Невеселое, по результатам очередного чтения
Пока валялась на выходные, решила попробовать еще раз честно изменить свою точку зрения на последних царей, они же новоявленные святые. А вдруг. Типа страдание и голодание просветляют мозги, и вообще, надо дать возможность святости достучаться в мою темную душу. А еще что-то есть в словах "Царственная Страдалица Александра Федоровна" такое, от чего у меня начинают на подсознательном уровне расти клыки, и это плохо весьма. А что объяснить не умею почему, это уже полное безобразие. Если клыки растут, изволь разбираться, за что, я так полагаю.
Хотя вопиющий, упертый и принципиальный непрофессионализм Александры как первой леди государства - это уже некое объяснение. Все эти попытки управлять государством, рассуждая на уровне пользовательницы дайрика, где те, кто подлизывается, "милые", "маленькие" и "милые маленькие" ("милый маленький митрополит"), а те, кто наоборот, "гадкие"... раздражает ужасно, но это ладно. Допустим, сие верхний слой, и к тому же она больной человек. Но вот дама с самого начала не умеет исполнять представительские функции, а потому не хочет их исполнять, не хочет учиться их исполнять и вообще уходит в личную жизнь. Застенчивая она. Некоммуникабельная она. Тяжело ей среди светских и неискренних придворных. Ну ладно, положим, у нее все-таки больной ребенок. Хотя желания учиться исполнять эти самые функции не было никакого и до рождения... но допустим.
И да, она страдала, спору нет. Только в первую очередь дама была страдалицей собственного характера и нежелания оный преодолевать, а причины разного рода страданий с годами все чаще и чаще были результатами непреодолевания характера. И да, она была чистый и светлый человек, равно как и ее супруг и ее несчастные дети. Только тут у меня возникает слом шаблона и вопрос, почему на эту чистоту и светлоту сумело налипнуть столько грязи и почему все закончилось тем, чем закончилось, именно из-за чистоты и светлоты. Или хорошие, чистые и вообще святые царь и особенно царица были настолько наивны и, скажем откровенно, неумны, что не понимали, что к чему, откуда, куда и чем чревато? То есть опять же все дело в непрофессионализме? Дали бомбу в руки обезьяне / допустили на трон человека, который находился под безраздельным влиянием больной на голову, но считавшей себя очень продвинутой, жены? Как-то это недостаточно верно, хотя несколько и не без того.
С другой стороны, у меня давно большой вопрос к врачам святой, которые всю жизнь лечили ее только так, как ей было приятно. А именно: не хочется двигаться - будут катать на кресле. Не хочется выходить к людям - сиди дома со справкой. И так далее. Ее лечили тем, чем она разрешала лечить. Тех, кто предлагал иное, тут же убирали.
И вот это, наверное, как раз то, что я долгие годы пыталась схватить в ситуации. Ведь к духовникам и Распутину, с точки зрения вразумления императрицы, по большому счету претензия та же. А именно. Никто не учил даму тому, что ей было неприятно. Никто не заставлял ее делать то, чего она не хотела. В частности, работать над своей душой, - а там, как у всех нас, очень есть над чем поработать. Ее всего лишь утешали. Гладили. Успокаивали. Распутин, видимо, покрикивал, но кто работал с истеричками, тот знает, что это такая форма их успокоения. Рявкнул - они внутренне переложили всю ответственность на сильную фигуру и временно подуспокоились.
И то же самое с общественной ролью дамсы. Она не хотела тягостей императрицыного жребия. Пусть кто-нибудь другой, прежде всего, конечно, муж, этим занимается. А она будет указывать ему, как делать правильно, из своего уютного кресла на колесиках, утешенная кем-нибудь, кто умеет это делать приятно и ненапряжно. Потому что отказываться от власти мадам как раз вовсе не собиралась, о нет. Более того, муж должен, обязан, она настаивает, чтобы он удержал за собой всю полноту власти! И чтобы, главное, передал власть сыну во всей полноте.
