Севрский фарфор. 3. Ваза с гробовым оттенком
Второй кюветой/кассетой для цветов, пошедшей в производство на мануфактуре, стала т.н. cuvette à tombeau. Интересное ощущение, когда запускаешь поиск картинок на cuvette à tombeau, и на первой же странице выскакивают два весьма элегантных гроба, нежно-розовый и нежно-палевый. Извращенцы Собственно tombeau переводится как гробница-могила-склеп-гроб-усыпальница и даже иногда мавзолей. Все это потому, что ваза, согласно традиционной точке зрения, сделана в форме античного саркофага (не будем спорить, лучше вспомним, что понятие античности в каждую эпоху было очень свое, и Агатовые комнаты Екатерины в Царском тоже типа античные). Поскольку вещь небольшая и, как обычно у Севра, изящная по самое не могу, в качестве перевода не по букве, а по смыслу предлагаю гробничку или саркофажик, как-то так.
Севр начал производить эту форму в 1754 г., сразу после кювет Куртейля. Созданы они были, наверное, одновременно, просто маркизу-куратору больше понравилась та, а не эта. В целом маркиз был прав, популярность cuvette Courteille была поболе, чем cuvette à tombeau, но тем не менее и вторую брали неплохо, так что их стойко производили в 1750-х, 1760-х и первой половине 1770-х, иногда и позже.
Чем отличаются куртейлевская кювета и саркофажик, хорошо видно на первой картинке, той, на которой мы закончили в прошлый раз. Сuvette à tombeau в центре, две cuvette Courteille по бокам. Размеры могут быть разные и сейчас не важны, в сете центральной вазе следует выделяться. Как и положено порядочному саркофагу, сuvette à tombeau скорее прямоугольная, чем овальная. Углы, впрочем, скруглены и так и напрашиваются на то, чтобы их выделили при росписи как-нибудь этак покрасивше, тем более что ваза книзу сужается (в отличие от расширяющейся куртейлевской). Основание на четырех ножках также намекает, что его не худо бы выделить, уж не говоря о перевернутом листе аканта в центре, который на эту тему просто вопиет.
Посмотрим, как работали севрские художники с этой формой.
Одной из самых ранних сохранившихся сuvette à tombeau является ваза из музея Гетти 1754-55 гг. Цвет фона - свежеоткрытый небесно-голубой, очень удачно сочетающийся с золотом визуально, но имеющий техническую закавыку: голубая глазурь физически съедала позолоту, поэтому можете быть уверены, что золото на данный предмет наносилось как минимум дважды. Но севрцы, как обычно, справились. Очень красиво сочетается с голубым тоном и с золотом белизна фарфора на медальонах, перевернутом листе аканта у основания и листьях аканта же наверху над скругленными углами. Что до собственно углов, то они украшены как бы золочеными каннелюрами, сближающимися книзу.
К 1758 г. относится розовая ваза из коллекции Уоллес. В принципе декор тот же, разве что форма медальонов позагибонистее, зато золотое обрамление не настолько раскидисто-свободное. Ну и дети Буше вместо птичек.
В английской Королевской коллекции две прекрасных пары сuvettes à tombeau 1759-60 гг. Начнем с той, которая с цветами. Закругленные углы ваз спереди украшены золотой решеткой, линии которой не ровные, а как бы усыпаны точками. Вокруг резервов-медальонов золотой узор, причем симметричный (классицизм, он как зима, он близко).
Резервы на боковых панелях тоже окаймляет золотой узор, причем в нем чередуются блестящее и матовое золото. Что, как я понимаю, адски трудно является немалой дополнительной сложностью, но Севр не ищет легких путей.
Вторая пара из Королевской коллекции - цвета petite verte, одного из любимых у маркизы де Помпадур. Тут следует вспомнить, что небесно-голубой и малый зеленый, собственно, одна и та же краска, и каким получится фон, зависит от выбранного температурного режима при обжиге (а также, разумеется, удачи и Божьей милости).
На этой паре, как и на предыдущей, на лицевой стороне имеется красивый золотой декор под центральным выступом края, правда, совсем другой. Там сеточка, здесь глаз куропатки.
И на закругленных углах не сеточка, а ритмично переплетающиеся гирлянды.
