ДНЮ ЗАЩИТЫ ДЕТЕЙ ПОСВЯЩАЕТСЯ.Ч.34. ПСИ-фактОР. Июль 2003: я с дочкой Олей в православном поселении.
Весь цикл (пополняется по мере развития событий) "Дню защиты детей посвящается".
Часть 34. ПСИ-фактОР.
Июль 2003: я с дочкой Олей в православном поселении.
Оля Колесникова, июль 2003 (ей тогда было 3 годика)
Вчера я упомянула, что иногда занимаюсь архивом своего рукописного ежедневника, и на днях пролистывала старый свой ежедневник - своего рода "клондайк" мыслей. Этот "клондайк" был написан в психушке - я упоминала об этом. Сейчас публикую оттуда несколько страниц - как свидетельство своей абсолютной адекватности и непосредственно в психушке, снова и снова подчеркивая, что в 2008 по мне прокатилась карательная психиатрия, искалечив жизнь, дав тем самым ворам и клеветникам использовать этот факт и раздувать вокруг меня еще большие мыльные пузыри лжи.
Не исключаю, что об этом факте стало известно и майору Кавериной М.В. - бывшей начальнице Отдела по делам несовершеннолетних ОМВД по р-ну Отрадное Москвы, которая проявила незаурядный интерес ко мне и моей Ольке. И наверняка факт этот вывернут наизнанку, извращен, перевернут. Хотя откуда бы ей знать? Кто, с какой целью и в какой форме это разносит везде, где бы не ступала моя нога? Всё это, надеюсь, станет предметом исследования прокуратуры, заявление куда я пишу.
А пока, чтобы полопались мыльные пузыри лжи, которые искусственно раздувают вокруг меня и моей дочери, публикую выдержки из того, что написала в тот период (зима-весна 2008) от руки в своём рукописном дневнике, написанном тем же почерком, что и моё Объяснение, которое по странной причине не смогла прочитать майор Каверина М.В. (маша-ваша) из-за "неразборчивого почерка". Ниже - страницы, написанные мной 20 апреля 2008. Речь о событиях лета 2003 года, когда я со своей тогда 3-летней дочкой Олей ездила на три недели в православное поселение. В рукописном ежедневнике я писала наскоро. После сканов этих страниц - тоже самое, что я писала в ежедневнике, но другими словами и в развернутом и дополненном виде - в памяти-то гораздо больше, чем в сгустках мысли, положенных на бумагу.
254 (1,2)
255 (1,2)
256 (1,2)
257 (1,2)
258 (1,2)
Летом 2003 года я с дочерью - тогда 3-летней моей Олькой ездила в православное поселение довольной известного не только в Волгограде священника Анатолия Гармаева. Называется поселение "Отрада". Не знаю, как сейчас, но тогда оно находилось в Кировском районе Волгограда, даже почти в пригороде. Священник этот известен своими книгами - наполовину православными, наполовину психологическими. Для меня одна их его книг стала мостиком в православие, когда я еще была невоцерковленной. Но отношение к нему в церкви среди известных священников довольно неоднозначное. Я бы сказала отрицательное. Случалось мне читать критику о. Дмитрия Смирнова. Однако, в Волгограде, где я тогда жила с дочерью, не было особого выбора - в смысле если на месяц вместе с ребенком погрузиться в православную семейную среду. Дома православный образ жизни был очень зыбкий - у меня мама была другого склада. Соответственно, и педагогический подход был разный у меня и у моей мамы (мы тогда жили вместе). И я тогда наряду с Олей воспитывала бабушку на предмет того, как не надо потакать ребенку. Тем более Оля уже проявляла свой характер - капризульки трёхлетней девочки, непослушание. К тому же в этот период я испытывала тяжелейшую травлю в монастыре, куда тогда ходила. Хоть на ногах стояла, с дитём занималась, но порой была просто обессилена. (Попробуйте терпеть перманентную клевету на протяжении нескольких месяцев, я вы поймёте, сколько энергии это отнимает).
Вот в таком контексте, заплатив деньги, я и поехала со своей Олькой в июле 2003 в православное поселение "Отрада". Надеялась, что уж там-то... Но получилось из огня а в полымя.
А я была еще "желторотиком" в православии, а точнее не так скоро умела отсечь авторитетное мнение, которое шло вразрез как со здравым смыслом, так и с Евангелием. Известно, что Писание толковать могут как угодно, оно - что дышло - как повернешь, так и вышло. И многие поворачивают как им удобно, точнее как так, чтобы их собственные страсти никто не затронул. Кто не знает: от страстей в христианстве вообще-то предлагается лечиться. Но лечатся далеко не все - большинство свои страсти просто воцерковляют. Т.е. фактически человек мимикрирует под новую - православную среду, ничего не меняя в себе. И когда эти нелеченные духовные болезни не лечатся, а загоняются вглубь, то... Ну, психологи, то тогда получается? - Уж вам-то известно, что оттуда их практически не извлечь. А значит, человек в духовной своей части разлагается дальше, только глазу этот уже мало заметно - он же выполняет все предписания, приступает к таинствам и вообще делает всё-всё как положено. И мало кто поймает его на слове. Особенно, если он священник, имеющий авторитет, аудиторию (поклонников), которая "ежели чё" за батюшку "уроет".
Впрочем, там - в "Отраде" я только продиралась сквозь кривизну горе-толкователей и навязываемую ими концепцию православного образа жизни. Не всё сразу, но за три недели я вынесла много, многое преодолела - именно из того, что навязывалось священником и одобрялось окружением.
У моей Оли душа сразу эту систему не приняла. И правильно сделала. Правда, я сначала полагала, что в ребенке сопротивляются как раз те самые недостатки, от которых надо исцелять. Не принимала Олька сам дух, который там присутствовал. Не приняла до крика. Я-дура должна была сразу увезти её оттуда. Но я же не робкого десятка :))) - стоически терпела её слёзы и даже требовала от неё стоического мужества справиться со своим плачем. А должна была по-матерински приласкать. Я быстро впитала тамошнюю атмосферу жесткого дистанцирования по отношению к детям. Хотя жесткость в разумных пределах нужна, но там жестко устанавливаемая дистанция была чрезмерна. Для 3-летнего ребенка правила поселения были порой непосильны. Дети разные, моя - особенно.
Моя дочь Олька Колесниковав православном поселении, ей тут три года (2003 год)
Моя дочь Олька Колесниковав православном поселении, ей тут три года (2003 год)
Была там девочка чуть моложе Ольки, но она была с мамой и папой, которые по очереди работали на послушании и оставались с ребенком. Во всяком случае они могли это делать. На фото на первом плане как раз эта девочка - в косынке. Она внучка Гармаева, но это не давало её семье никаких привилегий.
