О харизматиках, короле нашем Мортенсене и предположительных слезах режиссера Джексона
Режиссер Джексон - фоннат гондорской семейки ажно покруче меня, а это уметь надо. Он - умеет, и доказал это. Какие интеллигентные харизматики, ах. О Бин!.. О Венэм!.. А также папа Денэтор, который не добрал свое до сыночкового исключительно потому, что ему по не зависящим от него причинам не дали толком развернуться... но об этом чуть позже.
Джексон - еще и фоннат маньяков вообще. Не будем про Горлума. Будем про роханцев. Вполне себе Эовин, красиво сочетающая в себе чистоту с маньячностью. А каков Теоден, красиво сочетающий в себе мудрость с маньячностью! А уж по поводу слегка надменной маньячности командира эскадрона Эомера можно тока безголосо пищать.
И ельфы фильмовые, скажу я как на духу, вполне себе доказывают его, Джексона, фоннатизм по ельфийской части. Потенцирующий себя как неимоверного аристократа Халдир - разве он не прекрасен? А завораживающе прекрасная, завораживающе мудрая и нисколько не менее завораживающе маньячная Бланчетт? А Элронд, Овен из Овнов, который, даже когда разговаривает ровным голосом, явно способен сразу без перехода выдать что-нибудь на такой энергетике, что даже Мортенсена прошибет?
Да. Кгхм. Вот о короле нашем Мортенсене хотелось бы сказать пару слов отдельно. Но я их не скажу, ибо он а) имеет свои положительные стороны, б) старался так, что смотреть иногда больно.
Однако кое-что я все равно скажу, потому что старание старанием и стороны сторонами, но у Арагорна в джексоновском Средиземье явно вышли проблемы.
Честно обещаю стараться не меньше Мортенсена сдохнуть, но попытаццо быть объективной. Но при всей объективности не могу не заметить, что клиническая картина синдрома Арагорна в каждом из фильмов трилогии выходит подозрительно одинаковая.
Смотришь это после театралки "Братства Кольца" режиссерку - и наблюдаешь любопытнейшее явление: те сцены Бина, где Боромир чрезвычайно хорош душою, по большей части вырезаны из театралки ващенафик, либо же аккуратненько покоцаны в пользу короля Мортенсена. Сцены же, где Боромир совершает поступки сомнительного качества (а что, кто-то из нас без греха и таковых не совершает?), аккуратнейшим образом сохранены. Поэтому его боренья с Кольцом мы наблюдаем в приближении и подробно (хотя Бин и тут умудряется Сыграть По-Настоящему) - Совет/горы/финальное швыряние дровами. А очень хорошего и светлого человека Боромира оставили всего ничего: где он с Мерри и Пиппином возится, где замечательно комментирует появление пещерного тролля, двери в Мории закрываючи; пожалуй, фразу, где кричит на Арагорна, что надо мальчишкам дать поплакать по Гэндальфу; разговор с Еще-Не-Королем у развесистого мэллорна в Лориэне с пассажем про Белый Город; ну и финальная сцена гибели (между прочим, не забудем, что ее тоже хотели порезать, но в последний момент у кого-то, видимо, Джексона, попросту рука не поднялась).
И вот что, други, любопытно: почти каждая из сохраненных в театралке сцен с участием Боромира построена так, чтобы доказать нам-грешным: наследник Исилдура лучше, лучше собаки наследника Наместника.
Я уж не буду про очевидное, типа гор, где только решительное, тактичное и своевременное вмешательство Мортенсена не позволило Бину захапать у Вуда колечко. Или финальные разборки, где Бин швырнулся дровами и кинулся Вуда трясти как осиновый лист, а Мортенсен опустился на колено и благородно Вудову ладошку закрыл, колечко от себя пряча. Или рентгеновско-галадриэльное просвечивание душ, в котором Бин по-человечески плачет, сознавая собственную небезупречность, а Мортенсен, напротив, весь трогательно величественен, очевидно, сознавая собственную непокобелимость безупречность. Сюда же идеально ложится разумное, но мягкое возражение предводителя отряда - дескать, не время плакать, идти надо; попытка перешибить фантастически сыгранный Бином разговор в Лориэне с обещанием серебряных труб и прочей тоски по дому (я, говорит Еще-Не-Король важно, ВИДЕЛ Белый Город); и даже сцена гибели, где, поскольку Бин скончался, последнее слово естественно остается за Мортенсеном.
Подозрительное повторение клиники: только блондин-харизматик полыхнет на нас обаятельной харизмой из каждого, пусть небезупречного поступка, тут же нам мягко, но твердо напомнят, что брюнет-тихоня правильнее, идеальнее и вообще лучше.
