Люблю тебя сейчас
Вчера у Высоцкого был день рождения. А я вспоминаю Высоцкого, и не могу не думать о поэте и барде из своего города, Юрии Валентиновиче Кутумове. Его день рождения тоже приходился на 25 января. Его я вспоминаю так, что сразу мурашки и головокружение от избытка кислорода. Мой кровавый учитель, до уроков которого я никогда не смогу дорасти. Мой стыд, моя совесть и моя рана. Мой бездомный неземной щенок. Кутумов. Тогда, в первую встречу самое острое чувство было - кровного родства и разлуки, несовпадения во времени рождения, но радости от того, что нашла его. Необъяснимое чувство. Сейчас я совсем в другом возрасте, и голос его на чудом уцелевших обрывках-записях говорит мне совсем другое, по-другому во мне отзывается, но человека уже снова нет на этой планете, и когда мы увидимся, неизвестно. Ничего не переговорить заново. Да ему и нечего от меня взять. Это я всё беру и беру у него, даже когда его самого давно нет на свете.
Юрий Кутумов
А. Кирееву
Оглядел меня восход
И узнав, чему я верю,
Мимоходом средний род
Прислонил, как грабли к двери.
По оконцам приласкал,
Затуманил, пригорюнил.
Он меня и не искал,
Так, - пускал от счастья слюни.
Он меня почти открыл,
Откапав в последних виршах,
Полюбив, недолюбил -
В темноте осталась крыша.
Дом мой скользкий от росы
Верил всем, но не восходу.
Сны, укрывшись за весы
Грузу не давали ходу.
А на улице светло -
Топкий свет упрямо плещет.
Тьмой лежит еще стекло -
Утру мех холодный чешет.
Но восход на костылях
Первых отсветов кисельных
Вдруг придет в сияньи блях,
Блох вселенских и... постельных.
...Но опомнился вдруг мрак -
Заюлил в щелях кровати,
Зашептал: “Рассвет - мой враг,
Он пришел совсем некстати!”
...Потянулся берег дня
И, зевнув, открыл глазищи,
Лег, теплом своим звеня,
От тебя на миг, но ближе...
Юрий Кутумов
В. Репчаку
На обносках вырос,
На обносках живу.
Свой обмылочный вирус
Несу, как молву.
Было плохо, не плакал,
Смешно было - рос.
Мой рассвет уж отквакал
В светоцветиях рос.
На обносках лежали
Сновиденья мои,
Укрывали нас шали
Позапрошлой вины,
А, казалось, тепло уже,
Мы сгорели почти.
Только тает в моей душе
Сны - уголья в печи.
Замерзаем, не пишется,
И беда вдруг оближется...
Вот и кончился стих,
Захмелел и утих.
А за главным, как в проруби,
Темнота и мороз,
Да съедобные голуби,
Да рассол поздних слез.
Я шептал - не расслышали,
Заорал - завопил:
Очень длинно зашикали -
Помолчи, коли пил.
Не имеешь, мол, прав уже.
Выпил, друг, - помолчи.
Только тает в моей душе
Тот - последний в печи.
Я училась, кажется, в 10м, а Денис был второкурсником в пищевом техникуме. Он провожал меня домой после театрального кружка, по пути была баня с широким крыльцом и каменными колоннами. Поздно вечером там довольно безлюдно, на крыльце можно было репетировать: орать во все горло песни и произносить пламенные монологи. Денис читал свои стихи, а потом всегда вот это:
Владимир Высоцкий
Люблю тебя сейчас
Не тайно - напоказ.
Не "после" и не "до", в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь,
Но я люблю сейчас,
А в прошлом - не хочу, а в будущем - не знаю.
В прошедшем "я любил"
Печальнее могил.
Все нежное во мне бескрылит и стреножит,
Хотя поэт поэтов говорил:
- Я вас любил, любовь еще, быть может...
Так говорят о брошенном, отцветшем -
И в этом жалость есть и снисходительность,
Как к свергнутому с трона королю.
Есть в этом сожаленье об ушедшем,
Стремленье, где утеряна стремительность,
И как бы недоверье к "я люблю".
Люблю тебя теперь
Без обещаний: "Верь!"
Мой век стоит сейчас - я век не перережу!
Во время - в продолжении "теперь" -
Я прошлым не дышу и будущим не грежу.
Приду и вброд и вплавь
К тебе - хоть обезглавь! -
С цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке не заставь,
Чтоб после "я люблю" добавил я и "буду".