Кстати, про сына. Раз она императрица, значит, все к ее ногам. Ей обязаны, обязаны Свыше дать сына. А когда сына дали, но больного, нет чтобы подумать, что нужно сделать для безнадежно больного ребенка. Не в смысле находиться у одра его страданий в остро истерическом состоянии, в лучшем случае не мешая тем, ктое действительно там чем-то занят, но сделать для сына в перспективе организации его, сына, жизни. Неизлечимо больной ребенок - тоже человек и заслуживает жить счастливо и полноценно. Вот я не вижу никаких попыток разрулить ситуацию в интересах ребенка. Все попытки - исключительно в интересах наследника престола. Ситуацию следует, во-первых, глухо скрыть от всех. Чтоб никто не догадался. А во-вторых, чуда, чуда, немедленно чуда! Чуда исцеления! Требуется, под угрозой того, что бедная страдалица разуверится в Вышних Силах, чудо! Чтобы все образовалось. И стало так, как было. И было так, как удобно Аликс, во веки веков.
Вот, наверное, за это я ее и очень не люблю - потому что работы над собой у Аликс не существует. Да, абсолютная власть развращает абсолютно, но тогда давайте не будем о том, что страдалица была светла и невинна. Ей плохо - ее должны утешить. Вокруг нее плохо - должны наладить. Трудны обязанности - исполнять их должен кто-то другой. Приятные люди должны быть продвинуты, они же такие приятные. Неприятные люди, а также дела, а также обязанности должны быть удалены, они же такие неприятные. Страдалица согласна страдать, если ее за это хвалят, гладят, успокаивают, облегчают страдание. Потом она наслаждается тем, какая она страдалица, и при первом же узелке на ниточке жизни начинает все заново, без малейшего извлечения уроков из происходящего. Потребовалась такая бензопила, как революция, лишение супруга власти и ссылка в Сибирь, чтобы процесс хоть сколько-то пошел. Но ведь он пошел? Без Распутина, власти и бесконечных утешений заботливого окружения? То есть если бы дамса отказалась от истового саможаления и встала на ноги пораньше, она бы вполне смогла этими ногами идти? Раньше, чем ситуация дошла до того, что погибли не только царь с царицею, но и ни в чем не виноватые дети?
Вообще вся эта императрицына история ничего общего не имеет с христианством. Что толку в вере, если дел никаких. Где дела Александры по воспитанию самой себя? По осмыслению хоть чего-нибудь, пока по башке не вдарило? Частная жизнь царей, провозглашают обиженно они с мужем, это всего лишь их частная жизнь, и никто злой не смей трогать то, что происходит между страдающей матерью и народным целителем. Извините. Частная жизнь, она, безусловно, частная, но у предшественников последней святой парочки понимание вопроса было безусловно более правильным. Тем, кто у власти, очень много дано, в смысле возможностей. Только у вопроса есть оборотная сторона - спросится тоже куда больше, чем с остальных. Первые Николай и Александра Федоровна, которые прадедушка и прабабушка последнего Николая, вопрос степени частности своей жизни понимали куда правильнее. Когда они летом отдыхали на своей личной даче в Коттедже в Петергофе, шторы на окнах весь день не опускались. И хотя первая Александра Федоровна находила это чрезвычайно утомительным, она по этому поводу не роптала, потому что - положение обязывает. Да, мы цари, мы весь день на сцене и держим лицо, потому что так положено. Нам дано. С нас спросится. Да, это тяжесть, в некотором роде проклятие и даже крест. Да, мы согласны и его несем. Иначем мы своего положения не стоим.
