(no subject)
"Ну, наконец-то! Дождалась! Мне дали шанс исправить ошибки прошлой жизни, стать лучше, взрослее, мудрее. А потом, через несколько воплощений, я стану совершенной, и мне разрешат остаться в этом светлом мире навсегда.
Но об этом пока думать рано, слишком много напортачила в прошлых жизнях. Предавала, обижала, обманывала, трусила. Просто молчала, когда надо было кричать. Отворачивалась от чужой беды. Продавалась за бусики, пусть они и были из бриллиантов. Не выполняла своего предназначения, если оно, предназначение, было сопряжено с трудностями, потерями, бедностью и болью.
За это меня и продержали в чистилище много лет, не позволяя воплотиться вновь. Я много думала, очень много, тем более, что больше заняться было нечем.
И теперь я твердо знаю - в новой жизни все будет иначе. Какое бы тело и какие родители мне не достались - я выдержу. Я справлюсь. Все то время, пока я торчала в чистилище, я старалась запомнить Главное Правило: "Относись к другим так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе". А все остальные - не убей, не укради, не возжелай - они получаются из Главного.
Ой, кажется, пора!"
И Душа, засияв от радости всеми красками радуги, устремилась в жизнь.
Яркий свет, голоса, холодно, страшно, кто-то бьет по попке, из горла вырывается возмущенный плач.
Усталый женский голос произносит:
- Поздравляю, мамочка, у вас чудесная здоровая девочка! Посмотрите, какая красавица!
- Доченька, здравствуй! - другой женский голос переполнен нежностью.
"Ура! Я девочка! Я и в прошлой жизни была девочкой! И я здорова, и у меня есть любящая мамочка! На это раз у меня все получится! Я люблю тебя, мамочка!"
Душа кувыркнулась от радости, и завертелась в новом теле, осваиваясь. Обычно она жила возле сердца, и душа, сверкая радужными всполохами, рванула туда.
И с размаху налетела на что-то громоздкое, упругое, похожее на желатин.
"Извините, - смущенно пискнула душа, - я не хотела вас обидеть. Я думала, что здесь никого нет, вот и... Еще раз прошу прощения, я поищу другое место".
"Ни фига, - утробно чавкнул желатин, - никуда ты не пойдешь. Я тебя знаю, ты - Душа, правильно?"
"Да, вы угадали. Приятно познакомиться, А вы кто?"
" А я - Самость. И мне гораздо приятнее от нашего знакомства, чем тебе"
"Почему?"
"Потому что теперь мне никто не помешает жить так, как я хочу. А в прошлые разы вредные Души мне мешали, а порой - и побеждали. Я учла прошлые ошибки и устроилась тут в засаде, я ведь поселилась в теле гораздо раньше тебя. Ну все, хватит болтать"
Желатин вдруг растекся, обволакивая Душу, затянул ее внутрь и снова застыл, став прочным и прозрачным, как янтарь.
В котором Душа и осталась на всю жизнь.
С бессильным отчаянием наблюдая, как под руководством Самости хорошенькая девчушка, любимица всей семьи, вырастает в эгоистичную, холодную, расчетливую самку, больше всего на свете обожающую себя. Свои прихоти. Свои нужды. Самка не умела любить, она умела только хотеть. Новое платьице, новые туфли, новую машину, новый дом, нового мужчину. Как только окружающие ее люди переставали быть нужными и удобными, самка выкидывала их из своей жизни, выжав предварительно все мало-мальски полезное для себя. Родителей - в дом престарелых, предварительно продав их квартиру. Разоренных ею мужей - на обочину жизни, и детишки пусть живут с папашкой-неудачником.
Подруг, настоящих, задушевных, у самки не было, как и всего остального, так или иначе связанного с понятием "душа". Если самке кто-то мешал, в ход шли самые изощренные подлости, и помеха исчезала, а самка получала желаемое.
Самость торжествовала, Самость наслаждалась, Самость упивалась своим триумфом, как, впрочем, и муками все это видевшей Души. Так и не рожденной Души...