Если же обратиться к списку сцен, из театралки вырезанных, но в режиссерке восстановленных, синдром Арагорна вырисовывается лишь четче. Две сцены, вырезанных ващенафик, и одна сильно покоцанная - и все три доказывают, конечно, совершенно случайно, моральное превосходство отнюдь не наследника Исилдура.
1) Сцена в Лориэне при пересечении границы, где Фродо впервые в полную силу ощущает свое страшное одиночество, - и где никто не обращает на него особого внимания. Даже Арагорн, который выше крыши занят дипломатическими переговорами с прекрасным аристократом Халдиром. И только Боромир, которому тоже, прямо скажем, не сладко, находит силы заметить, понять и сказать то, что действительно способно по-взрослому, по-мужски утешить.
2) Сцена на реке, где Боромир только не кричит Арагорну, чтоб тот взял в руки задницу и пошел спасать своих людей, свой Гондор, если уж выдался Королем, - а тот весьма жестко и недвусмысленно посылает собеседника и обрывает разговор.
3) Наконец, сцена у Нарсила.
А кину-ка я сюда одну цитатку, с которой в целом вполне согласна.
"Боромир чувствует себя не в своей тарелке в этом древнем эльфийском Ривенделле, поэтому несколько напряжен - но при этом открыт и, в общем, готов познакомиться и подружиться.
На его изумленное: «You are no Elf!» Арагорн отвечает: «The Men of the South are welcome here».
Да, очень вежливо. И одновременно дает понять, что, в отличие от Боромира, Арагорн прекрасно осведомлен о том, кто перед ним. Один-ноль.
Поэтому Боромир и не называет себя - а зачем? Но если ты знаешь, кто я, тогда, может быть, представишься? Поэтому - прямой вопрос «Who are you?». На который следует великолепный ответ в том же арагорно-эльфийском вежливо-уклончивом стиле: «I am a friend to Gandalf the Grey».
Два-ноль. Если в первом тайме было объяснено, что Страйдер здесь более чем свой, в отличие от всяких пришлых гондорцев с Юга, то во втором появляется тень могучего и опасного волшебника. Я не просто здесь свой. Я друг мага. Да, того самого, отношения с которым у твоего отца… ну, пусть не очень удачно сложились.
Вот тут мне Боромир нравится больше, потому что он мудро не лезет в бутылку. Да, его поставили на место. Он ответит, в общем, тем же. «Then we are here on a common purpose…». Туше. Потому что, кто бы ты ни был, мы имеем общего врага и, значит, общие цели. Не надо демонстрировать свое эльфийское воспитание по мелочам.
А в конце - небольшая, но острая шпилька. После паузы, с улыбкой - «…friend». Вот что значит хорошее воспитание. С одной стороны, мы с тобой имеем общие цели. Поэтому ты мне - друг. Во всяком случае, соратник. С другой стороны, это легкая насмешка, потому что Friend здесь следует читать с большой буквы. У нас общие цели, уважаемый Друг Гэндальфа. Раз уж так тебе угодно представиться…
Так что два-один.
Но все равно это - не контакт, а вежливая и жесткая разборка двух сильных личностей. Которая продолжается и дальше: Арагорн, не отвечая, упорно и неотрывно смотрит на Боромира, который все больше и больше нервничает под этим взглядом. Он не знает, как себя вести. Типа - когда не знаешь, куда отвести глаза и куда деть руки. И еще и палец порезал. И еще и реликвию положил так неудачно, что она тут же свалилась на пол. И Боромир срывается на невежливость, необратимо проигрывая поединок. Он бы и поднял, собственно, этот меч, для того и остановился. И не может он не уважать тот самый Нарсил… Но - и не может сделать этого под взглядом Арагорна. Поэтому он грубит, поэтому уходит, не оборачиваясь, в попытке сохранить лицо. Что-то в этом есть от бегства смущенного и растерявшегося мальчика.
Так что Арагорн вполне в состоянии не просто наехать, но при этом и раскатать. А вот убеждать его в чем-то - это надо иметь очень длинную эльфийскую жизнь".