А это моя Олька - она, конечно, не только плакала.
Моя дочь Оля Колесниковав православном поселении, ей тут три года (2003 год)
Мне приходилось нести послушание в то время, как мою маленькую 3-летнюю дочку Ольку присоединяли ко всем остальным детишкам, многие из которых со своими родителями жили в этом поселении всё время, а поэтому для них это всё было привычно. Детей уводили на детское послушание - по возрасту. Олька что-то там поливала - цветы. А я к вечеру после послушания уже не имела сил ни на ласку, ни на тепло. Помню много раздражения. Впрочем, раздражение - частый спутник любых родителей. Но я вообще-то полагала, что как раз там-то всё будет по-другому.
Нельзя сказать, что в этом православном поселении была только пашня на послушаниях. Но и хороводы там водились как-то регламентировано. Да, вроде как народные, православные, но жизни в них не было. Не бурлило, как у наших предков, которые на хороводы ходили как на дискотеку нынешняя молодежь. Поэтому я не удивилась, когда одна мама мне сказала, что у неё кошки на сердце скребут - как там ребенок, как там муж (он у неё тогда запил - кстати, приёмный сын Гармаева).
Это вот мы после какого-то праздника в трапезной.
я - Анна Колесникова со своей дочкой Олей Колесниковой в трапезной.
В трапезной есть разрешалось по звуку колокольчика после молитвы. По окончании трапезы - колокольчик, после которого есть запрещалось. Во время еды говорить запрещалось. (Насколько помню, апостолы как раз во время трапезы и общались - славили Бога). Впрочем, такое негласное запрещение - не эксклюзив. Во всех монастырях - тоже самое. Во время трапезы читают жития святых. Но если в монастыре это понятно, то в семейном поселении, где дети - ну маленькие дети же! - разговаривать нельзя. Если какой-то ребенок начинал разговаривать, его выводили из трапезной с мамой под неодобрение. Однажды я увидела, как за соседним столом какая-то мама в паническом страхе затыкала рот маленькому сыну, который пытался разговаривать. Меня с Олькой тоже выводили. И я-дура даже Ольку отругала за это вместо того, чтобы показать ей, что я на её стороне, а эти дебильные правила не принимаю. Но я же натренированная правила принимать (столько тренингов за плечами, и везде жесткие правила). А поэтому я по инерции и здесь приняла правила, однако для ребенка они естественно непосильны. Ну не может маленький ребенок есть "по стойке смирно". Дети непосредственны. Гиперактивным вообще туго приходилось. Но моя Оля - среднестатистическая по активности. И вот такая среднестатистическая этот колокольчик на дух не приняла. Однажды ночью Олька проснулась, захлёбываясь слезами: в страхе говорила про колокольчик. Она протестовала против ничем необоснованной несвободы. Только под конец я научилась быть со своим ребенком, быть за своего ребенка, за здравый смысл - против навязываемых неадекватных правил, даже если они православные.
Даже на литургии были заведены подобные правила - плакали бы все святые вместе с моей Олей, глядя на это. Дети, которые не хотели постоять на литургии. просились к маме на ручки, до причастия Гармевым не допускались. Не допускались также дети, которые капризничали, шумели, а также если дети пришли в храм после чтения Евангелия (где-то середина литургии). Забыл священник, что сказано Христом "не препятствуйте детям приходить ко мне". В самой педагогической методике Гармаева было заложено дистанцирование родителей и детей - даже маленьких - 3-летних. Не приветствовалось сидение на ручках, родительская ласка и т.д. Гармаев считал, что родители таким образом препятствуют духовному единству детей и родителей. Уже позднее я слушала лекции известного православного педагога Куломзиной, которая сказала как раз по такому поводу, что ведь Христос погладил детей, приласкал - прикоснулся, потом благословил. Она же сказала, что дети не должны лишаться родительского тепла, ласки: этого должно быть как можно больше.
Кстати, в этом православном поселении от не перестающей боли из-за клеветы (клеветы не в поселении, а там - в Волгограде) я практически за три недели освоила церковно-славянский язык, начав читать Псалтирь. На послушаниях на кухне, когда работы было не так много, то один из послушников читал Псалтирь. Иногда давали читать мне. НичО непонятно. С ударением на "ничО!" скажет каждый, кто начнет читать Псалтирь. Но я в него вцепилась как в последнюю соломинку. Ну больно, что вы хотите. И никуда от этой боли не убежать. И вот я потихоньку вошла в ритм. Причем я читала, хоть и с ошибками, медленно, но с такой силой молитвы, что мне стали давать читать чаще, поправляя, когда я неправильно произносила слова. Всего три недели, и я свободно читала по-церковнославянски без всяких учебников. Понимание приходило не сразу - постепенно открывались отдельные места - будто кто-то заполнял пробелы (как на Поле чудес заполняют пробелы в словах или как складывают пазлы).
Вот фотография, которую я сделала из кухни во время послушания.
На фото не я, но женщина из нашего отряда, "улея" - сноха Гармаева.
Помню, к какому-то празднику я сочинила песню православную песню на мотив "Не секрет, что друзья не растут в огороде". Были, помню, даже у меня в этом стихе очень недурные находки. Сейчас уже не вспомню - я никогда свои стихи наизусть не помню. Песню после первого исполнения просили даже на бис исполнить - так понравилась. Интересно, что черновик песни (а она была только на черновике - я на коленке сочиняла между послушанием и ребенком) через несколько месяцев исчез бесследно из моей квартиры. Я хорошо помню, где он лежал - среди множества мелких вещей в корзинке из бересты. Даже как-то я оттуда его извлекала - то ли с Олькой пропеть, то ли еще зачем-то. Потом как-то спохватилась - нет бумажки. Это к вопросу о том, откуда у меня было столько боли, что я с церковно-славянским как с родным языком так быстро сжилась и начала понимать Псалтирь: наряду с клеветой меня тогда же и обкрадывали, в т.ч. на интеллектуальную собственность, причем заходили в квартиру пешком, а не только через комп. К слову, и в православном поселении я этого не избежала: у меня там украли светло-голубую косынку из сумки, которая стояла в жилой комнате. Косынки на фотографиях нет - на мне уже другие косынки. Разумеется, вытащили её не те люди кто вместе со мной жил в комнате. Казалось бы - непримечательный факт - какая-то косынка. Однако, если примечательная косынка кому-то понадобилась, то зачем? - чтобы голова в этой косынке была кем-то замечена в каких-то недобрых делах в церкви?
