Мариинка, Медный, Сергеев-Осмолкина, сегодня
Безусловно лучший «Медный всадник» из виденных. Кордебалет работал красиво, сухо, страстно, с яростной убежденностью в каждом движении - и практически убедил в даже, казалось бы, совершенно абсурдных сценах начала 3 акта. И типа народные пляски петровских сцен акта первого длинноскушными не казались. Орлы. От солистов Изместьева (шут Балакирев) и пары Мартынюк (ах, какая Коломбина)-Шумаков (Арлекин) через голландских моряков во главе с Хайрнасовым и до последнего человека у воды. Разве что Колегова обычно не захватила (но чистенько и аккуратненько), да Корсунцев хороший мужик, но не орел и, к сожалению, ни разу не Петр. Пономарева бы. Впрочем, будем счастливы тем, что дали.
Осмолкина соткана из чистого эфира, причем теплого и какого-то русского. Услада глазу и бальзам душе. Воплощение любви. Я еще после ее Лебединого в конце прошлого года подумала, что как-то, глядя на нее, подтягиваешься душевно и стесняешься скулить. Плюс безупречный рисунок роли и тончайшая игра чувств (просьба не путать с тонконервенностью). А какая она легкая и изумительно классичная, при этом совершенно современная.
Сергеев рвал себе аорту, залу душу. Там, где горе переходит в отчаяние и ожесточение, а потом безумие, он вообще недосягаем. То, как он свой несчастный медальон сначала гладил, потом лапал, а потом скреб, перед глазами стоит. Или страшное движение, которым пытался схватить призрак любимой. И как от детей цветочки защищал. И еще много всего. Подход, если можно так выразиться, к безумному смеху и сам смех сделаны без швов, как, впрочем, и вся роль сегодня. Накат Сапсана на полном ходу. А как Сергеев светился на поклонах. Жаль, что цветов не было, впрочем, и Осмолкиной подарили один букет, цветок она вынула и Сергееву отдала.
И оркестр был хорош, и соло трубача у Медного всадника в эпилоге, и Сергеев в белом костюме, и Осмолкина с белым шарфом, справа плакали, слева плакали, я тоже немножко, что уж.
Хорошо-то как.
Спасибо.