Напишу ещё раз о выставке Джока Стёрджеса, это важно
Оригинал взят у arbatovagidepar в Напишу ещё раз о выставке Джока Стёрджеса, это важно
Если бы первой на неё покусилась не Мизулина, никто из извращенноэстетствующих не вопил бы так громко «не трожьте музыку руками». В городе Губен, например, находится музей Гюнтера фон Хагенса, экспонирующий трупы в причудливых позах, и туда не зарастает народная тропа. Покойные завещали Хагенсу собственные тела и с точки зрения закона музей безупречен. Но психически здоровый человек туда не пойдет, поскольку наша базовая культурная норма хоронить мёртвых, а не развлекаться над их останками. Есть и иные культурные нормы, но лично я не хотела бы гастролей этого музея в России.
Та же песня с Джоком Стёрджесом, фиксированном на девчачьих телах и снимающем их не как детей, а как объекты сексуального потребления, и не важно, в одежде или голых. В США его пасет полиция и ФБР, но на растлении не попался, и потому идёт не по статье распространителя эротики с использованием детей, а как «большой художник». В пору обучения психоанализу, я посещала в перестройку в Ганушкино семинары американки, занимающейся реабилитацией преступников-педофилов. Фамилии не помню, визитку вряд ли найду, но конспекты лежат. В США с этим работают серьезно, но не слишком успешно, поскольку съезжаются туда неликвиды со всего мира, которые слишком часто были в детстве жертвами сексуального насилия, особенно неликвиды из третьего мира. А как вы, наверное, знаете, все растлители-педофилы сами растлены в детстве, и преступные деяния по отношению к детям их единственный способ избавления от зашкаливающей тревожности. Другой способ - идти на психологическую реабилитацию, но для этого нужны силы, мужество, и, кстати, большие деньги.
Очень важно помнить, что понятие "педофилия" не на языке следствия означает расстройство сексуального предпочтения. Преступлением она становится, когда человек растлевает ребенка или вовлекает его в эротические игры, в том числе в фотосъемку, где ребенка мотивируют изображать готовность к сексуальным отношениям. БОльшая часть педофилов удовлетворяется, мастурбируя на подобные изображения, меньшая часть нарушает границы неприкосновенности детей.
И всё это не где-то в далёкой дали, а везде. Руководство Дворца пионеров рассказывало мне, что сотрудники каждый день вылавливают дядьку, который под видом папы и дедушки, ожидающего ребенка, трется в помещении и знакомится с детьми. И каждый день это новый дяденька. Огромная часть из погибающих ежегодно в России 2000 детей убита после сексуального насилия. О тех, кто остается жив, мы, как правило, узнаём, когда они вырастают и перестают бояться говорить об этом. И в моём понимании работы Джока Стёрджеса с девочками, являются легитимизацией преступлений против половой неприкосновенности детей, размывающей границу того, куда можно, а куда нельзя.
Поразило, когда владелец галереи объявил, что закрыл выставку, пригласив Главу комиссии по безопасности Общественной палаты Антона Цветкова. Но при чём тут комиссия по безопасности? И за что получают зарплату Мединские-Кибовские, если страна неделю гудит о выставке, а они не почесались? В ленте идёт вой о том, что враги проекта настоящие Энтео, так что закончу с того, чем начала, если бы первой на выставку покусилась не Мизулина, то воя бы не было. А теперь в рамках борьбы с Мизулиной, некоторые готовы выплеснуть вместе с водой ребенка. Того самого ребенка, которого ставят перед фотоаппаратом в нелепую позу и выдавливают из него, как из тюбика, сексуальность, чтобы разобраться с собственными психологическими проблемами и огрести популярность у педофилов всей планеты.
Если бы первой на неё покусилась не Мизулина, никто из извращенноэстетствующих не вопил бы так громко «не трожьте музыку руками». В городе Губен, например, находится музей Гюнтера фон Хагенса, экспонирующий трупы в причудливых позах, и туда не зарастает народная тропа. Покойные завещали Хагенсу собственные тела и с точки зрения закона музей безупречен. Но психически здоровый человек туда не пойдет, поскольку наша базовая культурная норма хоронить мёртвых, а не развлекаться над их останками. Есть и иные культурные нормы, но лично я не хотела бы гастролей этого музея в России.
Та же песня с Джоком Стёрджесом, фиксированном на девчачьих телах и снимающем их не как детей, а как объекты сексуального потребления, и не важно, в одежде или голых. В США его пасет полиция и ФБР, но на растлении не попался, и потому идёт не по статье распространителя эротики с использованием детей, а как «большой художник». В пору обучения психоанализу, я посещала в перестройку в Ганушкино семинары американки, занимающейся реабилитацией преступников-педофилов. Фамилии не помню, визитку вряд ли найду, но конспекты лежат. В США с этим работают серьезно, но не слишком успешно, поскольку съезжаются туда неликвиды со всего мира, которые слишком часто были в детстве жертвами сексуального насилия, особенно неликвиды из третьего мира. А как вы, наверное, знаете, все растлители-педофилы сами растлены в детстве, и преступные деяния по отношению к детям их единственный способ избавления от зашкаливающей тревожности. Другой способ - идти на психологическую реабилитацию, но для этого нужны силы, мужество, и, кстати, большие деньги.
Очень важно помнить, что понятие "педофилия" не на языке следствия означает расстройство сексуального предпочтения. Преступлением она становится, когда человек растлевает ребенка или вовлекает его в эротические игры, в том числе в фотосъемку, где ребенка мотивируют изображать готовность к сексуальным отношениям. БОльшая часть педофилов удовлетворяется, мастурбируя на подобные изображения, меньшая часть нарушает границы неприкосновенности детей.
И всё это не где-то в далёкой дали, а везде. Руководство Дворца пионеров рассказывало мне, что сотрудники каждый день вылавливают дядьку, который под видом папы и дедушки, ожидающего ребенка, трется в помещении и знакомится с детьми. И каждый день это новый дяденька. Огромная часть из погибающих ежегодно в России 2000 детей убита после сексуального насилия. О тех, кто остается жив, мы, как правило, узнаём, когда они вырастают и перестают бояться говорить об этом. И в моём понимании работы Джока Стёрджеса с девочками, являются легитимизацией преступлений против половой неприкосновенности детей, размывающей границу того, куда можно, а куда нельзя.
Поразило, когда владелец галереи объявил, что закрыл выставку, пригласив Главу комиссии по безопасности Общественной палаты Антона Цветкова. Но при чём тут комиссия по безопасности? И за что получают зарплату Мединские-Кибовские, если страна неделю гудит о выставке, а они не почесались? В ленте идёт вой о том, что враги проекта настоящие Энтео, так что закончу с того, чем начала, если бы первой на выставку покусилась не Мизулина, то воя бы не было. А теперь в рамках борьбы с Мизулиной, некоторые готовы выплеснуть вместе с водой ребенка. Того самого ребенка, которого ставят перед фотоаппаратом в нелепую позу и выдавливают из него, как из тюбика, сексуальность, чтобы разобраться с собственными психологическими проблемами и огрести популярность у педофилов всей планеты.