ПАСХАЛЬНОЕ ОТ ПИСАТЕЛЯ РЕМАРКА: НЕ ХОДИ ТУДА.
- Вот эти там! И они его там поймали, - шепчет она. - Он не может выйти. А ему хочется. Но они пригвоздили его к кресту.
- Кто же?
- Священники. Они крепко его держат.
- Тогда были другие священники, - говорю я. - Две тысячи лет назад. Не эти.
Она прислоняется ко мне.
- Они все те же, Рудольф, - шепчет она, приблизив губы к моему лицу, - разве ты не знаешь? Он хочет выйти, но они держат его взаперти. Кровь из ран у него течет и течет, и он хочет сойти с креста. А они его не пускают. Они держат его в тюрьмах с высокими башнями, возносят к нему молитвы и курят ладаном, но не выпускают. Ты знаешь, почему?
- Нет.
В пепельно-голубом небе над лесом высоко стоит бледная луна.
- Потому что он очень богат, - шепчет Изабелла. - Он очень, очень богат. А они хотят захватить его богатство. Если бы он вышел из их тюрьмы, он получил бы его обратно, и тогда они вдруг обеднели бы."
"- Все, кто пользуется им и живет за его счет. Бесчисленное множество людей. Уверяют, будто они добрые. Но делают очень много зла. Просто злой мало может сделать. Люди видят, что он злой, и остерегаются его. А вот добрые - чего только они не творят. О, они кровожадны!
- Да, они кровожадны, - соглашаюсь я, странно взволнованный ее голосом, шепчущим в темноте. - Они страшно много навредили; те, кто считает себя справедливыми, особенно безжалостны.
- Не ходи больше туда, Рудольф, - продолжает шептать Изабелла. - Пусть они освободят его. Того, распятого. Ему, наверно, тоже хочется посмеяться, поспать, потанцевать.
- Ты думаешь?
- Каждому хочется, Рудольф. Пусть они освободят его. Но они его не выпустят, он для них слишком опасен. Он не такой, как они. Он самый опасный из всех, потому что самый добрый.
- Оттого они и держат его?
Изабелла кивает. Ее дыхание касается моего лица.
- Они бы опять распяли его.
- Да, я тоже думаю, - отвечаю я. - Они снова убили бы его, те самые, кто ему теперь поклоняется. И они убили бы его, как убивали бесчисленное множество людей во имя его. Во имя справедливости и любви к ближнему.
"Черный обелиск"
Эрих Мария Ремарк
- Кто же?
- Священники. Они крепко его держат.
- Тогда были другие священники, - говорю я. - Две тысячи лет назад. Не эти.
Она прислоняется ко мне.
- Они все те же, Рудольф, - шепчет она, приблизив губы к моему лицу, - разве ты не знаешь? Он хочет выйти, но они держат его взаперти. Кровь из ран у него течет и течет, и он хочет сойти с креста. А они его не пускают. Они держат его в тюрьмах с высокими башнями, возносят к нему молитвы и курят ладаном, но не выпускают. Ты знаешь, почему?
- Нет.
В пепельно-голубом небе над лесом высоко стоит бледная луна.
- Потому что он очень богат, - шепчет Изабелла. - Он очень, очень богат. А они хотят захватить его богатство. Если бы он вышел из их тюрьмы, он получил бы его обратно, и тогда они вдруг обеднели бы."
"- Все, кто пользуется им и живет за его счет. Бесчисленное множество людей. Уверяют, будто они добрые. Но делают очень много зла. Просто злой мало может сделать. Люди видят, что он злой, и остерегаются его. А вот добрые - чего только они не творят. О, они кровожадны!
- Да, они кровожадны, - соглашаюсь я, странно взволнованный ее голосом, шепчущим в темноте. - Они страшно много навредили; те, кто считает себя справедливыми, особенно безжалостны.
- Не ходи больше туда, Рудольф, - продолжает шептать Изабелла. - Пусть они освободят его. Того, распятого. Ему, наверно, тоже хочется посмеяться, поспать, потанцевать.
- Ты думаешь?
- Каждому хочется, Рудольф. Пусть они освободят его. Но они его не выпустят, он для них слишком опасен. Он не такой, как они. Он самый опасный из всех, потому что самый добрый.
- Оттого они и держат его?
Изабелла кивает. Ее дыхание касается моего лица.
- Они бы опять распяли его.
- Да, я тоже думаю, - отвечаю я. - Они снова убили бы его, те самые, кто ему теперь поклоняется. И они убили бы его, как убивали бесчисленное множество людей во имя его. Во имя справедливости и любви к ближнему.
"Черный обелиск"
Эрих Мария Ремарк