Четыре питерских Исаакия (без номера). Купольная проблема-8.
Глава без номера, в которой автор, дорвавшись до любимого Микеланджело, тем не менее решительно складывает оружие, ибо с горечью сознает, что сей гений - резко выше слабых авторских сил. Но это не значит, что автор будет молчать, дорвавшись до любимого Рима!
12. Тысячелетие до Микеланджело-1: Колизей.
Начну, как водится, издалече. В данном случае - с Колизея. (А потом, наверное, им же и закончу... впрочем, уж как пойдет.)
Колизей много чем поражает, но когда к нему несколько притерпишься, зело шокируют две вещи:
а) примерно на 1/2 наружный овал и примерно на 2/5 овал внутренний замкнуты современной стеной, сделанной вроде и под старое, но так, что сразу отличишь;
б) в старой травертиновой кладке много-много дырок.
И если про многоордерность, двухэтажные подземелья арены, дикое количество выходов, так что пятидесятитысячная толпа зрителей могла покинуть амфитеатр буквально минут за пять, стодневные празднества открытия, могутных гладиаторов с их гладиолусами гладиусами, которые купались в фонтане поблизости и послушно имели горячих римских дам, экскурсоводы травят громко и охотно, то про дырки и новострой как-то скромно. А меж тем это ведь тоже неотъемлемая часть истории Колизея. Только уже не античная, а средневековая.
Собственно, так со всеми античными зданиями Рима. Был у них славный античный период. А дальше он закончился, и пошли средние века, по-своему ничуть не менее интересные, но совсем-совсем другие.
Древние римляне были люди практичные, и их потомки унаследовали сие качество в полной мере. Представьте себе картинку. Живешь тут себе на руинах. и торчит неподалеку одна какая-нибудь наиболее мощная и никем не охраняемая. Что сделает человек практичный? Либо приспособит руину под жилье (полностью или частично). Либо начнет разбирать ее, бесполезную и никому не нужную, чтобы из хорошо обработанных предками камней сбацать себе, любимому потомку, прочное, полезное и красивое палаццо. В средние века римские бароны еще уважали руины, поэтому шли в основном первым путем из двух вышеописанных. Стены Колизея - это шикарный вариант, и территорию быстро забили за собой представители семейства Франджипани, соорудившие здесь себе несокрушимую крепость.
Однако время шло, и средние века сменили века ренессансные, провозгласившие возвращение к античной культуре. На примере Колизея очень хорошо видны некоторые особенности данного возвращения.
Старые римские здания сложены очень удобно: из прекрасно отесанных блоков (обычно местного римского камня травертина, похожего по качествам на наш пудожский камень. Когда его только достают из земли, он мягкий, а потом с течением времени на воздухе становится все тверже, см. Казанский собор... нет, не см., там очень грязный камень, см. лучше Гатчинский дворец, вот там хорошо весьма!). Блоки скреплены (были скреплены, так точнее) меж собою металлическими скрепами. Кто говорит железными, кто бронзовыми. Трудность в том, что скреп почти и не сохранилось. Еще варвары, неоднократно грабившие Рим, смекнули, что в стенах Колизея и протчая (но в Колизее особенно много) залежи ценного металла в виде скреп, и почти все достали, оставив за собою натуральные каменные соты.
Так вот, практичные римляне ренессансного периода пошли дальше варваров и превратили беднягу амфитеатр в натуральную каменоломню. Сколько из колизеевых камней построено, страшно даже и сказать. Уж не будем про церкви, а вот из дворцов - Палаццо Венеция (папа Павел II, венецианец), знаменитая Канчеллерия (папская канцелярия, жемчужина Ренессанса), здоровенное палаццо Барберини (по этому поводу римляне грустно острили: что не сделали barberi, варвары, то сделали Барберини) - и даже порт Рипетта. От Колизея оставалось процентов так сорок, когда наступил просвещенный XVIII век, и в судьбе амфитеатра произошла истинно субботнесказочная перемена.
А именно. Папа Бенедикт XIV Ламбертини, пусть земля ему будет пухом, объявил место, где стоит Колизей, святым вследствие пролития здесь большого количества крови христианских мучеников. Чтобы окончательно закрепить превращение травертинового карьера в святое место, вокруг арены воздвигли не то 12, не то 14 маленьких ораторий с изображением сцен Страстей Христовых, и стали проводить богослужение. В том числе раз в год, на Пасху, торжественный крестный ход во главе с самим римским папой.
