«Катрин», А. Кремер, театр Оперетты: вспоминая старые спектакли
Не могу не рассказать о спектакле, который когда-то давно привел меня, ребенка, в Оперетту. Именно с «Катрин» началось мое юношеское увлечение этим театром, пришла любовь к его артистам. Герои спектакля все время были со мной в моих мыслях, когда что-то случалось, я представляла себе, как они могли бы заступиться, поддержать, помочь, я делилась с ними своими горестями, удачами и неудачами, придумывала, как сложилась их судьба, после того, как закрылся занавес, и часто в мечтах видела себя на сцене. Никакой другой спектакль не был для меня таким прекрасным стимулом к учебе. Мой учитель истории до сих пор вспоминает, что без Оперетты, он бы не сумел привить мне такой интерес и любовь к своему предмету. Этот спектакль на многое повлиял в моей жизни, поэтому мне захотелось его вспомнить.
Действие «Катрин» происходит в Париже, в первой части - во время Великой Французской Революции, во второй - в правление императора Наполеона I. Герои, не боясь опасности и трудностей, творят историю, своими руками меняют свою судьбу. Задорная прачка Катрин (Татьяна Шмыга), несмотря на смутное время и окружающую нищету, не теряет оптимизма, бескорыстно помогая людям и считая, что «белье всегда должно быть чистым», также, как человек - честным. Добродушный и безрассудный лейтенант (позже - маршал) Лефевр (Герард Васильев) верит в силу правды и добра, в верность и поддержку любимой женщины. Вместе им ничто не страшно, чтобы ни случилось, они остаются собой, верными себе и друг другу, своим идеалам, своей любви. А хитроумный лис Фуше (Эмиль Орловецкий), наоборот, выживает, приспосабливаясь, подобно хамелеону, к меняющимся обстоятельствам. При этом, за добро и хорошее отношение он платит добром и умеет быть благодарным. Этим он очень нравился мне.
Я помню, как замирало у меня сердце, как только начинался спектакль, как я восхищалась Катрин, ее силой и мужеством, умением постоять за себя, посмеяться над обидчиком, но главное - ее непревзойденным чувством юмора и оптимизмом. А Лефевр был моей первой любовью. В сущности, я каждый раз приходила на спектакль для встречи с ним. Васильев в этой роли, с ружьем и в зеленом камзоле вначале, в маршальском мундире во второй части, смелый и дерзкий, настойчивый и несдающийся в любви, при этом, немного наивный и простой, был (и остается) для меня едва ли не идеалом мужской красоты и верности.
На этом же спектакле произошло мое знакомство с Александром Маркеловым, исполнителем роли Наполеона I. Долгое время в моей памяти отчетливо отражался первый момент, когда я обратила на него внимание и запомнила: «Принесите мне карты Австрии, Пруссии и (после паузы) России». Обаяние артиста было настолько сильным, что мне даже казалось, что Наполеон под маской всесильного императора пытается скрыть свой добрый и веселый нрав. А сцена чтения письма, когда император, только что грозивший одному - ссылкой, другому - казнью, вдруг чуть не запрыгал как ребенок, покорила меня окончательно. Конечно, было понятно, что Наполеон догадался об обмане, но рад был обмануться.
Как-то в школе, повздорив то ли с учителями, то ли с одноклассниками, я размечталась о том, как было бы хорошо, если бы Маркелов пришел в мой класс в костюме Наполеона, подошел к моим обидчикам и сказал: «Ну что, кто хотит на Колыму - выходи по одному!». Сейчас я думаю, что если бы это произошло в действительности, нас бы с Александром Николаевичем сразу бы увезли в специализированную больницу.
Наполеон и Лефевр были одними из главных стимулов моего рвения в изучении истории. Я запоем прочитывала все монографии о правлении любимого императора, подвигах его маршалов и интригах Фуше. Любимым произведением был «Наполеон I» Тарле - единственная книга, которую, закончив, я тут же начала читать заново. В тот момент я могла перечислить практически всех маршалов старой гвардии, и имена всех маршальских жен. Я была страшной бонапартистской, и однажды шокировала своего учителя истории, непатриотично заявив, что наша жизнь сложилась бы намного лучше, если бы в 1812 году нас завоевал Наполеон (я очень остро воспринимала все военные неудачи своего императора). Кто знает, может быть именно этот страстный интерес, разбуженный спектаклем театра Оперетты, и так точно поддержанный и развитый моим учителем истории, привел в итоге к тому, что я, без особого труда победив на всех школьных исторических олимпиадах (поразив всех точным указанием имен командующих фронтами в Отечественную войну 1812 года, как с русской, так и с французской стороны), в итоге поступила в институт.
Хотя сейчас, если быть до конца откровенной, по прошествии почти десяти лет, я смогу назвать имена лишь одного навсегда запомнившегося мне маршала и его жены.