"1984"
ВОЙНА -- ЭТО МИР
СВОБОДА -- ЭТО РАБСТВО
НЕЗНАНИЕ -- СИЛА
Поскольку роман Джорджа Оруэлла "1984" изначально ассоциировался у меня с чем-то монументальным и эпическим, я решила, что и подход к нему должен быть, как минимум, более серьезным, и приступила к прочтению непосредственно на языке оригинала, о чем ни разу не пожалела. Новояз, несмотря на мои опасения, оказался не так уж сложен, а игру слов русский перевод, к сожалению, все же недостаточно точно передает.
Начать с того, что, в определенном смысле, "1984" является настолько классическим эталоном жанра, в котором будущее изображено в виде страшной тоталитарной антиутопии, что сложно сосчитать количество литературных произведений, базирующихся на нем, и фильмов, которые были сняты "по мотивам" или под его влиянием (хотя и "1984", в свою очередь, создавался не без "Дивного нового мира" Хаксли и "Мы" Замятина). Это, конечно, прежде всего "451 градус по Фаренгейту" Брэдбери, сюда относится и "Утопия 14" Курта Воннегута, и "Вожделеющее семя" Энтони Берджесса (которое, также, во многом перекликается и с "Дивным новым миром" Хаксли), и "Омон Ра" Пелевина, и "Человек в Высоком замке" Ф.К.Дика, и многие, многие другие. Если вспомнить наиболее известные фильмы - это минималистский "Эквилибриум" и менее эпичный "Ультрафиолет" Курта Уиммера, "V значит Вендетта" Джеймса МакТига (в котором "Большого брата" играет Джон Херт - исполнитель роли Уинстона Смита из фильма "1984"), "Бразилия" Терри Гиллиама (рабочее название которого, к примеру, было "1984 1/2"), и десятки других произведений, кинокартин, песен... Не говоря уж про "мыслепреступление", "новояз", "Большого брата", "двоемыслие" - эти термины настолько прочно вошли в повседневный обиход, что даже не требуют дополнительного объяснения.
Многими "1984", да и остальные произведения Оруэлла, как, например, "Ферма животных", воспринимаются исключительно как произведения антисоветской направленности, в искаженном свете представляющие как и СССР того времени, так и весь "Красный проект" в целом. Действительно, такие явления, как "переписывание истории", "враги народа", "чистки", культ вождя, привилегированная номенклатура (члены "внутренней партии"), противопоставленные "внешней партии" и пролам - были характерны для Советского союза Сталинской эпохи. Однако, помимо этого в СССР был на тот момент один из самых высоких темпов роста производства в мире, в том числе, тяжелого машиностроения, и экономики в целом; разворачивались программы здравоохранения, электрификации, всеобщего бесплатного образования, и осуществлялся, пусть и с жуткими зачастую последствиями, невиданный доселе эксперимент по прекращению "эксплуатации человека человеком" (хотя его - человека - при этом вполне успешно эксплуатировало государство в целом). Поэтому, я бы не стала говорить, что "1984" - это лишь изображение представлений Оруэлла о ближайшем будущем Советского союза, так или иначе, распространенного на весь мир, тем более, что описание полуразрушенного Лондона, постоянно подвергающегося бомбардировкам, карточная система распределения товаров народного потребления и атмосфера всеобщей подозрительности и поиска врагов и шпионов - вполне характерная картина британской столицы времен Второй мировой войны. Скорее, на мой взгляд, "1984" - это мрачное видение будущего мира, в котором капитализм и социализм схлестнулись, переплелись и преобразовались в один-единственный всемирный строй, конечную цивилизационную формацию - Олигархический социализм, как его именует Гольдштейн.
И это описываемое будущее - не просто жуткое, а именно что ужасающее, до него куда как далеко всемогущим киберпанковским дзайбацу и high tech low life... Вероятно, не у меня одной при чтении романа "Омон Ра" Пелевина хоть ненадолго, да возникало чувство, что описываемое настоящее - со смертниками-космонавтами, лесниками, одетыми в шкуру медведей, по которым стреляет Киссинджер, выпускниками училища им. Маресьева с ампутированными ступнями и прочим макабрическим кошмаром - существует на самом деле, и стоит свернуть не туда, выбрать не ту дверь или зайти не в то учреждение - и ты окажешься в этом сводящем с ума мире. Так вот, читая "1984", мне не раз и не два приходило в голову, что все это - тотальная слежка, двоемыслие, новояз, хорошо организованное и упорядоченное безумие - вещь даже не то, чтобы возможная, а вот они, эти элементы наступающего мира - уже вокруг нас, и еще несколько лет, экономический кризис или мировая война - и все мы, сами того не замечая, попадем в ужасную, безвыходную и беспросветную реальность мира "1984"...