В общем согласившись с данным (пусть и несколько сентиментальным) оратором, мягко добавлю, что, если посмотреть на ситуацию непредвзято, Арагорн ведет себя как ревнивая скотина куда хуже собеседника. Я, в отличие от несколько сентиментального оратора, пересказала бы сцену своими словами следующим образом. Сидит, значит, в ельфийских гладких шелках Арагорн, чистенький, с помытой головой, и знаково читает книжку (сталбыть, в знак своей причастности к высокой эльфийской культуре). Вламывается прям с дороги совсем не такой чистенький и далеко не в гладких шелках, а этак военно одетый варвар, бегает по музею с широко раскрытыми глазами, балдея от каждого экспоната, и все говорит: вау, круто! Как стерпеть подобное неуважение к святыням, которые ощупывают варварские глазки? Срочно поставить на место наглеца! Что и происходит путем демонстрации "я весь такой умный, изысканный и здесь совсем свой, а ты никто, сын никого, пришел ниоткуда и звать тебя никак".
Меланхолически замечу, что за истинной причиной раздражения Еще-Не-Короля далеко ходить не надо: у Боромира Гондор есть, а у Арагорна, увы, нету. Все просто и, увы, нехорошо. Вы как хотите, а я целиком за Боромира, когда он на Совете совершенно недвусмысленно дает понять, что ТАКОЙ король Гондору нафик не нужен. И совершенно верно. Если вот такой фрукт кому и нужен, то разве долготерпеливой и многолюбящей душечке-Арвен. Даже Элронд, и тот уже дозрел приемыша слегка послать.
Не менее меланхолически замечу, что сцена кастрирована покоцана в обычную арагорнофилическую сторону: урезок ровно столько, чтобы не врать, но и не сказать правды. Проявил Боромир неуважение к Нарсилу? Бесспорно. Почему? Просмотревшим театралку предлагается думать, что от легкомысленности, горячности и общей неразвитости. Наследник Исилдура хорошо продуманным нажимом до этого совершенно его не доводил и вообще чист аки горлица.
Итак, что мы имеем в сухом клиническом осадке? Явное, я бы даже сказала, подчеркнутое ограничение положительности Боромира (и обаятельной харизмы Бина) в пользу чуточку сомнительной положительности короля нашего Мортенсена, тоже по-своему мужика не без обаяния. Но, видите ли, настораживает, когда дабы доказать, что Истинный Наследник Исилдура достоин быть королем куда больше какого-то сына Наместника, в очень человеческом и светлом образе Боромира тщательно и скрупулезно делается акцент на человеческих слабостях. А не менее человеческая красота, скажем так, по возможности купируется.
Тем не менее Бин сумел взять свое, невзирая на. Мортенсен же... ну, он, как я уже говорила, очень старался, так что пока не будем ставить ему в вину открытое лоббирование со стороны Джексона.
Но неужели, о!.. неужели в следующих фильмах вид будет тот же, яйца сбоку обнаружится аналогичный странный, непонятный синдром?..
(продолжение клинического разбора следует)
Джексон - еще и фоннат маньяков вообще. Не будем про Горлума. Будем про роханцев. Вполне себе Эовин, красиво сочетающая в себе чистоту с маньячностью. А каков Теоден, красиво сочетающий в себе мудрость с маньячностью! А уж по поводу слегка надменной маньячности командира эскадрона Эомера можно тока безголосо пищать.
И ельфы фильмовые, скажу я как на духу, вполне себе доказывают его, Джексона, фоннатизм по ельфийской части. Потенцирующий себя как неимоверного аристократа Халдир - разве он не прекрасен? А завораживающе прекрасная, завораживающе мудрая и нисколько не менее завораживающе маньячная Бланчетт? А Элронд, Овен из Овнов, который, даже когда разговаривает ровным голосом, явно способен сразу без перехода выдать что-нибудь на такой энергетике, что даже Мортенсена прошибет?
Да. Кгхм. Вот о короле нашем Мортенсене хотелось бы сказать пару слов отдельно. Но я их не скажу, ибо он а) имеет свои положительные стороны, б) старался так, что смотреть иногда больно.
Однако кое-что я все равно скажу, потому что старание старанием и стороны сторонами, но у Арагорна в джексоновском Средиземье явно вышли проблемы.
Честно обещаю стараться не меньше Мортенсена сдохнуть, но попытаццо быть объективной. Но при всей объективности не могу не заметить, что клиническая картина синдрома Арагорна в каждом из фильмов трилогии выходит подозрительно одинаковая.
