Следующий после Глинки
Пока готовила, гладила белье и дрожала под одеялами, послушала "Русалку" Даргомыжского и пришла к несколько иным выводам, чем в колонке "Оперных страстей", где режиссер, явно испытывающий мужской кризис среднего возраста, считает, что это опера о мужском кризисе среднего возраста, а эмансипе главную героиню явно недолюбливает. Даргомыжский стихи сочинял очень средне, а вот общую направленность того, что Пушкин не закончил, понял как раз очень точно и хорошо. Собсна, это рассказ о том, как довольно много народу ставило главною целью хорошо пристроиться в жизни, а одна Наташа хотела любить. Папа за это считал ее дурой и все учил уму-разуму, дескать, ты бы лучше о материальном обеспечении себя, а главное меня, у новорусского позаботилась; любовник откровенно от нее грелся, ибо любовь, она штука горячая, а потом, как честный новорусский, выдав материальное обеспечение и обещав навещать результат беременности, с облегчением удалился жениться на социально равной. Социально равная, девушка кокетливая и обеспеченная, была рада пристроиться к такому же обеспеченному и не противному сексуально. Так что всем им дружно не понравилось (заодно и режиссеру из колонки "Оперных страстей"), как повела себя эмансипе. Неадекватно она себя повела, и это самое деликатное, что могут о ней сказать вышеупомянутые. Родила бы дочку, тянула дальше из бывшего деньжата, не в последнюю очередь для умного папы, глядишь, все были б щасливы. Ан нет. Цитирую: "Причина, по которой Наташа всё-таки утопилась, лежит не в области неуплаченных алиментов. И даже неразделённая любовь здесь ни при чём. Героиня кончает с собой от злости на этот мир, правила игры которого она отказывается принимать, а изменить не может".
Про алименты я всецело поддерживаю, нафига они героине? Они нужны деловому папе (понятно почему), бывшему, человеку ограниченному, но мягкому (чтобы не чувствовать, что поступил нехорошо), пожалуй, даже жене бывшего, если она очень сердобольная (чтобы не чувствовала, что муж поступил нехорошо и от этого терзается). Но зачем они неадекватной героине, которая хочет любви? От бабской судьбы не уйдешь, дочку она все-таки рожает, но до этого решительно выводит себя за рамки обыденной жизни и правил игры людей, озабоченных тем, чтобы устроиться. Что она при этом топится и делается русалкой, да не какой-нибудь, а главной, - это, конечно, фантастика. Впрочем, не большая, чем любовнороманная и фильмовая продукция разного уровня проработки подобной коллизии. Вон хоть "Москва слезам не верит", где проходит, правда, поболе лет и дочка члена Мосгорсовета уже вполне взрослая, а не 12 (7) годочков, как даргомыжско-пушкинская русалочка. В остальном все то же самое. Люди, устроившиеся в жизни тепло и мухонекусательно, вдруг обнаруживают через годы, что этого недостаточно. Папа героини вдруг обнаружил, что немалое отступное, выданное бывшим при отбытии, его нисколько не утешает. Хотя дочка перед утоплением все ему заботливо оставила, включая нитку жемчуга. Надо же - деньги-то, оказывается, не главное в жизни, а вот дочка-внучка-любовь... Совершенно аналогичная странная перемена происходит с собственно бывшим. И одним кризисом среднего возраста и влюбленностью в собственную ушедшую юность как-то не получается все объяснить. Кризис кризисом, а он только средство воспитания подобных натур - за тридцать вдруг выяснилось, что сытая спокойная жизнь нисколько не дает душевного комфорта, но почему-то ужасно хочется погреться у чьего-то, пардон за высокие слова, душевного огня. И чтобы не только его любили и ему отдавали, но, о ужас, чтобы сам любил и отдавал. То же самое и с женою бывшего: ну, богатый терем, ну, материальные блага, ну, общие интересы по устроению жизни теплой и мухами не засиженной... ну и чем все кончилось? Тем, что женщина без глубокой душевной работы становится с годами, увы, совсем неинтересной. Ровно настолько же, насколько мужики без душевной работы. Мельник, правда, нашел себя в артистическом полубезумии и ворона изображает, хоть какое-то развлечение. Бывшему же совсем тоскливо, ибоиграть птичку по кустам при его положении как-то уж совсем несолидно.