Так вот, да будет известно безмерно терпеливым читателям, что все это туфта. Не было здесь никаких казней христианских мучеников. Гладиаторы гибли. Зверей разных перебили гигантское количество. Случился, правда, здесь такой монах Телемах, который в 405 году кинулся на арену с призывом остановить кровавую бойню (кажется, все-таки людскую, а не звериную), и неблагодарная римская толпа, чтобы не мешал смотреть, его тут же растерзала. Вот и все. Так что действия глубоко уважаемого мною папы Бенедикта XIV Ламбертини, на мой взгляд, очень похожи на меры, предпринятые тем немецким искусствоведом, что упросил фашистское командование Киевскую Софию не взрывать на основании наличия якобы арийской свастики на стенах собора. Формально сие есть лукавство. На деле - респект им обоим и глубокий поклон.
А что касается христианских мучеников, то их, без спору, казнили. Но отнюдь не здесь.
13. Тысячелетие до Микеланджело-2: ватиканский цирк и ватиканское кладбище.
Холм Ватикан в число семи знаменитых холмов никоим образом не входит. Он на другом берегу Тибра, где территория вовсе не древнейшего Рима, а враждебных оному этрусков. Впрочем, не суть важно. Во времена, когда христиан начали публично терзать, это уже давно была территория города, и стоял здесь в рамках второй части лозунга "хлеба и зрелищ!" очередной цирк.
Не будем путать цирк с театром и амфитеатром. Театр по-древнеримски - это половинка круга в плане. Амфитеатр (например, Колизей, или там Арена ди Верона) - это в плане круг, а точнее, овал. Цирки предназначались не для спектаклей и даже не для поединков гладиаторов или там травли зверей, а для проведения крупномасштабных спортивных соревнований типа гонок колесниц. Это оооооооооооочень вытянутый овал, или даже, точнее сказать, длинный прямоугольник с закруглениями на коротких сторонах. В середине такая же длинная стена, называемая spina, ось. Чтобы какая-нибудь шалая колесница не поддалась искушению срезать угол.
В Риме прекрасно сохранился самый большой цирк, который так и называется - Circus Maximus. Место сие волшебное есть не менее Лориэна. Время вдруг теряет значение, а также течение свое, и чувствуешь себя странным образом одновременно и сейчас, и тогда, и совсем уж давным-давно тогда... ну, конечно, когда там мирно и спокойно, а не когда туда приходит куча маньяков праздновать победу на ЧМ по футболу (благодарю в очередной раз любимого друга за существенное уточнение современных римских реалий).
Когда-то Циркус Максимус выглядел так, как на нынешнем макете императорского Рима. А сейчас это - длинная зеленая котловина, и побывать там надо обязательно. Впечатление колоссальное. Но кроме впечатлений, оттуда больше ничего и не унесешь. Сколько пытаются его сфотографировать многочисленные туристы, потому что почти все именно это не ощущают... и ничего.
Другой цирк сохранился не сам, а как бы отпечатком. Пиршество барокко, знаменитая Пьяцца Навона с обелиском и тремя грандиозными фонтанами, есть не что иное, как не застроенный на собственно территории, но тесно обнесенный домами по периметру цирк Домициана. Сверху все как на ладони.
Вот примерно такой же формы был и построенный Калигулой на другом берегу Тибра цирк, который называется почему-то цирком Нерона. Возможно, потому, что именно Нерон отличился здесь в плане преследования ранних христиан.
С психикой у Нерона было явно плохо, и потому по части казней он был отвратительно изобретателен. Вероятно, поэтому палачи удовлетворили просьбу Св.Петра, которого именно здесь распяли. Скромный ученик попросил, чтобы его казнь отличалась от казни учителя. И тогда его, вероятно, похихикивая, распяли вниз головой.
По мере того, как христианство побеждало, цирк у подножия Ватиканского холма становился все более известным как место особенное и святое. Наконец, в 324 году император Константин, много и плодотворно заигрывавший с христианами, повелел (разрешил?) возвести здесь базилику в знак своей терпимости к христианству в память о христианских мучениках, погибших в цирке Нерона. Ну и как бы по имени главного из мучеников базилику освятили во имя Св.Петра.