Еще несколько запомнившихся моментов в этом поселении. Однажды после литургии и трапезы в день Сергия Радонежского был конкурс командного рисунка. У нас была задача нарисовать, какими качествами обладает святой - примерно такая постановка задачи. Я подала идею нарисовать змею и голубя, т.к. Бог заповедал быть одновременно мудрыми как змии и простыми как голуби. Я это называю умный дурак (если про себя, то умная дура) - именно в этом смысле: мудрость и простота. У нас в команде была женщина из Питера, которая хорошо рисовала. Я - известная рисовальщица: с перспективой у меня не очень - всё больше она у меня обратная (это потом я уже Флоренского читала - "Обратная перспектива"). Натурально, картинно рисовать я не умею. Умею только вот сюрреалистичные рисунки из абракадабры, где нарушены все законы классического рисунка, но нарушены, как водится, во исполнение. А потому, радовалась, что есть кому нарисовать обыкновенного голубя и змею. (Могу представить это в своём исполнении :))
Пока женщина аккуратно выводила голубя и змею красками, я просто молилась. Мне почему-то важна была фактическая реализация моей идеи. Мне нужно было, чтобы она получилась идеальной до последнего квадратного сантиметра. И она получилась: Бог водил рукой этой женщины, к её технике Он прикладывал дух, который сделал змею женственной, а мужество голубя выразил в его открытой груди. Всё было гармонично: величина корон на их головах, высота их фигур, положение в пространстве. Я еще добавила идею по ходу - облечь их обоих в солнце. А зеленую траву внизу рисунка нарисовал маленький несмышленый ребенок. Мы не заметили, как он подошел (уже не вспомню - может девочка), захотев принять участие в рисунке. Малышка взяла кисточку, смачно макнул в первую попавшуюся краску - она оказалась зеленой и начал малевать на нашем ватмане. Ужас, кошмар, всё испорчено! Но тут же появилась находка: пусть это будет зеленой травой. Мы все вместе докрасили контуры, которые тонко прорисовала женщина из Питера. Она, кстати, была в поселении с мужем, а сыну её было лет 12, поэтому она была защищена от стрессов со всех сторон - не дергалась по поводу большого ребенка, да и муж если что помогал. Мне было сложнее, а учесть, какую боль я испытывала, то в сложении еще и с этим... Короче, в состоянии такой боли как-то легко молиться. Молитва идёт как разжимающаяся пружина.
Поэтому рисунок получился гениальный. Я не произнесла вслух, что, собственно, она нарисовала. Но очевидно было: "жена, облеченная в солнце", "и родила она младенца мужеского пола". Не рисунок - икона - настолько каждая линия продумана свыше. Где сейчас рисунок - я не знаю. Возможно, остался там же - у Гармаева. У меня остались только фотографии.
Рисунок, на котором Мудрость и Простота в виде змеи и голубя.
Татьяна из Питера с этим рисунком, она и прорисовывала основные контуры.
А стояла она в этот момент она у одного из окон внутри этого жилого корпуса, в котором мы и жили (длинный - за деревом):
Жилой корпус православного поселения "Отрада".
Вот процесс создания рисунка, я - в клетчатой жилетке:
мы рисуем наш рисунок с мудростью и простотой
мы рисуем наш рисунок с мудростью и простотой
я - Анна Вячеславовна Колесникова
мы рисуем наш рисунок с мудростью и простотой
я - Анна Вячеславовна Колесникова
Был и еще мистический момент, несколько ранее. В ночь на 7 июля 2003 - рождество Иоанна Предтечи, случилась гроза. Я в тот вечер была в ужасном раздражении - это было практически через несколько дней после того, как мы приехали на поселение. И вот я с Олькой вышла из жилого корпуса, и мы пошли на пригорок, где начинался пологий склон в сторону трапезной. Там открытое пространство, нет деревьев и виден горизонт. Помню, что я сказала Ольке - мол, ну что же ты меня так мучаешь. То ли она покапризничала, то ли протестовала против чуждого образа жизни с чуждыми правилами. Я с Олькой остановилась на этом пригорке, пыталась молиться. Гроза была необычной. Дождя так и не пролилось или было несколько капель. Гроза проходила вокруг Волгограда. Мне кажется, она была далеко. Но самое главное представление - фейерверк из молний был практически над головой или во всяком случае почти над головой. Это было действительно похоже на фейерверк - молнии складывались в причудливые формы, которые я раньше никогда не видела. Например, несколько стрелочек выстроенных друг за другом, образовывали окружность. И одновременно несколько таких стрелочных окружностей высвечивалось на небе вспышками. Были и другие причудливые формы. Где-то за десятки километров видны были огромные столбы молнии от неба до земли. Страшно было представить, что происходит с тем местом, куда ударяет этот столб. В диаметре эти столбы были большие: учитывая, что молния била очень далеко, даже за много километров они не смотрелись тонкими полосочками. Вот такая была поддержка от Бога и его пророка Иоанна Предтечи.