Смотришь это после театралки "Братства Кольца" режиссерку - и наблюдаешь любопытнейшее явление: те сцены Бина, где Боромир чрезвычайно хорош душою, по большей части вырезаны из театралки ващенафик, либо же аккуратненько покоцаны в пользу короля Мортенсена. Сцены же, где Боромир совершает поступки сомнительного качества (а что, кто-то из нас без греха и таковых не совершает?), аккуратнейшим образом сохранены. Поэтому его боренья с Кольцом мы наблюдаем в приближении и подробно (хотя Бин и тут умудряется Сыграть По-Настоящему) - Совет/горы/финальное швыряние дровами. А очень хорошего и светлого человека Боромира оставили всего ничего: где он с Мерри и Пиппином возится, где замечательно комментирует появление пещерного тролля, двери в Мории закрываючи; пожалуй, фразу, где кричит на Арагорна, что надо мальчишкам дать поплакать по Гэндальфу; разговор с Еще-Не-Королем у развесистого мэллорна в Лориэне с пассажем про Белый Город; ну и финальная сцена гибели (между прочим, не забудем, что ее тоже хотели порезать, но в последний момент у кого-то, видимо, Джексона, попросту рука не поднялась).
И вот что, други, любопытно: почти каждая из сохраненных в театралке сцен с участием Боромира построена так, чтобы доказать нам-грешным: наследник Исилдура лучше, лучше собаки наследника Наместника.
Я уж не буду про очевидное, типа гор, где только решительное, тактичное и своевременное вмешательство Мортенсена не позволило Бину захапать у Вуда колечко. Или финальные разборки, где Бин швырнулся дровами и кинулся Вуда трясти как осиновый лист, а Мортенсен опустился на колено и благородно Вудову ладошку закрыл, колечко от себя пряча. Или рентгеновско-галадриэльное просвечивание душ, в котором Бин по-человечески плачет, сознавая собственную небезупречность, а Мортенсен, напротив, весь трогательно величественен, очевидно, сознавая собственную непокобелимость безупречность. Сюда же идеально ложится разумное, но мягкое возражение предводителя отряда - дескать, не время плакать, идти надо; попытка перешибить фантастически сыгранный Бином разговор в Лориэне с обещанием серебряных труб и прочей тоски по дому (я, говорит Еще-Не-Король важно, ВИДЕЛ Белый Город); и даже сцена гибели, где, поскольку Бин скончался, последнее слово естественно остается за Мортенсеном.
Подозрительное повторение клиники: только блондин-харизматик полыхнет на нас обаятельной харизмой из каждого, пусть небезупречного поступка, тут же нам мягко, но твердо напомнят, что брюнет-тихоня правильнее, идеальнее и вообще лучше.
Если же обратиться к списку сцен, из театралки вырезанных, но в режиссерке восстановленных, синдром Арагорна вырисовывается лишь четче. Две сцены, вырезанных ващенафик, и одна сильно покоцанная - и все три доказывают, конечно, совершенно случайно, моральное превосходство отнюдь не наследника Исилдура.
1) Сцена в Лориэне при пересечении границы, где Фродо впервые в полную силу ощущает свое страшное одиночество, - и где никто не обращает на него особого внимания. Даже Арагорн, который выше крыши занят дипломатическими переговорами с прекрасным аристократом Халдиром. И только Боромир, которому тоже, прямо скажем, не сладко, находит силы заметить, понять и сказать то, что действительно способно по-взрослому, по-мужски утешить.
2) Сцена на реке, где Боромир только не кричит Арагорну, чтоб тот взял в руки задницу и пошел спасать своих людей, свой Гондор, если уж выдался Королем, - а тот весьма жестко и недвусмысленно посылает собеседника и обрывает разговор.
3) Наконец, сцена у Нарсила.
А кину-ка я сюда одну цитатку, с которой в целом вполне согласна.
"Боромир чувствует себя не в своей тарелке в этом древнем эльфийском Ривенделле, поэтому несколько напряжен - но при этом открыт и, в общем, готов познакомиться и подружиться.
На его изумленное: «You are no Elf!» Арагорн отвечает: «The Men of the South are welcome here».
Да, очень вежливо. И одновременно дает понять, что, в отличие от Боромира, Арагорн прекрасно осведомлен о том, кто перед ним. Один-ноль.
Поэтому Боромир и не называет себя - а зачем? Но если ты знаешь, кто я, тогда, может быть, представишься? Поэтому - прямой вопрос «Who are you?». На который следует великолепный ответ в том же арагорно-эльфийском вежливо-уклончивом стиле: «I am a friend to Gandalf the Grey».
Два-ноль. Если в первом тайме было объяснено, что Страйдер здесь более чем свой, в отличие от всяких пришлых гондорцев с Юга, то во втором появляется тень могучего и опасного волшебника. Я не просто здесь свой. Я друг мага. Да, того самого, отношения с которым у твоего отца… ну, пусть не очень удачно сложились.
Вот тут мне Боромир нравится больше, потому что он мудро не лезет в бутылку. Да, его поставили на место. Он ответит, в общем, тем же. «Then we are here on a common purpose…». Туше. Потому что, кто бы ты ни был, мы имеем общего врага и, значит, общие цели. Не надо демонстрировать свое эльфийское воспитание по мелочам.