Говорят, император сам помогал рыть здесь котлован под фундамент и собственноручно вынес 12 корзин земли в память о 12 апостолах. А что, вполне мог.
На котловане остановимся чуточку подробнее. Да будет известно уважаемой общественности, что место для строительства весьма крупной базилики выбрано, прямо скажем, как-то странно. Казалось бы, рядом чудесная ровная плошадка, собственно цирк Нерона. И почва вполне приличная. Так нет же, надо было зачем-то поставить сбоку, так, что с севера на место постройки наползает холм, и перепады высот с юга на север составляют аж 11 метров. К тому же тут и почва глинистая, мягко говоря, не очень пригодная для строительства. Еще до собственно строительства горе-строителям понадобилось провести колоссальные дренажные и гидроизоляционные работы, а также сровнять вершину холма, перетащивши 40 тысяч локтей земли (в т.ч. легендарные 12 Константиновых корзин). Неплохая дополнительная работенка.
Напрашивается вывод, что столько пахали не просто для развлечения, а ради привязки к определенному месту. Традиционный ответ на вопрос о том самом месте следующий: алтарь базилики Константина был выстроен как раз над гробницей апостола. Второй не менее традиционный ответ: южные стены собора опираются как раз на стены бывшего цирка Нерона. Во всяком случае, так явствует из документов начала XVII века, когда на месте базилики довели наконец до ума нынешний грандиозный храм. То есть собор построен на месте казни христиан и в том числе - там, где был распят головой вниз Петр.
Как было на самом деле, точно не знал никто, пока в 1939 году отважный папа Пий XII разрешил начать раскопки под собором и ответить на извечный вопрос - все-таки похоронен там апостол или нет. Почему отважный? А как же! Ответ совершенно спокойно мог быть и отрицательным. Нет чтобы оставить над вековой загадкой этакий вековой же флер тайны...
Раскопки велись с 1939 по 1949 год, в войну тоже без перерыва, и результаты их были весьма и весьма неожиданными.
Во-первых, базилика Константина действительно была построена сбоку от цирка Нерона, но не просто сбоку цирка, а там, где находилось кладбище. Для римлян античного времени строительство над кладбищем было нонсенсом и скандалом одновременно. Предков трогать нельзя! Однако же тронули. И как. Главный алтарь базилики (а затем и собора, эту деталь при перестройке заботливо сохранили) приходится на конкретную точку кладбища. Какую именно - сейчас станет ясно.
Вот примерно как соотносятся цирк Нерона (темно-зелененькое), древняя базилика Константина (коричневое) и современный собор с окружающими постройками (серенькое, почти того же цвета, что и рельеф местности).
Что делало кладбище рядом с цирком, вопрос, конечно, интересный, и я так и не нашла внятного ответа. Но еще более интересно устройство кладбища. Во время раскопок, проникнув под сохранившийся пол базилики Константина и дыша через раз, ибо там очень, очень сложная дренажная ситуация (не туда копнешь, все сразу поползет... а там больше ста метров до купола, между прочим...), археологи натолкнулись на мавзолей. И еще один. И еще много других. Мавзолеи располагались в ряд, образуя этакую подземную (а когда-то надземную) улицу. Мало-помалу удалось определить очертания и площадь кладбища. Это оказался самый крупный древнеримский некрополь из всех, что когда-либо раскапывали археологи. Несколько десятков мавзолеев (явно состоятельные люди строили), множество захоронений поскромнее - глиняные саркофаги и каменные склепы с навесами. В некоторых мавзолеях очень прилично сохранились мозаики и фрески.
Из надписей, сохранившихся на стенах гробниц, стало ясно, что хоронили здесь в основном язычников, и лишь иногда - христиан. Однако то, что христиан вообще хоронили среди язычников, чрезвычайно показательно. И вот почему. Христиане хоронили своих обычно в знаменитых римских катакомбах, и не каких попало, а определенных. Чтобы христиане к христианам, но отнюдь не к язычникам. Чтобы на заре христианства на языческом кладбище пожелали быть похороненными порядочные христиане, есть дело не совсем обычное. За такие вещи вообще-то церковники осуждали. До третьего века включительно (Св.Киприан) и очень горячо. Не есть ли это косвенное свидетельство того, что могила Св.Петра и вправду находится здесь, вопросили археологи и стали копать дальше.
