Языковая картина мира. Чувства и эмоции
Интересно проследить разницу в мировосприятии, когда речь заходит о мыслях, чувствах и эмоциях.
Локализация эмоций
В русском языке разумным центром личности выступает голова: светлая голова, ветер в голове. Эмоциональный центр - сердце: сердце в пятки ушло, в сердцах, сердцем чую, сердиться. Иногда мы чуем нутром или кто-то сидит у нас в печенках. Но так не у всех.
В новогвинейском языке мелпа счастливый звучит как kitim kai (‘хороший живот’), печальный - kitim kit (‘плохой живот’). В удмуртском переживать будет кöт бöрдэ (‘живот плачет’), а прийтись по вкусу - кöтэ кельше (‘в живот нравиться’). В африканском языке догон kindè lògòmò - прийти в ярость (‘дать почувствовать печень’), kindè èllèmò - получить удовольствие (‘подсластить печень’). У англичан читаем be guided by one’s heart not one’s head (‘решать не разумом, а сердцем’), his heart melted with joy (‘у него сердце замерло от радости’), а также to have guts (иметь мужество, буквально ‘иметь кишки’).
Сердце, живот и печень - базовые эмоциональные центры в языках мира. Связь чувств с анатомическими органами легко объяснить с точки зрения физиологии. Когда мы волнуемся, боимся или радуемся, активно работает вегетативная нервная система: сильнее бьется сердце, кровь приливает к лицу, учащается дыхание, руки потеют, ускоряются или наоборот, замедляются, процессы в кишечнике. Это реакции, которые мы не контролируем сознательно. Ярче всего мы ощущаем эффекты в области сердца и живота. (Ни в одном языке мозг центром эмоций не является.) У кого-то определенный внутренний орган вступает единственным центром эмоций, у кого-то (частично видим и у нас) наблюдается разделение обязанностей: например, сердце отвечает за положительные эмоции, а печень - за отрицательные. Но в целом все крутится вокруг сердца, печенки и желудка-кишок.
Эмоциональная лексика
Много интересного выясняется при анализе эмоциональной лексики языка: количества, состава, синтаксической роли.
В английском, например, активных эмоциональных глаголов очень мало, из наиболее употребительных - worry, grieve, pine (чаще в ироничном смысле). Англичане предпочитают be glad, be sad, be angry - пассивные эмоциональные состояния, в которых человек не отдается чувству безраздельно. То есть подумал о чем-то, стал грустным, подумал о другом - все нормально.
Мы же выкладываемся на всю широту души. В русском языке активных эмоциональных глаголов целая куча: радоваться, грустить, волноваться, скучать, злиться, нервничать, возмущаться, восхищаться и так далее. Вербальное выражение чувств для нас - одна из важнейших функций живой речи. Отдельно стоит отметить, что добрая половина русских эмоциональных глаголов - рефлексивные, заканчиваются на -ся. Все эти эмоции возникают как бы сами по себе, независимо от желания человека, но разворачиваются на полную катушку. Это же проявляется в безличных конструкциях мне грустно, завидно, скучно, весело. Будто какая-то сила свыше наваливает на нас грусть или радость, и мы начинаем неистово выражать это чувство.
Мы вообще как-то слабо контролируем свою жизнь и не отвечаем за свои действия. Англичанин говорит I have to do it, I can do that. Мы же чаще говорим мне надо это сделать, мне можно это делать (при наличии параллельных я должен это сделать, я могу это сделать). Нам спится, хочется, работается, верится. Об английском миллионере скажут he succeeded, о русском - у него получилось, как будто это не особо от него зависело.
Очень хорошо этот взгляд на мир как на большого родителя отражается в словах обидеться и обида. Для них нет полных аналогов в других языках: английские to offend, offense, французские offenser, offense, немецкие beleidigen, Beleidigung означают ‘оскорбить, оскорбление’. Обида - это совсем другое. Тут дело не в чести, а в общей справедливости, тут жалость к себе, смешанная с претензией к окружающим.
Но несмотря на некоторую инфантильность и склонность к фатализму, мы в целом неплохие ребята:
Русские по природе своей добросердечны, но чрезвычайно зависимы от устоявшихся социальных привязанностей; они лабильны, - нерациональны, сильны, но вместе с тем недисциплинированы и испытывают потребность подчиняться некоему авторитету.
Клайд Клакхон
Где об этом написано
А. Вежбицкая. Язык. Культура. Познание
А. Зализняк, И. Левонтина, А. Шмелев. Ключевые идеи русской языковой картины мира // Отечественные записки. 2002. Вып. 3
М. Руссо. Локализация эмоций в языках мира
Иллюстрации взяты из интернета.