Я, разумеется, тогда не думала ни о каких фотографиях молнии. Есть более поздние фото - примерно на том месте, где я с Олькой обозревала горизонт, ударяющие за сотни километров огненные столбы и молние-носный фейерверк над головой. На этих фото наша компания, или отряд, или "улей":
я - Анна Вячеславовна Колесникова со своей дочкой Олей Колесниковой
я - Анна Вячеславовна Колесникова со своей дочкой Олей Колесниковой
Сейчас, конечно, в памяти много стерлось. Осталось самое яркое - как положительное, так и отрицательное. Главное, что сформировалось или укрепилось - устойчивость к общественному мнению. Дело в том, что подавляющее большинство соглашалось с Гармаевым, с его системой. Кто-то был его духовными чадами, кто-то жил у него на поселении всё время, кто-то приезжал не первый год. Но я туда попала только благодаря своим знакомым по монастырь, сына которых я крестила. Они как раз за год или два до этого праздновали свадьбу на поселении у Гармаева, т.к. девушка - его духовное чадо. Вот, собственно, так мне и "повезло" :)) Соответственно, люди соглашались с принципиальными ошибками Гармаева, которые на выходе могли покалечить жизнь семьи. Когда человек соглашается с заблуждением, принимая ложь за истину, то рано или поздно это где-нибудь вылезает - психика начинает сопротивляться, ведь в подсознании имеется "сохраненная копия" - невытравленная память об истине, каковая она есть. Соответственно, если сопоставление показывает значительную разницу, то организм либо психосоматикой отзывается, либо психологическим выплеском - неврозами всякими. У детей вот истерика может быть. То есть возникает внутренний конфликт, который требует разрешения. Ну, и все по-разному его разрешают. Есть правильно решение - не верить в ложь, научиться её от истины отделять и отвергать, не поддаваясь страхам перед общественным мнением. Надо еще помнить, что в конце (концов) общественное мнение будет почти полностью на стороне того, кого в христианстве называют антихристом. Поэтому по жизни стоит упражняться в том, чтобы не бояться ему противостоять - будь то мнению коллектива, мнению всей семьи, мнению старших по званию или должности и т.д. При этом противостоять не ради противостояния, а ради истины. Именно на ней и надо настаивать. Я вот там попробовала однажды поспорить с Гармаевым. При скоплении народа. Кажется в трапезной, когда шел диалог и было позволено задавать вопросы и общаться. Сейчас уже не вспомню, какой был вопрос, но помню, что ответ Гармаева расходился в Писанием, и я мягко ему на это указала, т.е. вступила в спор. Он не смог потерпеть даже такой малости, не смог признать ошибочность суждения - гордыня, которую не многие священники признают в таких ситуациях. Разумеется, на его стороне было большинство из слушавших - бездумно, не рассуждая, что позволило ему просто меня заткнуть.
Кстати, на тот период приходится и моё кратковременное знакомство с одной мамой, которую я неоднократно упоминала во многих своих постах, где писала о необходимости ремня как крайней меры. Та мама с сыном встретилась мне как раз в в этом православном поселении Отрада. Сын (ему было года четыре) сыпал песком в глаза другим детям и испытывал от этого глубочайшее удовольствие. А его мама испытывала глубочайшее страдание - она была вынуждена его бить. Это помогало ненадолго, но помогало. Мама - интеллигентный человек. Если не ошибаюсь, она, как и я, вынуждена была столкнуться в ребенке с прорастающими недостатками мужчины, за которого она замуж не пошла. Во всяком случае, она была с сыном одна. Они из Новороссийска, если не ошибаюсь. Мальчику сейчас должно быть лет 15-16. Не знаю, справилась ли она со своей бедой. Но с ней у нас на короткие минуты общения возникла некая общность на почве отверженности обществом. И меня, и её молча осуждали. Её - за то, что такой ребенок, меня - за тот, что Олька часто кричала, а я с этим правиться не могла из-за правил дистанцирования. И вот эта отверженность, осуждаемость - это всё и её, и меня просто смиряло. Обе оказались в своей непростой ситуации не потому что запустили ребенка, а потому что в угол загнали обстоятельства, на которые повлиять человеческими средствами нельзя. Как ты повлияешь на генетику, на данность? Ну да - вина в том, что ребенок родился как снег на голову, что не ждали, не собирались, а потому особо никто не думал, что вот от этого человека родится ребенок, который будет в его чертами характера. Кто думал о будущем? Но ведь женщина подняла на себя этот крест, и уже одно это достойно уважения. Однако, в обществе принято уважать, когда семья тянет крест в виде физически больного ребенка. А больные духовно как тот мальчик, что сыпал в глаза песком, - за тяжкий крест воспитания таких детей принято осуждать. А моя - это ж от рождения тигрёнок, и я с этим тигриным нравом имею дело всю жизнь. И ремень применяла неоднократно в качестве лечебного средства от хамства, непередаваемой лени (месяцами игрушки, вещи и т.д. могут не убираться), упрямства ("в 20 градусов мороза варежки не надену и пойду в носках!"). Всё это внешне смотрится не красиво, как правило осуждается. Но что тут сделать: приходится выбирать - или одобрение общества, или судьба ребенка. Поэтому такое несправедливое молчаливое осуждение смиряет.
Мы с Олькой за ту смену в православном поселении "Отрада" (я еще его называла православный лагерь) на пару дней возвращались домой. Совсем вернулись к концу третьей недели - 21 июля. Олька потом называла "Отраду" плохим лагерем, потому что маму всё время забирали работать на послушаниях. Как ни странно, мы с ней стали сплоченнее и внимательней друг к другу. Видимо, от страха перед внешней угрозой в виде этого православного поселения. Я стала ласковей, Олька стала послушней.
Оля Колесникова моет дома посуду, Волгоград, лето 2003
Оля Колесникова моет дома посуду, Волгоград, лето 2003
Оля Колесникова дома (на заднем плане наша бабушка), Волгоград, лето 2003
Когда мы приехали, то навстречу радостно летел наш попугай Гриша. Он жил не в клетке, хотя клетку мы покупали вместе с ним: Гриша - птица свободная... в рамках клетки :)) Но летал он в итоге по квартире, Олька деловито ему говорила: "Гриша, не мешай мне мультики смотреть". И теперь он радостно восседал у меня на плече - тосковал без нас. Кстати, он по ночам тогда чирикал со мной Псалтирь. Я читала по церковно-славянски, Гриша прямо у моего уха - по попугайски-славянски. Он и почерк мой разбирал.
Почему же его не смогла разобрать маша-ваша - майор полиции Каверина М.В.?
Даже попугайчик смог разобрать мой почерк.
Наш попугайчик Гриша.
Оля Колесникова кормит попугайчика Гришу, которого держит наша бабушка, Волгоград
Оля разговаривает с нашим попугайчиком Гришей, Волгоград
Моя дочь Оля Колесникова в июне 2003 года (ей было 3 годика), Волгоград
Моя дочь Оля Колесникова в июне 2003 года (ей было 3 годика), Волгоград
А это еще фотографии - в какой-то день в период, когда мы были на этом поселении, была экскурсия в Волгоград, т.к. на поселение приезжало много иногородних. Я, хоть и волгоградка, но тоже поехала. Это молебен на могиле блаженной Марфы (тогда в 2003 году на могиле еще не сделали "евроремонт" - всё еще дышало)
Кстати, я тогда уже вовсю пела акафисты, молебны:
Я - Анна Вячеславовна Колесникова на могиле блаженной Марфы, Волгоград
А это на подъеме к Мамаеву кургану:
я - Анна Вячеславовна Колесникова
Анна Вячеславовна Колесникова, Москва (на фото я в Волгограде в июле 2003)
PS:
Работу никто не предлагал ( моё резюме здесь), денег почти нет, за аренду московской квартиры заплатила не полностью, из "Эксперта" по моей статье "Созидательное разрушение или как разрушить российскую коррупцию" не звонили. Олька с понедельника дома сидит - температура, говорит, озноб, сопли.