По мере того, как шли раскопки, косвенные свидетельства сменялись прямыми. Точно под Конфессией (это такая яма в полу собора, которую построили специально для, так сказать, прямой связи с могилой апостола, я потом ее покажу) обнаружилось пустое четырехугольное пространство (т.н. "поле Р"), которое, говорится в археологическом отчете, "со всех сторон обступали мавзолеи и склепы, возведенные еще в начале нашей эры, так, чтобы не захватывать его... Установив, что земля в этом месте совершенно нетронутая (никаких захоронений здесь никогда не было), можно утверждать, что это место почиталось еще до того, как вокруг него выросли другие захоронения; учитывая, что самые древние могилы расположены достаточно глубоко, можно сделать вывод, что это место было огорожено еще в I веке». Датой первого ограждения археологи называют примерно 80г.
На Ватиканские гроты, старую базилику и нынешний собор некрополь накладывается следующим образом:
Прежде чем рассмотреть "поле Р" и что там нашли, пробежимся по самому интересному в гробницах.
Гробница I с сохранившимися фресками и мозаикой на полу.
Христианская гробница M. Мозаика "Христос-Солнце". Да, был, оказывается, такой еще до "Доброго пастыря".
Совершенно не христианский, но очень красивый саркофаг из гробницы Z (т.н. Гробница Египтян).
Прекрасный стуковый рельеф из гробницы Валериев (на плане гробница Н).
"По мере приближения к огороженному пространству захоронений становится все больше, в смысле - они все теснее, а в непосредственной близости обступают "поле Р" буквально сплошным кольцом". В ходе раскопок "поля Р" установили, что ограждение 80 г. было не единственным. Примерно в 160 г. (судя по надписям, как раз перед тем, как императором стал Марк Аврелий) вокруг таинственной могилы была возведена т.н. "красная стена" (по цвету кирпичей). Это уже солидное сооружение: высота 2,5 м, толщина 60 см, длина 7 м, и ограждает она прямоугольник площадью 7 х 3,5 м.
Еще позже "красную стену" укрепили контрфорсом длиной 85 и толщиной 55 см. Стена-контрфорс испещрена христианскими надписями, так что археологи окрестили ее "стеной граффити".
Зачем была нужна "красная стена", стало ясно, когда в ней обнаружили самый ранний памятник на могиле Св.Петра. Он известен как "трофей Гая" (слово "трофей" в данном случае значит останки, остатки, а Гай - это был такой римский священник, обозначивший в III в. место захоронения апостола). Сейчас вроде как общепринято, что первый памятник был сооружен примерно в том же 160 г., мощи Св.Петра тогда же достали из могилы и перенесли на 2 м выше в ниши "красной стены".
В целом все обнаруженное при раскопках выглядит примерно так:
Реконструкция того самого "трофея Гая":
А это - найденные в "красной стене" кости. Долгое время католическая церковь не высказывалась по поводу этих останков. Тем более что там по некоторым данным отсутствует череп. Однако в 1976 г. Павел VI признал, что в гротах собора находятся мощи Св.Петра. Возможно, имелись в виду именно эти останки.
Конечно, со времени раскопок прошло много времени, и сейчас все устроено очень торжественно. Еще в 1600 г. под центральным алтарем (сейчас его не спутаешь, там огроменный берниниевский бронзовый балдахин, о котором позже) архитектором К.Мадерной была устроена в полу гигантская яма, именуемая Конфессией. Яма выводит в подземелье практически к самой могиле Св.Петра. Там ни туристов, ни паломников, конечно, не пускают. Спуститься в Гроты можно в другом месте, и пройти к часовне Св.Петра, оформленной в месте захоронения Св.Петра, в принципе возможно. Хотя и не всегда.
Конфессия сверху.
Проход в часовню Св.Петра в Ватиканских гротах.
Часовня Св.Петра.
Однако до 1600 года нам еще очень и очень далеко. Пока резюмируем, что Константин строил базилику не на пустом, а на истинно святом месте, где уже была какая-то, пусть и небольшая, часовня. Что у него вышло дальше, и как дело дошло до Микеланджело, - об этом, собственно, и пойдет речь далее.
