Классика бессмертна
Потянуло меня неожиданно почитать классику. Сначала прочитала Войну и мир недели за две (читаю в поезде по дороге домой и на работу), сейчас Бугакова начала. Вообще к Булгакову я крайне неравнодушна, но до этого момента читала только Мастер и Маргарита и Собачье сердце бесчисленное количество раз. А сейчас взялась за полное собрание сочинений. И вот настолько неравнодушна к тому что он описывает про жизнь в 1917-1925 примерно годах, вот плакать хочется от того что сделали со страной. Я в глубоком шоке (как абсолютно аполитичный человек) от украинцев, которые сейчас поклоняются Петлюре (ну хоть какой-то национальный герой должен быть что ли??), все эти памятники и возложение цветов на могилу (во Франции между прочим).... Но особенно я не могу спокойно воспринимать весь этот мрак становления советов. Рабкомунны, уплотнения, разрушение всего и вся, загаживание страны, "белая офицерня", лито, чк и еще и еще страшные слова. Это описано и в Собачьем сердце (разруха в туалетах и уплотнение профессора), но не в таком ужасном масштабе. И так жалко, очень жалко всего потерянного в результате этой власти рабочих, которые замечательно топтали, рвали и разрушали все, потому что все общее, все не твое и ничего не жалко. И еще этот контраст уничтоженной жизни - до революции и новой зародившейся. Сравнение далеко не в пользу новой.
Так вот к чему это все, собрались мы навестить родину в ближайшем обозримом будущем. И в связи с недавним законом о том что (по давно сложившейся традиции) без бумажки ты какашка, мы должны потратить энное количество нашего в буквальном смысле слова драгоценного отпуска (перелет из Австралии в городишко П и обратно натурально стоит как путешествие на Луну, никогда бы не подумала что самый дорогой отпуск в жизни я проведу зимой и в России) на заявление в ненавистные мне уфмс о наличии у нас вида на жительство в другой стране и намерении этот вид применить. До сих пор нет никакой ясности, что и куда нести. Сделать это заочно тоже никак (думаю, посещение почты России через которую якобы тоже можно уведомить наше замечательное гос-во) не менее приятная процедура чем посещение уфмс вместе с братьями нашими из бывших союзных. Усложняется все тем, что мы не выписаны из квартир (и не собираемся). Все в лучших традициях, с родины веет такими ароматами что не хочется даже думать о поездке туда. Так вот, размышляя обо всех этих дурных процедурах регистраций, уведомлений и прочих столкновений с отвратительной бюрократической машиной, нашла у Булгакова дивный кусочек в Записках покойника:
“В 1921 году было несколько иначе, чем в 1924-м. Именно нельзя было так ездить: снялся и поехал черт знает куда! Очевидно, те, что ведали разъездами граждан, рассуждали приблизительно таким образом:
- Ежели каждый начнет ездить, то что же это получится?
Нужно было поэтому получить разрешение*.”
Excerpt From: Михаил Афанасьевич Булгаков. “Том 1. Записки покойника.”
Зато теперь понятно откуда растут ноги у этого кошмара, который вот уже почти сто лет как не только не могут побороть, но и всячески культивируют.
Так вот к чему это все, собрались мы навестить родину в ближайшем обозримом будущем. И в связи с недавним законом о том что (по давно сложившейся традиции) без бумажки ты какашка, мы должны потратить энное количество нашего в буквальном смысле слова драгоценного отпуска (перелет из Австралии в городишко П и обратно натурально стоит как путешествие на Луну, никогда бы не подумала что самый дорогой отпуск в жизни я проведу зимой и в России) на заявление в ненавистные мне уфмс о наличии у нас вида на жительство в другой стране и намерении этот вид применить. До сих пор нет никакой ясности, что и куда нести. Сделать это заочно тоже никак (думаю, посещение почты России через которую якобы тоже можно уведомить наше замечательное гос-во) не менее приятная процедура чем посещение уфмс вместе с братьями нашими из бывших союзных. Усложняется все тем, что мы не выписаны из квартир (и не собираемся). Все в лучших традициях, с родины веет такими ароматами что не хочется даже думать о поездке туда. Так вот, размышляя обо всех этих дурных процедурах регистраций, уведомлений и прочих столкновений с отвратительной бюрократической машиной, нашла у Булгакова дивный кусочек в Записках покойника:
“В 1921 году было несколько иначе, чем в 1924-м. Именно нельзя было так ездить: снялся и поехал черт знает куда! Очевидно, те, что ведали разъездами граждан, рассуждали приблизительно таким образом:
- Ежели каждый начнет ездить, то что же это получится?
Нужно было поэтому получить разрешение*.”
Excerpt From: Михаил Афанасьевич Булгаков. “Том 1. Записки покойника.”
Зато теперь понятно откуда растут ноги у этого кошмара, который вот уже почти сто лет как не только не могут побороть, но и всячески культивируют.