Локализация эмоций
В русском языке разумным центром личности выступает голова: светлая голова, ветер в голове. Эмоциональный центр - сердце: сердце в пятки ушло, в сердцах, сердцем чую, сердиться. Иногда мы чуем нутром или кто-то сидит у нас в печенках. Но так не у всех.
В новогвинейском языке мелпа счастливый звучит как kitim kai (‘хороший живот’), печальный - kitim kit (‘плохой живот’). В удмуртском переживать будет кöт бöрдэ (‘живот плачет’), а прийтись по вкусу - кöтэ кельше (‘в живот нравиться’). В африканском языке догон kindè lògòmò - прийти в ярость (‘дать почувствовать печень’), kindè èllèmò - получить удовольствие (‘подсластить печень’). У англичан читаем be guided by one’s heart not one’s head (‘решать не разумом, а сердцем’), his heart melted with joy (‘у него сердце замерло от радости’), а также to have guts (иметь мужество, буквально ‘иметь кишки’).
Сердце, живот и печень - базовые эмоциональные центры в языках мира. Связь чувств с анатомическими органами легко объяснить с точки зрения физиологии. Когда мы волнуемся, боимся или радуемся, активно работает вегетативная нервная система: сильнее бьется сердце, кровь приливает к лицу, учащается дыхание, руки потеют, ускоряются или наоборот, замедляются, процессы в кишечнике. Это реакции, которые мы не контролируем сознательно. Ярче всего мы ощущаем эффекты в области сердца и живота. (Ни в одном языке мозг центром эмоций не является.) У кого-то определенный внутренний орган вступает единственным центром эмоций, у кого-то (частично видим и у нас) наблюдается разделение обязанностей: например, сердце отвечает за положительные эмоции, а печень - за отрицательные. Но в целом все крутится вокруг сердца, печенки и желудка-кишок.
Эмоциональная лексика
Много интересного выясняется при анализе эмоциональной лексики языка: количества, состава, синтаксической роли.
В английском, например, активных эмоциональных глаголов очень мало, из наиболее употребительных - worry, grieve, pine (чаще в ироничном смысле). Англичане предпочитают be glad, be sad, be angry - пассивные эмоциональные состояния, в которых человек не отдается чувству безраздельно. То есть подумал о чем-то, стал грустным, подумал о другом - все нормально.
Мы же выкладываемся на всю широту души. В русском языке активных эмоциональных глаголов целая куча: радоваться, грустить, волноваться, скучать, злиться, нервничать, возмущаться, восхищаться и так далее. Вербальное выражение чувств для нас - одна из важнейших функций живой речи. Отдельно стоит отметить, что добрая половина русских эмоциональных глаголов - рефлексивные, заканчиваются на -ся. Все эти эмоции возникают как бы сами по себе, независимо от желания человека, но разворачиваются на полную катушку. Это же проявляется в безличных конструкциях мне грустно, завидно, скучно, весело. Будто какая-то сила свыше наваливает на нас грусть или радость, и мы начинаем неистово выражать это чувство.
Мы вообще как-то слабо контролируем свою жизнь и не отвечаем за свои действия. Англичанин говорит I have to do it, I can do that. Мы же чаще говорим мне надо это сделать, мне можно это делать (при наличии параллельных я должен это сделать, я могу это сделать). Нам спится, хочется, работается, верится. Об английском миллионере скажут he succeeded, о русском - у него получилось, как будто это не особо от него зависело.
Очень хорошо этот взгляд на мир как на большого родителя отражается в словах обидеться и обида. Для них нет полных аналогов в других языках: английские to offend, offense, французские offenser, offense, немецкие beleidigen, Beleidigung означают ‘оскорбить, оскорбление’. Обида - это совсем другое. Тут дело не в чести, а в общей справедливости, тут жалость к себе, смешанная с претензией к окружающим.
Но несмотря на некоторую инфантильность и склонность к фатализму, мы в целом неплохие ребята:
Русские по природе своей добросердечны, но чрезвычайно зависимы от устоявшихся социальных привязанностей; они лабильны, - нерациональны, сильны, но вместе с тем недисциплинированы и испытывают потребность подчиняться некоему авторитету.
Клайд Клакхон
Где об этом написано
А. Вежбицкая. Язык. Культура. Познание
А. Зализняк, И. Левонтина, А. Шмелев. Ключевые идеи русской языковой картины мира // Отечественные записки. 2002. Вып. 3
М. Руссо. Локализация эмоций в языках мира
Иллюстрации взяты из интернета.