(неспешное продолжение обязательно воспоследует)
12. Тысячелетие до Микеланджело-1: Колизей.
Начну, как водится, издалече. В данном случае - с Колизея. (А потом, наверное, им же и закончу... впрочем, уж как пойдет.)
Колизей много чем поражает, но когда к нему несколько притерпишься, зело шокируют две вещи:
а) примерно на 1/2 наружный овал и примерно на 2/5 овал внутренний замкнуты современной стеной, сделанной вроде и под старое, но так, что сразу отличишь;
б) в старой травертиновой кладке много-много дырок.
И если про многоордерность, двухэтажные подземелья арены, дикое количество выходов, так что пятидесятитысячная толпа зрителей могла покинуть амфитеатр буквально минут за пять, стодневные празднества открытия, могутных гладиаторов с их гладиолусами гладиусами, которые купались в фонтане поблизости и послушно имели горячих римских дам, экскурсоводы травят громко и охотно, то про дырки и новострой как-то скромно. А меж тем это ведь тоже неотъемлемая часть истории Колизея. Только уже не античная, а средневековая.
Собственно, так со всеми античными зданиями Рима. Был у них славный античный период. А дальше он закончился, и пошли средние века, по-своему ничуть не менее интересные, но совсем-совсем другие.
Древние римляне были люди практичные, и их потомки унаследовали сие качество в полной мере. Представьте себе картинку. Живешь тут себе на руинах. и торчит неподалеку одна какая-нибудь наиболее мощная и никем не охраняемая. Что сделает человек практичный? Либо приспособит руину под жилье (полностью или частично). Либо начнет разбирать ее, бесполезную и никому не нужную, чтобы из хорошо обработанных предками камней сбацать себе, любимому потомку, прочное, полезное и красивое палаццо. В средние века римские бароны еще уважали руины, поэтому шли в основном первым путем из двух вышеописанных. Стены Колизея - это шикарный вариант, и территорию быстро забили за собой представители семейства Франджипани, соорудившие здесь себе несокрушимую крепость.
Однако время шло, и средние века сменили века ренессансные, провозгласившие возвращение к античной культуре. На примере Колизея очень хорошо видны некоторые особенности данного возвращения.
Старые римские здания сложены очень удобно: из прекрасно отесанных блоков (обычно местного римского камня травертина, похожего по качествам на наш пудожский камень. Когда его только достают из земли, он мягкий, а потом с течением времени на воздухе становится все тверже, см. Казанский собор... нет, не см., там очень грязный камень, см. лучше Гатчинский дворец, вот там хорошо весьма!). Блоки скреплены (были скреплены, так точнее) меж собою металлическими скрепами. Кто говорит железными, кто бронзовыми. Трудность в том, что скреп почти и не сохранилось. Еще варвары, неоднократно грабившие Рим, смекнули, что в стенах Колизея и протчая (но в Колизее особенно много) залежи ценного металла в виде скреп, и почти все достали, оставив за собою натуральные каменные соты.
Так вот, практичные римляне ренессансного периода пошли дальше варваров и превратили беднягу амфитеатр в натуральную каменоломню. Сколько из колизеевых камней построено, страшно даже и сказать. Уж не будем про церкви, а вот из дворцов - Палаццо Венеция (папа Павел II, венецианец), знаменитая Канчеллерия (папская канцелярия, жемчужина Ренессанса), здоровенное палаццо Барберини (по этому поводу римляне грустно острили: что не сделали barberi, варвары, то сделали Барберини) - и даже порт Рипетта. От Колизея оставалось процентов так сорок, когда наступил просвещенный XVIII век, и в судьбе амфитеатра произошла истинно субботнесказочная перемена.
А именно. Папа Бенедикт XIV Ламбертини, пусть земля ему будет пухом, объявил место, где стоит Колизей, святым вследствие пролития здесь большого количества крови христианских мучеников. Чтобы окончательно закрепить превращение травертинового карьера в святое место, вокруг арены воздвигли не то 12, не то 14 маленьких ораторий с изображением сцен Страстей Христовых, и стали проводить богослужение. В том числе раз в год, на Пасху, торжественный крестный ход во главе с самим римским папой.