Главный герой, Уинстон Смит, работник Министерства Правды, или Миниправа на новоязе, живет в 1984 году и ведет дневник. То есть, это ему так кажется, что сейчас 1984, это с тем же успехом может быть и 1980, и 1990. Просто в настоящий момент Большой брат говорит, что на улице 1984, а значит, что даже если это и не так, то все равно так. Ведя дневник, Смит уже подписывает себе приговор - нет, он не совершает преступления, так как "преступлений" как таковых уже не существует, поскольку нет ни законов, ни суда, ни адвокатов. Есть лишь "мыслепреступление":
"Мыслепреступление не влечет за собой смерть:
мыслепреступление ЕСТЬ смерть."
С самого начала, с момента, когда Смит купил пустой дневник, еще до того, как он сделал в нем первую запись, он знает, что уже мертвец. Мертвецу нечего бояться, нечего терять, не к чему стремиться, у него нет ни целей в жизни, ни желания жить. Но такой мертвец, как ни парадоксально, очень даже может страдать, корчиться, бояться и предавать - как мы очень скоро узнаем. Смит живет в тщательно построенном мире, в котором правит упорядоченное, строго выверенное, диалектически обоснованное безумие: основной постулат этого общества - правды, как таковой, нет, истории нет, реальности нет, два плюс два равно пяти, люди, если того требует партия, могут летать по воздуху, Большой брат наблюдает за тобой, а ты его от всей души любишь. Правда - лишь то, что сейчас говорит партия: если выпуск товаров оказался ниже планируемого, то переписываются газеты годичной давности, и в итоге получается, что план не просто выполнен, а выполнен с увеличением, если союзник Океании в войне меняется с Евразии на Остазию - то так всегда и было, и не могло быть иначе. Возможность воспринимать именно такую правду, какая "должна быть", и принимать ее без когнитивного диссонанса в сознании, без сомнений, без задних мыслей, а потом, если потребуется, переключать мышление строго на 180 градусов, называется "двоемыслием". Пролы, как правило, верят в то, что им говорят, члены Внешней партии, такие, как Джулия, лишь делают вид, что верят, поскольку ими как двухминутки ненависти, так и пропагандистские лозунги воспринимаются как нечто само собой докучливое и бессмысленное, наподобие пресловутой "фиги в кармане" времен развитого социализма. Но члены Внутренней партии, такие, как О'Брайен, или подвергнувшиеся обработке в Министерстве Любви - Минилюбе - как Смит, НА САМОМ ДЕЛЕ обладают способностью верить в то, что сейчас правильно, и точно так же мгновенно переключаться на другую, "правильную" правду. Само понятие истины, как чего-то объективного, существующего вне человеческого сознания, стирается: заставь человека научиться верить в то, что его собеседник летает - и тот действительно взлетит. Да, этот феномен произойдет лишь в сознании наблюдающего, но дело в том, что другого-то инструмента восприятия реальности у наблюдающего нет! Два плюс два не равно четырем, оно равно пяти, шести или столько, сколько прикажет член внутренней партии.
Экономическая, социальная и классовая модель Олигархического социализма примитивна и монументальна, она великолепно согласуется как с теорией игр, так и с законами, выведенными Адамом Смитом и Карлом Марксом. В мире существуют три супер-государства - Океания, Евразия и Остазия, которые находятся в состоянии постоянной войны друг с другом, а также не распределенные территории, на которых, как и в море, разворачиваются военные действия. Супер-государства меняют союзников, заключают новые военные альянсы, но ни одно из них не стремится выиграть войну, напротив, война - необходимое условие поддержания существования этого безумного мира. В стабильно развивающемся обществе неизбежен рост производительности труда и увеличение производства материальных благ, поэтому излишки, дополнительные мощности расходуются на не прекращающуюся войну. Ни одно из государств также не стремится к уничтожению противника - система из трех игроков может поддерживаться сколь угодно долго, тогда как два игрока неизбежно должны придти к ситуации, когда один выигрывает, а другой - проигрывает. Нормальные проявления человеческой сексуальности, семья - доступны лишь пролам, члены же Внешней партии - интеллигенция, ИТРы, служащие - поддерживаются в состоянии постоянного психоза, вызванного перманентным подавлением либидо. Удовольствие от секса - это зло, и пары для брака подбираются с точки зрения максимального отвращения партнеров друг перед другом, чтобы исключить возможность удовлетворения. Даже рождение детей - "выполнение долга перед партией".