Опять же, отдав обществу общественное, в частной жизни можно было себе многое позволить. И такого сомнительного с точки зрения общества утешителя, как Распутин, можно было позволить себе, но при условии поддержания императрицей представительских функций и создания полноценного образа на публике. Много что можно позволить себе за ширмой, но сначала изволь эту ширму создать, а не требуй от других, чтобы ее создали за тебя, и вообще, чтобы все отвернулись и принимали на веру утверждение, что ты совершенен. Елки-палки, монарх наверху, поэтому монарх на виду. Не хочешь быть на виду - уходи, тем более что в интересах смертельно больного ребенка, чтобы ты ушла и занялась исключительно больным ребенком. Хочешь быть наверху - делай то, что должна. Не хочешь быть на виду, но при этом хочешь быть наверху, и еще чтобы тебе все было можно, и никто не критиковал, а все только восхищались и принимали на веру твои поступки, ибо они твои? А ты не слишком много хочешь? Если использовать власть, чтобы убирать с глаз долой всех людей, которые неприятны, и не исполнять обязанности, которые неприятны, и не встать лишний раз, чтобы поработать на свежем воздухе (я бы рекомендовала скарлеттовское хлопковое поле время от времени, очень вразумляет истеричек), что удивляться, что все закончилось бензопилой, причем, не могу не напомнить, не только для страдалицы, но и для детей.
Детей в этой истории очень жаль. Страдалицу тоже жаль, конечно. Но если детей просто ужасно жалко, и все, то Александра при всей жалости к ней - образцовый пример в истории, как резко недостаточно в жизни ограничиваться тем, чтобы быть чистым в рамках собственных представлений. Потому что представления, как показывает пример последней императрицы, могут быть сильно ограниченными. А неприятные люди, равно как неприятные обязанности и вообще нехорошие события в жизни, часто нам даются не для того, чтобы мы с надрывом переносили страдания, наслаждаясь своей чистотою, а оторвали задницу от дивана и что-то сделали.
А еще хорошо бы иметь самоиронию и вообще не относиться к себе с придыханием и абсолютным довольством. Вон страдалица в ссылке изволила писать, что Россия должна страдать за убиение Друга Григория, и очень жаль, что Россия не понимает, за что она, до последнего человека, должна страдать. Что она-то, страдалица, мучается в отличие от России безвинно, у нее и сомнения не было. Ох, что бывает с людьми, которые из всех уроков понимают только сладкие, а из всех учителей - тех, кто ублажает.
Хотя вопиющий, упертый и принципиальный непрофессионализм Александры как первой леди государства - это уже некое объяснение. Все эти попытки управлять государством, рассуждая на уровне пользовательницы дайрика, где те, кто подлизывается, "милые", "маленькие" и "милые маленькие" ("милый маленький митрополит"), а те, кто наоборот, "гадкие"... раздражает ужасно, но это ладно. Допустим, сие верхний слой, и к тому же она больной человек. Но вот дама с самого начала не умеет исполнять представительские функции, а потому не хочет их исполнять, не хочет учиться их исполнять и вообще уходит в личную жизнь. Застенчивая она. Некоммуникабельная она. Тяжело ей среди светских и неискренних придворных. Ну ладно, положим, у нее все-таки больной ребенок. Хотя желания учиться исполнять эти самые функции не было никакого и до рождения... но допустим.
И да, она страдала, спору нет. Только в первую очередь дама была страдалицей собственного характера и нежелания оный преодолевать, а причины разного рода страданий с годами все чаще и чаще были результатами непреодолевания характера. И да, она была чистый и светлый человек, равно как и ее супруг и ее несчастные дети. Только тут у меня возникает слом шаблона и вопрос, почему на эту чистоту и светлоту сумело налипнуть столько грязи и почему все закончилось тем, чем закончилось, именно из-за чистоты и светлоты. Или хорошие, чистые и вообще святые царь и особенно царица были настолько наивны и, скажем откровенно, неумны, что не понимали, что к чему, откуда, куда и чем чревато? То есть опять же все дело в непрофессионализме? Дали бомбу в руки обезьяне / допустили на трон человека, который находился под безраздельным влиянием больной на голову, но считавшей себя очень продвинутой, жены? Как-то это недостаточно верно, хотя несколько и не без того.