Часть 34. ПСИ-фактОР.
Июль 2003: я с дочкой Олей в православном поселении.
Оля Колесникова, июль 2003 (ей тогда было 3 годика)
Вчера я упомянула, что иногда занимаюсь архивом своего рукописного ежедневника, и на днях пролистывала старый свой ежедневник - своего рода "клондайк" мыслей. Этот "клондайк" был написан в психушке - я упоминала об этом. Сейчас публикую оттуда несколько страниц - как свидетельство своей абсолютной адекватности и непосредственно в психушке, снова и снова подчеркивая, что в 2008 по мне прокатилась карательная психиатрия, искалечив жизнь, дав тем самым ворам и клеветникам использовать этот факт и раздувать вокруг меня еще большие мыльные пузыри лжи.
Не исключаю, что об этом факте стало известно и майору Кавериной М.В. - бывшей начальнице Отдела по делам несовершеннолетних ОМВД по р-ну Отрадное Москвы, которая проявила незаурядный интерес ко мне и моей Ольке. И наверняка факт этот вывернут наизнанку, извращен, перевернут. Хотя откуда бы ей знать? Кто, с какой целью и в какой форме это разносит везде, где бы не ступала моя нога? Всё это, надеюсь, станет предметом исследования прокуратуры, заявление куда я пишу.
А пока, чтобы полопались мыльные пузыри лжи, которые искусственно раздувают вокруг меня и моей дочери, публикую выдержки из того, что написала в тот период (зима-весна 2008) от руки в своём рукописном дневнике, написанном тем же почерком, что и моё Объяснение, которое по странной причине не смогла прочитать майор Каверина М.В. (маша-ваша) из-за "неразборчивого почерка". Ниже - страницы, написанные мной 20 апреля 2008. Речь о событиях лета 2003 года, когда я со своей тогда 3-летней дочкой Олей ездила на три недели в православное поселение. В рукописном ежедневнике я писала наскоро. После сканов этих страниц - тоже самое, что я писала в ежедневнике, но другими словами и в развернутом и дополненном виде - в памяти-то гораздо больше, чем в сгустках мысли, положенных на бумагу.
254 (1,2)
255 (1,2)
256 (1,2)
257 (1,2)
258 (1,2)
Летом 2003 года я с дочерью - тогда 3-летней моей Олькой ездила в православное поселение довольной известного не только в Волгограде священника Анатолия Гармаева. Называется поселение "Отрада". Не знаю, как сейчас, но тогда оно находилось в Кировском районе Волгограда, даже почти в пригороде. Священник этот известен своими книгами - наполовину православными, наполовину психологическими. Для меня одна их его книг стала мостиком в православие, когда я еще была невоцерковленной. Но отношение к нему в церкви среди известных священников довольно неоднозначное. Я бы сказала отрицательное. Случалось мне читать критику о. Дмитрия Смирнова. Однако, в Волгограде, где я тогда жила с дочерью, не было особого выбора - в смысле если на месяц вместе с ребенком погрузиться в православную семейную среду. Дома православный образ жизни был очень зыбкий - у меня мама была другого склада. Соответственно, и педагогический подход был разный у меня и у моей мамы (мы тогда жили вместе). И я тогда наряду с Олей воспитывала бабушку на предмет того, как не надо потакать ребенку. Тем более Оля уже проявляла свой характер - капризульки трёхлетней девочки, непослушание. К тому же в этот период я испытывала тяжелейшую травлю в монастыре, куда тогда ходила. Хоть на ногах стояла, с дитём занималась, но порой была просто обессилена. (Попробуйте терпеть перманентную клевету на протяжении нескольких месяцев, я вы поймёте, сколько энергии это отнимает).
Вот в таком контексте, заплатив деньги, я и поехала со своей Олькой в июле 2003 в православное поселение "Отрада". Надеялась, что уж там-то... Но получилось из огня а в полымя.
А я была еще "желторотиком" в православии, а точнее не так скоро умела отсечь авторитетное мнение, которое шло вразрез как со здравым смыслом, так и с Евангелием. Известно, что Писание толковать могут как угодно, оно - что дышло - как повернешь, так и вышло. И многие поворачивают как им удобно, точнее как так, чтобы их собственные страсти никто не затронул. Кто не знает: от страстей в христианстве вообще-то предлагается лечиться. Но лечатся далеко не все - большинство свои страсти просто воцерковляют. Т.е. фактически человек мимикрирует под новую - православную среду, ничего не меняя в себе. И когда эти нелеченные духовные болезни не лечатся, а загоняются вглубь, то... Ну, психологи, то тогда получается? - Уж вам-то известно, что оттуда их практически не извлечь. А значит, человек в духовной своей части разлагается дальше, только глазу этот уже мало заметно - он же выполняет все предписания, приступает к таинствам и вообще делает всё-всё как положено. И мало кто поймает его на слове. Особенно, если он священник, имеющий авторитет, аудиторию (поклонников), которая "ежели чё" за батюшку "уроет".
Впрочем, там - в "Отраде" я только продиралась сквозь кривизну горе-толкователей и навязываемую ими концепцию православного образа жизни. Не всё сразу, но за три недели я вынесла много, многое преодолела - именно из того, что навязывалось священником и одобрялось окружением.
У моей Оли душа сразу эту систему не приняла. И правильно сделала. Правда, я сначала полагала, что в ребенке сопротивляются как раз те самые недостатки, от которых надо исцелять. Не принимала Олька сам дух, который там присутствовал. Не приняла до крика. Я-дура должна была сразу увезти её оттуда. Но я же не робкого десятка :))) - стоически терпела её слёзы и даже требовала от неё стоического мужества справиться со своим плачем. А должна была по-матерински приласкать. Я быстро впитала тамошнюю атмосферу жесткого дистанцирования по отношению к детям. Хотя жесткость в разумных пределах нужна, но там жестко устанавливаемая дистанция была чрезмерна. Для 3-летнего ребенка правила поселения были порой непосильны. Дети разные, моя - особенно.
Моя дочь Олька Колесниковав православном поселении, ей тут три года (2003 год)
Моя дочь Олька Колесниковав православном поселении, ей тут три года (2003 год)
Была там девочка чуть моложе Ольки, но она была с мамой и папой, которые по очереди работали на послушании и оставались с ребенком. Во всяком случае они могли это делать. На фото на первом плане как раз эта девочка - в косынке. Она внучка Гармаева, но это не давало её семье никаких привилегий.