А в конце - небольшая, но острая шпилька. После паузы, с улыбкой - «…friend». Вот что значит хорошее воспитание. С одной стороны, мы с тобой имеем общие цели. Поэтому ты мне - друг. Во всяком случае, соратник. С другой стороны, это легкая насмешка, потому что Friend здесь следует читать с большой буквы. У нас общие цели, уважаемый Друг Гэндальфа. Раз уж так тебе угодно представиться…
Так что два-один.
Но все равно это - не контакт, а вежливая и жесткая разборка двух сильных личностей. Которая продолжается и дальше: Арагорн, не отвечая, упорно и неотрывно смотрит на Боромира, который все больше и больше нервничает под этим взглядом. Он не знает, как себя вести. Типа - когда не знаешь, куда отвести глаза и куда деть руки. И еще и палец порезал. И еще и реликвию положил так неудачно, что она тут же свалилась на пол. И Боромир срывается на невежливость, необратимо проигрывая поединок. Он бы и поднял, собственно, этот меч, для того и остановился. И не может он не уважать тот самый Нарсил… Но - и не может сделать этого под взглядом Арагорна. Поэтому он грубит, поэтому уходит, не оборачиваясь, в попытке сохранить лицо. Что-то в этом есть от бегства смущенного и растерявшегося мальчика.
Так что Арагорн вполне в состоянии не просто наехать, но при этом и раскатать. А вот убеждать его в чем-то - это надо иметь очень длинную эльфийскую жизнь".
В общем согласившись с данным (пусть и несколько сентиментальным) оратором, мягко добавлю, что, если посмотреть на ситуацию непредвзято, Арагорн ведет себя как ревнивая скотина куда хуже собеседника. Я, в отличие от несколько сентиментального оратора, пересказала бы сцену своими словами следующим образом. Сидит, значит, в ельфийских гладких шелках Арагорн, чистенький, с помытой головой, и знаково читает книжку (сталбыть, в знак своей причастности к высокой эльфийской культуре). Вламывается прям с дороги совсем не такой чистенький и далеко не в гладких шелках, а этак военно одетый варвар, бегает по музею с широко раскрытыми глазами, балдея от каждого экспоната, и все говорит: вау, круто! Как стерпеть подобное неуважение к святыням, которые ощупывают варварские глазки? Срочно поставить на место наглеца! Что и происходит путем демонстрации "я весь такой умный, изысканный и здесь совсем свой, а ты никто, сын никого, пришел ниоткуда и звать тебя никак".
Меланхолически замечу, что за истинной причиной раздражения Еще-Не-Короля далеко ходить не надо: у Боромира Гондор есть, а у Арагорна, увы, нету. Все просто и, увы, нехорошо. Вы как хотите, а я целиком за Боромира, когда он на Совете совершенно недвусмысленно дает понять, что ТАКОЙ король Гондору нафик не нужен. И совершенно верно. Если вот такой фрукт кому и нужен, то разве долготерпеливой и многолюбящей душечке-Арвен. Даже Элронд, и тот уже дозрел приемыша слегка послать.
Не менее меланхолически замечу, что сцена кастрирована покоцана в обычную арагорнофилическую сторону: урезок ровно столько, чтобы не врать, но и не сказать правды. Проявил Боромир неуважение к Нарсилу? Бесспорно. Почему? Просмотревшим театралку предлагается думать, что от легкомысленности, горячности и общей неразвитости. Наследник Исилдура хорошо продуманным нажимом до этого совершенно его не доводил и вообще чист аки горлица.
Итак, что мы имеем в сухом клиническом осадке? Явное, я бы даже сказала, подчеркнутое ограничение положительности Боромира (и обаятельной харизмы Бина) в пользу чуточку сомнительной положительности короля нашего Мортенсена, тоже по-своему мужика не без обаяния. Но, видите ли, настораживает, когда дабы доказать, что Истинный Наследник Исилдура достоин быть королем куда больше какого-то сына Наместника, в очень человеческом и светлом образе Боромира тщательно и скрупулезно делается акцент на человеческих слабостях. А не менее человеческая красота, скажем так, по возможности купируется.
Тем не менее Бин сумел взять свое, невзирая на. Мортенсен же... ну, он, как я уже говорила, очень старался, так что пока не будем ставить ему в вину открытое лоббирование со стороны Джексона.
Но неужели, о!.. неужели в следующих фильмах вид будет тот же, яйца сбоку обнаружится аналогичный странный, непонятный синдром?..
(продолжение клинического разбора следует)