С другой стороны, у меня давно большой вопрос к врачам святой, которые всю жизнь лечили ее только так, как ей было приятно. А именно: не хочется двигаться - будут катать на кресле. Не хочется выходить к людям - сиди дома со справкой. И так далее. Ее лечили тем, чем она разрешала лечить. Тех, кто предлагал иное, тут же убирали.
И вот это, наверное, как раз то, что я долгие годы пыталась схватить в ситуации. Ведь к духовникам и Распутину, с точки зрения вразумления императрицы, по большому счету претензия та же. А именно. Никто не учил даму тому, что ей было неприятно. Никто не заставлял ее делать то, чего она не хотела. В частности, работать над своей душой, - а там, как у всех нас, очень есть над чем поработать. Ее всего лишь утешали. Гладили. Успокаивали. Распутин, видимо, покрикивал, но кто работал с истеричками, тот знает, что это такая форма их успокоения. Рявкнул - они внутренне переложили всю ответственность на сильную фигуру и временно подуспокоились.
И то же самое с общественной ролью дамсы. Она не хотела тягостей императрицыного жребия. Пусть кто-нибудь другой, прежде всего, конечно, муж, этим занимается. А она будет указывать ему, как делать правильно, из своего уютного кресла на колесиках, утешенная кем-нибудь, кто умеет это делать приятно и ненапряжно. Потому что отказываться от власти мадам как раз вовсе не собиралась, о нет. Более того, муж должен, обязан, она настаивает, чтобы он удержал за собой всю полноту власти! И чтобы, главное, передал власть сыну во всей полноте.
Кстати, про сына. Раз она императрица, значит, все к ее ногам. Ей обязаны, обязаны Свыше дать сына. А когда сына дали, но больного, нет чтобы подумать, что нужно сделать для безнадежно больного ребенка. Не в смысле находиться у одра его страданий в остро истерическом состоянии, в лучшем случае не мешая тем, ктое действительно там чем-то занят, но сделать для сына в перспективе организации его, сына, жизни. Неизлечимо больной ребенок - тоже человек и заслуживает жить счастливо и полноценно. Вот я не вижу никаких попыток разрулить ситуацию в интересах ребенка. Все попытки - исключительно в интересах наследника престола. Ситуацию следует, во-первых, глухо скрыть от всех. Чтоб никто не догадался. А во-вторых, чуда, чуда, немедленно чуда! Чуда исцеления! Требуется, под угрозой того, что бедная страдалица разуверится в Вышних Силах, чудо! Чтобы все образовалось. И стало так, как было. И было так, как удобно Аликс, во веки веков.
Вот, наверное, за это я ее и очень не люблю - потому что работы над собой у Аликс не существует. Да, абсолютная власть развращает абсолютно, но тогда давайте не будем о том, что страдалица была светла и невинна. Ей плохо - ее должны утешить. Вокруг нее плохо - должны наладить. Трудны обязанности - исполнять их должен кто-то другой. Приятные люди должны быть продвинуты, они же такие приятные. Неприятные люди, а также дела, а также обязанности должны быть удалены, они же такие неприятные. Страдалица согласна страдать, если ее за это хвалят, гладят, успокаивают, облегчают страдание. Потом она наслаждается тем, какая она страдалица, и при первом же узелке на ниточке жизни начинает все заново, без малейшего извлечения уроков из происходящего. Потребовалась такая бензопила, как революция, лишение супруга власти и ссылка в Сибирь, чтобы процесс хоть сколько-то пошел. Но ведь он пошел? Без Распутина, власти и бесконечных утешений заботливого окружения? То есть если бы дамса отказалась от истового саможаления и встала на ноги пораньше, она бы вполне смогла этими ногами идти? Раньше, чем ситуация дошла до того, что погибли не только царь с царицею, но и ни в чем не виноватые дети?