А это моя Олька - она, конечно, не только плакала.
Моя дочь Оля Колесниковав православном поселении, ей тут три года (2003 год)
Мне приходилось нести послушание в то время, как мою маленькую 3-летнюю дочку Ольку присоединяли ко всем остальным детишкам, многие из которых со своими родителями жили в этом поселении всё время, а поэтому для них это всё было привычно. Детей уводили на детское послушание - по возрасту. Олька что-то там поливала - цветы. А я к вечеру после послушания уже не имела сил ни на ласку, ни на тепло. Помню много раздражения. Впрочем, раздражение - частый спутник любых родителей. Но я вообще-то полагала, что как раз там-то всё будет по-другому.
Нельзя сказать, что в этом православном поселении была только пашня на послушаниях. Но и хороводы там водились как-то регламентировано. Да, вроде как народные, православные, но жизни в них не было. Не бурлило, как у наших предков, которые на хороводы ходили как на дискотеку нынешняя молодежь. Поэтому я не удивилась, когда одна мама мне сказала, что у неё кошки на сердце скребут - как там ребенок, как там муж (он у неё тогда запил - кстати, приёмный сын Гармаева).
Это вот мы после какого-то праздника в трапезной.
я - Анна Колесникова со своей дочкой Олей Колесниковой в трапезной.
В трапезной есть разрешалось по звуку колокольчика после молитвы. По окончании трапезы - колокольчик, после которого есть запрещалось. Во время еды говорить запрещалось. (Насколько помню, апостолы как раз во время трапезы и общались - славили Бога). Впрочем, такое негласное запрещение - не эксклюзив. Во всех монастырях - тоже самое. Во время трапезы читают жития святых. Но если в монастыре это понятно, то в семейном поселении, где дети - ну маленькие дети же! - разговаривать нельзя. Если какой-то ребенок начинал разговаривать, его выводили из трапезной с мамой под неодобрение. Однажды я увидела, как за соседним столом какая-то мама в паническом страхе затыкала рот маленькому сыну, который пытался разговаривать. Меня с Олькой тоже выводили. И я-дура даже Ольку отругала за это вместо того, чтобы показать ей, что я на её стороне, а эти дебильные правила не принимаю. Но я же натренированная правила принимать (столько тренингов за плечами, и везде жесткие правила). А поэтому я по инерции и здесь приняла правила, однако для ребенка они естественно непосильны. Ну не может маленький ребенок есть "по стойке смирно". Дети непосредственны. Гиперактивным вообще туго приходилось. Но моя Оля - среднестатистическая по активности. И вот такая среднестатистическая этот колокольчик на дух не приняла. Однажды ночью Олька проснулась, захлёбываясь слезами: в страхе говорила про колокольчик. Она протестовала против ничем необоснованной несвободы. Только под конец я научилась быть со своим ребенком, быть за своего ребенка, за здравый смысл - против навязываемых неадекватных правил, даже если они православные.
Даже на литургии были заведены подобные правила - плакали бы все святые вместе с моей Олей, глядя на это. Дети, которые не хотели постоять на литургии. просились к маме на ручки, до причастия Гармевым не допускались. Не допускались также дети, которые капризничали, шумели, а также если дети пришли в храм после чтения Евангелия (где-то середина литургии). Забыл священник, что сказано Христом "не препятствуйте детям приходить ко мне". В самой педагогической методике Гармаева было заложено дистанцирование родителей и детей - даже маленьких - 3-летних. Не приветствовалось сидение на ручках, родительская ласка и т.д. Гармаев считал, что родители таким образом препятствуют духовному единству детей и родителей. Уже позднее я слушала лекции известного православного педагога Куломзиной, которая сказала как раз по такому поводу, что ведь Христос погладил детей, приласкал - прикоснулся, потом благословил. Она же сказала, что дети не должны лишаться родительского тепла, ласки: этого должно быть как можно больше.
Кстати, в этом православном поселении от не перестающей боли из-за клеветы (клеветы не в поселении, а там - в Волгограде) я практически за три недели освоила церковно-славянский язык, начав читать Псалтирь. На послушаниях на кухне, когда работы было не так много, то один из послушников читал Псалтирь. Иногда давали читать мне. НичО непонятно. С ударением на "ничО!" скажет каждый, кто начнет читать Псалтирь. Но я в него вцепилась как в последнюю соломинку. Ну больно, что вы хотите. И никуда от этой боли не убежать. И вот я потихоньку вошла в ритм. Причем я читала, хоть и с ошибками, медленно, но с такой силой молитвы, что мне стали давать читать чаще, поправляя, когда я неправильно произносила слова. Всего три недели, и я свободно читала по-церковнославянски без всяких учебников. Понимание приходило не сразу - постепенно открывались отдельные места - будто кто-то заполнял пробелы (как на Поле чудес заполняют пробелы в словах или как складывают пазлы).
Вот фотография, которую я сделала из кухни во время послушания.
На фото не я, но женщина из нашего отряда, "улея" - сноха Гармаева.
Помню, к какому-то празднику я сочинила песню православную песню на мотив "Не секрет, что друзья не растут в огороде". Были, помню, даже у меня в этом стихе очень недурные находки. Сейчас уже не вспомню - я никогда свои стихи наизусть не помню. Песню после первого исполнения просили даже на бис исполнить - так понравилась. Интересно, что черновик песни (а она была только на черновике - я на коленке сочиняла между послушанием и ребенком) через несколько месяцев исчез бесследно из моей квартиры. Я хорошо помню, где он лежал - среди множества мелких вещей в корзинке из бересты. Даже как-то я оттуда его извлекала - то ли с Олькой пропеть, то ли еще зачем-то. Потом как-то спохватилась - нет бумажки. Это к вопросу о том, откуда у меня было столько боли, что я с церковно-славянским как с родным языком так быстро сжилась и начала понимать Псалтирь: наряду с клеветой меня тогда же и обкрадывали, в т.ч. на интеллектуальную собственность, причем заходили в квартиру пешком, а не только через комп. К слову, и в православном поселении я этого не избежала: у меня там украли светло-голубую косынку из сумки, которая стояла в жилой комнате. Косынки на фотографиях нет - на мне уже другие косынки. Разумеется, вытащили её не те люди кто вместе со мной жил в комнате. Казалось бы - непримечательный факт - какая-то косынка. Однако, если примечательная косынка кому-то понадобилась, то зачем? - чтобы голова в этой косынке была кем-то замечена в каких-то недобрых делах в церкви?
