Встреча с Анной Ахматовой
Перед поездкой в Санкт-Петербург я подумала, что хорошо бы нам с Анной Ахматовой уже познакомиться. Ведь я же так хорошо знаю это имя, но совсем не знаю её жизни, её стихов.
Начала читать биографию, стихи. Биография, конечно, пронзает. А стихи? Совсем не трогают. Может, Ахматова - "не мой" поэт, или я какие-то "не те" стихи выбираю для чтения?
...Санкт-Петербург. Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме на Литейном. Пройдя через несколько комнат, мы попадаем в "Белый зал", где представлены книги, принадлежавшие Ахматовой, с ее пометками, черновики стихов, обрывки мыслей о современности и современниках, несколько вещей, черновик письма к Сталину о ходатайстве за сына. Переходим от одной витрины к другой. На моих глазах слёзы. Встреча произошла. Мне вдруг что-то открылось сквозь эти вещи, стихи, отрывистый, но очень понятный почерк. Я увидела человека с открытой душой, душой, которая сострадает Родине, близким людям, которой жалко саму себя...
И вот уже сейчас в процессе подготовки этой заметки я читала ее стихи, мне очень хотелось поделиться с тобой ее стихами, но я их не знаю. И вдруг. Открываю "те стихи" и понимаю, что Анна Ахматова - "мой поэт". Это самое начало нашего знакомства. Надеюсь, что найдется время, найдутся силы знакомство это продолжать. А пока стихи - пронзительные и грустные, как взгляд Анны.
«Чем хуже этот век предшествующих? Разве...»
Чем хуже этот век предшествующих? Разве
Тем, что в чаду печали и тревог
Он к самой черной прикоснулся язве,
Но исцелить ее не мог.
Еще на западе земное солнце светит
И кровли городов в его лучах блестят,
А здесь уж белая дома крестами метит
И кличет воронов, и вороны летят.
1919
«Слух чудовищный бродит по городу...»
Слух чудовищный бродит по городу,
Забирается в домы, как тать.
Уж не сказку ль про Синюю Бороду
Перед тем, как засну, почитать.
Как седьмая всходила на лестницу,
Как сестру молодую звала,
Милых братьев иль страшную вестницу,
Затаивши дыханье, ждала...
Пыль взметается тучею снежною.
Скачут братья на замковый двор,
И над шеей безвинной и нежною
Не подымется скользкий топор.
Этой сказочкой нынче утешена,
Я, наверно, спокойно усну.
Что же сердце колотится бешено,
Что же вовсе не клонит ко сну?
1922
На фотографии слева вы видите секретер, а на нем пепельницу. К Анне Ахматовой заходила в гости Лидия Корнеевна Чуковская. Они нарочито громко (в комнате была прослушка) судачили о повседневных делах, а в это время Ахматова писала на обрывках газет строки из новых стихов. Чуковская их тут же заучивала и бумага сжигалась в пепельнице.
Понятно, почему ее запрещали. Разве можно давать право голоса человеку трезвому, человеку, который видит, что на самом деле происходит в стране? Чудо, что Анна Ахматова прожила долгую жизнь. Её жизнь - это жизнь вопреки злу, и такая жизнь способна укреплять и вдохновлять людей, которые желают жизни по совести, которые не хотят обманывать и быть обманутыми, для которых лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
Начала читать биографию, стихи. Биография, конечно, пронзает. А стихи? Совсем не трогают. Может, Ахматова - "не мой" поэт, или я какие-то "не те" стихи выбираю для чтения?
...Санкт-Петербург. Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме на Литейном. Пройдя через несколько комнат, мы попадаем в "Белый зал", где представлены книги, принадлежавшие Ахматовой, с ее пометками, черновики стихов, обрывки мыслей о современности и современниках, несколько вещей, черновик письма к Сталину о ходатайстве за сына. Переходим от одной витрины к другой. На моих глазах слёзы. Встреча произошла. Мне вдруг что-то открылось сквозь эти вещи, стихи, отрывистый, но очень понятный почерк. Я увидела человека с открытой душой, душой, которая сострадает Родине, близким людям, которой жалко саму себя...
И вот уже сейчас в процессе подготовки этой заметки я читала ее стихи, мне очень хотелось поделиться с тобой ее стихами, но я их не знаю. И вдруг. Открываю "те стихи" и понимаю, что Анна Ахматова - "мой поэт". Это самое начало нашего знакомства. Надеюсь, что найдется время, найдутся силы знакомство это продолжать. А пока стихи - пронзительные и грустные, как взгляд Анны.
«Чем хуже этот век предшествующих? Разве...»
Чем хуже этот век предшествующих? Разве
Тем, что в чаду печали и тревог
Он к самой черной прикоснулся язве,
Но исцелить ее не мог.
Еще на западе земное солнце светит
И кровли городов в его лучах блестят,
А здесь уж белая дома крестами метит
И кличет воронов, и вороны летят.
1919
«Слух чудовищный бродит по городу...»
Слух чудовищный бродит по городу,
Забирается в домы, как тать.
Уж не сказку ль про Синюю Бороду
Перед тем, как засну, почитать.
Как седьмая всходила на лестницу,
Как сестру молодую звала,
Милых братьев иль страшную вестницу,
Затаивши дыханье, ждала...
Пыль взметается тучею снежною.
Скачут братья на замковый двор,
И над шеей безвинной и нежною
Не подымется скользкий топор.
Этой сказочкой нынче утешена,
Я, наверно, спокойно усну.
Что же сердце колотится бешено,
Что же вовсе не клонит ко сну?
1922
На фотографии слева вы видите секретер, а на нем пепельницу. К Анне Ахматовой заходила в гости Лидия Корнеевна Чуковская. Они нарочито громко (в комнате была прослушка) судачили о повседневных делах, а в это время Ахматова писала на обрывках газет строки из новых стихов. Чуковская их тут же заучивала и бумага сжигалась в пепельнице.
Понятно, почему ее запрещали. Разве можно давать право голоса человеку трезвому, человеку, который видит, что на самом деле происходит в стране? Чудо, что Анна Ахматова прожила долгую жизнь. Её жизнь - это жизнь вопреки злу, и такая жизнь способна укреплять и вдохновлять людей, которые желают жизни по совести, которые не хотят обманывать и быть обманутыми, для которых лучше горькая правда, чем сладкая ложь.