку пораньше. Что не оградила ребенка от влияния лишних людей. Что не переехала с ребенком в другой город. Что не настояла на том, чтобы она занималась театром более серьезно (у нее явно талант к этому). Много всего… Когда думаю об этом, все эти «недо» валятся на меня, как снежный ком. Но, если разобраться, каждая трудность была дана мне судьбой с определенной целью. И все цели были достигнуты. Жизнь здорово меня потрепала, очень конкретно подошла к процессу огранки. Хотелось бы верить, что всё это окажется не зря.
Еще полжизни впереди! Хочется прыгнуть выше головы. Стать честнее, смелее, проще, добрее. Хочется научиться не бояться жить. Не бояться открыто отстаивать то, во что я верю. Не бояться быть отвергнутой. Хочется свободы создать то, что я наметила. Честно говоря, хочется денег, чтобы хватило на эту свободу. А еще очень хочется здоровья себе и близким. И счастья всему ближнему кругу, по мере возможности. И как-то научиться отделять то, что зависит от меня, от всего того, на что я повлиять не могу и поэтому не обязана это тащить на себе или оплакивать.
Хочется научиться быть такой, чтобы ребенок мною не тяготился. Чтобы дочка могла гордиться мной, а не стыдиться меня. Хочется показать ей пример счастья. И чтобы ее жизнь сложилась по-особенному, по ей одной понятному пути, но так, чтобы ей нравилось. Путанно выражаюсь, но это именно так: мне хочется, чтобы дочкина жизнь ЕЙ нравилась, даже если это не понравится мне или другим родственникам. Но мне очень, очень хотелось бы, чтобы и мне тоже понравилось.
Опять путанно… Прям как вся моя жизнь.
Как вся моя жизнь… Сколько я уже обошла разных дорог. Сколько было начинаний и прощаний. Сколько было ограничений и протестов. Сколько разочарований. За 39 лет их накопилось столько, что не поднять этот распухший от суеты чемодан. Хочется послать его в другой аэропорт и улететь дальше без него. Но в то же время я понимаю, что без этого чемоданчика я буду не я.
Хочется написать хорошую книгу. Которая помогала бы людям. Которой не нужно бы было стыдиться. Хочется, чтобы она была хоть кому-то нужна.
Столько всего еще хочется… А застежку-молнию заело, и внутренний ресурс остается недоступен. Не распаковывается, никак.
Много лет я всё куда-то стремилась, бежала, что-то кому-то пыталась доказать. А сейчас просто живу, обнимаю дочку, играю с собакой и бреду по дороге жизни очень и очень медленно, ленюсь сделать лишний шаг. Иногда я себя вообще не ощущаю живой. Как будто впала в летаргический сон. Это страшно. Но даже это интересно. Ведь любопытно же, что дальше будет - проснусь или нет.
Убрать бы грусть - как бы сразу стало легко идти! Так я иногда думаю. Очень уж она меня тяготит. Но это часть меня, никуда не убежишь от нее. Или?.. Не знаю. Доживем до сорока - там и посмотрим, останется ли грусть со мной или пойдет на убыль. Говорят, после сорока приходит второе дыхание. Что ж, подожду… Ну а пока буду просто уговаривать себя пожить еще.
Анна Островская, 09-2016