Еще несколько запомнившихся моментов в этом поселении. Однажды после литургии и трапезы в день Сергия Радонежского был конкурс командного рисунка. У нас была задача нарисовать, какими качествами обладает святой - примерно такая постановка задачи. Я подала идею нарисовать змею и голубя, т.к. Бог заповедал быть одновременно мудрыми как змии и простыми как голуби. Я это называю умный дурак (если про себя, то умная дура) - именно в этом смысле: мудрость и простота. У нас в команде была женщина из Питера, которая хорошо рисовала. Я - известная рисовальщица: с перспективой у меня не очень - всё больше она у меня обратная (это потом я уже Флоренского читала - "Обратная перспектива"). Натурально, картинно рисовать я не умею. Умею только вот сюрреалистичные рисунки из абракадабры, где нарушены все законы классического рисунка, но нарушены, как водится, во исполнение. А потому, радовалась, что есть кому нарисовать обыкновенного голубя и змею. (Могу представить это в своём исполнении :))
Пока женщина аккуратно выводила голубя и змею красками, я просто молилась. Мне почему-то важна была фактическая реализация моей идеи. Мне нужно было, чтобы она получилась идеальной до последнего квадратного сантиметра. И она получилась: Бог водил рукой этой женщины, к её технике Он прикладывал дух, который сделал змею женственной, а мужество голубя выразил в его открытой груди. Всё было гармонично: величина корон на их головах, высота их фигур, положение в пространстве. Я еще добавила идею по ходу - облечь их обоих в солнце. А зеленую траву внизу рисунка нарисовал маленький несмышленый ребенок. Мы не заметили, как он подошел (уже не вспомню - может девочка), захотев принять участие в рисунке. Малышка взяла кисточку, смачно макнул в первую попавшуюся краску - она оказалась зеленой и начал малевать на нашем ватмане. Ужас, кошмар, всё испорчено! Но тут же появилась находка: пусть это будет зеленой травой. Мы все вместе докрасили контуры, которые тонко прорисовала женщина из Питера. Она, кстати, была в поселении с мужем, а сыну её было лет 12, поэтому она была защищена от стрессов со всех сторон - не дергалась по поводу большого ребенка, да и муж если что помогал. Мне было сложнее, а учесть, какую боль я испытывала, то в сложении еще и с этим... Короче, в состоянии такой боли как-то легко молиться. Молитва идёт как разжимающаяся пружина.
Поэтому рисунок получился гениальный. Я не произнесла вслух, что, собственно, она нарисовала. Но очевидно было: "жена, облеченная в солнце", "и родила она младенца мужеского пола". Не рисунок - икона - настолько каждая линия продумана свыше. Где сейчас рисунок - я не знаю. Возможно, остался там же - у Гармаева. У меня остались только фотографии.
Рисунок, на котором Мудрость и Простота в виде змеи и голубя.
Татьяна из Питера с этим рисунком, она и прорисовывала основные контуры.
А стояла она в этот момент она у одного из окон внутри этого жилого корпуса, в котором мы и жили (длинный - за деревом):
Жилой корпус православного поселения "Отрада".
Вот процесс создания рисунка, я - в клетчатой жилетке:
мы рисуем наш рисунок с мудростью и простотой
мы рисуем наш рисунок с мудростью и простотой
я - Анна Вячеславовна Колесникова
мы рисуем наш рисунок с мудростью и простотой
я - Анна Вячеславовна Колесникова
Был и еще мистический момент, несколько ранее. В ночь на 7 июля 2003 - рождество Иоанна Предтечи, случилась гроза. Я в тот вечер была в ужасном раздражении - это было практически через несколько дней после того, как мы приехали на поселение. И вот я с Олькой вышла из жилого корпуса, и мы пошли на пригорок, где начинался пологий склон в сторону трапезной. Там открытое пространство, нет деревьев и виден горизонт. Помню, что я сказала Ольке - мол, ну что же ты меня так мучаешь. То ли она покапризничала, то ли протестовала против чуждого образа жизни с чуждыми правилами. Я с Олькой остановилась на этом пригорке, пыталась молиться. Гроза была необычной. Дождя так и не пролилось или было несколько капель. Гроза проходила вокруг Волгограда. Мне кажется, она была далеко. Но самое главное представление - фейерверк из молний был практически над головой или во всяком случае почти над головой. Это было действительно похоже на фейерверк - молнии складывались в причудливые формы, которые я раньше никогда не видела. Например, несколько стрелочек выстроенных друг за другом, образовывали окружность. И одновременно несколько таких стрелочных окружностей высвечивалось на небе вспышками. Были и другие причудливые формы. Где-то за десятки километров видны были огромные столбы молнии от неба до земли. Страшно было представить, что происходит с тем местом, куда ударяет этот столб. В диаметре эти столбы были большие: учитывая, что молния била очень далеко, даже за много километров они не смотрелись тонкими полосочками. Вот такая была поддержка от Бога и его пророка Иоанна Предтечи.
Я, разумеется, тогда не думала ни о каких фотографиях молнии. Есть более поздние фото - примерно на том месте, где я с Олькой обозревала горизонт, ударяющие за сотни километров огненные столбы и молние-носный фейерверк над головой. На этих фото наша компания, или отряд, или "улей":
я - Анна Вячеславовна Колесникова со своей дочкой Олей Колесниковой
я - Анна Вячеславовна Колесникова со своей дочкой Олей Колесниковой
Сейчас, конечно, в памяти много стерлось. Осталось самое яркое - как положительное, так и отрицательное. Главное, что сформировалось или укрепилось - устойчивость к общественному мнению. Дело в том, что подавляющее большинство соглашалось с Гармаевым, с его системой. Кто-то был его духовными чадами, кто-то жил у него на поселении всё время, кто-то приезжал не первый год. Но я туда попала только благодаря своим знакомым по монастырь, сына которых я крестила. Они как раз за год или два до этого праздновали свадьбу на поселении у Гармаева, т.к. девушка - его духовное чадо. Вот, собственно, так мне и "повезло" :)) Соответственно, люди соглашались с принципиальными ошибками Гармаева, которые на выходе могли покалечить жизнь семьи. Когда человек соглашается с заблуждением, принимая ложь за истину, то рано или поздно это где-нибудь вылезает - психика начинает сопротивляться, ведь в подсознании имеется "сохраненная копия" - невытравленная память об истине, каковая она есть. Соответственно, если сопоставление показывает значительную разницу, то организм либо психосоматикой отзывается, либо психологическим выплеском - неврозами всякими. У детей вот истерика может быть. То есть возникает внутренний конфликт, который требует разрешения. Ну, и все по-разному его разрешают. Есть правильно решение - не верить в ложь, научиться её от истины отделять и отвергать, не поддаваясь страхам перед общественным мнением. Надо еще помнить, что в конце (концов) общественное мнение будет почти полностью на стороне того, кого в христианстве называют антихристом. Поэтому по жизни стоит упражняться в том, чтобы не бояться ему противостоять - будь то мнению коллектива, мнению всей семьи, мнению старших по званию или должности и т.д. При этом противостоять не ради противостояния, а ради истины. Именно на ней и надо настаивать. Я вот там попробовала однажды поспорить с Гармаевым. При скоплении народа. Кажется в трапезной, когда шел диалог и было позволено задавать вопросы и общаться. Сейчас уже не вспомню, какой был вопрос, но помню, что ответ Гармаева расходился в Писанием, и я мягко ему на это указала, т.е. вступила в спор. Он не смог потерпеть даже такой малости, не смог признать ошибочность суждения - гордыня, которую не многие священники признают в таких ситуациях. Разумеется, на его стороне было большинство из слушавших - бездумно, не рассуждая, что позволило ему просто меня заткнуть.