В таком мире живет Смит. Его попытки "протеста системе" в своей комичной серьезности невольно напоминают отечественных блоггеров, для которых перепосты в ЖЖ и белые ленточки являются "борьбой с кровавым путинским режимом". Смит спит с проститутками, ведет дневник, украдкой покупает запрещенные вещи у антиквара, находит возлюбленную - Джулию, и в конце концов примыкает, как ему кажется, к революционному движению. Но все это - и дневник, и тайная квартира, и, в особенности, "лидер подпольщиков" О'Брайен - все это оказывается хитро спланированной провокацией, от начала и до конца. Принято считать, что настоящая любовь сильнее пыток и страданий, сильнее страха перед смертью, но "1984" со всей ужасающей ясностью показывает, что это не так. Даже последняя отдушина, которой была у Смита - любовь к Джулии, предается им, причем сознательно и по-настоящему:
"- Я предала тебя, -- сказала она без обиняков.
- Я предал тебя, -- сказал он.
Она снова взглянула на него с неприязнью.
- Иногда, -- сказала она, -- тебе угрожают чем-то таким... таким, чего ты не можешь перенести, о чем не можешь даже подумать. И тогда ты
говоришь: "Не делайте этого со мной, сделайте с кем-нибудь другим, сделайте с таким-то". А потом ты можешь притворяться перед собой, что это была только уловка, что ты сказала это просто так, лишь бы перестали, а на самом деле ты этого не хотела. Неправда. Когда это происходит, желание у тебя именно такое. Ты думаешь, что другого способа спастись нет, ты согласна спастись таким способом. Ты хочешь, чтобы это сделали с другим человеком. И тебе плевать на его мучения. Ты думаешь только о себе.
- Думаешь только о себе, -- эхом отозвался он.
- А после ты уже по-другому относишься к тому человеку.
- Да, - сказал он, - относишься по-другому."
Да, в "1984" со всей ужасной недвусмысленностью показывается, как сделать из человека, любого человека, пусть даже хорошего, бездушный винтик огромного механизма, предателя и "тварь дрожащую", даже не в глазах какого-то стороннего наблюдателя, а в его самого собственных глазах. Лиши его опоры в известном прошлом, выдумай какое тебе угодно будущее, посели, даже без всякой "Матрицы" или "Противобаллистических башен" Страны Неизвестных отцов, в мире, в котором прошлое ежеминутно изменяется, в котором даже то, что ты принимаешь за подлинные факты, оказывается (или не оказывается) очередной подделкой. И заставь его искренне, от всей души любить Большого брата.
Та реальность, которую мы каждый день наблюдаем из окна своей квартиры, офиса, с сиденья автомобиля или общественного транспорта с каждым годом все больше напоминает как "1984", так и "Дивный новый мир" Хаксли. Одна только история России за последние сто лет многократно переписывалась, сначала как красными, так потом, начиная с 90х годов - их ненавистниками, и правды как таковой, пресловутое "как же было на самом деле?" узнать уже не представляется возможным. По телевизору докладывают об успехах демократии во всем мире, или о том, как при Путине и Единой России жить становится лучше и веселее, а президентское послание реализуется на 146%. Обязательным навыком для любого чиновника становится (сужу уже по своему личному опыту) двоемыслие, так как здравый смысл подсказывает одно, а "доложить" начальству нужно совершенно иное. На улицах появляются дополнительные видеокамеры, вводятся биометрические паспорта и "единые карты", а парламент принимает вводящие цензуру и запрещающие "пропаганду гомосексуализма" законы. Росстат и Минэкономразвития меняют статистику за предыдущие годы, вводят новые методики расчета, чтобы показать рост ВВП там, где в действительности наблюдается его падение... РПЦ успешно заполняет идеологическую нишу, оставшуюся после научного коммунизма, культивируя мракобесие, нетерпимость и стяжательство.
Мир тотального контроля, подавления инакомыслия, тотальной слежки и Большого брата не так уж и далек, как это кажется, и мне становится по-настоящему страшно.