Будь счастлива
Только в детстве могут быть такие дни. Беззаботные, счастливые, наполненные радостным предвкушением, что все самое чудесное- ещё впереди.
В такие дни мы гуляли с мамой по лесу. Она несла гамак и плед, а мне доверяла самое ценное-большую пузатую корзину с бутербродами, печеньем и соком. Мы приходили на огромную поляну, залитую солнечным светом, наполненную сладким ароматом земляники, которая пряталась среди клевера. Рядом с этой поляной, между двумя большими берёзами, мама вешала для меня гамак, а сама собирала неподалеку ягоды.
Я лежала в гамаке и , прищурившись, смотрела, как прямо надо мной здороваются ветвями березы, как ветер, словно желая поссорить их- раскачивает верхушки то в одну, то в другую сторону, открывая кусочек голубого неба.
- Интересно- говорила я маме. -А деревья могут дорасти до неба? Могут ли они ветвями дотронуться до облаков, пощекотать их? Вдруг я когда-нибудь смогу взобраться по этой берёзке и рассмотреть вблизи звезды!Скажи, было бы здорово!
Мама улыбалась и говорила:
-Не щурься! А то потом опять будешь злиться на то, что веснушек стало больше.
И мама снова принималась собирать земляничный урожай.
Я раскачивалась на гамаке, ноги едва доставали до земли. И в тот момент я думала, что здорово быть сантиметров на 100 побольше, тогда можно раскачать гамак до неба и коснуться ногами самых пушистых облаков. А если быть чуточку сильнее- можно забросить в небо камушек, словно в море, и смотреть, как по голубой глади побегут кругами белые барашки облаков. И я подбрасывала вверх шляпки от желудей, но ,конечно же, не доставала до неба.
Когда у мамы наполнялось ведёрко, она садилась рядышком и кормила меня земляникой, рассказывала о том, что вечером будет варенье, а значит будет и целая тарелка ароматной земляничной пенки и тонкие блины. А я смотрела на небо и думала о том, как хорошо маме- она уже большая, наверное уже тысячу раз раскачивала гамак и касалась ногами облаков. И здесь, в маминых объятьях, под тихий разговор двух берёз, я засыпала. Погружаясь в сон я чувствовала, как слегка покачивается гамак, как мама гладит меня по голове и руки у нее пахнут земляникой. Я слышала, как шепотом мама молится обо мне. " Лишь бы ты была счастлива, будь счастлива, моя девочка..." И я крепко засыпала.
Сколько с тех пор прошло лет, сколько дней позади. Столь многое казалось самым главным в жизни- накапливалось записям в дневнике, заполняло фотографиями альбомы, то и дело всплывало в памяти -и , в конце концов, забывалось, безвозвратно утрачивалось. А память оказалась сотканой из тонких нитей, берущих начало глубоко в сердце, на которых, будто драгоценные жемчужины, собраны самые лучшие мгновения. Те, важнее которых, словно и не было ничего. Собраны в сердце для того, чтобы став на сто сантиметров больше, на двадцать лет старше- научиться высоко раскачивать гамак, касаясь ногами облаков, не боясь веснушек- щуриться на солнце, подбрасывать в небо камушки и смотреть, как по небесной лазури разбегаются кругами годы- один, два, три... Но даже сейчас, спустя столько лет, закрыв глаза, чувствовать, как прикасаются к
голове теплые руки, от которых так сладко пахнет земляникой. И в тихом шепоте деревьев слышать такой родной голос: "Будь счастлива, моя девочка...Будь счастлива..."
В такие дни мы гуляли с мамой по лесу. Она несла гамак и плед, а мне доверяла самое ценное-большую пузатую корзину с бутербродами, печеньем и соком. Мы приходили на огромную поляну, залитую солнечным светом, наполненную сладким ароматом земляники, которая пряталась среди клевера. Рядом с этой поляной, между двумя большими берёзами, мама вешала для меня гамак, а сама собирала неподалеку ягоды.
Я лежала в гамаке и , прищурившись, смотрела, как прямо надо мной здороваются ветвями березы, как ветер, словно желая поссорить их- раскачивает верхушки то в одну, то в другую сторону, открывая кусочек голубого неба.
- Интересно- говорила я маме. -А деревья могут дорасти до неба? Могут ли они ветвями дотронуться до облаков, пощекотать их? Вдруг я когда-нибудь смогу взобраться по этой берёзке и рассмотреть вблизи звезды!Скажи, было бы здорово!
Мама улыбалась и говорила:
-Не щурься! А то потом опять будешь злиться на то, что веснушек стало больше.
И мама снова принималась собирать земляничный урожай.
Я раскачивалась на гамаке, ноги едва доставали до земли. И в тот момент я думала, что здорово быть сантиметров на 100 побольше, тогда можно раскачать гамак до неба и коснуться ногами самых пушистых облаков. А если быть чуточку сильнее- можно забросить в небо камушек, словно в море, и смотреть, как по голубой глади побегут кругами белые барашки облаков. И я подбрасывала вверх шляпки от желудей, но ,конечно же, не доставала до неба.
Когда у мамы наполнялось ведёрко, она садилась рядышком и кормила меня земляникой, рассказывала о том, что вечером будет варенье, а значит будет и целая тарелка ароматной земляничной пенки и тонкие блины. А я смотрела на небо и думала о том, как хорошо маме- она уже большая, наверное уже тысячу раз раскачивала гамак и касалась ногами облаков. И здесь, в маминых объятьях, под тихий разговор двух берёз, я засыпала. Погружаясь в сон я чувствовала, как слегка покачивается гамак, как мама гладит меня по голове и руки у нее пахнут земляникой. Я слышала, как шепотом мама молится обо мне. " Лишь бы ты была счастлива, будь счастлива, моя девочка..." И я крепко засыпала.
Сколько с тех пор прошло лет, сколько дней позади. Столь многое казалось самым главным в жизни- накапливалось записям в дневнике, заполняло фотографиями альбомы, то и дело всплывало в памяти -и , в конце концов, забывалось, безвозвратно утрачивалось. А память оказалась сотканой из тонких нитей, берущих начало глубоко в сердце, на которых, будто драгоценные жемчужины, собраны самые лучшие мгновения. Те, важнее которых, словно и не было ничего. Собраны в сердце для того, чтобы став на сто сантиметров больше, на двадцать лет старше- научиться высоко раскачивать гамак, касаясь ногами облаков, не боясь веснушек- щуриться на солнце, подбрасывать в небо камушки и смотреть, как по небесной лазури разбегаются кругами годы- один, два, три... Но даже сейчас, спустя столько лет, закрыв глаза, чувствовать, как прикасаются к
голове теплые руки, от которых так сладко пахнет земляникой. И в тихом шепоте деревьев слышать такой родной голос: "Будь счастлива, моя девочка...Будь счастлива..."