Так вот, да будет известно безмерно терпеливым читателям, что все это туфта. Не было здесь никаких казней христианских мучеников. Гладиаторы гибли. Зверей разных перебили гигантское количество. Случился, правда, здесь такой монах Телемах, который в 405 году кинулся на арену с призывом остановить кровавую бойню (кажется, все-таки людскую, а не звериную), и неблагодарная римская толпа, чтобы не мешал смотреть, его тут же растерзала. Вот и все. Так что действия глубоко уважаемого мною папы Бенедикта XIV Ламбертини, на мой взгляд, очень похожи на меры, предпринятые тем немецким искусствоведом, что упросил фашистское командование Киевскую Софию не взрывать на основании наличия якобы арийской свастики на стенах собора. Формально сие есть лукавство. На деле - респект им обоим и глубокий поклон.
А что касается христианских мучеников, то их, без спору, казнили. Но отнюдь не здесь.
13. Тысячелетие до Микеланджело-2: ватиканский цирк и ватиканское кладбище.
Холм Ватикан в число семи знаменитых холмов никоим образом не входит. Он на другом берегу Тибра, где территория вовсе не древнейшего Рима, а враждебных оному этрусков. Впрочем, не суть важно. Во времена, когда христиан начали публично терзать, это уже давно была территория города, и стоял здесь в рамках второй части лозунга "хлеба и зрелищ!" очередной цирк.
Не будем путать цирк с театром и амфитеатром. Театр по-древнеримски - это половинка круга в плане. Амфитеатр (например, Колизей, или там Арена ди Верона) - это в плане круг, а точнее, овал. Цирки предназначались не для спектаклей и даже не для поединков гладиаторов или там травли зверей, а для проведения крупномасштабных спортивных соревнований типа гонок колесниц. Это оооооооооооочень вытянутый овал, или даже, точнее сказать, длинный прямоугольник с закруглениями на коротких сторонах. В середине такая же длинная стена, называемая spina, ось. Чтобы какая-нибудь шалая колесница не поддалась искушению срезать угол.
В Риме прекрасно сохранился самый большой цирк, который так и называется - Circus Maximus. Место сие волшебное есть не менее Лориэна. Время вдруг теряет значение, а также течение свое, и чувствуешь себя странным образом одновременно и сейчас, и тогда, и совсем уж давным-давно тогда... ну, конечно, когда там мирно и спокойно, а не когда туда приходит куча маньяков праздновать победу на ЧМ по футболу (благодарю в очередной раз любимого друга за существенное уточнение современных римских реалий).
Когда-то Циркус Максимус выглядел так, как на нынешнем макете императорского Рима. А сейчас это - длинная зеленая котловина, и побывать там надо обязательно. Впечатление колоссальное. Но кроме впечатлений, оттуда больше ничего и не унесешь. Сколько пытаются его сфотографировать многочисленные туристы, потому что почти все именно это не ощущают... и ничего.
Другой цирк сохранился не сам, а как бы отпечатком. Пиршество барокко, знаменитая Пьяцца Навона с обелиском и тремя грандиозными фонтанами, есть не что иное, как не застроенный на собственно территории, но тесно обнесенный домами по периметру цирк Домициана. Сверху все как на ладони.
Вот примерно такой же формы был и построенный Калигулой на другом берегу Тибра цирк, который называется почему-то цирком Нерона. Возможно, потому, что именно Нерон отличился здесь в плане преследования ранних христиан.
С психикой у Нерона было явно плохо, и потому по части казней он был отвратительно изобретателен. Вероятно, поэтому палачи удовлетворили просьбу Св.Петра, которого именно здесь распяли. Скромный ученик попросил, чтобы его казнь отличалась от казни учителя. И тогда его, вероятно, похихикивая, распяли вниз головой.
По мере того, как христианство побеждало, цирк у подножия Ватиканского холма становился все более известным как место особенное и святое. Наконец, в 324 году император Константин, много и плодотворно заигрывавший с христианами, повелел (разрешил?) возвести здесь базилику в знак своей терпимости к христианству в память о христианских мучениках, погибших в цирке Нерона. Ну и как бы по имени главного из мучеников базилику освятили во имя Св.Петра.