Вообще вся эта императрицына история ничего общего не имеет с христианством. Что толку в вере, если дел никаких. Где дела Александры по воспитанию самой себя? По осмыслению хоть чего-нибудь, пока по башке не вдарило? Частная жизнь царей, провозглашают обиженно они с мужем, это всего лишь их частная жизнь, и никто злой не смей трогать то, что происходит между страдающей матерью и народным целителем. Извините. Частная жизнь, она, безусловно, частная, но у предшественников последней святой парочки понимание вопроса было безусловно более правильным. Тем, кто у власти, очень много дано, в смысле возможностей. Только у вопроса есть оборотная сторона - спросится тоже куда больше, чем с остальных. Первые Николай и Александра Федоровна, которые прадедушка и прабабушка последнего Николая, вопрос степени частности своей жизни понимали куда правильнее. Когда они летом отдыхали на своей личной даче в Коттедже в Петергофе, шторы на окнах весь день не опускались. И хотя первая Александра Федоровна находила это чрезвычайно утомительным, она по этому поводу не роптала, потому что - положение обязывает. Да, мы цари, мы весь день на сцене и держим лицо, потому что так положено. Нам дано. С нас спросится. Да, это тяжесть, в некотором роде проклятие и даже крест. Да, мы согласны и его несем. Иначем мы своего положения не стоим.
Опять же, отдав обществу общественное, в частной жизни можно было себе многое позволить. И такого сомнительного с точки зрения общества утешителя, как Распутин, можно было позволить себе, но при условии поддержания императрицей представительских функций и создания полноценного образа на публике. Много что можно позволить себе за ширмой, но сначала изволь эту ширму создать, а не требуй от других, чтобы ее создали за тебя, и вообще, чтобы все отвернулись и принимали на веру утверждение, что ты совершенен. Елки-палки, монарх наверху, поэтому монарх на виду. Не хочешь быть на виду - уходи, тем более что в интересах смертельно больного ребенка, чтобы ты ушла и занялась исключительно больным ребенком. Хочешь быть наверху - делай то, что должна. Не хочешь быть на виду, но при этом хочешь быть наверху, и еще чтобы тебе все было можно, и никто не критиковал, а все только восхищались и принимали на веру твои поступки, ибо они твои? А ты не слишком много хочешь? Если использовать власть, чтобы убирать с глаз долой всех людей, которые неприятны, и не исполнять обязанности, которые неприятны, и не встать лишний раз, чтобы поработать на свежем воздухе (я бы рекомендовала скарлеттовское хлопковое поле время от времени, очень вразумляет истеричек), что удивляться, что все закончилось бензопилой, причем, не могу не напомнить, не только для страдалицы, но и для детей.
Детей в этой истории очень жаль. Страдалицу тоже жаль, конечно. Но если детей просто ужасно жалко, и все, то Александра при всей жалости к ней - образцовый пример в истории, как резко недостаточно в жизни ограничиваться тем, чтобы быть чистым в рамках собственных представлений. Потому что представления, как показывает пример последней императрицы, могут быть сильно ограниченными. А неприятные люди, равно как неприятные обязанности и вообще нехорошие события в жизни, часто нам даются не для того, чтобы мы с надрывом переносили страдания, наслаждаясь своей чистотою, а оторвали задницу от дивана и что-то сделали.
А еще хорошо бы иметь самоиронию и вообще не относиться к себе с придыханием и абсолютным довольством. Вон страдалица в ссылке изволила писать, что Россия должна страдать за убиение Друга Григория, и очень жаль, что Россия не понимает, за что она, до последнего человека, должна страдать. Что она-то, страдалица, мучается в отличие от России безвинно, у нее и сомнения не было. Ох, что бывает с людьми, которые из всех уроков понимают только сладкие, а из всех учителей - тех, кто ублажает.