- Ну, вот, допустим, я не умею играть в шахматы, - сказал кот Баюн с сомнением в голосе, так что русалки до конца не поняли - серьёзно он говорит, или шуткует. - Потому что, допустим, я не умею проигрывать. Это раз!
Кот загнул с серьёзным видом мизинец.
- Вы, девы, не умеете думать. - русалки переглянулись и, застенчиво улыбаясь, закивали вразнобой прехорошенькими, надо сказать, головками. - Это два!
Кот загнул безымянный палец.
- Баба-яга не умеет во время остановиться. Вот знает, ведь хитрая, в сущности, бестия, что пора замолчать, но, видно, едкое словцо так и рвётся наружу, и ей с ним не совладать. Это три!
Как вы все поняли, тут кот загнул средний палец.
- Тридцать три богатыря не умеют общаться с прекрасным полом. Прут, как солдафоны, с сальными шуточками или, напротив, краснеют до ушей и мямлят что-то невнятное. Ну, не дано! Это четыре!
Был загнут палец указательный.
- А Кощей не умеет... - тут лукоморский сказитель с сомнением посмотрел на свою лапу, словно бы только что осознав, что большими пальцами коты не оборудованы. - Кончились! - бодро отрапортовал он русалкам.
- Так ведь ещё есть! - прошелестела одна из зеленоглазых красавиц.
- Что?
- Лапа! Их же у тебя четыре!
- Лапа есть! А недостатков у Кощея нет! - отчётливо, и даже отчасти аффектированно воскликнул Баюн. Потом добавил тише. - Ну, не умеют думать - что с них возьмёшь!