Говорят, император сам помогал рыть здесь котлован под фундамент и собственноручно вынес 12 корзин земли в память о 12 апостолах. А что, вполне мог.
На котловане остановимся чуточку подробнее. Да будет известно уважаемой общественности, что место для строительства весьма крупной базилики выбрано, прямо скажем, как-то странно. Казалось бы, рядом чудесная ровная плошадка, собственно цирк Нерона. И почва вполне приличная. Так нет же, надо было зачем-то поставить сбоку, так, что с севера на место постройки наползает холм, и перепады высот с юга на север составляют аж 11 метров. К тому же тут и почва глинистая, мягко говоря, не очень пригодная для строительства. Еще до собственно строительства горе-строителям понадобилось провести колоссальные дренажные и гидроизоляционные работы, а также сровнять вершину холма, перетащивши 40 тысяч локтей земли (в т.ч. легендарные 12 Константиновых корзин). Неплохая дополнительная работенка.
Напрашивается вывод, что столько пахали не просто для развлечения, а ради привязки к определенному месту. Традиционный ответ на вопрос о том самом месте следующий: алтарь базилики Константина был выстроен как раз над гробницей апостола. Второй не менее традиционный ответ: южные стены собора опираются как раз на стены бывшего цирка Нерона. Во всяком случае, так явствует из документов начала XVII века, когда на месте базилики довели наконец до ума нынешний грандиозный храм. То есть собор построен на месте казни христиан и в том числе - там, где был распят головой вниз Петр.
Как было на самом деле, точно не знал никто, пока в 1939 году отважный папа Пий XII разрешил начать раскопки под собором и ответить на извечный вопрос - все-таки похоронен там апостол или нет. Почему отважный? А как же! Ответ совершенно спокойно мог быть и отрицательным. Нет чтобы оставить над вековой загадкой этакий вековой же флер тайны...
Раскопки велись с 1939 по 1949 год, в войну тоже без перерыва, и результаты их были весьма и весьма неожиданными.
Во-первых, базилика Константина действительно была построена сбоку от цирка Нерона, но не просто сбоку цирка, а там, где находилось кладбище. Для римлян античного времени строительство над кладбищем было нонсенсом и скандалом одновременно. Предков трогать нельзя! Однако же тронули. И как. Главный алтарь базилики (а затем и собора, эту деталь при перестройке заботливо сохранили) приходится на конкретную точку кладбища. Какую именно - сейчас станет ясно.
Вот примерно как соотносятся цирк Нерона (темно-зелененькое), древняя базилика Константина (коричневое) и современный собор с окружающими постройками (серенькое, почти того же цвета, что и рельеф местности).
Что делало кладбище рядом с цирком, вопрос, конечно, интересный, и я так и не нашла внятного ответа. Но еще более интересно устройство кладбища. Во время раскопок, проникнув под сохранившийся пол базилики Константина и дыша через раз, ибо там очень, очень сложная дренажная ситуация (не туда копнешь, все сразу поползет... а там больше ста метров до купола, между прочим...), археологи натолкнулись на мавзолей. И еще один. И еще много других. Мавзолеи располагались в ряд, образуя этакую подземную (а когда-то надземную) улицу. Мало-помалу удалось определить очертания и площадь кладбища. Это оказался самый крупный древнеримский некрополь из всех, что когда-либо раскапывали археологи. Несколько десятков мавзолеев (явно состоятельные люди строили), множество захоронений поскромнее - глиняные саркофаги и каменные склепы с навесами. В некоторых мавзолеях очень прилично сохранились мозаики и фрески.
Из надписей, сохранившихся на стенах гробниц, стало ясно, что хоронили здесь в основном язычников, и лишь иногда - христиан. Однако то, что христиан вообще хоронили среди язычников, чрезвычайно показательно. И вот почему. Христиане хоронили своих обычно в знаменитых римских катакомбах, и не каких попало, а определенных. Чтобы христиане к христианам, но отнюдь не к язычникам. Чтобы на заре христианства на языческом кладбище пожелали быть похороненными порядочные христиане, есть дело не совсем обычное. За такие вещи вообще-то церковники осуждали. До третьего века включительно (Св.Киприан) и очень горячо. Не есть ли это косвенное свидетельство того, что могила Св.Петра и вправду находится здесь, вопросили археологи и стали копать дальше.