Есть в этом "буду" горечь, как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступления в запас,
Бесцветный яд на самом дне стакана
И, словно настоящему пощечина, -
Сомненье в том, что я люблю сейчас.
Смотрю французский сон
С обилием времен,
Где в будущем - не так и в прошлом - по-другому.
К позорному столбу я пригвожден,
К барьеру вызван я языковому.
Ах, - разность в языках!
Не положенье - крах!
Но выход мы вдвоем поищем и обрящем.
Люблю тебя и в сложных временах -
И в будущем и в прошлом настоящем!
Юрий Кутумов
А. Кирееву
Оглядел меня восход
И узнав, чему я верю,
Мимоходом средний род
Прислонил, как грабли к двери.
По оконцам приласкал,
Затуманил, пригорюнил.
Он меня и не искал,
Так, - пускал от счастья слюни.
Он меня почти открыл,
Откапав в последних виршах,
Полюбив, недолюбил -
В темноте осталась крыша.
Дом мой скользкий от росы
Верил всем, но не восходу.
Сны, укрывшись за весы
Грузу не давали ходу.
А на улице светло -
Топкий свет упрямо плещет.
Тьмой лежит еще стекло -
Утру мех холодный чешет.
Но восход на костылях
Первых отсветов кисельных
Вдруг придет в сияньи блях,
Блох вселенских и... постельных.
...Но опомнился вдруг мрак -
Заюлил в щелях кровати,
Зашептал: “Рассвет - мой враг,
Он пришел совсем некстати!”
...Потянулся берег дня
И, зевнув, открыл глазищи,
Лег, теплом своим звеня,
От тебя на миг, но ближе...
Юрий Кутумов
В. Репчаку
На обносках вырос,
На обносках живу.
Свой обмылочный вирус
Несу, как молву.
Было плохо, не плакал,
Смешно было - рос.
Мой рассвет уж отквакал
В светоцветиях рос.
На обносках лежали
Сновиденья мои,
Укрывали нас шали
Позапрошлой вины,
А, казалось, тепло уже,
Мы сгорели почти.
Только тает в моей душе
Сны - уголья в печи.
Замерзаем, не пишется,
И беда вдруг оближется...
Вот и кончился стих,
Захмелел и утих.
А за главным, как в проруби,
Темнота и мороз,
Да съедобные голуби,
Да рассол поздних слез.
Я шептал - не расслышали,
Заорал - завопил:
Очень длинно зашикали -
Помолчи, коли пил.
Не имеешь, мол, прав уже.
Выпил, друг, - помолчи.
Только тает в моей душе
Тот - последний в печи.
Я училась, кажется, в 10м, а Денис был второкурсником в пищевом техникуме. Он провожал меня домой после театрального кружка, по пути была баня с широким крыльцом и каменными колоннами. Поздно вечером там довольно безлюдно, на крыльце можно было репетировать: орать во все горло песни и произносить пламенные монологи. Денис читал свои стихи, а потом всегда вот это:
Владимир Высоцкий
Люблю тебя сейчас
Не тайно - напоказ.
Не "после" и не "до", в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь,
Но я люблю сейчас,
А в прошлом - не хочу, а в будущем - не знаю.
В прошедшем "я любил"
Печальнее могил.
Все нежное во мне бескрылит и стреножит,
Хотя поэт поэтов говорил:
- Я вас любил, любовь еще, быть может...
Так говорят о брошенном, отцветшем -
И в этом жалость есть и снисходительность,
Как к свергнутому с трона королю.
Есть в этом сожаленье об ушедшем,
Стремленье, где утеряна стремительность,
И как бы недоверье к "я люблю".
Люблю тебя теперь
Без обещаний: "Верь!"
Мой век стоит сейчас - я век не перережу!
Во время - в продолжении "теперь" -
Я прошлым не дышу и будущим не грежу.
Приду и вброд и вплавь
К тебе - хоть обезглавь! -
С цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке не заставь,
Чтоб после "я люблю" добавил я и "буду".
Есть в этом "буду" горечь, как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступления в запас,
Бесцветный яд на самом дне стакана
И, словно настоящему пощечина, -
Сомненье в том, что я люблю сейчас.
Смотрю французский сон
С обилием времен,
Где в будущем - не так и в прошлом - по-другому.
К позорному столбу я пригвожден,
К барьеру вызван я языковому.
Ах, - разность в языках!
Не положенье - крах!
Но выход мы вдвоем поищем и обрящем.
Люблю тебя и в сложных временах -
И в будущем и в прошлом настоящем!