В общем, эмансипе не надо ничего делать, чтобы отомстить, таково мое глубокое убеждение. Надо просто ждать, пока все эти погруженные в уют и бытовуху с макушкой съедят себя сами. Пушкин, тот даже не стал писать сцену утопления тоскующего дурачка, вроде намеченную с самого начала. Ну какая, скажите, месть это утопление? Напротив, оставить всю троицу томиться в тоске от собственных душ, лишенных духовности, - вот это и правда по-настоящему жестоко. Не зря Пушкин пьесу до конца не дописал. Такие люди отлично себя и сами наказывают. Видимо, я совершенно не испытываю мужского кризиса среднего возраста, но зато изрядное эмансипе. :)))
Про алименты я всецело поддерживаю, нафига они героине? Они нужны деловому папе (понятно почему), бывшему, человеку ограниченному, но мягкому (чтобы не чувствовать, что поступил нехорошо), пожалуй, даже жене бывшего, если она очень сердобольная (чтобы не чувствовала, что муж поступил нехорошо и от этого терзается). Но зачем они неадекватной героине, которая хочет любви? От бабской судьбы не уйдешь, дочку она все-таки рожает, но до этого решительно выводит себя за рамки обыденной жизни и правил игры людей, озабоченных тем, чтобы устроиться. Что она при этом топится и делается русалкой, да не какой-нибудь, а главной, - это, конечно, фантастика. Впрочем, не большая, чем любовнороманная и фильмовая продукция разного уровня проработки подобной коллизии. Вон хоть "Москва слезам не верит", где проходит, правда, поболе лет и дочка члена Мосгорсовета уже вполне взрослая, а не 12 (7) годочков, как даргомыжско-пушкинская русалочка. В остальном все то же самое. Люди, устроившиеся в жизни тепло и мухонекусательно, вдруг обнаруживают через годы, что этого недостаточно. Папа героини вдруг обнаружил, что немалое отступное, выданное бывшим при отбытии, его нисколько не утешает. Хотя дочка перед утоплением все ему заботливо оставила, включая нитку жемчуга. Надо же - деньги-то, оказывается, не главное в жизни, а вот дочка-внучка-любовь... Совершенно аналогичная странная перемена происходит с собственно бывшим. И одним кризисом среднего возраста и влюбленностью в собственную ушедшую юность как-то не получается все объяснить. Кризис кризисом, а он только средство воспитания подобных натур - за тридцать вдруг выяснилось, что сытая спокойная жизнь нисколько не дает душевного комфорта, но почему-то ужасно хочется погреться у чьего-то, пардон за высокие слова, душевного огня. И чтобы не только его любили и ему отдавали, но, о ужас, чтобы сам любил и отдавал. То же самое и с женою бывшего: ну, богатый терем, ну, материальные блага, ну, общие интересы по устроению жизни теплой и мухами не засиженной... ну и чем все кончилось? Тем, что женщина без глубокой душевной работы становится с годами, увы, совсем неинтересной. Ровно настолько же, насколько мужики без душевной работы. Мельник, правда, нашел себя в артистическом полубезумии и ворона изображает, хоть какое-то развлечение. Бывшему же совсем тоскливо, ибоиграть птичку по кустам при его положении как-то уж совсем несолидно.
В общем, эмансипе не надо ничего делать, чтобы отомстить, таково мое глубокое убеждение. Надо просто ждать, пока все эти погруженные в уют и бытовуху с макушкой съедят себя сами. Пушкин, тот даже не стал писать сцену утопления тоскующего дурачка, вроде намеченную с самого начала. Ну какая, скажите, месть это утопление? Напротив, оставить всю троицу томиться в тоске от собственных душ, лишенных духовности, - вот это и правда по-настоящему жестоко. Не зря Пушкин пьесу до конца не дописал. Такие люди отлично себя и сами наказывают. Видимо, я совершенно не испытываю мужского кризиса среднего возраста, но зато изрядное эмансипе. :)))