По мере того, как шли раскопки, косвенные свидетельства сменялись прямыми. Точно под Конфессией (это такая яма в полу собора, которую построили специально для, так сказать, прямой связи с могилой апостола, я потом ее покажу) обнаружилось пустое четырехугольное пространство (т.н. "поле Р"), которое, говорится в археологическом отчете, "со всех сторон обступали мавзолеи и склепы, возведенные еще в начале нашей эры, так, чтобы не захватывать его... Установив, что земля в этом месте совершенно нетронутая (никаких захоронений здесь никогда не было), можно утверждать, что это место почиталось еще до того, как вокруг него выросли другие захоронения; учитывая, что самые древние могилы расположены достаточно глубоко, можно сделать вывод, что это место было огорожено еще в I веке». Датой первого ограждения археологи называют примерно 80г.
На Ватиканские гроты, старую базилику и нынешний собор некрополь накладывается следующим образом:
Прежде чем рассмотреть "поле Р" и что там нашли, пробежимся по самому интересному в гробницах.
Гробница I с сохранившимися фресками и мозаикой на полу.
Христианская гробница M. Мозаика "Христос-Солнце". Да, был, оказывается, такой еще до "Доброго пастыря".
Совершенно не христианский, но очень красивый саркофаг из гробницы Z (т.н. Гробница Египтян).
Прекрасный стуковый рельеф из гробницы Валериев (на плане гробница Н).
"По мере приближения к огороженному пространству захоронений становится все больше, в смысле - они все теснее, а в непосредственной близости обступают "поле Р" буквально сплошным кольцом". В ходе раскопок "поля Р" установили, что ограждение 80 г. было не единственным. Примерно в 160 г. (судя по надписям, как раз перед тем, как императором стал Марк Аврелий) вокруг таинственной могилы была возведена т.н. "красная стена" (по цвету кирпичей). Это уже солидное сооружение: высота 2,5 м, толщина 60 см, длина 7 м, и ограждает она прямоугольник площадью 7 х 3,5 м.
Еще позже "красную стену" укрепили контрфорсом длиной 85 и толщиной 55 см. Стена-контрфорс испещрена христианскими надписями, так что археологи окрестили ее "стеной граффити".
Зачем была нужна "красная стена", стало ясно, когда в ней обнаружили самый ранний памятник на могиле Св.Петра. Он известен как "трофей Гая" (слово "трофей" в данном случае значит останки, остатки, а Гай - это был такой римский священник, обозначивший в III в. место захоронения апостола). Сейчас вроде как общепринято, что первый памятник был сооружен примерно в том же 160 г., мощи Св.Петра тогда же достали из могилы и перенесли на 2 м выше в ниши "красной стены".
В целом все обнаруженное при раскопках выглядит примерно так:
Реконструкция того самого "трофея Гая":
А это - найденные в "красной стене" кости. Долгое время католическая церковь не высказывалась по поводу этих останков. Тем более что там по некоторым данным отсутствует череп. Однако в 1976 г. Павел VI признал, что в гротах собора находятся мощи Св.Петра. Возможно, имелись в виду именно эти останки.
Конечно, со времени раскопок прошло много времени, и сейчас все устроено очень торжественно. Еще в 1600 г. под центральным алтарем (сейчас его не спутаешь, там огроменный берниниевский бронзовый балдахин, о котором позже) архитектором К.Мадерной была устроена в полу гигантская яма, именуемая Конфессией. Яма выводит в подземелье практически к самой могиле Св.Петра. Там ни туристов, ни паломников, конечно, не пускают. Спуститься в Гроты можно в другом месте, и пройти к часовне Св.Петра, оформленной в месте захоронения Св.Петра, в принципе возможно. Хотя и не всегда.
Конфессия сверху.
Проход в часовню Св.Петра в Ватиканских гротах.
Часовня Св.Петра.
Однако до 1600 года нам еще очень и очень далеко. Пока резюмируем, что Константин строил базилику не на пустом, а на истинно святом месте, где уже была какая-то, пусть и небольшая, часовня. Что у него вышло дальше, и как дело дошло до Микеланджело, - об этом, собственно, и пойдет речь далее.
(неспешное продолжение обязательно воспоследует)