Кстати, на тот период приходится и моё кратковременное знакомство с одной мамой, которую я неоднократно упоминала во многих своих постах, где писала о необходимости ремня как крайней меры. Та мама с сыном встретилась мне как раз в в этом православном поселении Отрада. Сын (ему было года четыре) сыпал песком в глаза другим детям и испытывал от этого глубочайшее удовольствие. А его мама испытывала глубочайшее страдание - она была вынуждена его бить. Это помогало ненадолго, но помогало. Мама - интеллигентный человек. Если не ошибаюсь, она, как и я, вынуждена была столкнуться в ребенке с прорастающими недостатками мужчины, за которого она замуж не пошла. Во всяком случае, она была с сыном одна. Они из Новороссийска, если не ошибаюсь. Мальчику сейчас должно быть лет 15-16. Не знаю, справилась ли она со своей бедой. Но с ней у нас на короткие минуты общения возникла некая общность на почве отверженности обществом. И меня, и её молча осуждали. Её - за то, что такой ребенок, меня - за тот, что Олька часто кричала, а я с этим правиться не могла из-за правил дистанцирования. И вот эта отверженность, осуждаемость - это всё и её, и меня просто смиряло. Обе оказались в своей непростой ситуации не потому что запустили ребенка, а потому что в угол загнали обстоятельства, на которые повлиять человеческими средствами нельзя. Как ты повлияешь на генетику, на данность? Ну да - вина в том, что ребенок родился как снег на голову, что не ждали, не собирались, а потому особо никто не думал, что вот от этого человека родится ребенок, который будет в его чертами характера. Кто думал о будущем? Но ведь женщина подняла на себя этот крест, и уже одно это достойно уважения. Однако, в обществе принято уважать, когда семья тянет крест в виде физически больного ребенка. А больные духовно как тот мальчик, что сыпал в глаза песком, - за тяжкий крест воспитания таких детей принято осуждать. А моя - это ж от рождения тигрёнок, и я с этим тигриным нравом имею дело всю жизнь. И ремень применяла неоднократно в качестве лечебного средства от хамства, непередаваемой лени (месяцами игрушки, вещи и т.д. могут не убираться), упрямства ("в 20 градусов мороза варежки не надену и пойду в носках!"). Всё это внешне смотрится не красиво, как правило осуждается. Но что тут сделать: приходится выбирать - или одобрение общества, или судьба ребенка. Поэтому такое несправедливое молчаливое осуждение смиряет.
Мы с Олькой за ту смену в православном поселении "Отрада" (я еще его называла православный лагерь) на пару дней возвращались домой. Совсем вернулись к концу третьей недели - 21 июля. Олька потом называла "Отраду" плохим лагерем, потому что маму всё время забирали работать на послушаниях. Как ни странно, мы с ней стали сплоченнее и внимательней друг к другу. Видимо, от страха перед внешней угрозой в виде этого православного поселения. Я стала ласковей, Олька стала послушней.
Оля Колесникова моет дома посуду, Волгоград, лето 2003
Оля Колесникова моет дома посуду, Волгоград, лето 2003
Оля Колесникова дома (на заднем плане наша бабушка), Волгоград, лето 2003
Когда мы приехали, то навстречу радостно летел наш попугай Гриша. Он жил не в клетке, хотя клетку мы покупали вместе с ним: Гриша - птица свободная... в рамках клетки :)) Но летал он в итоге по квартире, Олька деловито ему говорила: "Гриша, не мешай мне мультики смотреть". И теперь он радостно восседал у меня на плече - тосковал без нас. Кстати, он по ночам тогда чирикал со мной Псалтирь. Я читала по церковно-славянски, Гриша прямо у моего уха - по попугайски-славянски. Он и почерк мой разбирал.
Почему же его не смогла разобрать маша-ваша - майор полиции Каверина М.В.?
Даже попугайчик смог разобрать мой почерк.
Наш попугайчик Гриша.
Оля Колесникова кормит попугайчика Гришу, которого держит наша бабушка, Волгоград
Оля разговаривает с нашим попугайчиком Гришей, Волгоград
Моя дочь Оля Колесникова в июне 2003 года (ей было 3 годика), Волгоград
Моя дочь Оля Колесникова в июне 2003 года (ей было 3 годика), Волгоград
А это еще фотографии - в какой-то день в период, когда мы были на этом поселении, была экскурсия в Волгоград, т.к. на поселение приезжало много иногородних. Я, хоть и волгоградка, но тоже поехала. Это молебен на могиле блаженной Марфы (тогда в 2003 году на могиле еще не сделали "евроремонт" - всё еще дышало)
Кстати, я тогда уже вовсю пела акафисты, молебны:
Я - Анна Вячеславовна Колесникова на могиле блаженной Марфы, Волгоград
А это на подъеме к Мамаеву кургану:
я - Анна Вячеславовна Колесникова
Анна Вячеславовна Колесникова, Москва (на фото я в Волгограде в июле 2003)
PS:
Работу никто не предлагал ( моё резюме здесь), денег почти нет, за аренду московской квартиры заплатила не полностью, из "Эксперта" по моей статье "Созидательное разрушение или как разрушить российскую коррупцию" не звонили. Олька с понедельника дома сидит - температура, говорит, озноб, сопли.