А самка прожила долгую и сладкую жизнь, получив, вернее - вырвав у жизни все сполна. Она не чувствовала себя одинокой - их, самцов и самок, душевно нерожденных, было очень много.
Было, есть и, наверное, будет...
Но об этом пока думать рано, слишком много напортачила в прошлых жизнях. Предавала, обижала, обманывала, трусила. Просто молчала, когда надо было кричать. Отворачивалась от чужой беды. Продавалась за бусики, пусть они и были из бриллиантов. Не выполняла своего предназначения, если оно, предназначение, было сопряжено с трудностями, потерями, бедностью и болью.
За это меня и продержали в чистилище много лет, не позволяя воплотиться вновь. Я много думала, очень много, тем более, что больше заняться было нечем.
И теперь я твердо знаю - в новой жизни все будет иначе. Какое бы тело и какие родители мне не достались - я выдержу. Я справлюсь. Все то время, пока я торчала в чистилище, я старалась запомнить Главное Правило: "Относись к другим так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе". А все остальные - не убей, не укради, не возжелай - они получаются из Главного.
Ой, кажется, пора!"
И Душа, засияв от радости всеми красками радуги, устремилась в жизнь.
Яркий свет, голоса, холодно, страшно, кто-то бьет по попке, из горла вырывается возмущенный плач.
Усталый женский голос произносит:
- Поздравляю, мамочка, у вас чудесная здоровая девочка! Посмотрите, какая красавица!
- Доченька, здравствуй! - другой женский голос переполнен нежностью.
"Ура! Я девочка! Я и в прошлой жизни была девочкой! И я здорова, и у меня есть любящая мамочка! На это раз у меня все получится! Я люблю тебя, мамочка!"
Душа кувыркнулась от радости, и завертелась в новом теле, осваиваясь. Обычно она жила возле сердца, и душа, сверкая радужными всполохами, рванула туда.
И с размаху налетела на что-то громоздкое, упругое, похожее на желатин.
"Извините, - смущенно пискнула душа, - я не хотела вас обидеть. Я думала, что здесь никого нет, вот и... Еще раз прошу прощения, я поищу другое место".
"Ни фига, - утробно чавкнул желатин, - никуда ты не пойдешь. Я тебя знаю, ты - Душа, правильно?"
"Да, вы угадали. Приятно познакомиться, А вы кто?"
" А я - Самость. И мне гораздо приятнее от нашего знакомства, чем тебе"
"Почему?"
"Потому что теперь мне никто не помешает жить так, как я хочу. А в прошлые разы вредные Души мне мешали, а порой - и побеждали. Я учла прошлые ошибки и устроилась тут в засаде, я ведь поселилась в теле гораздо раньше тебя. Ну все, хватит болтать"
Желатин вдруг растекся, обволакивая Душу, затянул ее внутрь и снова застыл, став прочным и прозрачным, как янтарь.
В котором Душа и осталась на всю жизнь.
С бессильным отчаянием наблюдая, как под руководством Самости хорошенькая девчушка, любимица всей семьи, вырастает в эгоистичную, холодную, расчетливую самку, больше всего на свете обожающую себя. Свои прихоти. Свои нужды. Самка не умела любить, она умела только хотеть. Новое платьице, новые туфли, новую машину, новый дом, нового мужчину. Как только окружающие ее люди переставали быть нужными и удобными, самка выкидывала их из своей жизни, выжав предварительно все мало-мальски полезное для себя. Родителей - в дом престарелых, предварительно продав их квартиру. Разоренных ею мужей - на обочину жизни, и детишки пусть живут с папашкой-неудачником.
Подруг, настоящих, задушевных, у самки не было, как и всего остального, так или иначе связанного с понятием "душа". Если самке кто-то мешал, в ход шли самые изощренные подлости, и помеха исчезала, а самка получала желаемое.
Самость торжествовала, Самость наслаждалась, Самость упивалась своим триумфом, как, впрочем, и муками все это видевшей Души. Так и не рожденной Души...
А самка прожила долгую и сладкую жизнь, получив, вернее - вырвав у жизни все сполна. Она не чувствовала себя одинокой - их, самцов и самок, душевно нерожденных, было очень много.
Было, есть и, наверное, будет...