Как выглядели кюветы, так сказать, в работе, можно судить по розовой вазе 1760 г. из парижского Пти Пале. Ставили в них как живые цветы, так и фарфоровые, очень похожие на живые. Говорят, что кюветы часто размещали перед зеркалом, чтобы можно было видеть декор задней стенки вазы. Может, и так. Хотя у большинства саркофажиков декора на задней стенке нет, лишь цветной фон. А если декор и есть, он в разы скромнее, чем на передней стенке. В отличие, кстати, от кюветы Куртейль.
С декором вазы из Пти Пале, пожалуй, немножко перемудрили. Либо это был эксперимент. Резерв обычной формы, горизонтальный овал с углублением на верхнем крае. На этом обычное заканчивается. Никаких золотых завитков вокруг медальона, зато почти геометрический узор. Под краем вазы тоже узор, но другой и мелкий. Из закругленных углов, оставленных белыми, визуально сделали практически колонны, к тому же увитые розовой лентой с золотым краем. Зато основание оставлено белым - и это, кажется, впервые.
У предмета были заботливые хозяева, создавшие ему красивую удобную подставку.
Другим экспериментом, более удачным, является применение на саркофажиках декора «розовый-и-зеленый», тоже, между прочим, любимого (возможно, даже введенного в практику) маркизой де Помпадур. В музее Севрской мануфактуры находится такая cuvette à tombeau 1759 г. Каннелюры на закругленных углах теперь уже не золотые, а зеленые с золотым обрамлением. Зеленым отмечен край вазы, в т.ч. боковые листья аканта, раньше всегда белые. На основании тоже зелень. И наконец, весьма органичный венок из веток с зелеными листьями, тронутыми золотом, но немного.
В коллекции Уоллес cuvette à tombeau 1760 г. Зеленого на ней где меньше (по борту совсем нет, а на основании зелень не самой нижней полосой), где больше (углы полосой без декора). Вместо венка из листьев - что-то вроде венка из колосьев, перевитого голубой ленточкой.
Веночек не просто висит в воздухе и обрамляет цветы, он как бы закреплен на голубом бантике, второй бантик внизу. А на боковых гранях бантики не голубые, а золотые.
Сuvette à tombeau 1760 г. из музея Метрополитен. Яркая зелень полосой на основании и полосой вдоль борта вазы. Листья аканта над углами, в отличие от уоллесовской вазы, не крашены в фоновый цвет, а оставлены белыми. Скругленные углы жизнерадостно розовые, на них растительные гирлянды, утончающиеся книзу ровно так же, как сами углы.
Очень лихо обрамлены не то травами, не то перьями резервы. Вроде бы свободно раскинулись куда хотят, но при этом строго симметричны.
Очень интересная симметрия венка на задней стороне. Вот тут верю, что ставили у зеркала.
Зеленая пара из Британского музея - 1763 г. За счет горизонтальных полос белый-зеленый-белый кажется приземистее предыдущих. Лиственные гирлянды на скругленных углах и сверху под центральным завитком еще есть, но вокруг медальона орнамент уже едва ли не геометричный, с этими четырехугольниками.
А это уже вполне себе подступающий классицизм. 1768 г., зеленая пара из английской Королевской коллекции. Если картинка, то трапецией, а не прежним горизонтальным овалом. Если обрамление, то ровненькими полосочками, широкой, узенькой и средненькой.
Даже там, где вокруг пейзажей на золоте орнамент, он геометричен.
Наконец, роскошная синяя пара мадам Дюбарри, 1772-85, находится в английской Королевской коллекции. Королевский синий, фарфоровый белый и яркое золото. А также цветочные гирлянды и парящие птицы.
В 1 пол.19 в. старое севрское белье покупали, расписывали и продавали. Так возник розовый сет из cuvette à tombeau с двумя cuvettes Courteille, с которого мы начинали. Старались, конечно. Но и розовый не тот, и декор не тот.
Еще больше это чувствуется в саркофажике из музея Севра. Сама ваза 1754 г., а вот декор явно 19 в. Смешались в кучу кони, люди кобальтовый монохромный рисунок, который в 18 в. никогда не был таким густым, людские телеса, которые никогда не выделяли в монохромном кобальте цветом, золотое обрамление, в котором и сети, и птицы, и пальмы. Туда же до кучи каннелюры и листья аканта, тронутые почему-то не просто золотом, но золотом с кобальтом.
Даже без веночка роспись совершенно не похожа на кобальтовое прозрачное плетение 18 в.
(продолжение следует)